Алекс проснулся утром один в своей двуспальной кровати...
"Неужели так крепко спал, что не услышал, когда Аня ушла"- подумал он с некоторым сожалением.
Нервно раскрыл дверки шифоньера, чтобы лишний раз убедиться, насколько всё серьёзно. Все тремпели, на которых висела её верхняя одежда, были голые, две её полки для белья - пустые. Ни на кухне, ни в ванной - никаких следов. Даже шампунь свой для мытья нормальных волос забрала, духи, косметику. Легкий запах знакомой женской парфюмерии ещё витал в спальне, напоминая о недавнем присутствии Ани. Но связка ключей от квартиры Алекса, лежавшая поверх стола в зале, записка на клочке бумаги с единственным словом "Прощай" красноречиво толковали произошедшее.
Даже кофе не попила... В баночке с кофе, в сахарнице содержимое ни на грамм не убыло.
"Завтрака сегодня не будет", - понял Алекс. Он не ожидал, что Аня уйдёт вот так, по-английски. Он встал всего за час до работы и у него уже не оставалось ни минуты, чтобы приготовить себе хотя бы бутерброд. Включил электрочайник с минимальным количеством воды и пошел умываться.
Приходилось спешить. Пятиминутка в отделении гнойной хирургии, где Алекс работал ординатором уже пять лет, начиналась минута в минуту. И завотделением очень не любил, когда кто- то опаздывал. А в часы "пик" всегда пробки на дорогах.
"Ушла"...
Они познакомились год назад в ресторане на юбилее одного врача из их хирургии. Аню пригласила сотрудница, старшая медсестра отделения, представительная замужняя дама под 40. Ане было тогда 32, работала учительницей начальных классов в престижной средней школе. Не замужем и не была. Среднего роста, натуральная брюнетка с голубыми глазами: удивительное сочетание. Красивая фигура, где всё пропорционально, очень тонкая талия. Одета она была довольно скромно. Приталенное, ниже колен красное платье с аккуратным вырезом почти у шеи. Неяркий макияж.
Бледно розовый маникюр. Ногти, ресницы - всё естественное. Миниатюрное золотое колечко с рубинчиком нв левой руке, всего одно, и маленькие с рубинчиками сережки. Это был комплект. Аня мало пила, скорее пригубляла легкое вино, понемногу закусывая. Говорила мало и лаконично.
Подруга представила её компании. Никто особо не обратил на девушку внимания.
А Алекс(ему год назад было 33) пригласил её танцевать. Потом проводил домой. Она была городская, жила вдвоем с тётей, мама умерла не старой от онкологии, отца Аня не знала.
О том, чтобы с первого вечера пригласить к себе, не могло быть и речи- это Алекс сразу уразумел. Только после двух месяцев встреч пригласил к себе и сумел приласкать так, что она решилась у него остаться. Прожили вдвоём 10 месяцев. Брака он не предлагал да она и не намекала. Предохранялись полгода. Потом как- то Аня сказала, что хочет ребенка. Алекс не был готов ни к созданию семьи, ни тем более, к детям.
- Я не люблю детей, - был его ответ.
Аня промолчала, но, как Алекс догадался потом, прекратила приём таблеток для контрацепции. Он не вникал, она ничего не объясняла ему.
Алекс был весьма привлекательным внешне: высокий, стройный, плечистый, с правильными чертами лица. По вторникам и четвергам занимался вечером в тренажерном зале.
Ане нравились его густые русые, волнистые волосы, светлокарие глаза, его усы и бородка, за которыми он очень ухаживал. Руки у него были интеллигентные с длинными музыкальными пальцами. Он берег свои руки хирурга. Но ласкать партнершу умел не только руками... Был в отличие от Ани опытным любовником.
Два месяца назад Алекс констатировал, что Аня беременна. Ее тошнило и рвало по утрам, не стала переносить некоторые запахи, сделалась раздражительной. Но также, как прежде, готовила завтраки и ужины, мыла полы, наливая полведра воды, стирала на машинке-автомат, гладила его рубашки.
На его вопрос о "залёте" кивнула утвердительно головой. И тесты, купленные в аптеке, показали положительный результат. К врачу она еще не ходила, но и так всё было ясно...
- Аборт!- менторским тоном заявил Алекс, сразу как- то посуровев и охладев к женщине. - Я оплачу. Найди хорошего гинеколота.
- Я не хочу убивать ребенка!- гордо отпарировала Аня.- Мне уже почти 33.
Я ведь не требую от тебя жениться на мне. Будем жить, как жили. Буду работать до декретного отпуска, дадут материнский капитал.
- Дело не только в материальной стороне, - не согласился Алекс. -
Этот рёв, пеленки- распашонки, горшки... Я ведь предупреждал тебя, что не хочу детей. И к чему вообще в наше время дети?
- Но ты же врач!- возмутилась Аня.- Как ты можешь толкать меня на убийство?
- О каком убийстве ты говоришь? До трех месяцев это еще не человек и даже не плод, а эмбрион. Набор клеток, которые ничего не чувствуют. При малом сроке, как у тебя, можно легко избавиться от проблемы ваккуумэкстракцией или медикаментозно. И чистить не придется. Любая процедура обезболивается. Хочешь, я найду врача через своих коллег...
Аня ничего не сказала. Просто приняла душ и легла на свою половину кровати, повернувшись к Алексу спиной и укрывшись своим одеялом. Одеяла у них были у каждого своё. А ночью или на рассвете, когда Алекс ещё крепко спал, она собралась и ушла. Тихо, как мышка, без скандала, без слёз, без претензий на финансовую поддержку...
Слава Богу, у Алекса был не операционный день, никого оперировать внепланово тоже не пришлось. Весь день Алекс думал об Ане. Он был к ней уже очень привязан. Была ли это любовь? Наверное, нет. Он, пользуясь вниманием противоположного пола, "любил" многих, но ни одна женщина из его многочисленных партнерш в прошлом ему не нравилась так, как Аня. Кто- то из них просто искал приключений для разбавления серости жизни, кто- то требовал денег, подарков, путешествий.
Любительниц тяжёлого кошелька было немало. Ни брака, ни семьи и детей никто серьёзно не хотел, а, может, знали, что не способны стать матерями. Их гинекологический анамнез доктору Алексу интересен не был. Вне работы он был просто темпераментным мужчиной с достаточным уровнем тестостерона в крови, просто ему хотелось сексуальных наслаждений с молодыми красивыми феями, иногда - куклами, у которых были "фарфоровые" или "стальные" сердца... Алексу они быстро надоедали. Хотелось разнообразия, при сохранности независимости, свободных отношений.
А тут эта Аня, учительница начальных классов...
Придя после работы домой в пустую квартиру, сварив себе на ужин пельменей- полуфабрикатов и утолив голод, Алекс решил позвонить Ане. Он ждал, что она это сделает первой, но в течение дня не дождался. Набрал номер прикосновением к экрану смартфона, но Аня не ответила. Спустя час попробовал ещё, но услышал только длинные гудки.
Назавтра она заблокировала его номер...
- Странная, - решил Алекс, собираясь на работу. - Или сама оплатит операцию или оставит ребенка...
Он вышел из подъезда, вывел из гаража свой новенький лексус, поехал по заезженному за годы маршруту в больницу, к своим больным с их абсцессами и флегмонами, с их сахарным диабетом, на фоне которого зачастую нагнаиваются ткани, к немощным, которым приходится ампутировать конечности...
Старшая сестра, подруга Ани, которая привела её в ресторан на ту вечеринку, вела себя, как всегда, вопросов никаких, не связанных с работой, не задавала. Значит, не в курсе,
Прошел год после того, как всякая связь с Аней у Алекса прервалась. Он знал адрес её тёти, место расположения школы, где она работала, но не удосужился её разыскивать. Аня тоже его не искала.
Как- то он ехал на своей элитной машине в воскресенье по Центральному городскому проспекту. Был солнечный, морозный зимний день. Накануне мела метель и намело много снегу. Проезжая часть была расчищена снегоуборочной техникой, а тротуары были белые- белые. Снег в парковой зоне блестел на солнце своим алмазным блеском. Множество ног прохожих утоптали тротуары так, что по ним свободно можно было ходить. И сквозь стекло авто Алекс увидел Аню... Она шла в своей не новой уже короткой черной шубке, в белой с люрексом вязанной шапочке, белых рукавичках и черных сапожках на невысоких каблуках. Впереди себя она ровно везла голубую детскую коляску, "бэушную", как успел заметить Алекс. Он хотел остановиться, но не мог нарушить правила дорожного движения... Его номер по- прежнему был заблокирован в её смартфоне...