СЭС г. Мозыря октябрь 1972 февраль 1974г

               

Решение ехать на работу в Мозырь было принято совместно с женой, так как в ноябре ждали первенца и надеялись на помощь ее родителей. Тем более что жена должна была родить в ноябре, и мы планировали ее отправить окончить последний курс мединститута. Позже я об этом решении очень пожалел и сейчас ярко вспоминаю эту ошибку. После рождения сына жене перевязали груди и отправили заканчивать учебу. Вот здесь и начались мои, мягко говоря, неприятности. Если в дневное время теща смотрела за сыном, то ночью все заботы возлагались на меня одного. А сын был очень беспокойным, приходилось  все время нянчить, менять пеленки и с сыном на руках у плиты готовить молочные смеси для питания. Все усугубилось тем, что у меня возник рецидив гидраденита. Хочу поведать об этой заразе (в народе это «сучье вымя») и как я избавился. Более шести месяцев пытался лечить  эту хворобу – пил пивные дрожи и витамины, колол антибиотики, хирурги проводили вскрытие. Но ничего не помогало – так изнуряло, что был в отчаянии. Интуитивно обратился в онкодиспансер и попросил облучить мои подмышки. Реакция, мягко говоря, была -  нет с эмоциями. Но это был мой подконтрольный объект, и я прошел в лучевое отделение. Пытались отговаривать, ссылаясь на отсутствие методик. В конце – концов, старый рентгенолог по фамилии Одэм покопался в своих талмудах и вытащил ветхую без обложки пожелтевшую книжицу и, в ней нашли на одной страничке описание лечения фурункулезов. В общем, наметили провести трижды облучение и провели первое. На второй день я сразу почувствовал облегчение. После второго я уже чувствовал здоровым. Третье решили не проводить. Вот уже более пятидесяти лет прошло, но вспоминаю с содроганием и сейчас. 
           Вот в таком состоянии и настроении я приступил к работе в горСЭС санитарным врачом по общей гигиене.  Ко мне относились:  отделение коммунальной гигиены и отделение детей и подростков. В штате были три помощника санитарного врача. Из мебели шкаф, два стола и четыре стула. Главный врач наверно чувствовал свою некомпетентность (закончил лечфак), поэтому боялся за свою должность и вся его деятельность сводилась к слепому и неукоснительному исполнению указаний органов власти города. Поэтому вопросы поднимались только санитарного характера (чисто—грязно). Город расположен на холмах и во время ливня центральная улица с выходом на площадь превращается в непроходимую реку, по которой бурным потоком проносится мусор и даже надворные туалеты и домашние животные. И всё это попадает в р.Припять. Эта стихия и сейчас перед моими глазами.
          Вопросы санитарного содержания города в целом были возложены на сотрудников коммунального отделения. Службы города и объекты не располагали необходимыми материальными средствами (спецтехникой, бензином и т.д.) для проведения работ по благоустройству и санитарному содержанию. Ухудшению санитарного содержания города способствовал частный сектор (сбор мусора не организован, канализации нет – все в овраги и далее на улицы города). Из-за такой обстановки никто из сотрудников в должности коммунальника работать не хотел и, поэтому она была вакансией.
          Мне пришлось начинать работу вместе со своими помощниками. Вначале, как и раньше здесь было заведено, занят был текущими вопросами по санитарной очистке города. К сожалению, со стороны коллег помощи не было – прилегаемые территории подведомственных объектов не контролировались. Было заведено, что коммунальники контролируют прилегаемые подведомственные  территории и материал представляют заведующим отделений труда, питания, профдезинфекции и эпидемиологии для принятия мер. Чтобы изменить ситуацию я подготовил штрафные санкции на некоторых руководителей промпредприятий, пищевых объектов и лечебных учреждений. Конечно, было недовольство, что я внедрился в их сферу влияния. Но зато эта проблема решена и мне показалось, что ко мне стали более серьезно относиться. Это было мое первое удовлетворение от работы. Но текущая работа продолжала угнетать. Постоянные жалобы, проверки и ответы. Проведение рейдов, обобщение материалов и предоставление  в административную комиссию исполкома. Помогали нам общественные санитарные инспектора. Правда, к нам не стремились попасть как в отделение гигиены питания. И, тем не менее, были патриоты города. Особую благодарность хочется выразить помощнику Анатолию Горбатовскому, который был исполнительным и, к тому же профессиональным фотографом. С его помощью  делали фото – стенд с нарушителями  санитарного содержания города и выставляли  в витрину магазина. Но здесь тоже были трудности – прежде нужно было этот стенд согласовать и мы его таскали в горком партии. Почти всегда вносили свои поправки. В фото – стенде кроме фотографий указывали свою работу по надзору за санитарным содержанием города с принимаемыми мерами – штрафными санкциями к нарушителям. Сотни дел передавались на административную комиссию горисполкома (в основном на частный сектор) и десятки на руководителей объектов. Конечно, резонанс был большой – количество не доброжелателей  росло и мне при этом зачастую предлагали  спуститься на землю или поменяться местами. Я их понимал, но ответ мой всегда был однозначным: каждый на своем рабочем месте должен выполнять свою работу и нести ответственность. В институте учили нас, что санврач не имеет права вникать в трудности руководителя. Компромисс и здоровье не совместимы. Под этим лозунгом старался работать всю свою трудовую деятельность. За что был неудобным для властей и вынужден был менять работу и место жительство.
         Да, нужно вспомнить об интересном за эти полтора года. В городе начиналось строительство крупных объектов – гигантов как нефтеперерабатывающий и гидролизно – дрожжевой заводы, ТЭЦ, солевыворочный комбинат и другие поменьше. Вот где почувствовал себя гигиенистом. Вопросы предсаннадзора: -  отвод земельных участков, выдача сантехнических заданий, участие в техсоветах, контроль за строительством и др. -  требовали уже особых знаний. Тем более что приезжали специалисты высокого уровня с министерства и институтов нефтяной и газовой промышленности Москвы и Ленинграда. Работая с ними, я получал большое удовлетворение. Из- за совместной работы я становился грамотнее и, как мне казалось, умнее. Вспоминаю последний этап предсаннадзора – прием в эксплуатацию ТЭЦ в канун нового года. Объект не готов, подготовил десятки замечаний о непригодности к эксплуатации. А конец года – власти и строители всегда старались отрапортовать о выполнении своих планов. Строителям необходимо получить акт приемки объекта в эксплуатацию. Всех членов приемочной комиссии вызывают в горисполком и объясняют, что все мы патриоты нашего города и должны быть впереди. Пришлось подписать акт, тем более что угрозу для здоровья людей не представлял. И, как полагается, все в ресторан и пир горой. Основной тост за первую в СССР сдачу ТЭЦ с трубой (возводили ленинградские трубачи). Первый раз попал на такую богатейшую пьянку.
 По многим санитарно – техническим вопросам сотрудники проектных институтов были для меня учителями. И в дальнейшем, где бы я не работал, постоянно приходилось общаться по долгу службы с архитекторами и проектировщиками. Здесь всегда царила деловая, дружественная обстановка в коллективах, что вызывало у меня зависть. Эта каста, стоящая на голову выше санитарной службы. Пусть меня кто-то опровергнет.
         Хочется забежать вперед. По возвращению в Мозырь через двадцать  лет, когда уже были построены заводы, я с удовлетворением отметил претворение в жизнь наших предложений по улучшению санитарно-гигиенического содержания города. Особенно по водоснабжению, канализованию и благоустройству.
        Пару слов о работе отделения гигиены детей и подростков. Учитывая, что регистрировалась высокая кишечная заболеваемость в городе и, особенно среди детей, надзор проводился только за санитарным состоянием детских объектов. Приятно было только принимать и контролировать пионерские лагеря. Все находились в живописных местах и имели ведомственную принадлежность. После осмотра лагеря «накрывалась поляна» с наваристой ухой на берегу Днепра. Всегда при этом присутствовали представители ведомств. Думаю, подобное мероприятие всем по душе. Как-то после такой приемки спал убитым сном и не выполнил обязанности отца-одиночки. Выспался отлично, но зато теща смотрела на меня волком. Хорошо, что вернулась жена после окончания института и стало легче.
        Не знаю как выразиться, но одно событие произвело на меня тяжелейшее впечатление при посещении детского приюта детей-уродцев. Увидев этих детей меня сразу охватил ужас – это ожившая  кунсткамера Петра великого. Вначале меня буквально схватил «столбняк», но когда эта живая бесформенная масса поползла ко мне с улюлюканьем и стонами обнимая мои ноги и глядя на меня просящими глазами - я не мог произнести ни одного слова, только с  глаз сыпались слезы (пишу и опять слезы). С помощью главврача и нянечек освободился от этих несчастных и сразу выскочил в кабинет главврача. Она объяснила поведение детей - радостью. Персонал приюта за этот моральный ужас  получал двадцать пять процентов к окладу. Я так и не проверил приют, а на прощание сказал: вы все герои и государство Вас обижает. Пришел в контору и пригласил помощника Анатолия помочь вернуться к жизни, что мы и сделали благодаря каплям Бахуса. Я всегда считал себя твердокожим, но здесь сломался и в течение двух суток не мог есть, только пить. Не дай БОГ кому-то попасть в такую ситуацию. Это единственный УЖАС в моей профессиональной деятельности.
          По прибытию жены я уже стал искать какую-нибудь подработку. На «скорой помощи» отказали (необходим лечфак). Удалось устроиться на полставки санврачом на гормолзавод, где меня встретила также махровая антисанитария. Молоко поступает в последней стадии загрязнения (по правилам принимать нельзя – только на технические цели), но молоко принимается и, как говорят переработчики: из говна мы должны сделать конфетку. А не принять завод не может – колхозы сдадут молоко на другой завод и показатели экономической деятельности ухудшатся. Поэтому администрация и местная власть этого не допускает. Везде социалистическое соревнование – победителям почет и уважение! В первую очередь всему руководству! Также, по этой причине, невозможно закрыть завод на генеральную уборку с проведением дезинсекции, дератизации и дезинфекции. Все производственные площади завода были поражены крысами, тараканами и мухами. Тараканы и мухи плавали в емкостях для созревания творога, в укромных местах скопления тараканов, все оборудование засижено мухами и т.д. Я был шокирован увиденным, и более, когда докладывал директору и заместителю о недопустимой ситуации Они смотрели па меня со спокойным недоумением, и я понял, что их это не беспокоит и мне здесь не работать -  при такой активности. А данный эпидзначимый объект находился на контроле  помощника санврача отделения гигиены питания («незаменимая» старая жидовка), в обязанности которой входили постоянные отборы молочной продукции на качество. На совещании при главвраче сообщил о состоянии завода и высказал недоверие  получаемым положительным анализам. Опять конфликт со своими коллегами. В этот же день завод меня уволил. А эта жидовка со своей братией (их было много – выезд из страны еще не был разрешен) организовывала мелкие пакости не только на работе, но и в быту анонимными звонками. Попытался поговорить с заведующим отделением гигиены питания (спокойный, тихий алкаш – а раньше был директором медучилища и даже избирался в депутаты Облсовета) – так он за рюмкой чая посоветовал не ворошить еврейское «кубло» и что здесь ничего изменить нельзя. Общаться с ним можно было только за рюмкой, а второй заведующий отделением гигиены труда вообще оказался запойным с манией величия. В общем, задумался – как дальше жить? Тем более квартирный вопрос не решался – в исполкоме запроса нет, хотя главврач обещал. В семье уже теща меня назвала квартирантом.
        Сдавая годовой отчет в облСЭС, случайно произошла встреча с главным санитарным врачом Речицкой райСЭС, которая пригласила с обещанием работы и квартиры. В Мозыре многие были довольны, а больше всех радовался Я!