Прицепилась ко мне болячка. Стала беспокоить. Надо было что-то с ней делать. Болячка на правой ноге. Не нормально вздутая вена. Появились она может быть еще с военного училища. С бега. Бегали мы там много. И каждое утро на зарядке и разные кроссы, с оружием и без.
У меня даже была кличка «Мустанг». Дал мне ее Петя Цыганков, который со мной учился. Кстати мы с ним попали служить в одно место в Хакасии, в Ужур. Бегал я на короткие дистанции плохо, а на длинные отлично, дыхалка не подводила. Мог пахать и пахать.
Ну вот, болячка давала о себе знать. Военные врачи посмотрили и дружно рекомендовали:
- Надо сделать операцию. Она плевая, но вам мешать не будет.
Надо сказать, что военные врачи всегда были хорошие.
Служил я уже в Омске, в штабе Армии РВ. И в Новосибирске мне сделали операцию. Залатали и зашили как положено. Дали на дорогу наставления, чтобы ходил пока аккуратно, медленно, и через пару-тройку недель заживет, как на собаке, быстро и без последствий.
Сделали операцию. Приехал я в Омск. Ребята осматривали мой шов ниже колена. Сам главный инженер Армии - генерал Макаренко очень интересовался операцией. Распрашивал и разглядывал в подробностях. Сам все тянул и не решался поехать к врачам.
Ну короче. Чтобы служба медом не казалась, меня уже через три дня после приезда, направили в командировку в дивизию. Было лето. Пасмурно. Я в повседневной форме, взяв билет прогуливался по привокзальному Омску. Со мной находился маленький командировочный чемоданчик с обычным барахлом. Время еще было.
Вдруг не ожиданно ко мне подбежала девушка с мороженным (стаканчик в руке). Вся трясется и сбивчиво говорит и полукричит:
- Ну сделайте что-нибудь, мой поезд уходит, я выходила за мороженным.
Оцениваю ситуацию. По первому пути прибывает поезд из Москвы. Загораживает перон. По третьему пути начинает движение пассажирский поезд на Москву. Видимо с этого поезда девушка и отстала. (Конечно это все мнгновенно).
Я передаю девушке чемоданчик. Говорю:
- Держи.
И что есть мочи помчался по перону навстречу пребывающему поезду. Вот он замедляет ход. Обегаю последний вагон, прыгаю на рельсы. Вижу на третьем пути поезд набирает ход. Проводницы поднимают ступеньки. Держут флажок; закрывают двери.
Вижу одну проводницу, еще не закрывшую дверь. Бегу по диагонали к ней. Перескакивая через рельсы. Кричу «Стоп», машу ей.
Проводница меня увидела. Дернула стоп-кран. Поезд стал останавливаться. Я подбежал к проводнице. Тут же подбежала и девушка с моим чемоданом. Передав чемодан, девушка полезла к проводнице в вагон. Поезд тронулся. Вот и все.
Я неспеша пришел на вокзал. Купил стаканчик мороженного. Об операции не думал. Да и другие заботы в командировке захватили всецело.
Прошли десятки лет. Я давно демобилизовался. Стоял как-то на остановке автобуса, под Серпуховым. Собрался к зубному. Автобуса не было. Стал голосовать, но никто не подобрал. В конце концов, набрал телефон такси и доехал на такси до зубного.
Тогда мне подумалось, что я как и та далекая проводница родились в СССР. Главное для нас было: помочь человеку, попавшему в беду. Ему хуже, и пока не до себя.
А сейчас другое выросло отродье для пятой коллоны. От школьной тряпки до воров страны (Чубайс, Абрамович и т.д.). От армии за взятку откосят, в ВУЗ, училище за взятку поступят. Гнилой народ, не все конечно, нет ни чести, ни совести. Мать родную продадут.
А когда-то я на грузовой попутке, зимой, доезжал из Красноярска до Ужура, делясь с водителем куревом.
Как у нас говорили о пораженцах:
- Я бы с таким в разведку не пошел.