Шел как-то человек по улице. Февраль, метель, холод собачий. Смотрит: у подъезда его дома девочка стоит: пальтишко на ней тоненькое – дрожит вся. А человек сострадательный, думает: «Надо привезти бедняжку домой – отогреть, чаем напоить, а то замерзнет существо». Привел. Отогрел. Спрашивает девочку: «Как зовут тебя, милая, и где твои родители?» А та: «Сирота я бездомная. А зовут меня – Болезнь». «Что за болезнь, чья?..» «Это ты у доктора спроси – как меня зовут. А насчет того – чья?.. Так выходит, что – твоя. Или ты меня собираешься из дома на мороз выгнать?» А человек (мы уже говорили) был сострадательным, на Достоевском и Чехове воспитанном, поэтому не решился выставить ребенка за дверь. И стали они жить вместе.
Девочка – как и положено любой девочке – росла понемногу, сил набиралась и вот уже превратилась во взрослую барышню. Правда, характер у нее оказался сумасбродный. То уснуть не дает человеку до трех, то навалится среди ночи всем телом и душить начинает, вроде бы и шутя, а всё равно неприятно. От котлет ее – изжога, от сигаретного дыма – голова кругом…
А однажды сообщает под вечер: «Хочу сказать тебе, дорогой, что я – беременна». Человек ей: «Как!.. От кого?» «От тебя дурачок – от кого же еще! Или думаешь, я на стороне ребеночка нагуляла!.. – и прямо ржет от радости.
Проходит время и рожает она дочку – смугленькую такую, страшненькую… «И как же мы назовем ее?..» – спрашивает человек – то ли Болезнь свою, то ли самого себя. «Как-как – назовем мы ее Смертушка. Смерть, значит». «Чи-чи-чья с-с-смерть?» – человек уже начинает заикаться от неожиданности. «Как чья – твоя, конечно!» – на вот понянчись» – и протягивает человеку дочку. Ему бы бежать со всех ног из дома, а он, как в ужасном сне берет младеницу на руки. А та и рада – как вцепится ему в левую грудь всеми своими коготками (и откуда они у нее такие острые!). И тогда такая боль пронзила человека, что захрипел он и рухнул бездыханный на пол.