Глава 24
Выше я написал, что Король поручил нам разведку для обследования местности и отыскания лучших подходов для кавалерии и для пехоты. Я сообщил, что, действуя осторожно, но решительно, мы не только увидели всё, что необходимо своими глазами, но Портос также захватил одного офицера в плен, я набросал несколько весьма точных карт и зарисовок крепостных стен и их защитных сооружений, а Атос подал пару великолепных идей насчёт будущей операции по захвату города.
Полагаю, я уделил маловато внимания этому эпизоду, поэтому сейчас я восполняю этот пробел.
Поначалу мы скрытно подобрались к крепостной стене и осмотрели всё, что было возможно увидеть, не выдавая своего присутствия.
— Я не вижу ни одного наблюдателя на крепостной стене, — сказал я. —Может быть подберёмся поближе?
— Начинаются сумерки, — ответил Атос. — Сейчас глазами уже мало что увидишь. Я думаю, что они больше прислушиваются, чем присматриваются.
— Можно проверить, — предложил я. — Бросим какой-нибудь камешек побольше и посмотрим, кто откуда выглянет. Может быть, даже удастся подстрелить одного-двух слухачей.
— До стены мы камень не добросим, — возразил Атос. — Подойти ближе не получится, ров не позволит. Стрелять тоже не стоит, ведь этим мы раскроем себя, а мы здесь не для боя, а для разведки.
— Я могу скатить в ров какой-нибудь булыжник побольше, — сказал Портос. — Громкий всплеск гарантирую.
— Отличная идея! — сказал Атос. — Вон тот булыжник подошёл бы, если бы нам втроём удалось его сдвинуть с места.
— Я сдвину его один, — решительно возразил Портос.
— В таком случае, попробуйте, Портос, — согласился Атос. — А мы с Арамисом будем следить за теми, кто выглянет с крепостной стены. Если он вздумает подстрелить вас, мы его опередим. Но всё же прошу вас, непременно сразу же ложитесь на землю, как только камень покатится вниз.
Мы с Атосом залегли, договорившись, что он берёт на прицел левую часть пространства над крепостной стеной, а я – правую.
Портос по нашему знаку легко выворотил из земли и подтолкнул ко рву огромный камень, который, казалось, не под силу выворотить и четверым обычным людям. Для этого он не использовал никаких инструментов, действуя только своими сильными руками, и упираясь в землю ещё более сильными ногами. Признаться, я не ожидал, что в нём таится такая сила, хотя уже успел убедиться, что он намного сильней обычного человека. Камень покатился, Портос, по-видимому, забыл, что ему следует немедленно лечь на землю. На крепостной стене появились два человека, одного из них выстрелом снял Атос, другого я.
— Портос, на землю, быстро! —воскликнул я.
Портос с недоумением взглянул на меня, после чего неохотно лёг на землю.
Я подумал, что он больше дорожит своим великолепным костюмом, чем собственной жизнью, и до сих пор мне кажется, что мысль эта была не столь уж глупа.
— Что теперь? — спросил я Атоса.
— Мы узнали, что они даже в сумерках не спят, а прислушиваются к малейшему шороху. — ответил Атос. — Наше счастье, что им нас почти не видно, тогда как они на фоне закатного неба видны как на ладони.
— Как же мы захватим пленного? — спросил я.
— Полагаю, мы сделали для этого главное – взволновали их и, надеюсь, возбудили их любопытство в отношении причин этого эксцесса, — ответил Атос. — Вероятно, скоро их разведчики сделают вылазку.
— С какой целью? — спросил Портос.
— Они могут подумать, что прямо под крепостной стеной роется подкоп, — пояснил Атос. — В такой подкоп можно заложить порох и подорвать часть крепостной стены для того, чтобы ринуться в образовавшийся пролом.
— Неплохой вариант! — воскликнул Портос. — Почему же мы этого не делаем?
— Если будет команда, сапёры займутся этим, — ответил Атос. — Сейчас же мы просто производим разведку.
— Тс! — прошептал я. — Кажется, вы правы. Кто-то выходит.
Действительно, ворота крепости приоткрылись и выпустили двух или трёх человек. Под крепостной стеной их в темноте уже не было видно. Мы решили подождать, прислушиваясь к каждому звуку. Под стеной слышалась какая-то возня, Портос предложил выстрелить на звук, то Атос его остановил.
— Нам нужны не трупы, а живой пленный, — сказал он.
— Очень жаль, что мы не сможем бесшумно переправиться через ров, — сказал я.
— Арамис, вы прокрадитесь направо вдоль рва, быть может, вы увидите возможность переправы, — сказал Атос. — Я также точно попробую прокрасться налево. А вы, Портос, оставайтесь здесь и продолжайте следить за ними. Если они сунутся через ров, не убивайте хотя бы одного из них, помните, нам нужен пленник, желательно – офицер.
Портос кивнул, и мы приступили к выполнению плана Атоса.
Через некоторое время я внезапно услышал глухой стук, донёсшийся от того места, где оставался Портос, что заставило меня остановиться и постараться скрытно вернуться к нему на помощь. Тут до меня донёсся звук какой-то возни, после чего я услышал ещё два удара, а затем ещё один.
Оказалось, что те, кто вышли из ворот крепости, были лишь отвлекающими внимание статистами. Настоящая разведка врага спустилась по верёвочной лестнице несколько поодаль. Два солдата и офицер переправились через ров, используя прихваченную с собой деревянную лестницу, спущенную на конце верёвочной лестницы. Они совершили это вдалеке, мы не могли их заметить. Обойдя Атоса, они вышли к тому месту, где услышали всплеск, подкрались к Портосу и решили захватить его живьём. Для этой цели они решили оглушить его ударом мушкета по голове. Удар был рассчитан на то, чтобы человек, получивший его, лишился сознания. После этого двое солдат, посчитали, что Портос оглушён, подхватили его за ноги и попытались уволочь. Их погубило расхождение во мнениях. Хотя они считали Портоса оглушённым, Портос отнюдь таковым себя не считал, поэтому он резко согнулся и ударил по голове каждого из солдат своими огромными кулаками. В довершение своей контратаки, он схватил каждого за грудки и ударил напавших головами друг об друга, проделав это так же легко, как будто в каждой руке у него было по кубку, которые он ударил, как ударяют кубки по время тостов. После этого он наградил ударом и офицера, который благоразумно держался в стороне, но расслабился после того, как услышал глухой звук удара мушкета о голову Портоса.
— Портос, что случилось? — воскликнул я.
Мгновение спустя подоспел и Атос с таким же вопросом.
— На меня напали трое, — ответил Портос. — Вот этого я ударил очень легко, надеюсь он жив.
При этом он показал на офицера.
Все трое лежали на земле без признаков жизни.
— Чем это вы их ударили? — осведомился Атос.
— Просто кулаками, — ответил Портос.
— А вас они ударили, кажется мушкетом? — спросил я.
— Наверное, вот этим, — ответил Портос, поднимая с земли мушкет.
По счастью было уже настолько темно, что те люди, которые вышли из крепостных ворот, нас не видели. Но они нас услышали. Они послали каждый по мушкетной пуле в нашу сторону, из чего мы убедились, что их было только двое. Нам повезло, что оба выстрела не задели нас. Мы послали обратно выстрелы из мушкетов нападавших врагов, а также из мушкета Портоса, поскольку наши с Атосом мушкеты уже были разряжены. Не знаю, попали ли наши выстрелы в цель, но это уже не важно. На крепостной стене никто не появился, поскольку они понимали всю бессмысленность пальбы в темноту.
— Надо уходить, — сказал Атос. — Портос, вы сможете идти?
— Безусловно, — ответил Портос. — Правда, у меня, кажется, вскочила шишка, но ничего страшного.
— Любой другой от такого удара лишился бы сознания, — удивился Атос.
Мы собрали оружие врагов и прихватили офицера, который, как мы надеялись, остался в живых. Что касается солдат, которых Портос ударил сильнее, я не могу поручиться, что они выжили. Впрочем, они ведь сами виноваты – они напали на Портоса сзади. Если вы хотите остаться в живых, принимайте решение, одно из трёх: либо не нападайте на Портоса, либо, напав, убивайте первым же выстрелом, либо убегайте что есть сил. Все, кто нарушали это правило, уже точно не смогут высказать свои обиды на последствия этого неумного поступка.
По счастью, офицер выжил, хотя еще и на следующий день он жаловался на боль в голове, его рвало и клонило в сон. Шишка же на голове Портоса получила с нашей стороны нежную заботу в виде примочки со льдом, и уже на следующий день от неё не осталось и следа.
Скажу ещё пару слов о наших мушкетных выстрелах. У нас были особые пули, отлитые для нас нашим лекарем, Жаном де Рюшо, который в свободное время экспериментировал с формами пуль. Для своих экспериментов он извёл пару бочонков с порохом, но результат того стоил. Придуманные им пули были не круглые, а цилиндрические, причем концы их с обеих сторон немного сужались к концам, а на боках были продольные насечки, которые немного извивались, как плющ извивается вокруг веток, на которые он накручивается. Я не могу объяснить, с чем связан тот эффект, которого он добился, но наши пули летели дальше и били более прицельно.
Когда медик показал свои пули Атосу, он сразу же по достоинству оценил их и заказал ему их двадцать дюжин. Но де Тревиль усомнился в эффективности этой формы. Он назначил де Безмо и дю Шанте для испытания этих пуль. Оба были неплохими стрелками, но каждый из них доложил, что испытываемые ими пули бьют менее точно, чем обычные.
— Им бы следовало целиться чуть ниже, чем обычно, — сказал мне Атос. — Обычные пули теряют свою скорость, поэтому летят не столь прямо. Если с этими пулями целиться так же, как с обычными, то, поскольку эти хитрые пули летят более прямо, они будут перелетать мишень.
— Вы скажите об этом де Тревилю? — спросил я.
— Де Тревиль не признаёт меня авторитетом по стрельбе, — ответил Атос. — Вы же знаете, каков наш капитан. Если он один раз решил про нас с вами, что мы – лучшие фехтовальщики, следовательно, он не считает нас авторитетами по стрельбе из мушкетов.
— Но мы могли бы его переубедить, — возразил я.
— Переубедить старшего по званию офицера? — переспросил Атос и горько улыбнулся. — Оставьте раз и навсегда подобные фантазии, Арамис! Мы с вами испытаем эти пули в бою, после чего обратим внимание наших товарищей на это преимущество, если оно подтвердится на деле.
К сожалению, хотя эти пули показали себя наилучшим образом, в ходе военных действий нам было не до того, чтобы доказывать их преимущество. Когда же наступил мир, Атос хотел вернуться к этому вопросу, но оказалось, что Жан де Рюшо уже умер от болезни лёгких. Видимо, постоянные работы со свинцом без советующих навыков плохо сказались на его здоровье.
Но в этих строках я хочу высказать ему благодарность, ибо его пули не раз выручали нас, включая и сражение под Ла-Рошелью. Мир праху твоему, лекарь и оружейник-самоучка, Жан де Рюшо.