СТИЛЬ "НАЧАЛ..."
Взяв за образец строгий научный стиль Апполония и Евклида, Ньютон пошел совершенно против господствовавшего тогда в науке натурфилософского способа изъяснения. Ученые не только не баловались формулами, предпочитая многостраничные описания, и избегали точной однозначной терминологичности определений, но и писали размашисто, цветисто, подражая писателям и поэтам. Так писал Галилей (правда, свой второй опус "Диалоги и матдокзательства двух новых наук" более строго, приближаясь в этом к Ньютону, чем свой главный труд "Диалоги о двух системах мира"). Так писал Кеплер. Так писал Гильберт. А уже Гук и подавно. Поэтому этих авторов могли и читали все образованные люди, и Галилей был не менее популярен, чем Ариосто.
Понять Ньютона же нужно было поломать голову. Он "полностью изгнал живую плоть из научной прозы, создал действующий до сегодняшнего дня образец строгого научного описания, отличающийся отстраненностью, безликостью и внешним отсутствием темперамента. Редко промелькнет в современных научных (я говорю о научных) трудах подлинное очарование красотой и многообразием мира! Это и заслуга Ньютона, и грех его." (Карцев).
А вот как сам Ньютон объясняет, почему он вдруг начал писать туманным стилем:
"Я составил сперва... третью книгу, придерживаясь популярного изложения так, чтобы она читалась многими. Но затем, чтобы те, кто недостаточно понял начальные положения, а потому, совершенно не уяснив силы их следствий и не отбросив привычных им в продолжение многих лет предрассудков, не вовлекли дело в пререкания, я переложил сущность этой книги в ряд предложений по математическому обычаю так, чтобы они читались лишь теми, кто сперва овладел принципами".
То есть, по словам Ньютона, это было его прямым намерением -- отсечь от науки запутанностью стиля непосвященных.
ВЛИЯНИЕ НЬЮТОНА
Еще до написания "Начал" Ньютон создал математический аппарат дифференциального исчисления. Однако в своем труде он к нему практически не прибегает, хотя, как пишут исследователи, многие его выводы провисают в воздухе, если не обосновывать их рядами, пределами и "квадратурами криволинейных фигур" -- так он обзывал интегралы.
Из-за того, что Ньютон последовательно проводил в своем труде методы классической геометрии Эвклида, многие доказательства и выводы чрезвычайно громоздки и плохо усваиваются современным читателем. По замечанию биографа Ньютона, математика де Моргана,
"'Начала' дают многочисленные свидетельства необычайного пристрастия Ньютона к древней геометрии, поэтому они в некотором смысле для нас умерли. Если бы Ньютон следовал путем своего собственного изобретения и написал. 'Начала' при помощи метода флюксий, молодые студенты, воспитанные на современном анализе, читали бы книгу и по сей день и читали бы с интересом; на самом же деле они читают только одну, две главы "Начал", да и то только в Англии".
Многие биографы, в том числе де Морган и упоминавшийся уже брат Вавилова, сам крупный ученый-физик, считают, что Ньютон стремился к тому, чтобы его книга была понята, чтобы ее читали и прежде всего современники. Мы видели, например, насколько для этой же цели была упрощена Ньютоном "Оптика". Метод флюксий, то есть дифференциальное и интегральное исчисление был для изучающих науку 'книгой за семью печатями'. Геометрические же 'Начала' с трудом, но все же, хотя бы в некоторой степени, усваивались".
Мне кажется, что дело не только в этом. Древнегреческие математики так и не дошли до дифференциального исчисления, хотя вполне могли: тот же Архимед был в полушаге от него. Их сдерживало стремление не упасть в бесплодные и беспочвенные абстракции. Все, что выводится и утверждается должно быть наглядным, то есть иметь геометрическое истолкования. Все же, что превышает геометрию, превышает человеческий ум.
Именно это убеждение, скорее всего, двигало и Ньютоном. Он стремился показать, что все его выводы, какими бы более простыми путями они не могли быть достигнуты, достигались на путях очевидных и наглядных представлений. К сожалению, современная наука за ним в этом не пошла. И поэтому ее представления так далеки он нашего повседневного опыта и вызывают отторжение у большинства образованных людей. Наука перестала формировать наш мир и наше мировоззрение. Ее авторитет стал сродни авторитету шаманов, колдовством вызывающих из недр природы ядерные силы или генных мутантов.