ПТЕНЦЫ ГНЕЗДА ПЕТРОВА (А.С. Пушкин)
У них был Петр, у наших - целая страна, которой они поклонялись, в которую верили, без которой не мыслили своих жизней.
Причин для этого было множество, начиная от невежества и придурковатости, и заканчивая пресловутым "где родился, там и пригодился". Да еще влиянию классиков, от которых они узнали, что "отечества сладок дым" и "благословенны верные пенаты".
Их страна была сильна и величественна. В ней жили работящие люди, возводящие мосты и заводы, прокладывающие новые дороги, поднимающие в космос ракеты. Создающие новое подземное царство - метрополитен! Сочиняющие, наряду с прекрасной музыкой и стихами, пасквили и доносы. Именно к ней, и ни к какой другой на планете, применяли они определения "моя" и "родная".
На личном примере они убедились в ликвидации всеобщей безграмотности, а также в возможности стать стахановцами или радистами, уехать на дальний остров Диксон. И что бы ни происходило в этой стране – это была их личная беда и их гордость, другого было не дано.
Деревенские были дотошные, пытливые и выносливые. Оперялись рано, перебирались поближе к столице, перетаскивали под свое крыло не только близких, но и «седьмую воду на киселе». Вскоре их имена стали появляться не только в заводских газетах, но и в дипломах и свидетельствах, выданных ФЗУ.
Селились в Марьиной Роще, на Автозаводской, потихоньку подбирались к Сретенке и Центральному рынку на Цветном бульваре, Мещанским улицам. Работали на Комбинате твердых сплавов и в Институте Склифасовского, в ЦДСА, школах и санаториях, обзаводились детьми и посылали их учиться в музыкальные и художественные, - авторитет школьных учителей был непререкаем. Кто был попроще, заканчивали институты Связи, Менделеевский, Губку и Пищевой. Пользовались авторитетом мед- и педучилища. Бывшие троечники и лентяя, запертые на ключ,-
попробуй только не поступить! – заканчивали Плехановку.
С чистой совестью стихи и гитары собирались во дворах и подъездах, потом на кухнях,- пелись, читались, - и обрастали новыми крыльями, сметая пирожки на два укуса Ирочки Васильковой или подчищая противень с творожной запеканкой у Ольги Чугай. Наташа Генина рассказывала о Табидзе, Ольга Герасимова читала стихи, в которых гуляла вольница. Гнезда укреплялись понравившимися фразами, новыми знакомствамси, фрагментами спектаклей, которые чаще всего смотрели со ступенек. Было неприлично не побывать на концерте Гродберга, не подписаться на периодику, не переписать на диск или в тетрадку стихи Горбачевской и Высоцкого.
Со временем из общих квартир переезжали в отдаленные новостройки, но свои прежние гнездовья не забывали и приезжали вместе (уже со своими детьми) гулять по переулкам Трубной и Сретенки, аллеям Сокольников. Любили Рижский вокзал и Большую Никитскую. Жалели, что уже не продают там горячие бублики, которыми закупались, прежде чем подняться к Полине и Ивану с их отпрысками.
А бывшие гнездовья не успевали пустовать, заполняемые съемными жильцами и рекламными агентами, которые были уже городскими в третьем или даже в четвертом, колене.
21.03.23