Масяня О. Куваева - модель коллективного запада
Интересные социологические ракурсы открывает парадигма пирамиды инстинктов гуманоидного комплекса.
Взглянем с её высоты теперь на Масяню продюсера Олега Куваева.
Вроде как забавная девчушка, снискавшая своими приколами симпатии миллионов.
Однако... Что видим в её психологическом спектре?
Масяня исполнена жажды жизни (инстинкт a-), можно сказать "виртуозно" кучкуется с себе подобными (в-), сексуально активна (с-), может без комплексов иногда то с одним мужиком потрахаться, - то с другим.
На том перечень её доминирующих низменных инстинктов фактически заканчивается. Поразительно, но он с трудом достигает даже высоты рейтингового инстинкта (d-). Масяня обладает огромным потенциалом самодостаточного снобизма, для неё вопросы социальных личностных достижений фактически не актуальны. Она иронизирует над сильными мира сего и отрицает вообще всякие принципы профессионального совершенства. Она плывёт по течению в необходимости зарабатывать деньги. В трудолюбии или, хоть, в каком-нибудь рефлексе высокой и благородной цели ей скучно, и она со спокойствием обыкновенного быдла смиряется с давлением внешних социальных обстоятельств (низкий уровень fr-).
А что с высшими инстинктами?
Семейные ценности группы (e-) характеризуются уже тем, что она живёт не с уважаемым мужчиной-мужем, а с "Хрюнделем", с которым её объединяет только желание убежать от скуки жизни. "Малышка" у Масяни и Хрюнделя выглядит, скорее, обременительной обузой их экзистенции, - всё той же досадной необходимостью, которая должна быть в жизни согласно общим правилам. Масяня не замечает в нём никаких прелестей, кроме - тоски от пошлейших акцентов на "каки" и "писи" в процессе выращивания потомства. Доминанты низменных инстинктов подавляют, но , отнюдь, не блокируют полностью репродуктивные функции масянь. Потому, как слишком мощные инстинкты размножения заложены природой в процессы эволюции биологических видов.
Масяня с Хрюнделем - это рафинированные порождение стекла и бетона мегаполисов, что исключает из фабулы сюжета вообще всякие возможности принадлежности к какой-либо Родине (инстинкт f-). Пафос Родины в натуре Масяни совершенно не уместен. Даже если на улице идёт война, Масяня с Хрюнделем просто существуют в собственной квартире, где болтают о чём угодно, только не вдаваясь в подробности политических противостояний.
Однако жизнь вне политики невозможна. Поэтому в последних сериях русской дебилиады герои О.Куваева вместе с ним самим неизбежно и согласно своим наклонностям проваливаются в окоп "либеральных ценностей" с критикой в адрес политики В.В.Путина. И это - закономерный результат. Говорящие приматы даже противоречивые двойные стандарты способны искренне подгонять под синергетические тренды подсознательной инстинктивной активности, которые у них низменны и примитивны иногда даже при наличии неплохого образования.
Единственная отдушина в унылом существовании Масяни с Хрюнделем это вполне развитый инстинкт креативности g-. Масяня чрезвычайно энергична и изобретательна в межличностных отношениях, конструируя интриги, "подколки". Ей не откажешь в литературном таланте, в чувстве юмора и слова.
Наконец, "синдром Иешуа" (h-), заставляющий человека любить всё человечество, у Масяни не только не подавлен, а вообще, похоже, никогда нормально не просыпался с самых ранних лет. Её, конечно, лишь иногда только беспокоят какие-то неясные импульсы такого смысла жизни, но только как рефлексивный результат личных психологических депрессий. Для обыденной жизни этот вектор совершенно не актуален.
Со всей очевидностью мы наблюдаем типичный "синдром Дьявола", который состоит в сочетании низменных инстинктов с инстинктом креативности (g-).
Показатель психологической температуры (не путать с темпераментом) у Масяни низок до крайности. Получается, что она - русская наследница Бивиса и Батхеда и даже набоковской Лолиты, в которых умиляющееся современное либерально-западное человечество узнаёт самоё себя.
Масяня - это уже не просто говорящий примат, озабоченный низменными инстинктами, а хуже - говорящая приколы репка, что, собственно, и порождает своеобразную привлекательность куваевского юмора, отражающего социальный тренд. Этот тренд в Европе замечал О. Хаксли ещё тридцатые годы прошлого столетия в пьесе "О, этот дивный новый мир!".
О.Куваев, сам того не замечая, на потребу другим масяням и хрюнделям посчитал возможным умиляться таким персонажем, что массово узнаётся и приветствуется обывателем. А ведь это - нынешние мы с вами, - европейцы стремительно теряющие высшие человеческие достоинства. Как показывает исторический опыт, лечится подобная содомия лишь неизбежными пассионарными всплесками и кровью.
Печально...