Здесь я собрал некоторые справедливые высказывания Жоржа Сореля.
Это честные взгляды на отношение друг к другу людей труда и капиталистической элиты.
В начале сказано:
"Поклонение словам, играет важную роль в истории любой идеалогии, однако сохранение марксистского языка людьми, не имеющими уже никакого отношения к мысли Маркса, представляет большое несчастье для социализма.
В частности особенно широко злоупотребляют термином "классовая борьба" - до тех пор, пока не удастся придать ему совершенно точный смысл, нечего и думать о разумном изложении идей социализма.
Естественных поводов для классовой борьбы существует множество.
В древности, в некоторых олигархиях клялись так: " И буду я враждебно настроен к простому народу и замышлять против него самое что ни на есть худое"."
Пролетарии же есть никто иной как рабочий класс, все люди наемного труда, включая библиотекарей и самозанятых.
В своем высокомерии, и в презрении к трудящимся, буржуазия постоянно погружается в напряжение, боясь пролетарского возмездия.
В 1848 году, во Франции, назначали кару, для тех кто в газетных статьях и в устных выступлениях "нарушал общественное спокойствие, возбуждая презрение или ненависть одних граждан к другим".
Таким образом трусость буржуазии являлась предлогом для подавления инакомыслия. И она же являлась всегда поводом для ненависти к пролетариям.
Тем не менее этот мир полон парадоксов.
Слово "пролетарий" в конце концов стало синонимом угнетаемого. А таковы есть во всех классах.
Если говорить о социальном законодательстве, то социальное законодательство всегда предполагает различение классов.
Современная буржуазия боиться этого различения на законодательном уровне, и старается замыливать это различение, говоря к примеру такую ложь: "Мы патриоты страны все едины и одинаковы".
Совершенно очевидно, что патриот который ест икру из золотой пасуды, и патриот, который трудится на трёх работах, чтобы прокормить семью, это не одно и то же.
Людям труда, нужно убрать "дымовую завесу" перед своими глазами, и осознать, что буржуазия ненавидит пролетариев, и устраивает лишь спектакли о всеобщей любви и единстве народа усыпляя бдительность последнего.
Между тем Леон Буржуа говорил: "Борьба классов непререкаемый факт, но факт жестокий."
Профессиональные союзы есть третий взгляд на борьбу классов.
И эта борьба есть замозащита людей труда от произвола.
Во всякой отрасли промышленности, хозяева и трудящиеся составляют враждующие между собой группы, которые вступают в конфликты, ведут переговоры и заключают соглашения.
Если же кого-то отталкивает слово пролетарий, пусть подумает для начала работал ли его дедушка на заводе или водителем самосвала, а затем пусть подумает над тем, является ли он крупным капиталистом, промышленником или финансистом.
Либералы же любят по большей части кричать из-за угла. Трусость либеральной партии, заключается в том, что она на каждом шагу выражает доверие к международному суду.
Ещё более очевидна трусость буржуазии.
Жорес, воспитанный на буржуазной идеалогии, питал глубокое презрение к людям восхваляющим пролетарское насилие.
Компромиссом между пролетариями и буржуазией, обязательно должно являться право человека труда на самозащиту от произвола. И такой защитой, эффективной защитой, являются профсоюзы и кооперативы. И в этом справедливость.
Если говорить о мире между низами и верхами, то такого мира в принципе быть не может. Но можно приходить к согласию. И согласие это достигается силой. А сила в своем потенциале на стороне народных масс.
Парламентские социалисты хвастаются перед правительством и богатой буржуазией умением сдерживать революцию.
Так они могут устраивать интересующие их финансовые аферы, оказывать маленькие услуги влиятельным избирателям и проводить через парламент социальные законы, чтобы придать себе больше важности в глазах болванов, воображающих, будто эти социалисты великие преобразователи права.
Социалистам лучше не торговаться, а брать пример с Парнелла. Его авторитет покоился не только на большом колличестве изберательных голосов, но главным образом на том ужасе, который испытывали англичане при первых же признаках аграрного движения в Ирландии.
Если бы существовали богатые централизованные федерации рабочих, способные подчинить своих членов строгой дисциплине, они могли бы загонять правительство в угол.
Теперь о морали.
Существует мораль потребителей, и мораль производителей. Мораль трудового класса это мораль производителей.
Идеи современных моралистов в значительной степени заимствованы из Греции времён упадка. В это время самые видные горожане перестали заботиться о войне и производстве, пытаясь обеспечить себе приятное существование. И это есть мораль потребителей.
В античной цивилизации мораль производителей могла быть лишь моралью рабовладельца: "То что раб должен уметь исполнять, то господин должен уметь приказывать".
Что же касается раба, то ему нужно совсем немного добродетели: "Он должен обладать добродетелью в слабой степени, именно такой, чтобы его своеволие и вялость не наносили ущерб исполняемым работам".
И второе: "Для рабов больше чем для детей нужно назидание".
Революционный синдикализм был бы не возможен если бы ему была присуща такая "мораль слабых".
И подобное смутное моральное учение Молинари считает необходимым для капитализма.
Социализм же предполагает совсем иную мораль, которая на стороне большинства.
А большинство всегда тех, кто зарабатывает на жизнь своим трудом.
В старину корпорации никогда не были источником прогрессивного движения, а служили для поддержания заведенного порядка. И в этом их минус.
Профсоюзное движение это есть великая сила всего трудового класса.
И всеобщая стачка, это сильный инструмент в руках профсоюзов.
Более того, с точки зрения Жоржа Сореля, человек труда имеет моральное право на насилие против эксплуататоров, если несправедливость очевидна.