Сказки горного тролля

Вступление. О том, каким образом появилась рукопись сказок

Юджин неторопливо шагал по тропе, наслаждаясь горными видами. Друг пригласил его в гости давно, но работа долгое время не позволяла молодому человеку приехать в эти удивительные края. Однажды после окончания очередного проекта, он взял отпуск, сообщил о своём приезде и отправился в путь.

Горы всегда манили Юджина, их красота завораживала. Путешествуя по всему миру, журналист и фотограф известной газеты, мечтал, что однажды он непременно приобретёт где-нибудь в укромном месте уютную хижину и заживёт в своё удовольствие. Однако время шло, ему исполнилось тридцать пять лет, а мечта так и оставалась мечтой…

Тропа делала плавный поворот и, судя по навигатору в телефоне, вскоре должно было показаться небольшое селение в несколько домов, конечный пункт движения. Внезапно поднялся сильный ветер, небо затянуло тучами, и обрушился ливень. Юджин завертел головой, стараясь найти хоть какое-нибудь укрытие. Взгляд наткнулся на расщелину в десятках метрах слева по скалистому склону, куда вела небольшая, но хорошо видимая тропинка. Не колеблясь, мужчина свернул в эту сторону и, достигнув намеченной цели, протиснулся внутрь.

Ему открылась довольно большая сухая пещера с высоким потолком и журчащим родничком у дальней стены. Русло ручья уходило узким жерлом внутрь горы.
Обследовав своё пристанище, Юджин обнаружил припасы хвороста для костра, удобную на вид деревянную лежанку, железную треногу с крюком и даже небольшой котелок. На неширокой каменной полке естественного происхождения  нашлись и спички, упакованные в непромокаемую обёртку, а также соль, три пачки чая и пучки неизвестных трав. Разжечь костёр, набрать в котелок воды, подвесить его на треногу и, наконец, блаженно растянуться возле огня – всё это заняло не более пятнадцати минут. Вскоре мужчина согрелся, прихлёбывая горячий свежезаваренный ароматный напиток.

Дождь и не думал прекращаться, а между тем, солнце скрылось за вершинами.
«Ну, что ж, – раздумывал путешественник, глядя на языки пламени, – дров хватит на всю ночь, вода рядом, чаю полно, а в рюкзаке имеется запас еды и даже фляга хорошего коньяка! Отличное приключение, будет, что рассказать Алексу! Ой, – здесь размышления Юджина омрачились, – а ведь Алекс будет беспокоиться… пойдёт на поиски…»

 Стук падающих камней прервал поток мыслей. Юджин с недоумением смотрел на практически идеально круглый камешек, что катился прямиком к изголовью. Взял его в руки, разглядывая зелёно-красные хаотичные полоски странного минерала.
– Нравится? – хрипло раздалось откуда-то сверху.
– Кто здесь? – вскочил журналист, хватая тяжёлую сухую длинную ветку.
– Я, – послышался ответ и тяжёлый вздох. – Чего ты испугался?
– Покажись! Выйди на свет! – потребовал Юджин.
– Не могу, это не в моих силах. К тому же каждое движение грозит камнепадом, а то и обрушением свода.
Юджин запалил ветку, поднял повыше, сделал несколько шагов вперёд и вгляделся. Почти у самого потолка на него, не мигая, смотрели огромные глаза. Очертания большой головы переходили в туловище, но оно, скорее напоминало оплывшую каменную колонну. Фотограф опешил.
– Ты…живой? – пролепетал он.
Вновь раздался вздох, шуршание камней.
– Почти…
– Ты…ты тролль что ли?
– Да! Я последний горный тролль.
Чуть дальше виднелись ещё несколько высоченных глыб, похожих по очертаниям на странного визави Юджина.
– Ээээ…а разве тролли бывают такими большими?
– Бывают.
– А рядом с тобой, там, вдоль стен, это твоя родня?
– Да, это мои братья, но, увы, они уже не могут общаться, слишком много времени прошло с тех пор, как они здесь находятся, проросли в скалы.
– Так, – путник ещё раз оглядел тролля и вернулся к костру. – Мне надо уходить?
– Почему? Ты можешь переночевать здесь, но есть одно условие…
– Начинается! – кивнул Юджин. – Я должен пойти, неизвестно куда и принести нечто неведомое!
Он не сразу сообразил, что покашливание, доносившееся сверху, является смехом.
– Вовсе нет, – промолвил тролль чуть позже. – Моё время истекает, вряд ли мне удастся заманить человека в свои владения ещё раз.
– Заманить? – возмутился журналист.
– А ты думал, что ветер и ливень возникли сами по себе? Сядь! – властный голос заставил вздрогнуть не только человека, но и камни, которые тут же посыпались со стен. – Тебе выпадет честь услышать легенды гор. Услышать и поведать о них людям. – Тролль помолчал. – Люди должны вспомнить, кто защищает их границы от происков зла и тьмы.
– Ну хорошо, я готов слушать твои сказки.
– Не только слушать, но и записывать! Дай обещание, что услышанное в эту ночь, не пропадет втуне, а ты приложишь все силы и талант для того, чтобы как можно больше людей узнало рассказанное мной.
– Хорошо! Я даю обещание! – Голова Юджина мотнулась в знак согласия. Он достал ручку, блокнот и приготовился слушать. По правде сказать, ему было интересно узнать, что за тайны готов открыть старый тролль. Возможно, он укажет места, где таятся невиданные сокровища?

Костёр весело потрескивал, мужчина внимал последнему горному троллю, непрерывно строчил, записывая слово в слово, а ночь летела птицей над вершинами спящих гор.

Журналист проснулся у остывшего костра. Потянувшись, он вгляделся в каменные наплывы. Их очертания ничуть не напоминали огромного тролля, что привиделся ночью. «И чего только не приснится!» – Юджин усмехнулся и быстро собрал рюкзак.  Он выскользнул из расщелины и поспешил к тропе, Алекс наверняка не на шутку встревожен его задержкой. Перед тем, как перевалить возвышенность, мужчина обернулся и застыл в недоумении – скальная тропинка, по которой он только что шёл, исчезла. Сзади тянулась гладкая  отвесная стена безо всякого намёка на проход или расщелину. Некоторое время Юджин ошарашено разглядывал скалу, потом пожал плечами и двинулся вперёд.

Встреча с другом, застолье, разговоры за рюмкой старого ароматного коньяка заставили практически забыть о непонятном происшествии. К тому же Юджин подозревал, что рассказав Алексу о том, что с ним случилось, он нарвётся лишь на усмешки и постоянные остро;ты. Но перед расставанием, уже глубокой ночью, у них вышел весьма откровенный разговор, Алекс упомянул о Границе, которую стерегут, охраняя людей, неведомые существа. При этом он внимательно посмотрел Юджину в глаза, предложил выпить за дружбу, отпустил пару шуток по поводу горожан и сказал, что перед дорогой необходимо выспаться. Наутро он проводил старого друга вниз, к железнодорожной станции, тепло попрощался и выразил надежду на новую встречу.

Разбирая рюкзак в своей квартире, Юджин наткнулся на пухлый блокнот в самом низу. Быстрые косые убористые строчки подтвердили, что ночь, проведённая в горах, не была сном. Старый тролль не обманул, просто чуть поколдовал, чтобы успеть передать человечеству предания о прошедших временах. Журналист  принялся набирать текст на компьютер, но насущные дела постоянно отвлекали его и, к сожалению, многие листы из блокнота успели потеряться. Однако то, что осталось, добросовестно записал в файлы и отнёс в издательство. Редактор прочитал, но отказал, мол, читателям всё это неинтересно.

Шли годы. Всё чаще Юджин стал перечитывать легенды тролля и вспоминать своего друга Алекса. Всё чаще стал подумывать о переезде в горное селение навсегда. Тянуло его туда что-то, но что?
В один из осенних дней пришло объяснение, в конверте самого настоящего письма с гербовой печатью. Журналист хмуро прочитал письмо, где говорилось: Алекс бесследно исчез в горах; дом и всё имущество он завещал Юджину. Недолго думая, он попросил отставку, продал небольшую квартирку, собрал нехитрый скарб и покинул город.

В горах мало что изменилось. Они были всё так же неприступны, всё так же горделивы и одиноки. Но если бы кто-то мог наблюдать за ними со стороны, то с удивлением увидел немолодого мужчину, который каждый день приходит к скальной стене, что тянется вверх километра на два. Юджин (это, конечно, он!)  подолгу разглядывал скалу, расположившись неподалёку, вспоминал ту роковую ночь и надеялся на ещё одну встречу с горным троллем. О чём он хотел поговорить с ним? Неизвестно. Наверное, о том, о чём рассказывал своим двум верным псам длинными зимними ночами. Но доподлинно известно одно – Юджин часто и надолго поднимался высоко в горы и возвращался в неизменно хорошем настроении, напевая что-то о силе духа и верности.
*
В длительной поездке я встретилась с женщиной, которая жила некоторое время в селе рядом с Юджином. Она рассказывала мне сказки горного тролля дни всю ночь напролёт. Истории настолько запали в душу, настолько потрясли! И я решила: их надо донести людям, во что бы то ни стало исполнить наказ горного тролля!
Возможно, после прочитанного, вы совершенно по-другому станете смотреть на горы и на то, что зачастую скрыто от человеческого зрения.
Смотрите сердцем, читатели, смотрите сердцем!

глава 1. Не размыкая рук (Скалистые горы)

Рилана обожала горы. С детства вместе с отцом  облазила все окрестности, а затем исследовала и дальние возвышенности. Родители ждали мальчика, но, увы, родилась она. Разочарование отца было недолгим.  К пяти годам Ри уверенно справлялась с луком, крепко натягивая тетиву и посылая стрелы точно в цель. А в десять лет ей не было в этой стрельбе равных! Лёгкость её передвижений поражал бывалых охотников. Она могла подойти так незаметно по щебню, что ни один камешек не выдавал присутствия человека. Отец не чаял в ней души!

Кенра, мама, не одобряла вылазки в горы. «Девочке, – говорила она, – нет нужды носиться в мужском одеянии по камням! Необходимо научиться вести домашнее хозяйство, шить, вязать, хорошо готовить, ухаживать за животными!»  Лана не возражала. Она успешно освоила все женские обязанности. Сшитая ею одежда оказывалась самой прочной и красивой, вязание – самым замысловатым и дорогим по оценкам скупщиков, приготовленная еда – шедевром кулинарии, а  домашние питомцы, куры, козы, лошади лоснились от здоровья.

Мама вздыхала и, обнимая дочь, с лёгкой печалью шептала:
– Ты слишком необычная, Лана! Всё получается у тебя легко и просто!
– Что же в этом плохого, ма?
– Только одно: кто из мужчин согласится быть на вторых ролях? Тебе надо научиться уступать, понимаешь? Совсем скоро ты станешь невестой, а потом и женой. Мужья любят кротких и покорных.
– Что за муж, если он не может быть на равных с женой? – возражала Рилана.
– Глупая! – Кенара покачала головой и легонько стукала ладошкой дочь по лбу. – Какая ты ещё глупая!
– Прекрати, Нара! – хмурился её муж, Уши;р. – Девочка отлично развивается, и всё у неё ладится! А муж…– он на миг примолк, – муж найдётся! Я такую умницу и красавицу за первого встречного не отдам!

После таких разговоров Кенара лишь махала рукой и уходила в избу. Она надеялась, что с рождением брата или братьев, Лана станет более спокойной, и не будет скакать по горам подобно снежной козочке. Но, увы, детей в семье не прибавлялось. Бог, очевидно, решил, что если всё лучшее удалось собрать в одном ребёнке, так не стоит и затеваться создавать нечто подобное. К чему лишняя суета?
Некоторое время Кенара горевала, но потом смирилась с такой участью. А что касается Уша;ра, тот не видел особой беды, чтобы дочь росла единственной. Он гордился наследницей и мечтал под старость увидеть внука, передать ему умение в охоте и спокойно отойти в мир иной, радуясь счастью дочери.

К четырнадцати годам Рилана уже слыла отличным охотником. Гибкая фигурка девушки возникала на самых высоких уступах, стрелы не знали промаха. В то же время, к ней записывались в очередь, чтобы сделать заказ на пошив одежды или вязание.  Вокруг девушки крутилось множество парней. Предложения о помолвке сыпались каждый день, но Ри улыбалась и мягко отклоняла их, умудряясь, ни с кем не ссориться.

 Всё закончилось в один день.
Ушар пошёл проверять капканы и не вернулся.  Первый день Лана лишь хмуро посматривала в сторону гор. На второй оделась, взяла оружие и отправилась на поиски. Пустые капканы были на месте. Отец бесследно исчез. Напрасно Ри облазила знакомые расщелины и обрывы, выкликая Ушара.  На третий день, возвращаясь в село, она заметила пятипалый большой отпечаток .
«Кегры! Скальные волки! – Девушка мгновенно напряглась и сосредоточилась.  – Никогда они не подходили так близко! Их угодья высоко в горах!» 
Капельки алого цвета на камне…тонкие нити жёсткой шерсти белого и серого цвета…следы когтей на валуне…
 «Здесь была битва! – Мысли лихорадочно закружились в голове Риланы. – Но кто? Кто решился встать против ке;гров? Отец?»
Так ничего и не поняв, она возвратилась домой. Кенара, будто постаревшая сразу на десятки лет, молча, обняла дочь.
 
С той поры Лана практически пропадала в горах, надеясь отыскать разгадку гибели отца. Девушка приносила домой много добычи, они с матерью не бедствовали, но в доме поселилась печаль. Два года спустя Кена;ра слегла, одиночество, тоска по мужу иссушили её тело, исчезла тяга к жизни.
– Ри, – еле слышно умоляла она, – прошу тебя, согласись стать женой одного из тех, кто предлагает тебе замужество. Как ты будешь жить одна? Без защиты и тепла…
– Не бойся, родная, – Лана нежно целовала мать, – всё наладится, ты станешь скоро здоровой, и мы вновь заживём спокойно и счастливо. – Но всё же уступила матери и дала согласие на свадьбу восемнадцатилетнему Кариму, парню, что жил неподалёку от них.
Вскоре Кена;ра умерла – просто не проснулась утром. После похорон  Рилана отложила соединение в семью с Каримом на неопределённый срок. Исполнив обряд прощания с мамой на сороковой день, она  поручила жениху присмотреть за хозяйством и снарядилась в дальний поход по горам. У неё созрел план, о котором она никому не рассказала.

Десять дней в горах в одиночку – не самый весёлый период. Но Лана наслаждалась одиночеством. Не надо было натужно улыбаться, притворяясь, что всё хорошо. Здесь она могла быть сама собой. Здесь она чувствовала себя, как дома.
Глядя на лёгкую тучку над Старым Кряжем, Ри поняла, что надвигается буря. Быстро оценив обстановку, она двинулась в сторону Кряжа. Там, у его подножия, располагалась небольшая уютная пещерка. Если не знать, где вход, то найти практически невозможно. К счастью, девушка знала, отец показал при первом подъёме сюда. К пещере вела скальная тропа, не самая удачная дорога, но поблизости не было других укрытий. Лана, не раздумывая долго, прошла опасный участок и облегчённо вдохнув, скользнула внутрь укромного пристанища.

Подальше от входа, в глубине, находилось небольшое местечко, где камень подогревался изнутри. Очевидно, здесь протекала подземная тёплая река, которая чуть ниже вырывалась на поверхность горячими ключами. В них частенько лечили болячки охотники, да и звери, бывало, приходили для того же. На этом согревающем уютном пятачке Рилана и прилегла скоротать ночь и внезапную бурю.

Среди ночи она проснулась, тревога вдруг окутала сердце. Охотница села, чутко вслушиваясь в гул. Ей показалось, что каменное ложе под ней слегка качается из стороны в сторону, голова у девушки закружилась, к горлу подступила тошнота. Но вскоре всё исчезло. Выждав немного, Ри вновь легла, закутавшись в мех, и незаметно для себя погрузилась в сон.
Морозное солнечное утро подарило отличное настроение. Лана выбралась наружу, потянулась и…не поверила своим глазам – тропа, что вела к пещерке, исчезла. И большая часть скалы вместе с ней. Девушка стояла на небольшой площадке, за пределами которой маячила пропасть. Ри машинально шагнула назад, внутрь укрытия. Первый страх, ознобом прошедший по телу, утих. Она вновь вышла и тщательно огляделась. Если правильно выбирать, куда ставить ногу…если крепко держаться за выступы в Старом Кряже…то не так уж и далека вершина скалы. А там…а там она посмотрит, что делать дальше. Сейчас, главное, – решиться и действовать!

Ри мгновенно сосредоточилась, уложила снаряжение на спине, как надо, и, прикинув путь подъема, поставила ногу на первый выступ.
Кто бы знал, насколько злой ветер таился здесь, на пути к вершине скалы! Он терзал обнажённые руки, словно зубастый рассерженный зверёк, швырял в лицо колючие льдинки, злобно завывал в уши и норовил вырвать глаза. Рилана почти вслепую нашаривала  трещины, из последних сил цеплялась и тянула тело наверх. Счёт времени она давно потеряла. Ей казалось, что целую вечность ползёт и ползёт по этой проклятой скалеи

Перевалившись через очередной острый край, Ри поняла, что подъём окончен и провалилась в небытие.
Жара! Нет, пламя, яростное и неукротимое, окутывало тело. Лана стонала, увёртывалась, но языки огня не прекращали дикую пляску. В тот момент, когда охотница собралась уже сдастся и упасть навеки в пламень, ей вдруг протянули руку. Она крепко ухватилась, потянулась к спасительной опоре, перед ней возник  светловолосый юноша с миндалевидным разрезом зелёных глаз. Он крепко обнял девушку и, повернувшись, отгородил её от неумолимого жара. Ри улыбнулась и вновь растворилась в бессознательном состоянии.
 
– Довольно притворяться, Ри! Я знаю, что ты не спишь! – Странно-знакомый голос будил Лану. Она приоткрыла глаза, оглядывая каменный потолок. Повернула голову к свету, пытаясь разглядеть говорившего.
– Кто ты? Почему я так плохо вижу?
– Это пройдёт, милая. Злой Крех едва не убил тебя.
– Злой… кто?
– Неважно. На, испей отвара и подремли ещё. Скоро слабость пройдет и зрение вернётся.
Рилана сделала глубокий глоток кисло-горького вкуса из чаши и прикрыла глаза. Голова слегка кружилась, ей послышалось пение матери, дохнуло тёплым ветром с лугов. И девушка уснула крепким почти здоровым сном. 
– Она из племени людей, Чантри! Её место внизу, в долине, там, где тепло. Она не выживет здесь, – старческий глухой голос сердито бормотал, эхом разлетаясь по пещере.
– Но… если она даст согласие!  – юношеский тембр не соглашался с приговором. – Если она пройдёт тропу, дед?
– Это безумие…Ты понимаешь, на что обрекаешь девушку?
– Тихо, – вмешался женский голос, – она пришла в себя. 
Ри подняла голову и осмотрела говорившую троицу. Она окинула взглядом ложе, укрытое густым мехом и спросила:
– Где я?
– Ты у друзей, – высокий паренёк подал ей руку, помогая встать. – Есть хочешь?
– Не откажусь.
Вкусная мясная похлёбка удвоила силы. Рила;на с любопытством оглядывала жилище.
– Как я сюда попала?
– А ты не помнишь?
Лана отрицательно помотала головой. 
– Последнее, что я помню это холод и злобный вой ветра. Вы нашли меня на вершине Кряжа?
– Чантра нашёл тебя, – угрюмый  старик бросил на неё мимолётный взгляд. – Он и принёс тебя к нам.
– Чантра?
– Это я, – улыбнулся сидящий рядом зеленоглазый юноша.
– Мне снился странный сон, – неуверенно проговорила Ри, – огонь, всюду огонь и… ты? Это ты заслонил меня от страшного пламени?
– Он, – кивнула женщина. Она сидела около старика и внимательно разглядывала гостью. – Но это был не сон… и не явь. Чантра вывел тебя из плена. Крех, наш враг, хотел, чтобы ты стала его рабыней.
Глаза у юноши недобро полыхнули.
– Крех? Это кто? – Ри подалась к нему.
– Это тот ветер, что срывал твоё тело со скалы, – кашель прервал речь старого мужчины, – но ты оказалась упорной! Что ты забыла в горах так высоко? Дичь здесь редкая гостья. К тому же в это время свирепствуют морозы и ветра. 
– Я искала отца… Он пропал некоторое время назад.
– Ушар? – старец наклонил голову набок.
– Вы знаете его? Знаете, что с ним случилось?
– Он погиб. Сорвался со скалы. – Мужчина вдруг резко встал и вышел.
– Я не знала, что кто-то живёт так высоко в скалах. Отец никогда не рассказывал мне о вашем племени. Он говорил, что выше Старого Кряжа находятся только кегры – скальные волки. Они невероятно выносливы, ростом выше человека и у них густая тёплая шерсть.
– И длинные загнутые внутрь зубы, и злобный характер, – подхватил Чантра. – А ещё кегры ненавидят людей, стараясь погубить каждого, кто встанет у них на пути. Так?
– Да, – удивлённо раскрыв рот, протянула Лана.
– Это старые сказки! На самом деле, всё гораздо сложнее. Наше племя очень древнее. Мы пришли из таких глубин веков, когда о людях никто и понятия не имел. Это мы стояли у колыбели рождения человека, мы добровольно взяли на себя охрану вашего рода и тысячелетия помогали вам, как могли.
– Но… – Рилана во все глаза уставилась на Чантру. – Ты – кегр?
– Да!
– От кого или от чего вы нас охраняли?
– У человечества много врагов. Чего стоит один Крех! Который устраивает  землетрясения, гонит вниз сели, сбрасывает охотников в пропасти. А ещё гракхи – коварные твари, что умеют прикрываться человеческой личиной, спускаясь в долину и соблазняя всевозможными искушениями твоих соплеменников. Они уводят слабые души людей к себе, в тёмные ущелья, заставляя их служить злу, сеять раздоры, страх и ненависть.
– А вы? Что делаете вы? Как защищаете?
– Мы охраняем границу, стараемся перехватить гракхов, уменьшить силу Креха, но, увы, наши ряды становятся меньше и меньше с каждым боем… силы, увы, неравны. Много моих друзей отдали жизнь, спасая людей.
– Что ж вы не спасли моего отца? – Ри не сдержалась, против воли выкрикнула резкие слова.
Чантра виновато наклонил голову.
– Гракхи и Крех объединились. В тот раз они оказались сильнее. Я совсем немного не успел. У твоего отца не осталось сил для борьбы. – Он встал и вышел наружу.
– Ты зря накинулась на Чантру, – тихо промолвила женщина. – Он сделал всё, что мог, и вернулся домой едва живой. – Она помедлила, прежде чем продолжить. – Наше племя, когда-то многочисленное, стало слабым… Осталось всего несколько пар. А Крех и гракхи наседают всё интенсивнее. Они становятся сильнее с каждым днём, потому что люди сдают свои позиции, и всё чаще побеждает искус… Тяжело устоять при таком раскладе сил.
– Как же быть? – растерянно пролепетала Лана. – Я не хотела обидеть Чантру.
– Тебе стоит поговорить с ним, познакомиться с нашим укладом жизни ближе.
Рилана закуталась в тёплый плащ, вышла из укрытия. Солнце сияло высоко в небе, облака плыли под ногами у девушки. Пики гор, образуя неправильный многоугольник, напоминали крепость с башнями разной высоты. Рядом неслышно возник Чантра в образе волка.
– Как вы здесь передвигаетесь? – Лана поёжилась от холода. – Я не вижу ни одной тропки.
– «Зрение человека несовершенно! – низкий голос гулко раздался прямо в голове Ри. – Если бы ты могла видеть нашими глазами…»
– А это возможно?
Волк рассеянно покачал головой.
– О какой тропе шла речь, Чантра? Ты говорил о моём согласии пройти по ней.
Чантра повёл глазом в сторону девушки и оскалился. Огромные зубы блеснули белизной снега.
– «Тропа слияния, Рилана. Тот, кто решится по ней пройти, может привести в этот мир наших собратьев. Они ждут с той стороны перехода, но нужен проводник с чистой душой и смелым сердцем. Твой отец хотел помочь нам, но, увы, попытка не удалась…»
– Он сорвался с тропы слияния?
– «Да»
– Но почему проводником должен быть человек?
– «Таков договор между силами тьмы и света! Пока есть среди людей хотя бы один проводник, мы сможем удерживать зло, патрулируя границу. Если же такого не найдётся, наше племя погибнет, а вниз хлынет несметное количество гракхов»
– Ты думаешь, я пройду?
Волк долго молчал, потом еле слышно донеслось:
– «Одна ты не пройдёшь, я готов помочь – стать твоей парой! Это смертельно опасно. Ты можешь погибнуть, но я не вижу иного решения…»
– Что это? – воскликнула Лана. В прорехе облаков тёмной лавиной в долину двигалась тьма, её с трудом сдерживали несколько кегров. Девушка в невольном волнении положила руку на плечо волка и вдруг оказалась в центре битвы. Огромные волки зубами и когтями уничтожали гракхов.  Мелкие, словно крысы, с иглами вместо шерсти, исчадия тьмы злобно выли и набрасывались на пограничников  с необычайной ненавистью. До селения людей оставалось совсем немного.
Сделав шаг назад, Ри прервала контакт с Чантрой и видение боя исчезло.
– Это последние защитники? – тихо спросила она.
Волк кивнул.
– А почему ты не с ними?
– «Я жду твоего решения, Рилана. Если ты откажешься, я присоединюсь к соратникам, чтобы умереть с честью, защищая границу. Если же согласишься помочь, то ….»
– То, судя по всему, погибнешь тоже, сопровождая меня… – закончила девушка.
– «Нельзя с точностью сказать, что будет. Но такая возможность не исключена»
Некоторое время Лана смотрела вниз, пока облака не скрыли картину сражения. Она повернулась к Чантре и спокойно произнесла:
– Надо идти, укажи мне путь.
Образ волка померк, перед ней вновь стоял юноша. Он протянул руку:
– Держись крепче, я пойду первым. Тебе придётся снять плащ и всё лишнее, тропа очень узкая.
Ри ухватилась за горячую ладонь Чантры и в тот же миг увидела Тропу. Неширокий скальный козырёк, где едва умещалась нога, тянулся вдоль горы над пропастью. Кое-где поблёскивал лёд, а в некоторых местах тропа и вовсе обрушилась. Надо было сделать небольшой прыжок, чтобы двигаться далее.
–  Здесь давно ходили? – Лана изо всех сил старалась не выказать страх.
– Давно, – ответ прозвучал глухо. – Давно не приходили к нам проводники. Прижмись к скале спиной и не отпускай мою руку.

Девушка не видела смысла в смыкании рук, но повиновалась. Шаг за шагом пара практически скользила по тропе слияния. Вскоре Лане казалось, что вся её жизнь состоит лишь из этих коротких шажков. Первый прыжок она совершила, не думая. Просто Чантра сильно дёрнул её вперед, и она прыгнула. Инерция движения прижала Ри к телу парня, дыхание вдруг сбилось. Чантра оглянулся, ободряюще улыбаясь, прошептал:
– Ты молодец, хорошее начало пути!
«Начало?!»–  с ужасом подумала она. Ей казалось, что они идут уже несколько часов. А это всего лишь начало?
Постепенно тело приспособилось к ритму движения. Рилана уже не обращала внимания на то, что холод проник в каждую клеточку, что дышать становилось всё тяжелее, что она практически ослепла от сияния солнца. В голове билась только одна мысль: «Дойти… Дойти…Дойти…»

В какой-то момент нога соскользнула вниз, Ри заскребла правой рукой, хватаясь за камень скалы, стараясь удержать равновесие, но, увы, ощутила лишь пустоту. Страх комом перекрыл горло, дыхание сбилось, она в панике посмотрела наверх. Ча;нтра крепко держал её за руку. Его зелёные глаза горели ярко, как звёзды. Он улыбнулся и кивнул:
– Не бойся, осталось совсем чуть-чуть. Посмотри!
Она перевела взгляд вперёд, метрах в двух колыхалось еле видимое оранжевое марево.
– Соберись, Рилана, – голос волка звучал нежно и уверенно, – я сейчас раскачаю тебя и брошу вперёд, там уже ждут проводника. Как только ты попадёшь за Край, тропа полностью восстановится и станет широкой дорогой.  – Он снова улыбнулся и добавил: – Я был счастлив идти с тобой в паре, Ри.
Камни под его ногами начали танцевать, и Лана поняла, что видит Чантру в последний раз. Он совершит бросок, а инерция отбросит его в пропасть.
– Не-е-е-е-е-е-т!  – крик разбудил снег на вершинах гор, всё вокруг наполнилось дрожью. Волк качнул тело девушки вправо-влево два раза и резко бросил его вперёд, отпуская руку. Огонь охватил Ри с ног до головы, а потом наступила звенящая жаркая тишина.

 По широкой каменной дороге мчался отряд кегров. Стройные ряды бойцов нескончаемым потоком стекали вниз, туда, где в долине бились несколько верных бойцов, сдерживая натиск тьмы. Помощь подоспела вовремя. Клин волков разметал гракхов за секунды. Злобно ворча, остатки тёмной армии разбегались по углам. Крех убрался первым, памятуя о прошлых сражениях, он знал, чего ждать от свежего войска кегров, пощады не будет.
Спустя некоторое время ничто не напоминало о битве. Снег блистал на солнце, дул лёгкий ветерок, граница охранялась, как всегда чётко.
Никто в селении ничего не понял. Правда, назавтра многие жаловались на плохой сон и головную боль, но списали это на внезапную бурю в горах.

Высоко в горах Рилана вновь металась в огне между жизнью и смертью. Но в этот раз она искала взглядом высокого беловолосого юношу с зелёными глазами, ей так не хватало его твёрдой руки, защиты и уверенности, что всё будет хорошо. Но к ней внезапно приблизился старый в проплешинах волк. Он смотрел на девушку слезящимися глазами и силился что-то сказать, но из глотки доносился только тоскливый прерывистый вой. Одна из его передних лап была перебита, он держал её на весу, как бы протягивая вперёд. Ри метнулась к нему, нежно обняла за шею и осторожно погладила лапу. Волк лизнул девушку в щёку, неуклюже развернулся и повёл её прочь.

Когда Чантра бросил Рилану за Край, он отпустил руку, но Лана не разжала свою. Она крепко ухватилась за волка и, перелетев марево, открыла дорогу кеграм, одновременно стараясь втащить в переход спутника. Это удалось не сразу и не быстро. Потому тело кегра постарело лет на двадцать, лапа оказалась сломана, волк охромел навсегда, но самое главное – он больше никогда не мог принимать образ человека. Ри это ничуть не смутило. Она стала его парой на всю жизнь.

Карим напрасно ждал Рилану, она не вернулась. Поговаривали, что девушка стала жертвой крега – скального волка.
 Однажды на охоте Карим видел высокую красивую волчицу, рядом с ней стоял матёрый хромой и седой самец. На миг парню показалось, что на вершине находится Лана и приветливо машет ему рукой, но порыв ветра заставил прикрыть глаза, а когда он вновь посмотрел наверх, то увидел лишь две огромные волчьи тени. Карим ничего никому не рассказал, а через год женился на скромной девушке-соседке. Свою первую дочь он назвал Риланой. 


глава 2. Взлететь вопреки (Альпы)

– Карел! – Невысокая крепко-сбитая женщина сердито хмурилась. – Ты опять за своё?
– О чем ты, мама? – Мальчишка стоял навытяжку, но лукавые глаза отводил в сторону.
– Та снова лазал по скалам, выискивая кладку орлов? – она крепко шлёпнула сына вдоль спины хворостиной.
– А чего сразу драться? – он обиженно шмыгнул носом. – Чуть что, сразу хлестать…
Старуха-соседка, неодобрительно посматривая на тощего подростка, поддержала мать:
–Ты, Арианна, наподдай ему как следует! Ишь, без отца-то как распоясался!

Арианна вздохнула и увела сына в дом. После того, как муж не вернулся с охоты, они вдвоём с сынишкой жили в небольшом жилище. Новый дом муж Арден начал строить да не успел закончить. Вот уже несколько лет  Анна тянула мальчишку в одиночку. Сватались к ней, не без этого, но Карел на всех волчонком смотрел. Отказала она всем женихам. Перебивалась шитьём да вязанием, огородик в помощь был, старая корова, коза да несколько курочек. Голодать не голодали, но и досыта не ели.

В горном селении с малолетства учат ходить  по узким, еле заметным звериным тропам. Охота – первейшая наставница против нищеты. Мальчишек с пяти лет к оружию приручали. В семье Карела ружья не было. Старое пропало вместе с отцом, а новое не на что купить. Вот и приучился он метко камешки бросать. Сначала просто рукой, а потом и с помощью пращи. Не сам, конечно, додумался, старик один показал, что попросился как-то на ночлег осенью. Он был настолько немощен, что мать не побоялась впустить незнакомца в дом. Обогрела, накормила, напоила. Прожил он у них месяца два, пока окреп и далее отправился. В благодарность путник научил сына искусству метания из пращи.

За последние три года Карел так поднаторел в этом деле, что не имел равных. В свои тринадцать лет он приносил в дом мясо косуль, оленей, разных птиц. И пушная добыча ему удавалась. Полегче маленькому семейству стало. Но нет-нет, да и забалует парнишка. То по скалам засквозит за орлиными яйцами, то примется с детишками мериться, кто дальше камешек бросит. Оно и понятно – отеческого догляда нехватка.
В этот раз отправился к Чёрным скалам поохотиться. 
Видели там семейство небольших диких кабанчиков. Удалось ему взять одного, взвалил на плечо и отправился к селу. Вдруг видит, две тёмные птицы напали на орла, добычу хотят отнять. С разных сторон на него наскакивают, по подлому клюют. Не стерпел такого унижения великого летуна Карел, бросил кабанчика, примерился и сбил насмерть одного налётчика. Второй наглец сразу и отстал, а орёл улетел. А парнишка понял примерно, где гнездовье  гиганта.
Домой идёт, а сам вспоминает и удивляется. У орла-то оперение необычное:  крылья синего цвета с белыми пёрышками, когти золотистые и на шее ожерелье из красных перьев. Подивился про себя, усмехнулся: «Чего только и не бывает!»
*
Орлиен, старейший из племени Древних Орлов, думал думу горькую. Последнее поколение малышей почти всё погибло от неизвестной болезни. Столько усилий и труда было вложено в этих детей, столько надежд возлагали на них и вот… Осталось лишь двое: красавица Лиорена и её брат, Леран. Племя вымирало, и старый воин не знал, что делать. Враги, наглые устребы, сразу почуяли слабость защитников Долины Жизни. Сумей они прорваться туда, и разразились бы всевозможные беды. Орлы пока держали оборону, но с каждым днём силы их таяли.
*
– Карел, дорогой, в доме почти не осталось еды. Корова пала, коза еле жива, – Арианна говорила чуть слышно. – Уж и не знаю, сынок, что делать? Морозы стоят сильные, ветра жестокие…
– Мама, я уже собрался. Не горюй, добуду еды, пустым не вернусь!
Легко пробирался юный охотник между заснеженных скал. Тихо вокруг, морозно. Зимний день короток, вот-вот и солнце уйдёт на покой, а добычи взять не удалось. И решил Карел заночевать в знакомой пещерке. Там и родничок имеется,  и запас хвороста собран по осени. Так и сделал.
Под шелест воды и треск костра придремал он, и привиделась ему дева. Сама росточка невысокого, глазки круглые зелёненьким горят, одежда, как будто из перьев, на свету переливается – то синее мерещится, то зеленцой полыхнёт. Наклонилась она, вроде, к пареньку, с любопытством оглядывает, руку протянула. Тут Карел шевельнулся и к ней потянулся навстречу. Она шустро метнулась к выходу, в птицу превратилась и растаяла в утреннем небе.

Утро оказалось удачным, Карел поймал четырёх пушистых серых нырко;в. Освежевал, шкурки свернул, положил в котомку отдельно от мяса, что заморозил тут же. Набил торбу и отправился вниз, к селению. Совсем немного прошёл, но тут увидел на невысоком камне молодую орлицу с чудным окрасом: синие вперемешку с белым перья по всему телу и золотой ободок мелких пёрышек на шее. Она клёкнула и отлетела на скалу повыше. Зелёный глаз, не мигая, рассматривал охотника.
– Ишь, какая красавица, – улыбнулся паренёк. Птица издала жалобный крик, как бы призывая подойти. Карел зачарованно последовал к ней. Она перелетела на следующую скалу. Так и двигались они всё выше и выше в горы, пока Карел не оказался перед высокой каменной стеной, верх  которой терялся в облаках.
Очнулся он от чар, огляделся, удивлённо захлопал глазами:
– Где я? Что за диво? Никогда не ведал об этом месте.
Тут появилась пред ним девушка.
– Не бойся, это царство Древних Орлов.
– А зачем ты привела меня сюда?
– Мы нуждаемся в помощи, наш род угасает, устре;бы наседают каждый день. Ещё немного и падут последние воины. Тогда враги войдут в Долину Жизни и уничтожат её. Вслед за этим по всей земле начнутся войны и болезни, род человеческий погибнет.
– Но что я могу? – удивился Карел. – Я один и не самый сильный человек!
– Тут другая сила нужна, Карел, – произнесла дева. – Требуется сила духа, чтобы сразиться с главным колдуном устребов. Именно он подпитывает злобой своих воинов.
– Но я обычный человек! Вам нужен то, кто знаком с неведомым. У нас в селении есть такой мудрец. Надо позвать его!
– Нет, – решительно прервала его собеседница, – нужен тот, кто не боится смерти! Не боится встать против тьмы, несмотря ни на что! И…– она на миг замолчала, – медлить нельзя.

Паренёк задумался. Он вспомнил мать. Там, внизу, в их маленькой лачуге она ждёт его день и ночь. Может выйти так, что он не вернётся. Кто тогда поможет ей?  Кто поддержит в старости? Но с другой стороны, откажись он сейчас, и погибнут все люди.
– Хорошо, – тихо, но твёрдо молвил Карел, – я сделаю всё, что смогу.
– Тогда, – дева кивнула и протянула руку, – идём!
Карел коснулся девичьей руки и в тот же миг почувствовал, как отрывается от земли и поднимается вверх. Он посмотрел вниз, голова закружилась.
– Не смотри вниз! – приказала спутница. – Смотри на меня.
Они поднимались всё выше и выше. Вот уже облака скрыли скалы, одежда намокла, стало трудно дышать, сдавило виски. Вдруг  облака закончились, яркие лучи солнца ослепили юношу.
– Закрой глаза! – крикнула та, что держала его за руку.
Карел послушался. Звон в ушах нарастал, теперь по телу разливался жар. И в этот миг сознание покинуло его.
*
– Что ты натворила, Лиорена? Зачем ты привела смертного? – в голосе Орлиена звучали упрёк и горечь.
– Именно он сможет помочь нам! – твёрдо сказала девушка.
– С чего ты так решила?
– Я вспомнила Заветные Песни Древнейших.
– Что же ты там нашло нового? – усмехнулся старейшина.
– Почти в конце, когда рассказывается о битве с устребами, есть слова:
Не крылья принесут венок победы,
А сила духа, о которой ведать,
Вам не дано до времени. Орлом
Взлетит упавший. Помните о том!

– Я помню эти строки, – старик разочарованно вздохнул, – ты не сообщила ничего нового, Лио.
– Мы слушали эти Песни сотни, тысячи раз, но не слы-ша-ли! Сила духа есть внутри каждого орла, но почему враг теснит нас? Карел не считает себя бесстрашным, и летать он не может, но…
Орлиен живо вскочил и взволнованно посмотрел на собеседницу:
– Ты думаешь, что  слова «взлетит упавший» это обряд  возвышения?  Но Карел человек! Он не взлетит!
– Я верю, что это не так! Ведь есть же легенда о Ладионе? Он был человеком.
– Это всего лишь легенда… И потом, обряд возвышения происходит только по согласию, ты же знаешь.
– Я поговорю с Карелом! – Лионера упрямо сжала губы. – Это наш последний шанс, дедушка!
*
Сначала он услышал свист ветра, потом ощутил прохладу и лишь после этого осознал, что он не дома. Юноша открыл глаза, над головой висел купол, расписанный великолепными сценами танцев, очевидно, обрядных. Интересно, что некоторые пары  состояли из птиц и людей. Вот девушка прикасается к шее орла, а он обнимает её за талию крылом. А далее – юноша кружится с птицей, перья которой отливают синевой.
 Но что это? Карел протёр глаза, вскочил с ложа, отбросив лёгкое, но тёплое покрывало. На фреске был его портрет! Да, точно это он! Его лицо расположено почти в самом углу справа, среди умудрённых старцев.

– Голову не сломай! – насмешливый голос заставил его оторваться от картинки. – Что? Нашей историей интересуешься? Давай знакомиться. Лера;н! – вошедший протянул ладонь и тронул правое плечо Карела.
– А я – Карел! – юноша повторил  движение нового знакомого, поняв, что этот жест означает приветствие.
– Так что так сосредоточенно рассматривал? Девиц? – Леран снова улыбнулся. 
– Нет, я увидел себя.
– Что? – собеседник поднял голову и заскользил глазами, оглядывая привычную картину.
– Вот здесь, – Карел показал направление рукой.
– Чтоб мне линять не вовремя!  – воскликнул Леран. Он увидел портрет. – Это точно ты!
Вдруг его плечи опустились.
– Ну, что ж, тебе придётся умереть…
– Что? – Ка;рел попятился.
– Здесь изображён обряд возвышения и, судя по всему, ты главный участник.
– Что за обряд?
– Первый полёт. Птенца ободряют пением, потом он прыгает со стены.
– И?
– Что «и»? Два варианта: либо крылья раскрываются, либо нет.
Карел помолчал, осмысливая сказанное.
– Но ведь я не вашего племени. Зачем мне этот обряд?
– Вот и я к тому же, – кивнул Леран. – Откуда у тебя крылья-то? Значит, ты разобьешься.
– Кто разобьётся? – в покои вошла девушка. – О ком ты говоришь, Леран?
– Обо мне, – Глаза Карела в упор смотрели на вошедшую. – Очевидно, я жертва?
– Лионера, сестра, – вмешался  Леран, – портрет нашего гостя находится прямо над нами!
– Что? – Теперь она, открыв от удивления рот, рассматривала рисунок, пока не услышала голос смертного:
– Кто-нибудь может мне всё это объяснить?
– Существует легенда, – дева смотрела ему в глаза, не отрываясь, – в которой говорится, что настанет день, когда племя Древних Орлов станет изнемогать под напоров врагов. Их силы и вера иссякнут. И в этот миг здесь, в крепости, появится тот, кто сможет взлететь и, племя вновь обретёт Крылья Веры. И это будет человек. Ты можешь вернуть нам силы и веру, Карел. Но сделать это надо добровольно. Никто не посмеет склонять тебя к этому.
Она умолкла, отвела взгляд.
– А если я не взлечу? Если я просто упаду вниз и разобьюсь?
– Значит, всё было напрасно… Но прежде тебе надо глянуть на битву. Ленар, проводи гостя после завтрака на Край, – с этими словами она развернулась и вышла.
– Не трусь, дружище!  – Лена;р обнял нового друга за плечи. – Сейчас перекусим, и ты увидишь нечто грандиозное! – Он увлёк Карела в еле приметную дверь слева.
*
Ленар и Карел долго поднимались по старой лестнице.
– Почему ты просто не поднял меня, как твоя сестра?
– Здесь это не работает!
Вскоре подъём прекратился и они вышли на площадку. Где-то далеко внизу виднелись облака.
Карел огляделся. Тревожные песни ветров, несмотря на синее небо над головой, навевали тоску. Лена;р тронул его за плечо и показал рукой в сторону. Там разворачивалась необычная картина.

Сначала Карелу показалось, что это грозовые тёмные тучи с редкими просветлениями, но приглядевшись, он понял, что перед ним воины. Крылья за их спинами позволяли понять, кто есть кто. Оперение орлов пестрило радужными красками, а устребы предпочитали тёмные оттенки. Воины племени Древних Орлов бились умело и бесстрашно, но, увы, их численность не позволяла оттеснить врагов. Они всего лишь старались удержать позиции, и несмотря ни на что, медленно отступали. До крепости оставалось не очень большое расстояние.
– Они погибнут! – человек не смог сдержать чувств.
– Да, – хладнокровно подтвердил Ленар. – Но иначе нельзя. Мы надеемся не знаю на что. Наверное, на чудо.  Но, если погибнем мы, погибнут люди. Устребы уничтожат Долину Жизни, все источники Веры, Надежды, Любви и Радости, и на землю обрушатся войны, болезни и прочие несчастья.
– Лионера говорила мне об этом. Мне только странно, каким образом я могу это изменить?
– Не могу тебе сказать, потому что сам не знаю. Легенды говорят об этом расплывчато. Тебе необходимо добровольно прыгнуть со стены, надеясь, что крылья раскроются.
– Какие крылья? – не сдерживаясь, вскричал Карел. – Я простой охотник, мне всего тринадцать лет! У меня даже ружья нет! Только праща! Вы ошиблись! Чуда не будет, я не тот, кто вам нужен.
– Что ж, – Лена;р сдвинул брови, –  тогда сначала умрём мы, а потом и вы, люди.

Он повернулся и начал спуск.
Прошло три дня. Карела никто не тревожил. Ему приносили еду и питьё, он гулял по галереям, и коридорам замка, рассматривая причудливые росписи на стенах. На четвёртый день утром к нему пришли Лионера и Орлиен.
– Каков твой ответ, человек? – спокойно спросил старейшина племени.
– Если ты откажешься, – вторила ему девушка, – я провожу тебя в селение. Проживи там последние дни рядом с родным и близким человеком, мамой.
Карел долго молчал, потом кашлянул, и сипло сказал:
– Я попробую…
– Что? – не поверила Лио.
– Я попробую! – твёрдо повторил он.– Куда идти?

Троица поднялась на самый верх главной башни. На узкой площадке не было ограждений, ветер здесь ожесточённо подталкивал к самому  краю, норовил увлечь вниз, где клубился туман. Карел вопросительно взглянул сначала на старца, потом на девушку.
– Просто прыгни вниз, – сказал Орлиен.
Карел кивнул и направился вперёд. Ветер вдруг стих. Стали слышны звуки битвы: лязг мечей, краткие предсмертные стоны светлых воинов, и злобные визги умирающих устребов.
Юноша глубоко вздохнул и шагнул в пропасть.

 Упругий ветер обхватил тело холодом так, что падающий вниз мгновенно замерз. Он смирился с мыслью о смерти, просто ждал, когда падение закончится.  Вдруг перед ним возникло лицо мужчины.
 «Отец! – мысленно обратился к нему Карел – Ты пришёл за мной?» 
Тот отрицательно качнул головой, а потом протянул к нему руку. Окоченелые мышцы не позволяли Карелу потянуться навстречу, но он всё-таки попытался. На миг рука отца коснулась щеки сына, и тут же образ растворился, а перед Карелом вспыхнула яркая радуга. Благодатные лучи уничтожили холод, в груди охотника как будто полыхнуло солнце. Он широко развёл руки и вдруг ощутил, что больше не падает стремительно к подножью стены. Он парит.

Орлиен и Лионера в томительном ожидании стояли на площадке.
Все сроки вышли, но они не уходили. Их ожидания оправдались: из туманной глубины наверх, поднимая гигантское тело сильными взмахами огромных крыл, летел радужный орёл. Он сделал над ними круг, издав длинный приветственный клёкот, а потом направился к месту сечи. 

Старец и девушка увидели, как сияние исполина в одно мгновение стёрло первые ряды нападавших. А далее было так: с каждого пера великанского орла начали непрерывно срываться  молнии, над устребами разразился настоящий молниевый дождь. Вскоре сражение закончилась. Разрозненные остатки врагов растерянно отступили. Горизонт очистился.
Воины-орлы вернулись в крепость, встали широким полукругом на главной площади. Карел превратился в мальчишку и с поклоном спросил у Орлиена:
– Что будет дальше, старейший?
– Тебе решать, Карел! Теперь ты предводитель воинов и главный защитник крепости.
Чуть подумав, «великий орёл» сказал:
– Мне бы хотелось вернуться в селение. Мама всегда очень волнуется, когда я задерживаюсь.
Улыбки и негромкие смешки воинов Орлиен прервал мановением руки. Он поклонился юноше со словами:
– Ты свободен в своём выборе. Но знай, что теперь ты не сможешь долго находиться внизу, твоё место здесь, среди нас.
Карел кивнул, улыбнулся Лионере и, разбежавшись, скользнул за пределы стены.

В небе кружили две птицы, одна раза в два больше другой. Яркое оперение делало их заметными, уязвимыми, но они не боялись, потому что горизонт жизни был чист.

– Карел! – Арианна рванулась к сыну, обняла. – Такая гроза была ночью в горах! Я испугалась за тебя!
– Всё в порядке, мама! – Он положил на крыльцо торбу с мясом и шкурами. – Охота была удачной! А гроза прошла стороной. И теперь, смотри, какое чистое небо!
Карел пристально глянул наверх, где парила Лионера, и вошёл в дом. Ему предстояло многое рассказать матери, но пока он даже не знал, с чего начать. 

 глава 3. Золотые рожки (Анды)

Крейт был самым младшим в семье. Ему пока не доверяли охранять снежных коз в одиночку. А всё потому, что шёрстка этих малочисленных животных имела удивительные свойства. Дождевые капли скатывались с неё, стоило только козочке встряхнуться. И на снегу животные не мёрзли, даже в самые лютые зимы. Люди оценили эту драгоценную шерсть, собирали её, лазая по скалам и рискуя своей жизнью. 
Они пряли пряжу, а из нитей ткали и вязали замечательные вещи. Шапочки, шарфы, варежки, куртки, плащи ценились очень высоко, потому что обладали диковинными особенностями: не только спасали от холода, ветров и дождей.

Те, кто носил такие вещи, мог развить в себе определённые таланты. Например, бегать быстрее всех, или легко находить дорогу в горах, или предсказывать недалёкое будущее. Многие  давно знали об этих особенностях и готовы были купить изделия за очень высокую цену. Но мало кто ведал, что самой драгоценной считалась шерсть, которую собирали дети.
Обо всем этом Крейт, конечно, не думал. Ему хотелось не просто гулять по небольшим горным лугам, а потихоньку улизнуть от семьи и побродить одному, исследовать места, куда строго-настрого запрещалось ходить. Возможно, мечтал он, ему встретятся люди, они такие интересные!

– Лейра! – Молодая женщина озабоченно смотрела вдоль улицы. Она была одета в простую, светлую одежду из лёгкой ткани: длинная широкая юбка и блузка с короткими рукавами. – Лейра, немедленно иди домой!
Из-за угла показалась лукавая мордашка девочки лет десяти.
– Что случилось, ма?
– Пора отправляться собирать шерсть!
– Я готова! – Лейра показала матерчатую сумку, переброшенную через плечо.

Вскоре мать и дочь шагали по горной тропе. Около первых скал они деловито огляделись, женщина указала наверх. Там, в колючих кустах трепыхались на ветру длинные  белые пряди.
Лейра легко пробиралась между нагроможденных камней. Её хрупкая фигурка скользила на фоне тёмных острых скал.  Чуть погодя, она ловко обобрала кусты, сумка почти наполнилась.
«Как удачно, что мы первыми пришли сюда!» – Девочка внимательно оглядывалась, надеясь ещё увидеть необходимые ниточки шерсти.
– Спускайся! – Мама позвала её вниз.
На полпути, когда Лейра пробиралась около пещер, снизу раздался жуткий рёв, а потом крик:
– Прячься, Лейра, прячься! – только это и успела крикнуть женщина, перед тем как потерять сознание от удара в спину.

Девочка застыла на месте, она поняла, кто на них напал. Страшный крайц, гроза всех людей, обнаружил, что его владения нарушены. Это существо не знало пощады. Мгновенно развернувшись, Лей ринулась вглубь пещер. Петляя в проходах, она пробралась к узкой расщелине, с трудом протиснулась внутрь и вскарабкалась по каменным высоким ступеням на ровную возвышенность. Отсюда, через небольшую квадратную щель, она могла наблюдать, что происходит.
В это время крайц обнюхал распростертое женское тело, сердито фыркнул и утащил в выемку под камни. Он сломал несколько резко пахнущих веток кустарника, бросил на туловище жертвы. Запах отпугнёт других охотников. Замаскировав добычу, поднялся по скальной тропе к пещерам.

Маленькая собирательница шерсти увидела, как из прохода показалась огромная лохматая голова. Красные светящиеся глаза сузились, вглядываясь сначала в узкую расщелину, потом  в квадратный проём наверху. Зверь с шумом потянул воздух ноздрями и довольно рыкнул. Он преспокойно улёгся у входа и задремал, чутко прядая ушами. Лейра впервые разглядывала это существо так близко. Длинная чёрная шерсть, четыре лапы, хвоста нет, огромная голова, острые уши. Какое страшилище! Крайц открыл глаза и злобно зыркнул в её сторону. Ей показалось, что во взгляде сквозила обида и укор. 
Лейра вздрогнула, отвела взор, отодвинулась к стене.  Сердце вдруг шумно застучало, по спине поползла тонкая струйка холодного пота. Зверь за преградой сердито зарычал, к его рычанию присоединилось второе, и Лейра поняла, что чудовищ стало двое. Послышался скрежет когтей о камни, звук удара тяжёлыми лапами, хлопанье огромных крыльев, грозный протяжный рык – на каменном пятачке развернулась битва.

 «Они дерутся за добычу! – озарило девочку. – Кто победит, тот и съест! А добыча – это я… Но я не выйду отсюда. Умру, а не выйду! А вдруг камни не выдержат ударов огромных тел?»
Ахнув от страха, она прикрыла глаза и зажала уши руками.
Некоторое время до неё доносились звуки драки, потом всё утихло и, девочка осторожно посмотрела вниз. «Знакомый» крайц сидел, зализывая рану на лапе. Противник исчез.
– Зачем я тебе? – прошептала Лей. Звук её голоса эхом улетел к своду, заметался по стенам. Существо подняло голову, устало вздохнуло. Глаза внимательно рассматривали лицо человека.
– Там, чуть ниже по реке, – продолжала девочка, – пасутся стада оленей, они вкуснее, чем я. Поверь! И поймать их проще!
 
Неосознанно она мысленно увидела то место, о котором говорила. Во взгляде крайца мелькнуло удивление. Он сосредоточился на глазах пленницы, и перед Лейрой возникла картинка: на фоне яркого солнца темнел силуэт крайца. Потом картинки замелькали: крайцы сидят вокруг большого камня и смотрят наверх; несколько особей играют на лугу; страшная крылатая тень и крайцы сражаются; крайц осторожно несет тело человека к деревне, кладёт у дома и уходит.
Лейра потрясла головой. Что такое? Что она видела? Неужели крайцы не чудовища, пожирающие людей, а их защитники? В этот миг её сторож утвердительно рыкнул и кивнул.
– Ты мой защитник? – во весь голос спросила она.
Тот снова кивнул.
– А как же мама? Что ты с ней сделал? – Зверюга послал картинку тела, укрытого ветками.
 – Она  мертва!
Крайц отрицательно замотал головой. Девочка устало прислонилась к камню. Её мучили жажда и голод. Но как поверить этому… зверю?
 «Смот-реть в гла-за… так по-ни-мать…» – раздался еле слышный голос у неё в голове. Лей встрепенулась и посмотрела на сторожа.
«Не враг… не враг… страж!»
– А кто же ты? Друг?
«Гра-ни-ца… ох-ра-на… о-пас-нос-с-сть…»
– Это крылатые, да? Они враги?
«Да…так! Про-рыв…  тва-ри…  зло…»
– Почему же вы с нами не говорите?
«Го-во-рим…вы не слы-шать…»
– Как так? Я же слышу!
«Кам-ни… по-мо-га-ют…»

Девочка огляделась. Камни, как камни! Только чуть мерцают или ей кажется? Она потрогала близлежащую глыбу. Тёплая!
«Трогать… слышать…»
Ага! Лей поняла, что, прикасаясь к большим валунам, она может лучше понимать стража.
– Как же сделать так, чтобы мы понимали друг друга?
«Верь мне… я дам дар общения…тебе…»
– А как тебя зовут?
«Крейт…»
–  Я – Лейра.
«Лейра… протяни руку, не бойся!»

 И Лей протянула. Наверное, будь рядом кто-то из взрослых, этого никогда не произошло. Но девочка была одна, она разговаривала с крайцом и понимала его, она доверилась ему.
Мягкая лапа коснулась руки, боль охватила всё тело. Лейра закричала и потеряла сознание.

– Лейра! Доченька! – Арита, её мама, тормошила дочку.
Лей глубоко вздохнула, огляделась сквозь полуопущенные ресницы. Она лежала на кровати в родном доме.
– А где крайц? – Губы еле шевелились.
– Всё хорошо, мы в деревне.
– Как мы здесь оказались?
Арита чуть помедлила, наморщила лоб:
– Не помню… я очнулась под деревом у крайнего дома, рядом находилась ты.
– А сумка? – вдруг вспомнила Лей.
– Вот она! Полнехонько шерсти! Ты хорошо потрудилась! – Мама на миг замолчала. – Ты спряталась от зверя?
– Да. Я видела его… Он не страшный, ма, он умный.
Арита согласно кивнула, не возражая. У дочери шок, зачем спорить. Через три дня Лейра совершенно оклемалась и почти забыла о том, что случилось в пещере. Вернее, старалась забыть. Произошедшее ей казалось сном. Ну не может же зверь, в самом деле, разговаривать? А ещё через неделю они вновь отправились на поиски шерсти.

На этот раз Арита не стала заходить далеко в горы, ограничилась походом по долине. Результат сбора был неплохим, но далеко не лучшим.
– Мам, – окликнула Лей, – здесь больше ничего нет. Пойдём ближе к скалам?
– Нет, милая, не надо рисковать. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Лейра согласно кивнула, но сама время от времени внимательно посматривала вдаль. Наверняка, на скалах козы оставили куда больше шерсти, чем здесь.
Постепенно встреча с крайцом забылась, как страшный сон. Напоминанием о ней остались два странных безболезненных бугорка на голове  – возможно, ударилась в пещере. Лей частенько трогала их утром и перед сном, когда расчёсывала волосы, но вскоре привыкла к ним и не обращала более никакого внимания.

Прошло несколько лет. Лейра превратилась в цветущую девушка, с длинными тёмными волосами, карими глазами и алыми губками. Она не выделялась красотой среди подруг, но парней привлекал её задорный смех и песни, на которые она была мастерица. Вечерами, сидя у костра, она подолгу пела о любви к прекрасному мужчине. Пела с такой искренностью, что подружки часто посмеивались над ней, называя фантазёркой.
– Вон сколько парней за тобой увиваются! Чего ты ждешь? Выбирай любого!
– Нет, – отвечала, опуская голову, – среди них нет любимого…
– Вот и останешься старой девой! – подначивали окружающие.
– Ну и пусть! – Она упрямо поднимала подбородок. –  Не люб мне никто!
В один из таких вечеров она возвращалась домой. У раскидистого дуба мелькнула неясная тень и Лей услышала мысленный зов:
«Ле-е-е-ейра-а-а!»
– Кто здесь? – Тело мгновенно напряглось.
«Это я, Лейра. Крейт!»
– Нет! Этого не может быть! Ты просто мой сон! Придумка!
«Нет, Лейра, я не сон. Стало быть, ты не хочешь меня видеть? Ты боишься? Хорошо… я уйду…»
– Постой! – Девушка протянула руку. – Зачем ты пришёл? Что тебе надо?
«Я… я давно следил за тобой. Ты одна. Я решил, что тебе нужен… друг»
– Лей, с кем ты разговариваешь? – На крыльцо вышла мать.
– Ни с кем, мам, просто мысли вслух! –  и добавила шёпотом в сторону Крейта: – Я выйду чуть позже, когда мама уснёт. Жди!

Крейт прождал почти до утра. Лейра не пришла. Покрутившись в кровати, она решила, что ни к чему встречаться с тем, кого она, в сущности, совершенно не знала. Но после этой ночи с ней стало твориться нечто странное. Её маленькие бугорки на голове стали неимоверно чесаться и вскоре превратились в небольшие очаровательные золотые рожки.

Девушка скрывала их под пышными волосами, со страхом представляя, как однажды этот секрет станет известен всем. Раздумывая об этом, она вдруг ясно вспомнила давний случай, когда крайц в пещере сказал, что наградит девочку даром общения.
«Надо с ним встретиться!» – решила Лей и однажды на утренней зорьке отправилась прямиком к скалам. 
Крайц появился внезапно.
– Что ты наделал? – вскричала девушка, едва сдерживая слёзы. –  Зачем мне эти безобразные рога?
«А, по-моему, они выглядят очаровательно! – не согласился Крейт. – Вон как красиво сияют на солнце. Не понимаю, зачем ты их прячешь?»
– Может, тебе и кажется это замечательным, но люди не примут такой красоты… Я, по их меркам, стала уродиной!
«Лей, не надо отчаиваться. Пойдём со мной, я покажу тебе другой мир, где твои рога являются украшением, а ты станешь королевой!»
– Королевой среди коз? – истерически захохотала она. Но, подумав, согласилась пойти.

Они вошли в пещеры, Крейт провёл её запутанными тропками к выходу с другой стороны. И вот, Лейра с удивлением разглядывала широкую долину среди высоких гор. Внизу щебетали красивые стройные девушки с небольшими рожками на голове, их охраняли молчаливые парни с длинными тёмными волосами.
Лейра посмотрела на спутника и удивлённо распахнула глаза. От страшного крайца не осталось и следа! Рядом стоял молодой воин. Его суровое, но привлекательное лицо, обращённое к ней, излучало любовь и нежность.
– Ты… – пролепетала она. – Как ты стал таким?
– Это наше царство, Лей.  Здесь мы охраняем границу между мирами. Когда тьма прорывается, мы сражаемся с ней, защищая людей внизу. Странно, но вы почему-то решили, что именно мы нападаем на вас…
– А почему на той стороне пещеры ты выглядишь по-другому?
– Для нас там иной мир, мы претерпеваем превращения, становясь на вид чудовищами. Наша сила стократно возрастает. Таков был договор, принятый тысячелетия назад.
– А девушки становятся козами?
– Да.
– Но зачем они ходят на ту сторону?
– Лейра, магическая сила девушек переходит в шерсть  снежных коз, в которых они превращаются, попадая в ваш мир. А ты знаешь, как сильно магия может повлиять на способности людей. Особенно, если долго носить вещи, связанные из этой волшебной шерсти.
– Что же теперь будет со мной, Крейт?
– У тебя есть выбор, Лейра. Ты можешь вернуться в мир людей, забыв обо всём, что увидела. Или можешь остаться здесь и стать королевой среди крайцев.
– Почему я? И где прежняя королева?
– Королева умерла. Она очень долго жила, но всё когда-нибудь заканчивается. – Воин помолчал. – А твой выбор не случаен. Ты не испугалась и смогла протянуть ниточку общения. Такие люди рождаются очень редко.
– Но как же мама? Я больше не смогу с ней видеться?
– Почему? Сможешь, но не часто. У королевы много дел. К тому же, тебе необходимо усвоить, что жизнь людей коротка. Все, кто тебя окружал, скоро постареют и умрут.
– Мне надо подумать, – между бровями Лей залегла морщинка. – Я не готова оставить мир людей, Крейт.
– Хорошо. Пошли назад.

Но через несколько поворотов, когда Крейт опять превратился в того, кого люди считали чудовищем, прямо из стены возникло нечто. Оно стояло на ногах, распахнув длинные кожистые крылья с кинжальными когтями по краям.
– Исчадие тьмы! Лейра, прячься! – Крейт бросился вперёд, завязалась борьба.
Но, то ли нападение оказалось внезапным, то ли мысли крайца были сосредоточены частично на девушке, он не сумел увернуться от удара. Оранжевая кровь брызнула на стены и страж замер на полу.
 Лей охнула, сделала шаг к нему, ей преградила дорогу тень. Не понимая, что делает, девушка вдруг резко встряхнула головой, волосы рассыпались, освобождая рожки. Лейра гортанно закричала на незнакомом языке и, наклонив голову, бросилась на врага.
Она не видела, что её рожки вдруг мгновенно выросли в длину, стали шире, между ними засияла извилистая молния, сорвалась и вонзилась в грудь противника. На мгновение он удивлённо застыл, не понимая, что происходит, а потом его тело взорвалось.

Мелкие частички пепла кружились в пещере. Лей сидела возле тела Крейта и горько плакала. Кто-то осторожно тронул её за плечо. Сзади стояла девушка, её рожки светились серебром.
– Королева, почему вы не оживляете его?
– Как? – вскинулась Лей. – Разве я могу?
– Конечно! Ведь вы Королева! Вам достаточно послать энергию в Крейта и он восстанет.
Лейра чуть задумалась, потом наклонила голову, молния сорвалась с рожек и окутала тело павшего воина. Несколько секунд ничего не происходило. Но вот мужчина шевельнулся, сделал вздох и открыл глаза.
– Приветствую вас, Королева Лейра! – прошептал он.  – Вы сделали выбор!

С тех пор прошли века и века… Лейра правила долго и справедливо и ушла на покой вместе со своим супругом Крейтом. На место королевы пришла новая девушка.
Племя крайцев по-прежнему охраняет людей от тех, кто приходит из тьмы. И люди по-прежнему считают крайцев чудовищами. Ничего не меняется!
 Многие реальные события превратились в сказки и легенды. Но что же осталось от той истории о Лейре и Крейте? Любовь. Она не умирает, пока бьются на земле смелые сердца, способные увидеть в чудовищах прекрасных воинов, защитников всего человеческого.
 
глава 4. До последней искорки (Алтай)


– Марьяна, через Гребень не ходи! Заплутаешь!
– Хорошо!
Солнце ласково грело кожу, ноги мокли в росе. Марьяна улыбалась. Ох, уж эта тётушка! И чего боится? Как тут можно заблудиться? Село в долине между гор. За возвышенностью лес, а там рукой подать до соседнего селения. Везде тропинки проложены, с детства знакомые. Каждое лето она приезжала к тётке Анне, единственной сестре отца. Женщина видная: пшеничного цвета коса ниже пояса, глаза синие, брови вразлёт, чёткий контур губ плюс ко всему изящная гибкая фигура. А уж как расплетёт косу, так и вовсе с ума сойти можно – шёлковое золото! Марьяша до сих пор не понимала, почему такая красавица без мужа. Тётка отшучивалась, отец отмалчивался.
Мать свою Марьяна не помнит, умерла при родах. Тетушка заменила ей маму. До шести лет девочка жила в селе под крылом Анны. Потом переехала к отцу в город, надо было идти в школу. Тётя осталась в селе. Скучала, ждала каникул, но к ним не приезжала, ни разу. Сначала девочка обижалась, потом привыкла. К тому же отец объяснил, что Анна, возможно, устроит свою жизнь. Нет, не устроила. Замуж звали, не пошла, отказала всем женихам. Жила одиноко на краю села, рисовала чудные картины, на которых драконы летали в облаках, плела из коры деревьев и сухих трав причудливые украшения, всё это неплохо продавалась, но подруг не имела, слыла замкнутой. Раз в месяц наезжал скупщик-оптовик, осматривал работы, называл цену, как правило, довольно высокую, расплачивался тут же. Тётка была довольна.
Как-то Марьяна зашла в магазин того оптовика и ошарашено замерла, увидев цену  с несколькими нулями за тёткину картину. Поделилась с отцом, тот пожал плечами, сказав, что у Анны своя голова на плечах.

Это лето было особенное. Марьяна закончила колледж первой ступени, получила аттестат с отличием. Приехала, правда, на месяц позже, уставшая, бледная. Но ничего отдохнёт, окрепнет. Анна смотрела вслед племяшке, легко шагающей к лесу. За малиной отправилась. Пусть погуляет! Обычно не волновалась за девочку, а сегодня что-то на сердце тяжко, хотя причин на то нет… Расцвела Марьяша, парни заглядываются, возле двора так и шастают! И то сказать, четырнадцать годков отстучало. Темные волосы волной до пояса спадают, в глазах зелень плещется, губы жгут алым цветом. Где уж тут парням устоять! Анна посмотрела в зеркало, тронула пальцем морщинки у глаз. Не всем годы на радость. Нет, не проходит тревога. Что-то не так сегодня. Женщина быстро собралась, вышла из дома и заспешила по тропе вслед за племянницей.

***
– Кин, будь осторожнее! В горах, сам знаешь, как бывает!
– Всё будет хорошо, ма!
– За Гребень не ходи и возвращайся скорее!
– Конечно, ма!
Каждый раз, провожая сына, мать говорила одни и те же слова. Вот уже почти семнадцать лет она тревожится о нём ежедневно. Старая ведьма не зря принесла Горький Корень в день его рождения. Метка смерти. Смерть в молодости. Через год после рождения Кина она потеряла брата, потом мужа. Горы не знали пощады. Мать надеялась, верила, что её любовь убережёт сына. Через два месяца ему исполнится семнадцать и, как сказала ведьма, метка потеряет власть, пророчество не исполнится.
Здесь, наверху, законы жизни совершенно другие. Гребень отделял их от мира нижних, позволяя жить тем, кто умел дышать редко. Тёмная кожа привыкла к жёстким лучам солнца, огрубела. Высота сделала кости хрупкими, а тела лёгкими и длинными. Если забраться на Гребень, дойти до границы, то сквозь туман и облака можно было иногда разглядеть внизу малюсенькие коробочки домов в долине. Это самое высокогорное селение. Но им туда хода нет.
Пересекая Гребень, они задыхаются, кожа и легкие горят от избытка кислорода. Кин забирался к пограничным камням несколько раз вместе со своими сверстниками. Он дальше всех зашёл за Границу и дольше всех находился на той стороне, наблюдая за ящерицами, что сновали у ног, раздувая разноцветные капюшоны. Голова кружилась, всё тело ломало, но он выиграл спор. Ма ничего не узнала, но Ки;ну всё равно было стыдно – он нарушил Запрет, а самое главное, Слово, данное той, которая подарила ему жизнь.
Раз в три дня Кин относил еду пастухам. Снежные Козы, единственные животные, жившие на такой высоте, составляли их главный источник мяса. Травы было много, воды полно, но животные из-за Гребня умирали в течение нескольких минут, задыхались. Только Снежные Козы умудрились выжить. Их длинная шерсть давала возможность прясть пряжу и вязать тёплые непромокаемые плащи. Из выделанной кожи получались отличные сапоги и куртки. Впрочем, плащи носили не все и служили они не только для защиты от ночного холода и ветров.

***
Гребень привлекал Марьяну всегда. Он завораживал белыми плотными облаками, в которые кутались вершины гор, зеленью склонов и… запретом. У южного подножия Гребня малинник разросся, как никогда, но ягоды мелкие. Девушка глянула на едва заметную дорожку наверх. Подумала, что, если немного подняться, то греха в том не будет. И действительно, метров через двести малина одарила тяжёлыми сладкими плодами. Однако кусты здесь встречались реже и, ягод на ветках было мало. Увлекшись, Марьяша и не заметила, что почти добралась до Границы.
Наполнив корзину с верхом, присела на поваленное дерево передохнуть, прикрыла глаза. У ног суетилось несколько плащеносных ящериц. Надувая капюшоны, они издавали резкие звуки, убегая в сторону тропы. Мысли девушки текли неторопливо под стать жаркому июлю.
 «Интересно, – размышляла она, – так высоко, но нет освежающего ветра! Наоборот, кажется, солнце греет жарче обычного. Хотя… чем выше, тем ближе к светилу и его лучам. И дышится здесь тяжело. Ах, ладно, пора вниз, тетушка заждалась верно!»
Девушка потянулась и вскочила на ноги. Но шагнуть не успела, огромный кусок почвы медленно заскользил вниз…

Кин недовольно смотрел на обвал, закрывший тропу. Одному не убрать большие камни, придётся идти в обход, по Гребню. Завтра, вернувшись домой, он расскажет обо всём старшему. Скорей всего, тот пошлёт звено и через день путь снова будет чистым. Ну, а пока… надо делать круг.
Вздохнув, Кин повернул к вершине Гребня. Наверху летал лёгкий ветерок, разбивая обычные клочья тумана. Из-за них паренёк не сразу разглядел, что случилось. Он услышал шорох, потом вскрик. Эхо указало, откуда донёсся стон. И всё же быстро не удалось отыскать это место. Ему повезло – лучи солнца разорвали туман, ветерок утащил остатки в сторону.

 Влага подземных родников, дающая жизнь буйной растительности, размыла почву. Большая часть склона сползла вниз, к ущелью. На краю оползня лежала девушка. Судя по всему, она не может передвигаться. Скорей всего, перелом ног. Несколько ящерок наблюдали за происходящим, застыв на пограничных камнях. Кин прикинул расстояние. Так далеко он никогда не спускался. Вниз, не дыша, он дойдёт, а вот подняться без вздоха не сможет. Но без его помощи девушка погибнет.

Много веков подряд они жили бок о бок, защищая живущих внизу от врагов – ненасытных вурдалаков. За это люди раз в год присылали семь девственниц, достигших первых регул. Сильная энергетика девушек позволяла юным драконам развивать силу перевоплощения и становиться полноправными воинами. Взамен дочери людского племени получали знания пророчества и умение исцелять. Они возвращались в свои селения, но никогда не признавались родными, слишком сильны были изменения. За год девушки старели лет на тридцать, превращаясь в статных красавиц среднего возраста. И хотя жили долгую по человеческим меркам жизнь, не старея. Счастья взаимной любви не испытала ни одна. Такова цена знаниям.

 С тех пор пролетели века. Мир изменился, люди живут повсюду, вурдалаки исчезли, а соплеменники Кина потеряли возможность свободно летать, где им хочется. Только здесь, высоко в горах они позволяли себе время от времени совершать кратковременные полёты, и то при помощи снежных  плащей и Заветных Слов. От былого величия не осталось и следа. Селение Кина – последнее пристанище древних драконов, которых рождалось всё меньше и недалёк тот день, когда умрёт последний из них…

Кин принял решение. Поправил плащ за спиной, чуть помедлил и чётко сказал Заветные Слова. Кожа в одно мгновение разогрелась, изменяясь, голова закружилась, боль в костях затуманила взор. Он расправил огромные золотистые крылья, сделал несколько глубоких вдохов и резких выдохов, разбежался и спланировал почти вертикально вниз. Протянув мощные лапы, завис и осторожно подхватил девушку за талию. В её глазах плескался ужас. Закричав, она потеряла сознание.

Анна обошла весь малинник, выкрикивая имя племянницы. Чуть погодя, она заметила след на тропе по направлению к Гребню. Пройдя несколько метров вверх, увидела это – почти касаясь верхушек деревьев, от Гребня к селению скользил дракон. Пламя окутывало его со всех сторон.  В лапах он бережно прижимал к животу Марьяну. Анна побежала следом, не разбирая дороги.Кин не дотянул до первых домов несколько метров. Понимая, что сейчас упадёт, он сумел напоследок затормозить сгорающими крыльями и положить драгоценную ношу на траву.

Перекувыркнувшись через голову несколько раз, дракон упал бездыханным. Когда Анна подбежала, всё кончилось. Прекрасная шкура сморщилась под лучами солнца и превратилась в грязную пузырчатую лужу.
– Тётушка, – прошептала, очнувшись, Марьяна, – что это было? Где я?
Анна посмотрела на племяшку, потом перевела взгляд на лужу. Она заметила, что в последний момент из-под сгорающей шкуры выскользнула плащеносная ящерица. Встав на задние лапки, животное развернуло свой плащ-капюшон вокруг головы, огляделось и скользнуло в траву к высоким деревьям.

***
Мать держала в руках Горький Корень, вернее то, что от него осталось – чёрный пепел. Пророчество сбылось, Кин мёртв. Ведьма показала ей последний полёт сына. Он спас человека от гибели, сгорев заживо. Правда, старуха уверяла, что душа его жива и вернётся назад к родному дому.

Марьяну  перенесли в дом к тётушке. Та ловко вправила кости и срастила их, напоив племянницу специальными сонными отварами. Не зря Анна много лет назад, будучи девчонкой, провела в горах год, впитывая знания. Всю ночь девушке снились странные сны – прекрасный юноша нес её на руках вниз, спасая от страшного оползня. Потом он превращался в горящего дракона, рёв которого заставлял кричать от страха, и она просыпалась, чтобы снова уснуть, чуть погодя. 

После выздоровления племянницы Анна нарисовала картину – охваченный огнём дракон, стремительно летит по склону горы вниз. В лапах он бережно сжимает бесчувственное тело девушки. Внизу полотна – лужа, а рядом плащеносная ящерица внимательно смотрит на девушку, лежащую невдалеке.
Тетушка отнесла холст на Гребень, к самой границе. Поставила у камня и быстро пошла вниз. У поворота оглянулась. Высокая седая женщина внимательно рассматривала рисунок. На плечах у неё был белый плащ. На миг она встретилась с глазами Анны и благодарно кивнула той, которая была лучшей ученицей из всех, кого присылали люди. Мать запомнила её.

Разноцветная ящерица легко скользила по камням всё выше и выше в горы. Кин возвращался домой.

 
глава 5. Лаурица (Саяны)

 Лаурица неторопливо поднималась в горы по едва заметной тропинке. Любиста – трава для сбора, который употреблялся при лечении сердечных приступов, росла в практически недоступном ущелье. Матушка Герра – у неё жила Лаура после смерти родителей – слыла отличной травницей. Её отварами, мазями и настоями лечились все, кто жил в округе. Вчера в их скромное жилище пожаловал сам управитель Крехт. Потоптавшись у порога, он неуклюже поклонился – с непривычки спина хрустнула – и пробормотал просьбу:
– Слышь, Герра, жена у меня того… слегла… сердце что-то не так стукает…
Знахарка кивнула, собрала узелок и вышла вслед за посетителем, наказав девочке приготовить похлёбку. Ближе к вечеру матушка возвратилась.
– Мерта разболелась не на шутку, – она всегда размышляла вслух. – Настой готовить надо, но любисты мало. Сходишь завтра в горы, Рица?
Лаурица кивнула:
– Конечно, матушка. Садитесь ужинать. 

И вот теперь девочка шла по знакомой ложбинке, обходя насыпи щебня. Вскоре показался скальный козырёк. Цветы нужной травы ютились в щелях, где практически не было воды. Лаура всегда удивлялась, каким образом растения выживали в таком сухом месте? Солнышко сюда заглядывало редко, но, тем не менее, именно здесь люби;ста облюбовала себе дом. 
Сорвав соцветия и стебли, и уложив их, отдельно друг от друга в котомку, Лаурица присела передохнуть на валун. Солнце пригревало слабо. Здесь, на высоте, лето не вошло ещё в полную силу. Необычно большая бабочка с крыльями пронзительно-голубого цвета присела недалеко от собирательницы и застыла, наслаждаясь теплом.

Боясь спугнуть красавицу, Рица затаила дыхание. Наверху послышалось фырканье, стук копыт, грубый голос произнёс:
– Потише, Летун! Сверзимся раньше времени, костей не соберем! 
Сдержанное ржание в ответ и перестук подков известило притихшую девочку, что наверху всадник. Она беззвучно скатилась за валун, втиснулась в каменный бок. Сердечко гулко стучало, в голове металась лишь одна мысль: «Меркаль!»
Этими созданиями пугали всех детей. Да что там дети! Не каждый взрослый мог сдержать судорожный вздох при упоминании этого слова. Толком никто ничего не мог рассказать. Одно было ясно – встреча с ними всегда заканчивалась смертью. Говорили, что это племя – всё, что осталось от древних чародеев, им были подвластны все животные и растения, а также силы природы. Шептались также о том, что они умели летать! Лаурица верила и не верила в эти россказни, но сейчас она совершенно точно знала, что над ней гарцевал на лошади именно меркаль. 

Сверху посыпалась скальная крошка, раздался тихий свист. Бабочка шевельнулась и вспорхнула. Топот постепенно стих,  Лаура осторожно высунулась из-за валуна, огляделась. Всадник неспешно трусил по краю гребня.
«Куда это он? – удивилась девочка. – Там же пропасть!»
Будто услышав её мысли, конь притормозил, перебирая передними ногами и мотая головой. Наездник что-то гортанно пробурчал, потом развёл руки в стороны и на распев прокричал непонятную фразу. Бабочка на его спине распахнула крылья, жеребец встал на дыбы и, сделав прыжок вперёд, рухнув вниз. Непроизвольно ойкнув, Лаурица выпрямилась, открыв рот от изумления.

В это же время из пропасти вынырнул конь, резко махая огромными кожистыми крыльями. За спиной у меркаля те же взмахи совершали, ставшие вдруг в десятки раз больше, крылья голубой бабочки.  Сделав круг над вершиной, конник сердито зыркнул на собирательницу, пронзительно свистнул и поднялся к облакам. 
Очнувшись, Рица, что было духу, ринулась вниз по тропе. Она ничего не сказала матушке, но про себя решила, что, ни за что более не пойдёт собирать любисту под ту скалу. В своих снах она вновь и вновь видела бабочку, всадника с тёмными глазами и коня,
планирующего прямо на неё.

Просыпаясь от собственного крика, Лаура тряслась от страха, прикусывала край подушки и лежала до рассвета, боясь заснуть. Она похудела, под глазами залегли тёмные круги, вздрагивала от любого голоса.
Герра некоторое время, молча, наблюдала за воспитанницей, пока однажды ночью девочка не смогла сдержаться и залилась во весь голос слезами. Женщина дала ей испить успокоительного отвара, обтёрла лоб и грудь влажной тряпицей, а поутру, во время завтрака, тихонько спросила:
– Ты видела меркаля там, на горе?
– Как вы… – Лаура смутилась. Потом кивнула и уткнулась матушке в плечо. – Я умру теперь, да?
– Что ты, дитятко! – матушка поцеловала рыжую макушку. – С чего ты взяла?
– Ну, как же! – голос у Рицы ломался и сипел. – Так все говорят! Кто видел меркаля, то не жилец!
– Глупости! – засмеялась Герра. – Страшилки для детей! Просто меркали обычно скачут на своих животных в тех местах, где опасно – над пропастью или сыпучей насыпью. Люди от страха теряют голову, с ними происходят неприятности, они даже умирают! Но всё это сказки, и не более! Расскажи мне, как это было.

Рица высказала всё, что таила в душе, и ей стало легче. В эту ночь она спала, как младенец. Зато Герра не сомкнула глаз. Вновь и вновь вспоминала она всё, что случилось в тот день, когда Лаурица осталась одна и переехала к ней в избу.
Городище обосновалось здесь давно, никто уж и не помнил точно, когда первый граничник появился в междуречье. Сначала поставили пост, где несколько мужчин следили за перевалом и при появлении первых отрядов врагов давали знак, зажигая на возвышенности дымный костёр. Потом сюда потихоньку подтянулись их семьи.
Возвели ограду, насыпали вал, а там и домишки прилепились на склонах. Вскоре селение получило название – Пограничье, а людей стали прозывать граничниками.
Удобное расположение позволяло небольшим количеством воинов сдерживать большие силы недругов.

 Марица, соседка Герры, приехала с низовий, выйдя замуж за Лаудора. Когда в молодой семье родилась дочь, родители дали ей имя Лаурица, взяв составные части из своих имён. Лаудор обожал дочурку, хотя злые языки шептали, что девочка не похожа на мужчину.
И действительно белокожая, рыжеволосая девчоночка напоминала скорее жительницу низовий, где яркие волосы были не в диковинку. Однако синие глаза, постоянная улыбка и смех, покорили граничников. Лаурица стала всеобщей любимицей. Когда ей исполнилось три года, неприятель совершил очередную вылазку. Натиск удалось быстро подавить, погибло всего три защитника и, среди них оказался отец малышки. Марица не убивалась, просто истаяла месяца за три и однажды не проснулась. Родных у семьи не было, и потому Герра решила взять к себе девочку.

В первую же ночь дом соседей сгорел. Расследование ничего не выяснило. Знахарка долго раздумывала над историей, но так и не поняла причину пожара. Зато вскоре она заметила, что время от времени к ней во двор стали прилетать ярко-голубые бабочки. Лаура бегала за ними, играя, её смех звенел колокольчиком. Осторожно расспросив соседушек, Герра пришла к выводу, что никто никогда не видел этих необычных насекомых. Год спустя, бабочки исчезли и лекарка успокоилась. С тех пор прошло одиннадцать лет. Лаурица плохо помнила родителей, хотя часто бывала на погосте, носила цветы на могилы. 
Герра очнулась от воспоминаний, заглянула к спящей воспитаннице, поправила одеяло. Рыжие кольца кудрей разметались на подушке. Тёмные брови слегка хмурились, длинные ресницы затеняли розовые щёчки.

«Совсем взрослой стала! – вздохнула травница. – Уж скоро покинет моё жилище, уйдёт в свой дом!»
Возле окна послышался странный шум. Выглянув, женщина увидела большую голубую бабочку, сидящую на подоконнике. Холодок пополз по спине –  таких крупных экземпляров Герра ещё не встречала. Она замахала руками, прогоняя незваную гостью. Чуть помедлив, крылья развернулись, создав небольшой ветерок, и насекомое перелетело на дерево возле окна. Закрыв створку, матушка задёрнула занавеску, но тревога в груди не проходила. 
Поутру улыбка Лауры и солнышко растопили лёд в груди женщины, ночные страхи забылись. Приёмная дочка собралась с подружками за земляникой. Взяв корзинку и немного еды, она поцеловала Герру и убежала. 

– Ой, смотрите, какая полянка! И ягоды видимо-невидимо! – одна из девушек кинулась собирать.
Лаурица тоже заработала руками, складывая сочные ягоды. Она и не заметила, как переместилась на край поляны. Странное пятно привлекло её внимание. Подняв глаза, она залюбовалась великолепной лазоревой бабочкой, похожей на цветок.
– Ах ты, красавица! – прошептала Рица. – Откуда ты здесь?
«Цветочек» колыхнулся и перелетел чуть дальше. Лаура двинулась за ней. Она почти достигла бабочки, но та вновь повторила маневр, кружась в воздухе, словно фея. Незаметно для себя Рица оторвалась от группы девушек, играя и следуя за прекрасным насекомым. Тихое ржание отрезвило. Она резко повернулась. Тропу перегораживал всадник, укутанный в плащ необъятных размеров, полностью скрывающий фигуру и лицо. Только тёмные глаза внимательно блестели, разглядывая Лаурицу. 
– Кто ты? – выдохнула она.
– Твой суженый! – гортанный голос непривычно резал слух. 
Конь танцевал под всадником, удерживаемый твёрдой рукой. Вдруг поводья резко щёлкнули, жеребец встал на дыбы и резко рванулся вперёд. Всадник наклонился и, легко подняв тонкую фигурку, бросил её поперек седла. Едва слышимый вскрик нарушил округу, сознание Лаурицы погрузилось во тьму.

– Что ты натворил, сын! – громовой голос вывел Лауру из небытия. – Как ты посмел?
– Отец, – твёрдо отвечал невидимый собеседник, – ты же знаешь, что наш род угасает. Эта девочка именно то, что нам надо!
– Вот именно – девочка! Кто будет её воспитывать? Ты с ума сошёл!
– Она в возрасте невест, – вступил в перепалку старческий голос. – Ростом мала, а не умом и не телом. Девчоночка, кстати, очнулась и слышит наш разговор. 
Меховой полог распахнулся, на Лау;ру, лежащую на широкой лежанке, устланной шкурами зверей, глянули сердитые, бесцеремонно разглядывающие, глаза. Полог вновь упал.
– Короче, решайте сами, как будете выкручиваться, а я умываю руки!
Послышались гулкие шаги, звук закрываемой двери и… тишина. 
 
В проём просунула голову согбенная старушка. Сморщенное лицо, покрытое лучиками мелких многочисленных морщинок, покачалось несколько секунд над Лаурицей. Потом сухонькая рука дотронулась до плеча пленницы и кивком позвала за собой. Ступив на каменный пол, Рица вздрогнула от холода и с опаской выглянула из-за шкур. Пред ней раскинулся круглый зал-пещера с высоким полированным потолком. Поверху виднелись фигурки странных невиданных зверей. Стены украшали лепные растения и вазы в нишах. Посередине помещения стоял круглый стол с пятью стульями. Свет исходил от круглых белых шаров, неведомо как прилепленных к потолку.
– Не бойся, – ласково проговорила пожилая обитательница, – здесь тебя не обидят.   Проходи к столу, поешь малость. 
Лаура в два прыжка достигла стола и уселась на высокий стул. Еда была неприхотливая, но сытная – мясная похлёбка и большой кусок хлеба. Утолив голод, она с любопытством огляделась и задала вопрос:
– Где я?
Эхо, отражаясь от стен, удесятерило голос. Рица вжала голову в плечи.
– Не бойся, – вновь повторила старушка, улыбаясь. – Это сделано нарочно, чтобы можно было услышать собеседника. А то, как начнут гомонить, так ничего и не слыхать!   
– Кто? – еле слышно произнесла девочка.
– Так, обитатели! Кто ж ещё!
– А их много?
– Нет, немного осталось уж… 
Рица подумала и спросила ещё:
– А вы их не боитесь?
– Чего ж мне их бояться? – глаза у женщины лукаво заблестели. – Чай, я им бабушка всем! 
Рот у Лауры приоткрылся в удивлении.
– Но вы же человек! А они… – она замолчала, не зная, что сказать далее.
– И они люди, – пожевав губами, продолжила бабуля. – Просто умеют чуть более чем те, кто живёт внизу. 
– Они летают! И кони у них летают! – не сдержалась, выпалила Рица.
– Знаешь, Лу, – обратилась к ней старушка, – всякий может летать, если захочет и не испугается!
– Как вы меня назвали?
– Лу! Я знавала твою бабушку, её звали Лумара. В честь неё, видать, и тебе имечко дали.
– Меня в честь мамы и папы назвали!
– Да-да, мне известна эта версия!
Помолчали. Лу не выдержала, слишком много вопросов теснилось в голове.
– А что, моя бабуля тоже умела летать?
– А как же! – охотно подхватила разговор собеседница. – И деток у неё было шестеро. Правда, меньшая, Лумирана, влюбилась в жителя низин и сбежала с  ним, едва ей исполнилось пятнадцать. – Задумчиво помешивая в котле над очагом, повариха скосила глаза на Лу. – Тебе сколько годков?
– Четырнадцать, – протянула Рица. Глаза смыкались, ей хотелось спать.
– О, да ты засыпаешь! Иди-ка в кровать.
Уже проваливаясь в сон, Лаура успела спросить:
– А как вас зовут?
– Ларица! Я сестра твоей бабушки! – она укрыла внучку одеялом. – Спи, Лу, всё будет хорошо.

Проснувшись, Лу никого не увидела. Постеснявшись, есть без разрешения,  она прошлёпала босыми ногами по каменному полу и отворила тяжёлую дверь. За порогом находилась небольшая площадка, усыпанная базальтовой крошкой. По краю шла невысокая стена-ограждение, а прямо за ней – бездонная пропасть. Ни тропки, ни уступа! Редкие облака проплывали чуть ниже площадки. Лаурица огляделась, поёжилась и пробормотала:
– Я умру в этом заточении!
– Что за чушь! – раздалось позади неё.
Рица обернулась. Перед ней стоял высокий темноволосый юноша. Одет он был в кожаный костюм и высокие, подбитые мехом сапоги. Длинные волосы волнами свободно спадали на плечи, обрамляя смуглое лицо с высокими скулами. Тёмно-красные чувственные губы слегка кривились.

– Чушь! – повторил незнакомец. – Никто не собирается тебя умертвлять.
Она узнала голос. Именно он спорил в зале вчера, когда Лу пришла в себя на лежанке.
– Вы меркаль? – спросила и тут же испугалась своего вопроса.
– А как ты догадалась? – он перебирал длинными пальцами металлические кольца, пришитые на груди костюма.
– Это ты, – пронзила догадка Лу, – летал надо мной, когда я собирала любисту! 
– Ишь, ты, – хмыкнул паренёк, – догадливая! Ну, я!
– Зачем ты похитил меня?
Он бросил на неё задумчивый взгляд:
– В жёны тебя возьму. Ты не против?
– А если против?
– Отчего ж так?
– Не желаю за нелюбого выходить! – она непокорно тряхнула волосами. – И вообще, мне не нравится, когда меня воруют!
– А как же тогда мы бы познакомились? – продолжал подначивать собеседник.
– Мог бы подойти, познакомиться, а не хватать в лесу, бросая на седло. 
– Мы не можем находиться долго внизу, – серьёзно глядя на Лу, ответил он. Чуть помедлив, продолжил:
– Я тебе совершенно не нравлюсь?
Рица отвернулась, скрывая улыбку. Парень ей нравился, но признаться в этом, значило согласиться, что он был прав, а это было просто невозможно сейчас! Она уклончиво бросила:
– Не знаю! Может быть!

Стоя спиной, она не увидела, как радостно блеснули его глаза, и на губах расцвела улыбка. Не слыша в ответ ни слова, Лу повернулась. Собеседник исчез, оставив у порога необычно большую Алую розу. 
Девушка вернулась в зал, задумчиво нюхая цветок. Старая женщина, бросив в её сторону взгляд, улыбнулась:
– Морель приходил?
– Морель? – повторила девушка. – Наверно! Весь такой кожаный, с хмурым лицом.
Поскольку бабуля возилась у очага, Лу продолжила:
– Ларица, насколько Морель старше меня?
Та чуть приподняла брови, на несколько секунд задумалась.
– На два года, милая!
– Ох, – покачала головой Рица, – а разговаривал со мной, как будто ему лет сорок!
– Он, в общем-то, стеснительный у нас, младшенький среди всех.
– Я этого не заметила!
– Хватить болтать, – прервала её Ларица, – помоги мне лучше готовить еду.
Дни тянулись за днями, но Лаура более никого не видала, кроме бабушки. Та научила вычёсывать и прясть неизвестный девушке серебристый пух Горного Кота. Они варили варенье из ягод куманики, куринихи, малины. Кто собирал и приносил эти ягоды, Рица не ведала. 

В один из дней, она, напевая песню, подметала полы. Сзади раздался шорох. Девушка оглянулась, у стены стоял пожилой мужчина, опираясь на посох.
– Говорят, ты ведаешь в лечении?
– Ведаю, – оробела вдруг Лу.
– А крови не боишься?
– Нет, – уже смелее ответила она. – Я часто помогала матушке. – Воспоминания о Герре отразились печалью в её глазах.
– Хорошо, – кивнул мужчина. – Зови меня Рельго. Требуется твоя помощь, Морель ранен.
Известие о ранении юноши внезапно сильно взволновало девушку. Она быстро подошла к собеседнику.
– Что же мы медлим? Идёмте!
– Не бойся, ничего страшного! Он будет жить! Просто крови потерял много, доставая котёнка Горного Кота.
– Котёнка? Зачем?
– Ну, как зачем? Для тебя! Ты же выспрашивала Ларицу об этом животном.

Рельго нажал на какой-то барельеф, и стена бесшумно отъехала в сторону. Лу догадывалась, что зал не единственное помещение, но и подумать не могла, что за стеной скрывается целый замок! Мужчина быстро скользил по ответвлениям коридоров, не забывая оглядываться, чтобы не потерять спутницу. Вскоре они вошли в небольшую комнату. Кровать под пологом, стол у окна, полки на стене – вся скудная обстановка, не считая великолепных фресок на потолке и стенах. И ещё – огромный серебристый Горный Кот. Лу сразу поняла, что это он. Зверь подобрался, готовясь к прыжку, но Рельго протянул ладонь навстречу:
– Фу, Раззи! Свои!
Кот тотчас расслабленно упал, не сводя, однако, янтарных глаз с девушки. Лаурица скользнула за полог. Морель метался на постели, исходя от жара. На правом плече, груди и щеке красовались широкие отметины-раны.
– Сложность в том, что Кот может наполнять когти ядом. А Морель связался с самкой. Ты знаешь противоядие?
– Конечно, нет! – воскликнула Лу. – Я никогда в жизни не видала Горных Котов! Как я смогу помочь? – Она в отчаянии переплетала пальцы.
– Погоди, – мужчина тронул её плечо, – вспомни, ведь тебе известны травы, изгоняющие яд?
– Да! Конечно! – она торопливо начала перечислять состав отвара. – Необходимо девять трав и корений.
Выслушав горячий ответ девушки, Рельго вздохнул:
– Всё это есть, кроме любисты. Её трудно найти.
– Я знаю, где она растёт! Только, как туда добраться? – Она подробно описала скальный козырёк и дорогу к нему снизу.
– Я знаю это место. Следуй за мной!

Он быстро вышел из комнаты, увлекая девушку за собой. Повернув в одну из ниш, Рельго тронул лепнину. Отворились двери, показались ступени, ведущие вниз. Промелькнуло несколько пролётов, перед ними открылась большая пещера, одна сторона которой выходила наружу. Мужчина направился влево. Присмотревшись, Рица увидела ряд стойл, в которых находились невиданные кони. Сняв со стены упряжь и седло, Рельго подошёл к животному.
– Тихо, Гарбо, тихо! – он шептал что-то ласковое на непонятном языке.
Конь прядал ушами и косил лиловый глаз на девушку.
Лу окинула конюшню взором. Синь потолка впечатляла! «Что за краску использовали здесь?» – задумалась она. Тем временем Ре;льго закончил приготовления и поманил к себе травницу. Он легко взметнулся в седло, наклонился и усадил девушку впереди себя. Тихий посвист взбудоражил потолок, который вдруг зашевелился и стало ясно, что это не краска, а ковёр из гигантских бабочек.
– Они живут здесь, – тихо сообщил всадник. – Здесь вызревают отложенные яйца, и появляются их детёныши. 

Одна из бабочек отделилась от потолка и грациозно опустилась на спину Рельго. Конь фыркнул, напряг круп и рванул с места, двигаясь к свету. На самом краю площадки он встал на дыбы и рухнул вниз. От сильного ветра у Лу перехватило дыхание, и заслезились глаза. Она судорожно вцепилась в гриву и не заметила то мгновение, когда у Гарбо расправились крылья, превратившие падение в парение над облаками. Мужчина накрыл плащом тело Лаурицы, она смогла сделать вздох и слегка расслабиться. 
– Ещё чуток, – шепнул он ей, – скоро прибудем!

И действительно, спустя несколько минут, Гарбо мягко коснулся поверхности и застучал копытами по камню, а потом и вовсе остановился. Плащ распахнулся, Рельго соскочил и осторожно помог девушке сойти. Честно говоря, именно на это она и рассчитывала. Без посторонней помощи ей не удалось бы устоять. Придя в себя и оглядевшись, она узнала знакомый скальный козырёк и уверенно направилась вниз. Любиста была на месте! Набрав стеблей и соцветий, Рица вернулась к наезднику. Не медля ни минуты, Рельго помог взобраться девушке и оседлал коня. Всё повторилось, только в этот раз Лу укрыли плащом сразу.

Вернувшись в пещерный замок, она приступила к изготовлению отвара. Спустя два часа, войдя к Морелю, Лаурица едва узнала юношу. Он невероятно осунулся и еле дышал. С помощью Рельго Рица напоила раненого. Теперь оставалось только ждать, давая отвар каждые два часа. Ближе к полуночи, влив последнюю дозу противоядия, она прилегла рядом с Морелем, внимательно вглядываясь в его лицо и прислушиваясь к дыханию. Вот-вот должен произойти перелом и станет ясно, помогло лекарство или нет. Грудная клетка измученно двигалась вверх-вниз, толкая воздух. Потом дыхание прекратилось. Рица отчаянно ждала, текли секунды, но ничего не происходило.
– Нет-нет! Не может быть! – в страхе шептала она. Потом терпение окончательно покинуло её, Лу приблизилась к губам Мореля, стараясь уловить дуновение.
–  Ну же! – вскричала, не помня себя девушка. – Дыши! – со всей силы она ударила его кулаком напротив сердца. Уставшее тело содрогнулось, выгнулось дугой, раздался резкий свист – Морель вдохнул.
Лу упала рядом и разрыдалась.
– Что случилось? – сиплый шёпот обжёг ухо.
Рица подняла голову и посмотрела в лицо Морелю.
– Ты чуть не умер, противный мальчишка! Зачем ты полез в логово Горного Кота?
Его губы чуть раздвинулись:
– Хотел сделать тебе подарок, немного не рассчитал.
– Немного? – теперь она разозлилась. – Ты чуть не сделал меня вдовой!
– Встав возле постели, Лу сжала кулаки.
В груди больного что-то забулькало.
– Ты не можешь стать вдовой, – продолжил он, – обряд не был совершён.
– Теперь может! – Рельго появился, как всегда неслышно. – Она сделала отвар, вытащила тебя с того света и ничего не испугалась. 
– Отец, надень ей обручальное ожерелье. 

Рица стояла, ничего не понимая. Мужчина поклонился девушке и открыл перед ней шкатулку. На пуховой подушечке лежало серебряное ожерелье с лазоревыми каменьями. Рельго поставил шкатулку к ногам Рицы, взял украшение и надел на шею невестки. Вновь поклонившись, он, молча, вышел.
Лу посмотрела на Море;ля и застыла в изумлении. Перед ней стоял красавец, одетый в одежды жемчужного цвета, с серебряной короной на голове и протягивал ей руку. Будто в забытьи Лаура вложила свою ладонь в его и сделала шаг вперёд. Он повернул жену к стене, на которой неведомо как появилось зеркало. В нём отразилась рыжеволосая красавица с пронзительно-синими глазами, одетая в красивое голубое платье. Ожерелье на шее незнакомки сияло ярко-голубым светом, озаряя не только её, но и всю комнату.

– Лаура – это имя голубой бабочки, – проговорил Морель. – Ты была предназначена мне с рождения! Я так долго искал тебя! Идём, я покажу тебе весь замок.
– Не надо весь! – очнулась Лаурица. – Я хочу увидеть лазоревый потолок-ковёр из бабочек!
– А Горного котёнка ты не хочешь увидеть?
– Хочу! – засмеялась Лу. – Я назову его Рель!
– Хм… достойное имя! А как же ты назовёшь коня?
Рица хитро блеснула глазами:
– Очевидно, Мо!
Они шагнули за порог. Если бы кто-то из людей выдел сейчас эту пару, то они бы изумились, потому что людским глазам предстала бы странная картина – великолепный серебристый Горный Кот грациозно передвигался по краю пропасти, а над ним парила огромная бабочка с крыльями небесного цвета. 


глава 6. На краю мира  (Гималаи)

– Не ходи за мной! – Ирну резко отвернулась от парня. Настойчивые ухаживания раздражали девушку.
Сулин недоумённо смотрел вслед, не понимая, чем обидел соседку. Он считался завидным женихом. Один из лучших охотников и внешностью боги не обидели! Чего ей надо? Ждёт, когда в их село заглянет богатый вельможа? Подумаешь, красавица! Слишком много позволяют ей родители, совсем от рук отбилась.

Ирну, между тем, легко ступала по камням, удаляясь от навязчивого ухажёра. Тяжёлые длинные косы метались из стороны в сторону. В этот год Огненного Кота родители мягко напомнили, что необходимо определиться с выбором мужа. Девушка и сама понимала: пришла пора но, увы, несмотря на толпу поклонников, сердце молчало. И хотя свадебное одеяло из шерсти горных коз было готово, а для суженного сшита удобная обувь, халат и головной убор, Ирну не могла пока ничем порадовать мать и отца.

Будучи единственным ребёнком в семье, она должна выйти замуж и обеспечить спокойную старость родителям. Но ей хотелось встретить того, кто заставит сердце трепетать от нежности, из-за кого сон забудет к ней дорогу, кто сумеет обуздать порывистый характер будущей супруги, и кому она сама раскроет объятья, признавая его право объединить две косы в одну. Ирну остановилась у родника в задумчивости. Может, она хочет несбыточного? Тёмные брови нахмурились, губы упрямо сжались. Девушка решительно вздёрнула подбородок и направилась к дому.
Нежданной радостью оказался приезд дальнего родственника. Нергу потягивал табачок, сидя перед очагом и рассказывал новости. Время от времени бросал странные взгляды на Ирну. После сытного ужина старик достал из торбы необычную длинную трубочку с несколькими дырочками, поднёс к губам. По комнате поплыла дивная мелодия.
– Что это такое? – подивился Тэрко, глава семейства.
– Ах, ты славно играл, Нергу! – подхватила его жена, Самлин.

Тот неторопливо затянулся и повёл рассказ, о том, как ему подарили эту чудную штуковину, флейту, когда он путешествовал по ту сторону гор. Повествование настолько захватило всех, что спать улеглись далеко за полночь. Во сне Ирну слышала  звуки флейты, они звали куда-то и, сердце стучало, как сумасшедшее. Проснувшись, девушка подумала: «А славно было бы научиться играть на этом волшебном инструменте!» Но тут же смутилась, понимая, что это никогда не случится, ведь ей никто не подарит такое диво… Какого же было удивление, когда Нергу предложил обучить её пользоваться необычным инструментом. Целый месяц, пока он гостил у них, И;рну день за днём постигала науку мелодичных звуков. И наконец, научилась легко скользить пальчиками по отверстиям, извлекая всевозможные мотивы. Перед отъездом старик тепло обнял родственницу и вручил ей флейту со словами:
– Ты превзошла меня по всем статьям, постигла душу флейты. Бери, она по праву твоя!

Ойкнув от неожиданности, И;рну схватила подарок и прижала к груди.  На глаза навернулись слёзы. Не в силах выразить чувства словами, она крепко обняла Нергу.
– Может, именно флейта поможет тебе выбрать того, кто станет твоим спутником на всю жизнь! – шепнул ей старик на ушко.
Быстро промелькнуло лето. Ирну объявила, что выберет мужа того, кто победит на ежегодном осеннем празднике. Лучшие из лучших собрались в долине, чтобы состязаться за право стать избранником прекрасной музыкантши. В день празднования она оделась в праздничный наряд, собственноручно вышитый яркими узорами. Мягкие козьи сапожки и высокий головной убор завершали одеяние. В косы она вплела красные нити и колокольчики, руки и шею украсила множеством золотых браслетов и ожерелий. Стало ясно: Ирну не только мастерица шить, играть на флейте, но ещё и богатая невеста. 
 
В назначенный час она взмахнула красным платком, и соревнования начались. Конные скачки, борьба, стрельба по мишеням. Девушка внимательно следила за участниками, отмечая, что среди победителей выделяется один парень светлыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Было непонятно, из какого селения он прибыл. Судя по всему, издалека. Он отличался от местных мужчин особым изяществом, силой, да и в быстроте реакции здесь ему не было равных!

 Конечно, именно он и оказался победителем. Вручив ему один из браслетов, девушка таким образом дала понять, что соглашается признать его избранником в мужья. Надев подарок, он поклонился, а после вскочил на коня и умчался. Ошеломлённые таким поворотом зрители перешептывались, глядя на невесту. Прикусив губу, она гордо повернулась и возвратилась домой, лишь там выпустила на волю слёзы. Как он посмел? Так унизить при всех! Так оскорбить!
С этого дня она редко показывалась на людях. Переделав все дела по дому, Ирну переодевалась в мужское одеяние, брала лук и стрелы, два кинжала, длинный и короткий, и уходила высоко в горы. Сидя в укромном месте, девушка извлекала из флейты долгие тоскующие мелодии.

В этот раз она, как обычно, сидела в излюбленном месте около небольшой пещерки. Послышался резкий рык, эхо разметало по ущелью отзвуки борьбы. Ирну осторожно прошла по тропе и выглянула из-за скалы. На небольшом скалистом пятачке дрались два зверя. Один из них снежный барс, другой… Противник барса представлял собой странное соединение громадной ящерицы и медведя. Огромными лапами зверюга норовил подкинуть пушистую кошку вверх и насадить на стальные когти. Пока ему это не удавалось. Но вот барс допустил ошибку: не слишком быстро метнулся в сторону, чудовище дотянулось до бока соперника и на белом меху выступили алые полосы. Когти раненого заскользили по камням, стараясь зацепиться, но, увы, тело соскользнуло в пропасть. Девушка ахнула, зажимая рот ладошкой и отступая назад. Победитель некоторое время топтался на месте, принюхиваясь, потом развернулся и двинулся вверх, легко покоряя практически ровную вертикальную поверхность.

Ирну напряжённо вслушивалась, затем опасливо глянула на место битвы и решила, что пора возвращаться в селение. Но тут из пропасти донесся полустон-полувздох. Вздрогнув, девица вновь насторожилась, но решилась подойти к краю и посмотреть вниз. Барс лежал на небольшом выступе, кровь тонкой струйкой бежала из-под тела. Очевидно, зверь упал на раненный бок. Разглядывая красивую кошку, Ирну вдруг ощутила острую жалость к сильному и красивому зверю. Ей хотелось помочь, но каким образом это сделать?

Барс поднял морду и с мольбой посмотрел на девушку. Чуть погодя он вытянулся и застыл неподвижно. Сама не понимая толком, что делает, Ирну выхватила кинжал и под корень обрезала косы. Торопливо, но уверенно сплела из волос верёвку. Так, а что далее? Она оглянулась, накинула петлю на основание огромного валуна и сбросила подмогу вниз. Мягкой тонкой змеёй волосяной канат упал на зверя, тот не пошевелился. «Мне что, надо спуститься?» – Страх сковал её движения. Однако, тряхнув головой, она крепко ухватилась  за то, что было косами, и скользнула вниз.

Не думая о головокружительной бездне под ногами, ловко накинула петлю на верхнюю часть тела барса и поднялась назад, на площадку. Вытащить здоровую кошку оказалось нелёгким делом, но всё-таки ей это удалось. Когда раненый очутился наверху, Ирну без сил упала рядом. Зверь лежал, не подавая признаков жизни, но сердце еле слышно стучало, и грудная клетка немного приподнималась при дыхании.
Девушка практически не помнила, как ей удалось дотащить эту громадину до пещерки, аккуратно промыть водой рану и наложить травы. Потом она рухнула поодаль и провалилась в сон. 

– Здравствуй, Ирну! – Рядом с ней стоял тот самый парень, победивший в свадебном состязании. Он улыбался, синие глаза лучились любовью. Красивая кольчуга ладно сидела на торсе, голову венчал шлем, огромный щит с непонятными символами за спиной и меч с драгоценными камнями на гарде  – всё указывало на то, что это не просто паренёк из села, а предводитель воинов.
– Где ты пропадал? – Она старалась казаться сердитой, но помимо воли губы растягивались в улыбке.
– Извини, что не простился с тобой, но война – безотлагательное дело. Меня призвали, я не мог остаться.
– Ты даже не сообщил своё имя!
– Прости! – лёгкое касание его руки заставило девушку затрепетать. – Ирбис! Моё имя – Ирбис!
– Не  знаю, прощать ли тебя… – Ирну лукаво покосилась в его сторону, нарочито хмурясь.  – Я оказалась в неловком положении: то ли невеста, то ли брошенка.
– Ты – моя наречённая! Моя будущая жена.
– Когда же свадьба?
– Как только я поправлюсь, Ирну.
– Ты ранен? – Тревога заставила забыть о притворстве.  Она внимательно осмотрела воина с ног до головы.
Он слегка повернулся, слева кольчуга темнела кровавыми полосами. Ахнув, девушка шагнула к нему и… проснулась.

– Ирбис, – проговорила, будто во сне. Но тут же от противоположной стены откликом раздался стон:
– Ирну…
Спасительница подошла ближе и онемела от удивления. У стены, там, где недавно лежал белый пушистый зверь, находилось тело воина. Через прореху в кольчуге виднелась трава, наложенная на рану.  Мысли в голове Ирну запрыгали, как сумасшедшие. Она растерянно хлопала ресницами, не в силах осознать происходящее. Человек разлепил ссохшиеся губы, прошептал:
– Пи-и-ить… – Жар трепал его тело, мокрые длинные волосы разметались по каменной поверхности. Девушка поспешила наружу, на ходу обдумывая, как лучше устроить не;мощного. Напоив Ирбиса из родника, она нарвала лапник, осторожно перекатила тело на мягкое ложе. Развела костёр, заварила травы и принялась врачевать.

К вечеру Ирбис открыл глаза, долго смотрел на Ирну, потом прошептал:
– Любимая, я думал это сон…
– Я тоже, – также шёпотом ответила она. – Тебе придётся о многом рассказать, как только сможешь. – Он кивнул, соглашаясь, и провалился в забытьё.
Три дня и три ночи Ирну ухаживала за нареченным: заваривала травы, меняла повязку. На третий день ей удалось подстрелить молодую косулю. Когда она вернулась, неся добычу на плечах, Ирбис сидел, попивая отвар. Голодными глазами он следил, как охотница разделывает тушу животного.

– Печень, – вымолвил он, наконец.
Девушка поняла, согласно кивнула. В селении больных часто кормили свежей печенью дичины, это позволяло организму быстрее справиться с немочью. Ловко разрезала нужный орган на мелкие кусочки, подала в плошке и вернулась к разделке. Стараясь жевать неторопливо, воин с наслаждением поглощал лакомство, а насытившись, прилёг и задремал.
Вскоре в котелке забулькало, аромат варёного мяса поплыл по пещере. Наваристый бульон настолько укрепил раненого, что он встал, конечно, не без помощи Ирну, и вышел наружу.
– Родные наверняка встревожены твоим долгим отсутствием.
– Да, – подтвердила девушка, – я уходила на день или два, но обычно предупреждала о задержке.
– Они станут искать тебя?
– Возможно.
– Тогда тебе следует вернуться в селение.
Она вопрошающе посмотрела на спутника.
– А как же свадьба?
– Я приду. Чуть оклемаюсь и приду. Вместе с родными.  Через неделю жди!
– Ирбис, я тоже стану, как ты, зверем? – тихо спросила она о том, что мучило с тех пор, как поняла, кем является будущий муж.
– Не сразу, – чуть помедлив, он посмотрел ей в глаза, – ты сможешь становиться барсом после того, как станешь моей женой. Я научу, как это делать. – Воин улыбнулся. – Ты будешь очень красивой в облике кошки.
– Уверен?
– Тебе понравится, Ирну!
– Я перееду в твой клан, а как же мои родители? Они надеялись нянчить внуков и любоваться моим счастьем…
– Ты сможешь навещать их. Но не часто. К сожалению, воздух у вас, внизу, слишком густой, долго находиться там нельзя, вредно для лёгких.  – Ирбис задумался. – Скажи, есть у вас кто-нибудь из родни поблизости? Кто бы мог поселиться рядом с твоими стариками?
Ирну сморщила носик, раздумывая.
– Есть! В селении у реки, ниже нашей долины, живёт вдова с двумя детишками. Правда, она седьмая вода на киселе, но всё-таки родственница.
– Вот и славно! Пригласи её на свадьбу. Там всё и решим. А теперь тебе пора возвращаться, пойдём, провожу.
– Не стоит, я доберусь сама. 

Ирбис всё же проводил почти до села. Ирну обняла его на прощание и поспешила к дому. Когда она оглянулась, то увидела, как в гору спешил снежный барс. На фоне камней он был едва заметен.
Самлин заохала, обнимая дочь, не сдерживала слёзы. Тэрко хмурил брови и сердито грозил пальцем. Ирну каялась, рассказывая, что встретила в горах  жениха и потому задержалась. Сообщение о скорой свадьбе заставило забыть родителей о проступке дочери. За хлопотами и приготовлениями семь дней пролетели, как один. Не забыли пригласить и Мелну, вдову с детками. Ирну объяснила родным, что не сможет навещать их так часто, как ей хочется, потому как селение мужа находится за самым высоким перевалом. Немного погоревав, мать и отец смирились. Тем более, дочь сказала, что Мелна будет жить рядом с ними, жених, мол, грозился купить соседний дом. На том и порешили.

Свадьбу гуляли три дня, как и положено. Родные Ирбиса привезли огромный выкуп за невесту, так что с лихвой хватило на домик для вдовы и на безбедную старость для родителей Ирну.
На четвёртый день молодые и гости распрощались с родителями и селянами и отправились в путь. Как только процессия  поднялась в горы, и долина исчезла из виду, люди превратились в барсов. Причём произошло это настолько быстро, что Ирну не сразу сообразила в чем дело. Просто она вдруг оказалась в окружении грациозных  сильных зверей. Ирбис улыбнулся:
– Идти человеческими ногами по узким тропам не совсем удобно. Сейчас я перекинусь,  а ты сядешь верхом.
– Постой! – остановила его жена. – Можешь сделать это медленнее? Я хочу посмотреть, как происходит превращение.

Он пожал удивлённо плечами и кивнул. Сначала перед ним возникло странное свечение, Ирбис сделал шаг, наклонился вперёд и, его верхняя часть туловища стала снежным барсом. Затем он сделал второй шаг, полностью превращаясь в зверя, легко подпрыгнул, поворачиваясь в воздухе, и встал перед Ирну. Оскалив зубы в улыбке, он присел на задние лапы, приглашая девушку занять место у него на спине. Изумлённо таращась, она вскарабкалась на хребет, слегка поёрзала, устраиваясь удобнее, и мягко нажал пятками на пушистые бока, давая сигнал к движению. «Держись крепче!» – раздался голос мужа в голове.
От неожиданности девушка едва не слетела с импровизированного седла, но сосредоточилась и, запустив руки глубже в шерсть, крепко ухватилась за мех барса. «Можешь обнять меня за шею!» – в голосе мужа слышалась ухмылка.
– Как ты это делаешь? – вскричала Ирну.
– «Что делаю?» – притворился непонятливым голос.
– Как ты появляешься в моей голове? 
– «Не надо так кричать, милая. Я прекрасно слышу. Кстати, ты можешь отвечать мне таким же образом – обращаясь мысленно!»
Наездница чуть нахмурилась, потом наморщила лоб и неуверенно подумала: «Ирбис?»
– «Да, любимая?»
– «Ты меня слышишь!»
– «Конечно!»
– «А как я могу поговорить с другими?»
– «Сосредоточься на образе или посмотри в глаза того, с кем будешь общаться. Лучше всего общаться, пока ты не натренировалась, касаясь собеседника»
– «Ах, вот почему так легко получилось с тобой!»
– «Не только из-за телесного контакта, но и потому, что мы с тобой муж и жена. Теперь сможем с тобой общаться всегда, несмотря ни на какие расстояния!»
– «Отлично!» – Ирну надолго замолчала, раздумывая об этом удивительном  даре и забыв, что все её мысли известны сейчас Ирбису. Но он благоразумно молчал, следуя по тропе к дому.

Вокруг разворачивались удивительные пейзажи. Девушка очнулась от дум, огляделась и непроизвольно пробормотала:
– Что за диво! Где мы?
Замысловатые ледяные наплывы спускались со скал справа и слева, образуя причудливые кусты и деревья. Тропа превратилась в льдистые наслоения.
– Я не помню здесь никакого ущелья!  Где мы, Ирбис?
– «Не беспокойся! Это переход к нашему дому, любимая! Ты не заметила, как мы пересекли границу»
– Границу? Какую границу?
– «Это граница между миром людей и нами…м-м-м…мы живём в промежутке, который отделяет мир людей от других миров. – Он ненадолго умолк, а затем продолжил: – В определённое время ткань, соединяющая миры, истончается и, к нам прорываются разные существа… обычно, не с дружескими намерениями. Если коротко, то мы охраняем пограничную полосу!»
– «Тот ящеромедведь был оттуда?» – Ирну вновь заговорила мысленно.
– «Да! Это Шамерс, – кивнул Ирбис и замолчал. Тропа круто уходила вверх. – Держись крепче, а лучше приникни к шее, мы начинаем подъём!»
Девушка зарылась лицом в мех супруга, прикрыв глаза, ухватилась за его шею и сильнее прижала ноги к бокам барса. Длинными прыжками Ирбис забирался наверх. Иной раз Ирну казалось, что она вот-вот сорвётся, но каждый раз барс на мгновение замирал на каком-то уступе, давая возможность жене прийти в себя и чуть-чуть вздохнуть. 
Вскоре они достигли вершины. Ирну со стоном разжала пальцы и опустилась на землю.
– «Мы почти на месте!»
– Почти?
Он нежно толкнул её в бок, заставляя посмотреть в сторону. Там, под яркими солнечными лучами, возвышалась крепость.
– Это твой дом? – чуть заикаясь, выговорила девушка.
– Это наш дом! – Она не уловила, когда Ирбис вновь превратился в человека, обнял её за талию, и они не спеша проследовали через арки.

Во время свадебных гуляний Ирну настолько уставала, что засыпала, едва касалась подушки. Ирбис обнимал жену и засыпал рядышком. На расспросы родителей он отвечал:
– Я хочу, чтобы ваша дочь привыкла ко мне. Не стоит торопиться!
Оценив деликатность новоиспечённого мужа, тёща порадовалась за дочь, ей достался умный мужчина.
И вот здесь, в красивых покоях крепости, у них, по сути, и состоялась первая брачная ночь. Всё произошло после долгих ласк и поцелуев. Ирну даже не поняла, в какой момент перед ней возникло марево, и они с мужем шагнули туда. Её тело вдруг сильно выгнулось, голова невероятно закружилась, сердце пустилось вскачь, кожа загорелась от внезапного жара. Горло исторгло мяукающие звуки, и молодая женщина ощутила, как много вокруг всевозможных запахов, неведомых ей ранее в человеческом теле. Зрение также изменилось, стало более острым. Теперь она могла рассмотреть мельчайшие подробности на далёком расстоянии. Гибкое тело вдруг рванулось вверх – Ирну, не понимая саму себя, попыталась поймать бабочку, пролетавшую мимо. Не сладив с мышцами, она тяжело плюхнулась на землю и коротко взвыла.

«Спокойнее! – нежный голос мужа ворвался в сознание. – Необходимо привыкнуть к переменам! Просто потянись, почувствуй хвост, лапы, мышцы. Пройдись туда-сюда, посиди, полежи. Не торопись, милая!»
Через несколько минут  молодой самочке удалось справиться с телом, она грациозно вышагивала перед барсом, зазывно помахивая пушистым хвостом. А вскоре парочка, легко перепрыгивая с уступа на уступ, поднялась на высокую скалу, откуда открывался вид на пропасть, конца и края которой не было видно. Бездонный провал, наполненный странным серебристым туманом, приковывал к себе взоры.
Ирну быстро привыкла к мысленному разговору с партнером.
– Это Грань, Ирбис?
– Да, это полоса отчуждения. Именно здесь и происходят прорывы.
Очарованная непрерывным движением субстанции, женщина-барс непроизвольно сделала шаг вперёд. Резкий тычок в голову привёл её в чувство.
– Не смотри туда! С непривычки это одурманивает!
Вдруг из глубины вырвался луч синего цвета, его окончание раскрылось цветком, и в сторону гор устремился лохматый чёрный шар. Ирбис  подпрыгнул высоко вверх и внезапно распустил неизвестно откуда взявшиеся прозрачные крылья. Он рванулся навстречу врагу, выпустив длинные кинжальные когти и в мгновение ока растерзал чудовище. Ирну даже не успела толком рассмотреть, что именно из себя представлял нарушитель границы.  Чёрные ошмётки растворились в туманной пропасти,  а пограничник опустился рядом с женой.
– Ты умеешь летать? А я? Я тоже так могу? Почему ты мне рассказал? – Вопросы сыпались один за другим.
– Погоди, – остановил поток Ирбис, – не всё сразу. Крылья появятся немного погодя. К ним тоже надо привыкнуть... Необходимо достичь особенного состояния души. А пока пора возвращаться в крепость. Мне необходимо доложить о прорыве. Слишком часто это стало случаться.
Всю дорогу они молчали. Ирну раздумывала обо всём увиденном, а муж, очевидно, размышлял о предстоящем разговоре.

Дни потянулись за днями и, спустя положенное время, Ирну сообщила мужу о скором появлении малыша. Обрадованный этим известием, он закружил её в танце.
– Постой! – улыбнулась женщина. – Мне надо узнать кое-что. Скажи, как долго я буду вынашивать ребёнка? Ведь срок у барсов гораздо короче.
– Да, – Ирбис задумчиво почесал переносицу. – Это проблема. Ты можешь находиться в теле зверя и срок сократиться, но… Не думаю, что ты к этому готова…
– Три месяца гораздо короче девяти! Расскажи мне обо всём подробно!
– Знаешь, тебе лучше поговорить с моей мамой, она больше разбирается в таких делах.
Несколько дней женщины плотно общались, перемигиваясь при мужчинах и загадочно улыбаясь.  Берда стала особенно нежной к невестке. После этого Ирну доложила мужу, что ночью она будет в человеческом теле, а днём в обличие барса.
– Почему не наоборот? – поинтересовался он.
– Так лучше для детей, – отрезала Ирну.
Брови Ирбиса удивлённо взметнулись, но он промолчал. Мало ли, какие процессы происходят в женском организме в этот период! Лучше согласиться и смолчать!

Через четыре месяца Ирну произвела на свет двух очаровательных котят-мальчиков. Они отличались лишь цветом глаз. У одного были отцовские, голубые, а у второго – материнские, карие. Бирсу и Гирс  быстро росли, и в один из дней Ирну спросила у мужа, нельзя ли ей навестить родителей? Показать внуков, да и просто пообщаться с родными. Тот одобрил идею, но сказал, что не сможет сам проводить её. Навалилось слишком много дел по укреплению обороны крепости. Обрадованная согласием Ирну не придала значения словам мужа. Она быстро собралась и в сопровождении двух воинов отправилась в путь, предвкушая встречу с родителями.
Самлин и Тэрко несказанно обрадовались внукам и дочке. Прошло почти два года с момента их расставания. Они баловали детишек вкусностями, слушали несколько изменённые рассказы дочери о жизни в горах, за высокими перевалами и хотели лишь одного – как можно дольше задержать дорогих гостей. Но через месяц Ирну заметила у себя странное недомогание, ей стало труднее дышать, она много спала. Женщина поняла, что пора возвращаться в горы. Ирбис был прав, жизнь наверху изменила её организм, воздух в долине действительно густой, как вода!

Объявив об уходе, она не медлила и на следующий день, простившись с родными, повела детей в обратный путь.
У первой же скалы, они поменяли обличие и легко потрусили по тропе барсами. Странная тревога сжимала сердце Ирну. Она прислушалась к себе, потом сосредоточилась и позвала мужа. Но ответа не дождалась. Тогда она послала мысленный призыв к его матери. Та откликнулась, сообщив о том, что навстречу троице уже выступили два воина. Что-то было не так. У входа в ледяное ущелье  два  пограничника подхватили детей и в ускоренном темпе двинулись по тропе наверх. Оба молчали как никогда. Когда они достигли вершины, страшное зрелище открылось перед ними.
Часть крепости исчезла, многие башенки оплыли, словно свечи, растительность долины превратилась в пепел.
– И-и-и-р-р-б-и-и-и-с! – надрывно взвыла Ирну.
Обернувшись барсом, она громадными скачками направилась вниз.
– Большой прорыв…мы не ожидали… – слова Бирду горящими угольками жгли сердце молодой матери. – Ирбис быстрее других понял, как необходимо действовать. Дело в том, что, если прыгнуть в провал на место прорыва, он сразу закрывается. – Она на мгновение прикрыла глаза. – Мой сын поступил правильно. Он истинный сын своего народа и лучший воин.
– Был…– уронила Ирну.
– Почему был? – Бирду вскинула брови. – Ирбис жив, но вернуться он не сможет.
– Что? Как это – жив?
– Идём! – Мать направилась к пропасти. – Смотри, там, вдалеке, где Ирбис ушёл, тёмное пятно. Оно будет затягиваться ещё несколько дней. Если ты постараешься, то сможешь дотянуться до мужа мысленно.

Ирну посмотрела в сторону темноты.  Она почувствовала, как внутри неё стало разрастаться нечто. Шагнув в марево перевоплощения, она ощутила сильный жар и жжение в области лопаток . Ирну-барс встряхнулась и расправила огромные золотистые крылья. Несколько взмахов, тёмное пятно оказалось прямо под ней.
– «Ирбис!» – Казалось, её громогласный голос встряхнул окружающие горы.
– «Ирну!» – ответ пришёл практически сразу.
– «Любимый! Ты жив! Как я могу помочь тебе?»
– «Увы, это невозможно… Я пленник пространства и…»
– «Нет ничего невозможного! – Ирну перебила мужа. – Где бы ты ни был сейчас, тянись ко мне изо всех сил!»

Бирду с волнением следила за невесткой, тело которой внезапно стало разрастаться и, в конце концов, превратилось в огромный золотистый шар. Он начал вращаться и вскоре так ослепительно сиял, что пришлось прикрыть глаза до узких щёлочек. В это же время с поверхности шара начали срываться молнии, свиваясь в одно целое, и поток этой энергии ударил в самый центр тёмного пятна. Бездна раскрылась!
Оттуда, тяжело махая крылами, вылетел Ирбис. Он с изумлением смотрел на жену. Одна из молний, помогая, толкнула его на край скалы, куда он устало приземлился. Сама же Ирну-шар вновь окуталась множеством энергетических зигзагов, накапливая силу, а после в одно мгновение ударила по открывшейся бездне. Проём моментально затянулся. Наверное, обессиленная Ирну упала бы вниз, но подоспевшие воины подхватили её и осторожно уложили возле Ирбиса. Изнеможённая, почти теряющая сознание, она обняла мужа. Потрясённые увиденным Снежные Барсы молчали, стоя вокруг пары.

– Как тебе это удалось? – Ирбис нежно целовал жену.
– Не знаю… – Она слабо пожала плечами. – Это понимание просто возникло внутри, и всё…
– Ты заставила поколебаться Край Мира! Это ещё никому не удавалось!
– Что такое Край Мира по сравнению с тобой? – Женщина прижалась к мужу, наслаждаясь его теплом.
Бирду выступила вперёд.
– Край Мира ничто по сравнению с твоей любовью, И;рну! Истинная любовь ломает границы и сметает все препятствия. – Она сделал знак, и воины, бережно подняв пару, отнесли в крепость.

Прошли века. Ирбис – так теперь  называют каждого из снежных барсов. Люди, влекомые жаждой наживы, стали охотиться на защитников Края Мира, убивая ради продажи меха.  Пограничников становится всё меньше и меньше…
А бездна, она никуда не исчезла. Её пределы расширились! Найдётся ли в сегодняшнем мире новая Ирну, способная любить так, чтобы не испугаться пропасти тьмы?  Сумеют ли люди понять, что спасение их мира заключено в гармонии с природой?
Ответы необходимо найти тем, кто живёт на Земле сейчас.
 
глава 7. Сновидцы (Алтай, Сахалин)


Начало двадцатого века.

А-а-а-а-а! Крик всполошил всю избу. Митька скатился с лавки и теперь сидел на полу, потирая ушибленный локоть. Мать подскочила к нему, обняла, успокаивая:
– Тише, сынку, тише! То просто сон!
Отец наклонился к ним:
– Чего на энтот раз, Митяй?
Тот всхлипнул:
– Опять изба Степаныча горела, тятя. И сам хозяин по земле катался, огнием охваченный. – Родители переглянулись. Мать горестно прикрыла глаза: «Блажно;й, сыночек, как есть, блажно;й! Вот горюшко-то на нашу головушку!» Она дала мальчонке испить квасу и уложила на лавку, прикрыв лоскутным одеялом.
Наутро, одевшись во всё чистое, повела Митьку в церковь.
– Батюшка, – отбила поклон попу Мария Матвеевна, – посмотри, сделай милость, опять мстится ему невидаль во снах. 
Священник, Евсей Михайлович,  огладил бородку, вздохнул, направился к отроку.
 «Взглядом чист, осмысленно смотрит… Мда-а-а… Ох, грехи наши тяжкие!»
 Он взял кадило:
 – Пошли, сынче, помолимся Господу нашему, попросим его о здравии!
Отчитав положенное, дал наставления матери и удалился.

Митяйка сидел на берегу речушки с травинкой в зубах. Сзади неслышно подошла сестра Еленка, обняла за плечи восьмилетнего брата, присела рядом:
– Мить, а Мить, ты бы не говорил, что тебе снится на самом деле. Ну, скажи, домовой за пятки пощекотал или чего другое.
Сестрёнке уже пятнадцать лет, заневестилась, женихи поглядывают на окна избы. Ясно дело, не хочется ей, чтоб шептались за спинами о братце ка;личном, на ум слабом. Еленушка красива – волосы медным покрывалом ниже пояса после баньки струятся, а на людях в косу широкую уложены, глаза карие ресницами опушённые, нос чуть с горбинкой, но лица этим не портит. А как улыбнётся, на щёчках ямочки проявятся, так и вовсе парни обмирают. Митьке жалко сестру, но и врать неохота, грех ведь! Он отводит глаза и вздыхает. 
– Слышь-ка, – не унимается сестра, – а давай, сходим к Маревне?
Мальчишка вздрагивает, ровно ветер подул ледяной. Маревна – ведьма, это все знают. Живёт на отшибе, в лесу избёнка её стоит, неподалеку от болот. Боязно туда соваться! 
– Не боись, я ведь с тобой пойду, рядышком буду! – угадала его мысли Еленка. 
– А ну как, наворожит чего? – Митька для сестры на всё готов, но опаска своё берёт. 
– А мы кликнем за собой Рыкая! Пёс Рыкай сильный, его всякий пугается.
– И то! – довольно смеётся брат и кивает. 
Сунув ладошку в тёплую руку сестры, он поднялся:
– Прям сей час? 
– Не, ближе к вечеру. Сегодня к Павлине на вечорку иду и тебя возьму, будто бы с её братовьями поиграть.

Митяй трогает пальцами правой ноги мураву и кусает нижнюю губу. Ввечеру; идти в лес? Жуть, однако! Парнишка ничего не говорит, и сестрёнка чмокает его в макушку, принимая молчание за согласие. 
День, как назло, пролетел в одно мгновение. Вот тебе утро, а вот уж и вечо;р. Еленка отпросила братца с собой. Нарядилась, как водится: в косу ленту изумрудную вплела, платье зелёное надела. Раз, два и готово! За соседской избой они свернули к баням, а там задками и к лесу. Узкая тропка петляла среди деревьев. Сзади ткнулся Рыкай, догоняя хозяев. Потанцевал около и затрусил вперёд, обшаривая окружные кусты. 
– Гляди-ка, Митюша, белочка вон!  Ишь, любопытная!
Пока добрались до места, солнышко покраснело, натужилось, устало трудиться за день. Вот и овраг ведьмин, за ним избёнка притулилась под холмом. Митьке озно;бно. Как-никак, а грех ведь это, к ведьме за помощью идти! Еленка в дверь стукнула, сильнее стиснула ладошку присмиревшего брата, Рыкаю велела: 
– Замолчь! 
– Кто там, на ночь глядя? – А голос-то молодой! На свет вышла женщина, ровесница мамки. Глянула неприветливо:
 – Чего вам?
– По делу мы, не за так, – зачастила Елена, – худо с братом моим, спит плохо, кричит по ночам. Видит всякое.
– Ну, заходите, – на пса глянула мельком, тот на брюхо плюхнулся и, морду промеж лап спрятал.

В избе не протолкнуться от пучков трав. Окошко еле виднеется. Печь-барыня нетопленая стоит. По лету, видать, редко пользуется ею хозяйка. На скамье у стола кот чёрный набычился, зеленющими глазами-плошками по при;шлым шарит. Маревна за стол не пригласила. Поворотилась к гостям нежданным, за плечи крепко схватила Митьку, в глаза уставилась. Голова у мальчонки закружилась, круги перед глазами пошли. Сон не сон, а будто в лесу он стоит, а рядом девушка. Красивая, улыбчивая, глаза синим так и брызгают. Наклонилась к нему, молвит:
– Что, сновидец, чужие сны смотришь? 
Митька глазами морг-морг, а сказать чего сил нема.
– Ну, ничего, – продолжает красавица, – научу в сей миг, как плохие сны в хорошие переводить. Смотри!
Повела дева рукой, и увидел малец сон свой давешний, где соседская изба горит. 
– Вот изба, а вот река, – рукой ткнула чуть в сторону. – Тяни воду из реки, пролей дождём над избой. Вишь, утихло всё! – Огонь и вправду зашипел, досадливо огрызаясь, и унялся вовсе. – А теперь сон этот толкни к соседу, пусть душа его успокоится.

Девушка рукой легонько тронула картинку сна, потом быстро собрала её руками, словно снежок, получился небольшой светящийся шарик. Кинула в сторону соседа, что стоял возле дома. Шарик проник в тело и растаял.
– Вот и всё! Каждый раз, как будет страшное снится, превращай его в хорошее. И людям помощь и сам спать крепко будешь! – Девица наклонилась и чмокнула Митьку в щёку. Тот рукой повёл, вот ещё!
В тот же миг всё растаяло, а Митька оказался вновь перед ведьмой. Глаза у неё лукаво светились. «А ведь она не страшная вовсе! – подумалось ему. – Вона как помогла мне, не противилась и не куражилась! Врут всё люди про неё!»
– Ладно, – чуть нахмурилась Маревна, – поздно уже, до дому ступайте! Сегодня Луна высокая, легко добежите!
– А как же… – начала Еленка, но ведьма перебила:
 – Всё сделано, отстанут сны ужасные. Токмо смотрите, никому ни слова!
– Вот те крест! – Сестренка машинально перекрестилась, ойкнула и прикрыла рот ладошкой, испугано глядя на ведьму. Та качнула головой и в ответ тоже осенила себя крестным знамением. 

Выскочив наружу, сестра побежала что есть силы по тропе, Митька не отставал. Рыкай фыркал сзади. Вот и околица. Слава те, Господи! Отдышались возле ограды, и вдруг смех напал беспричинный. Сложились пополам оба, хохоча до коликов в животе, пёс радостно прыгал, ластился к ним. Чуть погодя, Еленка спросила:
– Что там было-то, Мить? Ты чего видел? Али слыхал?
Митяй помолчал миг, потом ответил:
– Будто туман пал, а потом солнышко засияло!
– И всё?
– И всё! А ты чего видела?
Сестра пожала плечами:
– Ты столбом стоял некоторое время, в глаза Марвне смотрел, а потом вдруг сказал: «Ещё чего!», и тут она улыбнулась. 

В первую же ночь Митька сделал всё, как толковала красавица-дева. После повернулся на другой бок и крепко уснул. Еленушка ещё раза два была в избушке у ведьмы, Митя просил. Ходили от всех утайкой. О чём говорил братик с Маревной, она не спрашивала, и никто никогда не узнал этого.

Середина двадцатого века.

Человек полз по чёрной земле из последних сил, за ним тянулся кровавый след. Нечто ужасное преследовало его. Ледяной ветер впивался в тело, не давая вздохнуть. Каменная пустыня простиралась до горизонта и нигде ни одного кустика или камешка, чтобы укрыться хоть на мгновение. Лихорадочно цепляясь непослушными руками за холодную землю, человек упрямо полз вперёд, понимая, что ещё чуть-чуть и наступит конец. Почва перед ним стала ползти вниз. Пропасть! Он полетел вниз, прямо на острые, словно иглы, камни. А-а-а-а! Мрачные скалы поглотили крик.

– Тихо, тихо, солнышко! То сон, просто сон! – Бабушка гладила пятилетнюю Леночку по голове, утирала слёзки.
– Чего там, мама? Опять кошмар приснился? – Дочь просунула голову в межкомнатную занавеску.
– Спи, спи, сама справлюсь!
Елена Владимировна перекрестила внучку, подула ей в лицо, затянула тихо песенку колыбельную. Вскоре девочка задышала ровнее, уснула. А женщине не спалось.
«Охти мнеченьки! Никак перекинулась Митькина лихоманка на внученьку!»
Владимировна хорошо помнила всю историю с Митенькой. Но поход к Маревне положил конец всяческим кошмарам. Глядя на потолочные тени, отблески от печи, она пролежала всю ночь, так и не уснув более. Наутро проводила на работу дочь и зятя, старшего внука в школу, и занялась по хозяйству. Мысли, однако, бежали сами собой в голове. Ближе к обеду, управившись с делами, она накормила внучку и, наконец, спросила, как бы между прочим:
– Алёнушка, а чегой-то тебе снилось-то?
Девочка вздрогнула и уставилась на бабулю испуганными глазами. Сердце у женщины заныло: «Ну, точно, как и Митюшенька! Вишь, аж побелела вся от страху!»
Она положила свою тяжёлую руку на детскую головёнку:
– Не бойся, солнышко моё, говори! Я никому не скажу!
– И даже мамке?
– Никому!
Глядя в стол, девочка торопливо, путаясь и сбиваясь, рассказала сон. Бабушка обняла её крепко:
– Не бойся, серденько моё, бабуля тебе поможет!
– Правда? – Дитё прильнуло к ней так сильно, что было слышно, как испуганной птичкой мечется сердечко.
– Правда! – уверенно произнесла в ответ.

Сказать сказала, а вот как быть? Пошла к калитке, оглядела дорогу. Пойти к Захаровне? Та как-то обмолвилась, что живёт в распадке ведьмачка, но не русская, а непонятного рода-племени. Припомнилось, в какой именно стороне распадок и даже имя всплыло в памяти – Рэгда.
 «Господи, – прошептала, глядя в небо, – прости и помилуй! Не для себя, для дитя стараюсь, ты же видишь!» 
Переоделась вместе с Алёнкой в чистое. Та, подпрыгивая от нетерпения на месте, что-то напевала.
– Бабуль, а мы куда? В гости?
– В гости, родная, в гости.

По тропке пошли вдоль леска, потом углубились в распадок. Уж пятый год здесь жила Владимировна, а всё не могла привыкнуть к здешним местам. Ёлки одни вокруг, дождит постоянно, солнышко редко видно. Одно слово – каторга! Вот увёз зятёк доченьку на край света. В жизни бы сюда не поехала, если б не Леночка. Касаточка ненаглядная! Пригрелось сердце возле неё. За мыслями незаметно добрались до ручейка.
Через шаткий мосток перешли, вот и домишко. Господи, всё не как у людей – какие-то закорючки на дверях нарисованы и на окнах тоже. Владимировна читать не могла, но видела, что это не буквы. Подошли ближе, в голос спросила:
– Есть кто, аль нет в доме? 
Тишина, ничего в ответ не прозвучало. Внучка вопросительно посмотрела, шёпотом спросила:
– Бабуль, здесь баба Яга живёт?
Напряжение вырвалось громким смехом:
– Ты с чего такое взяла?
– Так вон, смотри, у избы ноги куриные!

Женщина пригляделась и вправду, похоже! Домик стоял на деревянных сваях, скрытых высокой травой. Сзади раздалось покашливание. Резко обернувшись, они оказались нос к носу перед высокой старухой. На ней был брезентовый дождевик, застёгнутый до пояса, резиновые сапоги, брюки, поверх которых болталась тёмная юбка. Женщина держала в руках котёнка и корзинку грибов. Тёмное лицо, изрезанное морщинами, походило скорее на кору старого дерева, чем на кожу человека. Из-под косынки, повязанной назад, выбивались седые космы.
– Ой, котик! – девочка без опаски подошла и погладила животное, а потом и вовсе взяла его на руки.
Старуха что-то пробормотала и ушла в дом. Владимировна огляделась, увидала скамеечку, присела. Алёнка возилась с котёнком, ничего не замечая вокруг. Чуть позже ведьмачка вышла на крыльцо, набила табаком трубку и затянулась. Не зная, с чего начать, как подступиться, Владимировна молчала, покусывала нижнюю губу. Сделав несколько затяжек, Рэгда подошла к девочке, схватила её за плечи и пристально вгляделась. Та ойкнула и примолкла. 

На поляне, среди бамбука, стояли двое – девочка и женщина-айна. 
– Смотри – с акцентом проговорила женщина, – хорошо смотри и слушай. Видишь, бамбук говорит с тобой, трава говорит с тобой, деревья говорят с тобой. Страшно?
– Нет, – девочка помотала головой.
– Теперь вспомни сон. Что там видела и слышала?
Девочка торопливо зашептала, рассказывая. 
– Как скажу, делать станешь. Смотри! – Рэгда повела рукой и появилась картинка сна. – Трава расти! Солнце свети! Птица пой! Человек живи! Страх уходи! – вслед за словами всё изменялось.
– Теперь так, – она вытянула руки и стала нечто невидимое быстро-быстро сгребать в кучку, потом лепить из собранного шарик. Вскоре у неё в ладонях сияло маленькое солнышко. Она метнула шарик в человека из сна. Тот вздрогнул, улыбнулся и всё пропало.
– Так делай всегда, плохое уйдёт, сон придёт!  – Наклонившись, она поцеловала девочку жёсткими губами в щёку. Та отмахнулась: – Ещё чего!
Владимировна напряжённо смотрела на Рэгду и внучку. Некоторое время они молчали, потом Алёнка махнула рукой и произнесла:
– Ещё чего!
Бабушка резво подбежала и подхватила её на руки:
– Ты как, Алёнушка? Головушка не кружится?
– Нет, всё хорошо!
Ведьмачка махнула в сторону тропы:
– Домой идти! Всё забыть! Всё молчать! 

Не помня себя, добежала женщина до дома. Алёнка заснула на руках почти сразу, как тронулись в путь, а проснувшись, ничего не говорила ни о домике на куриных ножках, ни о котике, ни о старухе. Бабуля тоже не вспоминала.
Ночью во сне девочка сделал всё, как научила Рэгда. Сон изменился. Она не знала, чей это сон. Зато бабушка услышала от соседки, что её муж стал пить гораздо меньше.
– Ведь уговорит поллитровку и всё войну проклятую вспоминает. А ночью всё ползёт куда-то и криком кричит! А надысь, слышь-ка, выпил тока рюмочку на ночь, заснул и до утра замолк. А после говорил, что сны ему стали сниться больно хорошие. Прям-таки и не просыпался бы!

Владимировна выслушала, молча, прикинула расстояние до соседских домов и поняла, что тяжёлые сны ещё будут приходить к внучке. Слава Богу, Рэгда научила девочку, как ловить сны и переделывать их. Всё, как у Митеньки покойного. Царство ему небесное! Сгинул  братишечка в финскую войну, пропал в болотах тамошних. А напоследок, перед отъездом на войну, рассказал сестре обо всём, что у Маревны случилось. У дочек ничего такого не замечалось, она прикрыла глаза, вспоминая. Нет, ни у кого не было. У внучки, вишь, проявилось!

Восьмидесятые годы двадцатого века.

Бабуля умирала, и Леночка это знала.
– Алёнушка, подай-ка водицы испить, – Владимировна с любовью вглядывалась в молодую женщину.  Недавно вторую дочку родила, а по ней и не скажешь. Вон как цветёт, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Хоть бы всё было хорошо с ней! А чего ж так душа мается? Смерти не страшусь, пора на покой, и Алексей, муж, и Митя заждались её. Рэгда! Вот где заноза!
– Жаль мне, бабуля, что ты так и не увидела вторую правнучку, – Леночка виновато посмотрела в глаза. 
– Господь с нею да пребудет! Зажилась я, внученька, её жизнь заедаю, потому можа и болеет девулечка. Как она спит? Хорошо ли? А старшая как? – старушка взяла за руку свою любимицу. 
– Да вроде пока всё хорошо, ба, – она чуть помедлила, – а ну-ка чего случится? Куда идти-то, бабуль? Рэгда померла, а о других ничего не ведаю. 
Елена Владимировна закашляла. Передохнув, сказала:
– Сама, Леночка, учи их, как-нибудь сама. Ты когда у Рэгды была в последний раз?
– Девять лет назад, перед её смертью.
– Заветы её помнишь? 
– Помню.
– Вот и следуй им!
– Бабуль, – Лена приникла к груди больной, – боязно мне.
– Ничего, – поглаживая по голове внучку, шепнула та, – Господь не допустит! Найдётся выход! Ну, ступай теперь, ступай! 

Через три дня бабули не стало. Сны налетели на Леночку с такой силой, что только успевай разруливать. Закрутилась жизнь, а потом и вовсе повернулась. Перед самыми переменами в стране ей снилась бабуля и мальчик Митя. Они стояли на берегу небольшой речушки, взявшись за руки. Им было хорошо, они счастливо улыбались и махали приветливо руками. Потом бабуля рукой показала направо. Лена посмотрела и увидела, что по речушке движется большой вал воды, который вскоре всех накроет с головой. Открыв глаза, она посмотрела на часы – четыре двадцать утра. Странный сон! Потоп какой-то… В груди тревожно заныло. Шёл тысяча девятьсот девяносто первый год.

Айны, ведуньи, травницы исчезли с лица Земли, они приняли свою судьбу, ушли с достоинством.  Верные проводники, слившиеся с природой, умели наладить гармонию в любом месте. Легко делились знаниями со всеми, кто к ним приходил, но, увы, таких людей становилось всё меньше и меньше…
Грань между тьмой и светом стирается. Кто остался на страже? Единицы! Они делают всё возможное, но хватит ли их сил сдержать противника? Однажды тьма прорвётся по всей Границе и случится страшное. Или  всё-таки люди одумаются? Проснётся Родовая память, и Мир вернётся к тем временам, когда рай на Земле являлся реальностью.

*** 
Мстится – кажется.
Каличный – ущербный.
Айны — народ, древнейшее население Японских островов. Некогда айны жили также и на территории России в низовьях Амура, на юге полуострова Камчатка, Сахалине и Курильских островах.
Надысь – на днях