В пол влипло грязнобурое пятно. Были перевернуты и рассыпаны баночки с разноцветными красками, из некоторых все еще стекали неровные ручейки, к некоторым присохли тусклые капли, словно старческий глаз, спрятавший в себе всю яркость и блеск молодости, беспомощно пытается рассказать что-то о своем настоящем цвете, но уже не может, увы.
Тот, кто зашел на кухню подошел к пятну, сел рядом с ним на красивый массивный стул и спросил: “Ну что, теперь каждый чувствует себя главным?..”.
Но ответить ему никто не мог, языки на которых они говорили смешались и слиплись, как краски размазанные по полу. Глаголы, прилагательные, существительные стекали неровными ручейками и суховато смотрели на мир беспомощным старческими глазом. На мир, которого больше не было.