Предрассветным февральским утром шли мы со знакомым на работу и толковали, с чего-то вдруг, о хамстве. Возможно, после отличного четырехдневного отдыха невольно хотелось продлить благостное настроение, и мозг бессознательно выкатывал камни преткновения. Один из самых здоровенных — хамство. Для многих типажей оно стало нормой жизни.
На дорогах эти типажи преднамеренно нарушают ПДД. Они кидают бытовой мусор где попало, строительные отходы валят под нос соседям. В субботние и воскресные дни работают перфоратором до полуночи. Их собаки гадят в метре от крыльца многоквартирного дома. Они поносят всех и вся. Клевещут, не взирая на лица. Они устраивают ночные дискотеки в квартире, да еще раскручивают в масс-медиа: «…пусть соседи простят, что им спать не даем до утра…». А вот не простят соседи, потому что не хватит здоровья на все эти прощения. В очереди толкнут, на дороге запросто подрежут, спать нормально фига с два дают, бесятся в шизе, брызжут слюной, захлёбываясь собственным величием и негативом, что их раздутое Я (эго) воспринимают за какашку.
Терпение не безгранично и прощение сродни попустительству, потаканию. В этом ключе мой попутчик рассказал дикий случай, происшедший с ним.
«За неделю до нашего разговора и в такой же первый день рабочий недели стал я заходить не территорию предприятия через контрольно-пропускной пункт. Как-то разом прибыло несколько автобусов. На проходной образовалась очередь. Мы все уже отвыкли от очередей, поэтому не хотелось терять даже 10 минут пустопорожнего стояния. Все-таки, терпеливо ждем. Охранник, казалось, слишком долго производил сверку пропуска с его обладателем. Да и сами заводчане кто был на взводе, кто тормозил…
Впереди, как раз, мужичок замешкался: не тот пропуск предъявил. Командировочный он, что ли? Я вежливо поджидаю, когда впередистоящий выудит из карманов нужный документ. Неожиданно ощущаю, как гражданин, стоящий позади, бесцеремонно меня отодвинул, соответственно, и мужичка-недотепу отпихнул. И прошествовал, как говорится, сделав морду кирпичом.
Охранник не урезонил, проверил пропуск и запустил на предприятие. Урезонил я, тронув хама за плечо и крикнув вслед: «Ну, ты и дерьмо!» Вспышка ярости исказила лицо хама. Он развернулся: «Что ты сказал?!» — «Дерьмо» — «Сейчас выйдем, поговорим».
Меня отчасти взяла оторопь: это куда выйдем? Мне не выходим — мы заходим на территорию орденоносного завода, где действуют более строгие нормы и правила. Правда, за последнее десятилетие истинно трудовой костяк завода заметно истончал. Понабрали в штат всякой швали, ну или, если сказать помягче, людей случайных. Так что традиции слаженного трудового коллектива, возможно, остались в былом.
Захожу на территорию завода. Поджидает меня детина под два метра с багровым лицом. Без шапки, короткие волосы дыбятся, куртка расстёгнута. Увидел меня и сжал правый кулак. Искаженным злобой голосом прогнусавил: «Это кто дерьмо?» — «Ты самое отъявленное и вонючее дерьмо».
Детина сделал выпад кулачищем. Я увернулся, но по касательной удар пришелся по плечу. Пошатнувшись, отскочил на метр. Можно было запросто подсечь мудилу. Этот бычара неповоротлив и неуклюж. Однако слова словами, а руки распускать не следует. У меня на этот счет строгое табу. Из-за явного говнюка рисковать свободой?! Не один и не два из наших дворовых пацанов сели в столыпинский вагон по своей несдержанности в подобных ситуациях. И один мой родственник отсидел десятку на строгаче за то, что прибил с одного удара подобное хамье. И тем более я же на территории завода!
Детина вновь ринулся на меня. Я, обложив его отборным матом, дал деру. В многих ситуациях лучшее средство защиты — это бег. Морально растоптал хама, этого достаточно. Я был совершенно спокоен, хотя сомнение грызет и сейчас: правильно ли сделал, обругав сукина сына?»
Мы приостановились и глянули друг другу в лицо. Мне в голову пришла необычная мысль. Как-то подсознательно только что услышанное связалось с прочитанным вчера. Я сказал: «На твой вопрос отвечу нечто вроде притчей… Давненько попала мне на глаза книга «Норвежский лес» Харуки Мураками, но что-то сдерживало от прочтения. Наконец, взялся. И, знаешь, интересно! Не буду говорить в целом о книге. Отмечу один эпизод. Главный герой живет в нездоровом обществе. Студенческие волнения, на трухе традиционных ценностей молодые люди пытаются строить личную жизнь. Случайные люди, случайные связи, смутные ориентиры, больная психика, извращенные влечения…
Главный герой особыми талантами не блещет, хотя есть у него поразительная душевная устойчивость. И вот он сходится со студентом из элиты, которому не ведомы преграды и препятствия. Любое его намерение немедленно предваряются. Девчонки считают за честь переспать с ним, учеба дается легко, перспективы отменные. Главный герой спрашивает, почему так? Тот отвечает, что всегда и всюду нужно поступать по-джентельменски. «Как это?» Тот коротко поясняет. По-джентельменски — это значит поступать не так, как хочется, не реагировать безрассудно типа «око за око, зуб за зуб», а поступать как должно. Поступать с позиции умудренного, предельно собранного, импозантного господина. От себя еще добавлю, что, поступая по-джентельменски, не исключать (держать в запасе) вариант гасить поперечного типа, если же этот гадкий субъект не воспринимает ни так ни сяк. И делать это должны соответствующие государственные службы. Для чего мы налоги платим?»
Мой попутчик похмыкал, открыл было рот… и вдруг хохотнул. Сказал мне, кивком показывая: «А вон и тот детина! Меня, похоже, поджидает. Теперь с этой стороны проходной. Будешь секундантом. Как будем поступать: по-джентельменски? или как обычно?» — «В прошлый раз ты поступил почти по-джентельменски. Держи марку! Если что, буду свидетелем».
Такие вот бури у нас случаются в стакане с водой!