Что хорошего было в Костике? Да, только того, что был он петух.
Вот именно, что петух, с жёлтыми чешуйчатыми лапами и с нестриженными на них когтями, которые выше переходили в петушиные шпоры, и с петушиным разноцветным хвостом. Был Костик, и как положено, совсем не со сказочным золотым гребешком и шёлковой бородкой, а с настоящими, и с птичьим крючковатым клювом. Короче, все признаки пернатого были на лицо. А Костиком звали его просто потому, что так звали. Хозяйка его так назвала в честь своего покойного мужа, который очень характером походил на петуха и на Костика в частности. Был такой же задиристый и драчливый, вечно рвался, особенно по пьяни, в бой, не кулаками размахивая, а языком, и им же и выколачивая неправду из оппонента и таким же способом вколачивая свою правду, которая, понятное дело, было единственно правой, такой аксиомой этой жизни от пьянчужки и петуха Костика.
Потому, собственно, и не нужно было удивляться, отчего муж хозяйки был давно мёртв, а вместо него вколачивал и выколачивал, сам не понимая, что именно, купленный ещё желторотым птенцом с редким мягким пухом на своём круглом тельце на местном рынке петух по имени Костик.
Фамилию мужа, Павлов, она уже давать ему не стала, сама же Павловой была, но не курицей же, ограничилась лишь именем покойного мужа.
Не удержалась просто, увидев как этот желторотый цыплёнок, оказавшись у неё в руках, полез к ней в драку, пытаясь своим мягоньким ещё детским клювом проткнуть её ладони.
В общем, была не была, а будущий петух-драчун стал Костиком.
Так хозяйке даже проще было обходиться без супруга, вроде, нет его, а вроде, как и есть. И, как прежде, дерётся и прочее.
Вот только не напивается, а так в остальном всё, один в один, её Костик.
Вот этот Костик, когда подрос, а это произошло довольно быстро, не человек всё же был и до ста лет жить не собирался, то отправился в курятник к курам, там качать свои петушиные права и свою правду вколачивать и выколачивать.
А так как до того жил он под тёплым хозяйским мягким боком, что значит в доме и в комнате, уютной и комфортной настолько, что был там помимо мягких перин и разной мебели, ещё и телевизор, то и Костик к моменту своего окончательного взросления оказался очень информированным на тему не только хозяйской жизни, но и в общем людской.
Он стал ну, о-оочень грамотным, почти, если не человекообразной обезьяной, то петухом таким, уж, точно, освоив разные человеческие премудрости с навыками из века 21- го.
Вот и сейчас он сидел с мечтательным видом, только не на мягкой перине в комнате, а на курином насесте в деревянной сараюшке, специально построенной для кур, сидел среди остатков недоклёванного зерна, иногда поглядывал своим желтоватым глазом, наклоняя свою голову то вправо, то влево, обоими глазами смотреть одновременно не получалось, он же был птицей, и потому то слева, то справа обозревал своих глупых пернатых подружек, понимая, что говорить тут не с кем и не о чем.
Они же не жили вместе с ним в том хозяйском доме и не смотрели телевизор, не образовывались, как он с помощью голубого экрана, плоского, как лоб дурака, из 21 века.
И потому мог только мечтать. Мечтал о разном. Когда о чем.
Но так как вслух высказаться тоже не мог, некому было сказать о своих мечтах, то, почесав когтистой лапой со шпорами в мохнатом затылке, чуть- чуть поёрзал на насесте, желая убедиться в том, что никто не видит его, достал из под клочка сена, под которым гнездо куриное пряталось, планшет.
Тоже, с таким же, как и у телевизора, с плоским, как у дурака лоб, экраном, и корявым почерком, как курица лапой написал, заключив для начала в скобки своё имеющееся настроение на тот момент, что выглядело так.
(Мечтательно)
А дальше… Дальше он написал своей когтистой лапой уже о самой сути своих мечтаний, которые, как оказалось, уже воплотились в жизнь. Мечтать-то, как известно, не вредно, а даже полезно, правда, не совсем понятно, для кого же полезно. Но в этот раз всё было предельно ясно, для кого конкретно полезно, а для кого нет, потому что Костик с мечтательным выражением лица, сам себе напомнивший в тот момент кота с лоснящейся от удовлетворения мордой, который хорошо так откушал любимой своей салаки, высказал следующее:
— А в США уже второй банк за неделю накрылся. Кучно пошло?
Накарякал эту фразу по куриному и приготовился ждать. Тут же помимо него были ещё и другие петухи, не только люди, которые между тем не заставили себя долго ждать и тут же откликнулись на мечтательный призыв петуха Костика.
Ведь вся жизнь теперь, любая жизнь и куриная тоже, давно уже перенеслась в параллельное реальному, виртуальное пространство, где всё происходило почти по настоящему, петушиные бои и прочее, как в той сараюшке, где жили куры и Костик, который за неимением достойного противника отрывался на своих пернатых подружках, в том плане, что только топтал и топтал их, а яиц из под них так и не выходило, то ли плохо топтал он их, то ли сам бесплоден был. И потому, по сути, топтал он их женское достоинство по всем аспектам — сначала по тому, что бесплодны, а потом, по тому, что глупы и говорить с ними посему не о чем, и вот приходится тут параллельно с нормальной жизнью, где и зерно какое никакое имеется и водица не из - под крана, а их колодца, что значит, чистая, без химических примесей, и даже плосколобый планшет есть, решать свои проблемы, называемые петушиными амбициями, делясь мечтами абы с кем.
Правда, не совсем абы с кем, а со своими соратниками по мыслительному процессу, один из которых, прочитав написанное Костиком про закрытые банки, тут же не замедлив, согласился с хорошим настроением Костика, и добавил:
— Чем больше — тем лучше.
Отчего сразу стало ясно, что он не за американские банки переживал, а за свои российские, которые могли финансово поддержать его на плаву в не лучшей ситуации, и даже не важно, что банки, причём любые, что их, что наши, всегда поддерживали только самих себя. И всё равно он был за них, всё говоря о том, как будет радоваться не только закрытию чужеродных банков.
— А я вот буду злорадствовать не скрывая.
Всё гундосил и гундосил один из пернатых соратников Костика по гребешку и бородке, некий петушок по имени Игорёк.
— Уж больно Америка мне не нра в целом, люди мож, там и есть хорошие, а сама страна дерьма кусок.
— Она хочет видеть Россию разорванной и расчленённой? Я хочу для Америки того же вдвое.
Полностью убеждённый в своей правоте, продолжал злорадствовать этот петух, говоря про хороших людей там и, забывая о том же, но здесь, не помня высказывания о том, что в целом народ у нас хороший, а люди говно.
Кто-то, послушав про сегодняшние события, внёс свою лепту в это обсуждение, ведущееся не в реальной жизни, а в плоскоэкранном планшете виртуального пространства, сказав:
— Да, предыдущие выборы это наглядно показали. Взбросы бюллетеней сотнями тысяч, явка по 200 и местами даже по 300 процентов, чтобы фиктивные голоса создали нужную картину. Просто позорище для Америки!
Ну, да, для Америки позорище, только не для нас, хоть и тоже самое, это -то понятно, и иначе и быть не может, в этом были уверены эти петухи, получавшие своё образование, как и Костик, часами сидя у плоского, как лоб дурака,
экрана телевизора.
Но тут, откуда не возьмись, возникло непонятное лицо без имени и фамилии, из того же виртуального мира, и возмутилось, но уже снова по поводу банков, а не липовых взбросов
— Да, какая разница, что и сколько у них там накрылось?
Громко во весь голос прокричал безфамилец, и непонятно было, был ли он из тех петухов и кур, во всяком случае он не преминул добавить, сказав о том, что в своей песочнице надо порядок наводить, а не радоваться тому, что у них происходит.
Наверное, всё же он был не из тех, потому что последовавшая фраза от петуха Костика, сказанная в его обычной петушиной задиристой манере, свидетельствовала именно об этом, что не из этих.
А Костик по обычаю петушась, уже нападал выколачивая словами:
— Наводите. Вам кто-то или что-то мешает?
Кто -то явно не из пернатых заметил, что это уже злорадство, когда к тому же в собственном глазу дубины не замечаешь, будто, от того, что у них там ешё что-то рухнет, у нас всё лучше станет.
Сказанное не имело отношения ни к кому конкретно, но Костик был бы не Костик, если бы тут же не отпарировал, помня, что он, в первую очередь, петух и драчливый петух, и собственно для этого он и тут, в этом плоскоэкранном планшете виртуального пространства. А для чего ж ещё, коли в реальной жизни даже не подраться. Не с кем, потому что, одни хилые не плодоносящие яйца, куры и всё.
И потому он, не теряя времени даром, пока позволял заряд энергии его планшета, сходу набирая обороты, зачастил, снова написав всё, как курица лапой.
— Для начала, было бы неплохо посмотреть, кто и чего замечает и не замечает. Прежде чем говорить о злорадстве и дубине. Это я так, тонко намекаю.
На что тут же узнал, про свои тонкие намёки, что и намекать- то и не надо, потому что никто не обязан в догадках теряться, о чем намёк и на что, и вообще, дабы досужие выводы кто-то не делал, всегда прямо можно сказать и не оставлять за собой шлейф недосказанности.
Но какая тут недосказанность, если Костик, тут же восприняв фразу про то самое недосказанное, сразу кинулся неизвестно на кого, как на абордаж тоже не известно чего, ему было всё равно с кем драться, лишь бы драться, ведь ему так не хватало петушиных боев из настоящей жизни, и потому он брал реванш, отрываясь в параллельной, виртуальной реальности. И в этот раз тоже был повод оторваться, что значит, подраться и потому пошло...
Широко открыв клюв, выпучив свои жёлтые птичьи глаза, которыми он так и не научился смотреть одновременно, выставив вперёд свою сухую когтистую лапу с нестриженными когтями, Костик, как мантру, начал выдавать одну крикливую фразу за другой, что уже и не вызвало никаких сомнений в том, кто он есть на самом деле и чем хорош. Тем, что он был петух.
— Рад за вас. И надеюсь, что мне в моей ленте никто не станет указывать, что, о чем и как я должен писать.
— Нет уж. Про злорадство, дубину в собственном глазу уже написано. Адресно. Вот только почитать мою ленту, чтобы делать такие выводы никто почему-то не удосужился.
На это кто-то вяло, уже нехотя заметил, что никто и не обязан читать его ленту подробно, ещё и потому, что тут таких лент не счесть, и времени банально может не хватать у людей.
Не слушая никого и ничего, слыша только свой собственный возмущённый крик, Костик уже не мог остановиться и пёр, как танк, вообще, не зная на кого конкретно, хотя сам только что говорил об адресности, подразумевая самого себя, а тут, как видно, всех и сразу.
— При чем тут это? Писать пусть пишет, кто угодно. А вот нравоучения автору поста - не стоит. Это как минимум невежливо. Не нравится — обсуждай у себя. У меня — не надо.
Чья-то миролюбивая попытка, что-то ещё сказать разошедшемуся не в меру драчуну, по типу того, что это, вроде, не выглядело нравоучением, просто человек высказал своё мнение, и может, он, петух Костик, немного остро среагировал, осталась без внимания.
Он продолжал, задыхаясь от собственной нетерпимости, брызжа в разные стороны слюной, кукарекать, будто вокруг были его пернатые бесплодные подружки, дружно сидящие на том насесте, и потому он привычно топтал их и заодно кого-то там из параллельной реальности, сидя в том плосколобом планшете, не только среди своих соратников по уму, у которых набор его риторических фраз вызывал если не смех, то улыбку точно. Они же, эти его фразы, были от петуха Костика, которые явственно говорили о том, что в основном он был всё же не покойным мужем своей хозяйки, а всё же пернатым задиристым петухом, ибо уже почти где-то издалека доносились, как остаточное явление из того плоскоэкранного планшета его петушиные крики и вопли, звучащие, ну, так, как звучащие..
— Началось все с конкретного поста, где мне объяснили, чему я должен и не должен радоваться.
— Я пишу у себя так как хочу, то, что хочу.
— И ни разу у меня не возникало никаких конфликтов ни с моими друзьями, ни с теми, кто по их наводке заходил ко мне в ленту.
— И не раздуваю список друзей, чтобы поменьше ботов и неадекватов появлялось у меня. Здесь все просто.
— Но появляется посторонний, и сразу начинается.
Но в этот момент, как назло, прямо к этой фразе, снова появился тот посторонний, уйдя от основной костиковой темы обсуждения, и обиженно спросил, он тоже имел право обижаться:
— А чего столько внимания фамилии- то?
Хотя сам-то он был тот самый бесфамилец, но видно и ему вдруг страшно захотелось подраться. Заразился!
Но, к сожалению, ничего у него не вышло, потому что тут Костик решил, что нет здесь ничего персонального, за исключением того, что его сосед по даче носил такую же.
Это бесфамильцу показалось забавным. Пояснив, что кроме своей родни в паре городов РФ он никого с такой фамилией ни разу не встречал, он так и остался всё же в плоссколобном планшете не настоящего пространства бесфамильцем, с которым всё равно мог бы подраться петух Костик, если бы бесфамилец оказался из них же, из тех, кто, что в настоящей жизни, что в виртуальной, является только задиристым петухом, всегда готовым к петушиным человеческим боям.
19.03.2023 г
Марина Леванте