Продолжение сказки "Изгой".
Голку вдруг приспичило облизать Кольке лысую морду, типа утешить. Он положил передние лапы Кольке на плечи и начал лизать плоское, заскорузлое, обветренное лицо, удивляясь, откуда же всё-таки возникает та соленая водичка, что льется сейчас из глаз Хозяина, прочно скрепившая их дружеский союз.
Так Голк стал служить Кольке-охотнику, которого он всё чаще стал называть Большим Хозяином.
Так надо.
Правда, Голк редко забивал себе серую башку разглагольствованиями о том, как это он гордый и дикий подчинился двуногому существу. Если бы кто-то хотя бы слегонца намекнул ему на это тогда в прошлой жизни, когда он ещё жил в стае, Голк откусил бы наглецу полхвоста за такие намёки, а то и весь хвост. Но Голк мало что помнил о своих тогдашних убеждениях. Он научился жить исключительно настоящим.
Так надо.
А в настоящем у Голка был двуногий друг, которому он тоже хотел быть преданным четвероногим другом, заниматься с ним общими делами, вообще всё время быть рядом, держать Хозяина в поле зрения, даже когда дремал.
Так надо.
И, что характерно, Голку это нравилось, было прямо, что называется, в темку. Ещё ему очень нравилось любить Нору, радовать и удивлять её. А ещё возиться с малышами. Их, на минуточку, у Голка с Норой пятеро. Четверо пацанов серого окраса, точняк в его волчью породу, и одна - девчонка, вылитая мамочка с такими же голубенькими глазками и белой мордочкой. Как же Голк обожал своих деток!
Однажды Голку во сне привиделся Шушун. Явился каким-то голубоватым расплывчатым облаком с лицом умудренного опытом седовласого старика, заглянул глазами, полными мрака, в самую душу Голка и спросил:
- Ну, что, дичайший, остепенился? Человеку служишь? Ай-ай-ай! Неожиданный расклад получился... А родная стая без вожака... Не хорошо как-то... Ай-ай-ай!
- Да, служу! - грубо ответил Голк во сне Шушуну и оскалился для пущей важности.
Голк тут же проснулся. Тревожно подняв голову, стал осматриваться, ища колдуна. Нету...исчез неприятный старикашка... Всё же это был сон, а-то Голк уж было подумал... Он снова закрыл глаза, теснее прижался к теплому боку Норы, подгреб под пузо парочку малышей, которые недовольно заурчали и тут же затихли во сне. Однако гнетущее тревожное чувство нависло над Голком. Да что за фигня? Это всего лишь сон. Ну, да. Противный, кошмарный, дурной, но сон. А зачем он приснился? Зачем колдун так мерзко спросил? Какое его дело, кому Голк служит, дикий он или домашний? Вот сволочь колдовская, вышиб из равновесия. Тварь! Ещё смотрит так в самое нутро! Фу, как мерзко! Не иначе к беде какой...
Голк осторожно встал, подчиняясь природной интуиции, пошёл к дому Хозяина и начал скрести лапами дверь. Хозяин открыл, впустил.
- Что случилось, дружище? - спросил, подавив зевоту. - Ну, входи...
Голк лег на коврик у входа, глубоко вздохнул. Ему стало спокойно от того, что Хозяин был на виду, и Голк его охраняет.
Так надо.
Голк не спал всю ночь. Его преследовали глаза Шушуна, наполненные смертельной тьмой. Ему всё казалось, что сейчас случится что-то страшное с Хозяином. Голк подсознательно ждал беды, периодически вскакивал, пристально всматривался в темноту, выискивая вражину, готовый сразиться и даже положить жизнь за Хозяина.
Так надо.
Голк сам не спал и непроизвольно своей бдительной возней не дал спать Кольке, который в конец измаявшись, разрешил Голку забраться к себе в постель, после чего оба сладко опрокинулись.
- Ну, и что это было ночью? - спросил утром Хозяин у Голка, потрепав его за уши. - Азиатская хитрость? Захотелось понежиться в человечьей постельке. Дурашка!
- У-у-у! Рррр! - обиженно возразил Голк. - Я может спас тебя от большой беды. Сам дурашка!
- Нечего рыкать, - Хозяин потрепал Голка по башке. - За службу спасибо. Хороший...
Сегодня была охота. Голк это очень любил. Любил, когда всё внутри обострялось, становилось другим, глаз - зорче, нюх - острее, слух - тоньше, всякая мышца' напрягалась пружиной, походка делалась мягкой, но твёрдой. Хозяин тоже превращался в Кольку-охотника. А вместе они - в единое целое. Это было здо' рово!
Правда, Нора обижалась. Ей тоже хотелось на охоту, но детки, куда от них?
- Скоро наши малыши подрастут, - успокаивал Нору Голк, - мы научим их охоте, и тогда все вместе...
- Ты разлюбил меня, - капризничала Нора, поскуливаы для приличия. - Противный, вонючий дикарь. Хищник! Отодвинься!
Голк делал вид, что злится, рычал, набрасывался на Нору и прикусывал ей за холку.
- Ах дикарь! Я научу тебя уважать и подчиняться сильному! - кидал вызов Голк.
Они, шутя, начинали борьбу. Малыши бесились вместе с ними. Это тоже было частью жизни Голка, от которой он просто балдел.
Иногда, когда то магическое светило на небе приобретало форму правильного круга, с Голком случалась невооббразимая тоска по чему-то такому далёкому и жутко родному. Голк не мог объяснить толком по чему... Ему просто надо было повыть на небесное светило...
Хозяин понимал друга. Ночью они шли на вершину горы. Сам отходил в сторонку, оставляя Голка наедине с его тоской. Это были минуты трепетного интима. Голк вытягивал морду к золотисто-голубому глазу на темном небосводе и издавал звук протяжный, зовущий кого-то в никуда... или влекущий самого себя в далёкую вечность к праотцам... или к будущим потомкам...
Так надо.
- Волк, не смотри на меня так, - услышал Голк знакомый голос. - Как говорят наши деревенские бабы, в тебя Шушун вселился. Знаешь, Волк, у людей есть сказка такая про колдуна Шушуна. Говорят, он умеет проникать внутрь и тогда... Да что ты так забеспокоился? Это всего лишь сказки. Люди почему-то любят страшные истории. Сами себе напридумывают и сами потом боятся, от самих себя шарахаются. Ничего, ничего, родной. Это всё от полнолуния. Повыл, выплеснул тоску и будет... пошли.
Хозяин потрепал Голка по башке и начал спускаться с горы. Голк смотрел ему вслед. Обернулся. Глаз светила привораживал, манил. "Ещё разок и догоню" - подумал Голк. Он подошёл к краю обрыва. Морда вытянулась сама по себе, и окрестности огласились заунывным диким воем. "Человеку служишь, дичайший?" - шепнул ему в ухо Шушун.
На вой Голка откликнулся целый хор пронзительных голосов. И это было не эхо. Это были такие же волки, как он. Голоса звали его. Звали назад в дикую стаю. Голка как будто накрыл густой туман, он проник ему в мозг, и всё вдруг смешалось... Голос Шушуна "ты же дикий, иди к ним", вой сородичей, зовущий назад в стаю... да ещё транда сорока... Голк вспомнил, что дня три назад прилетала Трындычиха и настрекотала, что стая изгнала своего вожака Хмыря. А всё Тэя. Она как-то проговорилась своей близкой подружаке Зэе, как они ловко провернули дельце, подставив Голка с рысёнком. Зэя пошептала Мэе, та Лэе и так далее... Короче, к вечеру того же дня вся стая была в курсе. Волки взвыли, подняли бунт и выперли интриганов и предателей из стаи. А под утро их обнаружили загрызанными в дальнем ельнике. И можно было бы подумать, что они перегрызлись между собой сами, но почему-то у Хмыря была напрочь снесена башка. Она до сих пор валяется под кривой ёлкой, и, если Голк не верит пусть сам посмотрит. Беее, как противно! А на общем сходе стая решила вернуть Голка, повиниться перед ним и позвать его в вожаки. Тррр-тррр-тррр... Чистая правда!
Сейчас стая звала его, Голк слышал. А лунный глаз блестел с небес и доставал до самой глубины. А Шушун подливал масла в огонь. А огонь разгорался. Голку бешенно захотелось к своим, к лесным. Дикая природная сущность начинала брать верх. Голк, не в силах противостоять ей, защелся неистовым воем и подался вперёд, готовый сорваться вниз, туда в лесную бездну, к своим...
- Волк! Ко мне! - услышал Голк голос Хозяина.
Голк очнулся. С силой мотнул головой, избавляясь от дурманящего тумана. Фу! Наваждение какое-то...
Голк догнал Хозяина, прижался к родной ноге, слабо заскулил.
- Ну что ты, родной мой Волчара. Не бойся, я с тобой.
Страх, дрожь и тоска вдруг прошли. Голку захотелось насаться вокруг Хозяина, шалить, путаться у него под ногами, войдя в раж, то есть вести себя как обычная домашняя собака. Чем он и занялся под заливистый смех Кольки.
Через пару дней Голк уже не помнил, что случилось с ним той ночью на горе. Луна пошла на убыль... А может дело вовсе не в Луне...и вообще не в каком-либо колдовстве...
Одно Голк знал точно, Хозяин опять спас его от чего-то страшного. И он никогда не предаст и не бросит его. Ни-ког-да!
А ещё у него есть Нора и дети. Их он тоже не бросит. Ни-ког-да!
Пошёл на фиг Шушун!
Правильно ли это?
Да, правильно!
Надо ли так?
Так надо!