Наконец, его ноги коснулись дна. Решив, что река с ним прощается, он поблагодарил ее и стал выбираться на сушу.
Уже рассвело, но видно ничего не было. Вокруг, куда ни глянь, нечего было видеть. Черная земля, воронки, искореженная сгоревшая техника…
Дом потоптался на месте, озираясь. Нужен был хоть кто-то, кого можно было остановить и спросить:
- Не знаешь, где тут север, друг?
Но друзей тут не было точно. Что-то свистнуло, с противным хрустом подломилась нога, и Дом медленно завалился фасадом в землю. Зазвенели, вылетая, стекла. Хрустнуло раздавленное насмерть крыльцо. Посыпались со своих кроватей жильцы.
- Какого чёрта? В нас опять, что ли, попали?
-Совесть есть у них или нет? Половина седьмого!
Дом с трудом встал, осторожно пробуя больной ногой землю. Внутри что-то покатилось и загремело, ударяясь о стены.
- Ну, вот и ладненько, - сказали там. - Все живы? Тогда я спать. Разбудите, если будем гореть.
В воздухе послышался знакомый уже свист, и совсем рядом что-то выскребло в земле очередную яму, выбросив собранный мусор в воздух. Кажется, стреляли по Дому.
Он огляделся и, хромая, бросился в сторону видневшихся на горизонте гор.
- Какой, на хрен, север, - бормотал он на ходу. - Чем же это они так… Химарсы, что ли? С этими шутки плохи. Одно попадание - вот тебе и север. И чего ж мне дома-то не сиделось? Там какая-никакая, а все ж конвенция.
Совсем рядом раскрыла пасть очередная воронка и Дом, вжав голову в плечи, бросился бежать, тоненько вскрикивая каждый раз, когда приходилось наступать на больную ногу.
***
Половина седьмого… Можно было поспать ещё полчаса, но Лиля решила вставать. Судя по всему, предстояла внеплановая уборка.
На кухне ожидаемо царил хаос. Битые стекла и посуда, опрокинутые столы и стулья… Дверцы настенных шкафчиков были распахнуты, а содержимое рассыпано и разлито по полу.
- Ну надо же, - покачала головой Лиля. - Знала б, не стала вчера убираться…
Стараясь не сильно греметь осколками, она отыскала на полу банку с молотым кофе, турку, любимую чашку и небрежно сполоснула их в раковине. Просто по привычке. Её учили, что в доме грязи не бывает. Все, что попадает в дом, становится домом. Отряхнула мокрые руки и, услышав, как что-то звякнуло о дно мойки, едва успела поймать уже колесящее вкруг отверстия слива обручальное…
Выдохнув, не глядя вернула его на палец. И еще раз. И еще. И все без толку.
Пришлось смотреть. Конечно, без толку. Некуда. Пропал безымянный палец, будто и не было его никогда.
Лиля недоверчиво осмотрела четырехпалую руку, задумалась на секунду и, отбрасывая очередную заботу, легко пожала плечами. В конце концов, раз уж люди пропадают, то почему бы не исчезнуть и пальцу. Невелика потеря. Она решительно надела кольцо на левую руку. Полюбовалась чуть, как блестит, и направилась к плите варить кофе. Пошатнулась, ухватилась рукой за стол…
- Да что за дурацкий поезд! Разве можно так болтать людей?
Опомнилась, медленно подошла к окну. Выглянула. Долго смотрела.
- Что ж ты, глупый, наделал? - прошептала, наконец, она. - Думаешь, кто-то нас где-то ждет? Да и Ваня… Ваня же сегодня в ночную. Где мы… где я теперь такого… другого найду?
***
- Аса мысы тесепесерь восоособщесе босольшесе в шкосолусу хосодисить несе буседесем? - спросил Миша.
- Нусу щасаз тесебесе, расазбесежасалсяся, - возмутился Ева и тут же поправился: Эсотося врясид лиси. Тесепесерь яся сасам - шкосоласа.
- Осотстосой, - протянул кто-то.
- Десетиси! - вмешалиась Лиля. - Высы касак с усучиситеселесем расазгосавасарисивасаесетесе?
- У меня сейчас мозг сломается, - пожаловался Сан-Пин. - Вы можете говорить нормально?
- Да вы привыкнете скоро, - откликнулась Лиля. - Это поначалу кажется сложно, а потом - расаз, иси высы усужесе насаусучисилисись.
- Насаусучисилисись? - хмуро повторил Сан-Пин. - И не подумаю. Кто-нибудь, вообще, знает, куда эти дрова направляются?
- Сусудяся посо косомпасасусу, стросогосо наса сесевесер, - важно сообщил Коля.
- На сесевесере холодно, - поёжился Сан-Пин. - Чего не на юг-то?
- На юге жизни нет, - холодно ответил Ева. - И давно уже. Вы газет, что ли, не читаете?
Сан-Пин пожал плечами.
- Ну на сесевесер так на сесевесер. Не может же там быть хуже, чем здесь, в конце концов.
- Тебя тоже тянет блевать от этого сюсюсюканья? - сочувствующе спросила Маша у Шейки, которая, свернувшись клубком возле ее ног, уже с минуту отчаянно икала.
- Маша! - воскликнула Лиля, держа на весу утюг. - Как ты разговариваешь со взрослыми?
Не дождавшись ответа, Лиля вздохнула, покачала головой и вернулась к глажке. Выудила из горы белья мужские шелковые трусы в оранжевых подсолнухах и одобрительно кивнула.
- Вещь!
Она подкрутило колесико режима, и из утюга вдруг грянул бодрый военный марш. Мощный мужской голос заполнил гостиную.
- Это что за язык такой? - удивленно спросила Лиля, держу руку с утюгом на отлете.
Все прислушались.
- Олбанский, - уверенно объявил Ева. - Вы покрутите ещё: может, новости какие передадут.
Лиля послушно повернула колесико. Из утюга послышалось прерывистое шипение, щелчки, свист и обрывки песен... Потом раздалась громкая автоматная очередь, и все стихло. И, сколько бы Лиля не вертела колесико, больше утюг не издал ни звука.
- Жалко, - заметил Ева. - Очень радио не хватало.
- Вот только радио нам и не хватало, - буркнул себе под нос Сан-Пин, но его-таки услышали.
- В Бобруйск, жывотное, - процедил Ева и, приглядевшись, свистнул. - А чем вы там, ваще, пазвольте спросить, занимаетесь? Самовар делаете?
Сан-Пин вздрогнул и уронил прислоненную к пианино водосточную трубу.
- И вовсе не самовар, - хмуро ответил он, когда грохот стих. - Орган. Труб только вот не хватает…. Минимум три тысячи нужно. Иначе эффект совсем не тот. Еще фетр нужен и кирпичи с газетами.
Он беспомощно оглядел присутствующих.
- Но главное - трубы. Остальное-то пустяки. Меха, штоки, тяги… Это я всё сделаю. Мне бы трубы…
- Абанамат! - выдохнул Ева. - Аффтар жжот.
- Мальчики, не ссорьтесь, - вмешалась Лиля. - Орган - отличная идея.
- Тоска с вами, - заметила Маша, вставая. - Хотите лучше покажу, что мы уже умеем?
- Нет! - решительно ответил Сан-Пин.
- Фублянах, - подтвердил Ева.
- Может, не стоит? - засомневалась Лиля.
Маша презрительно фыркнула.
- Шейка, сидеть!
Шейка поспешно вскочила и, скрючившись, изобразила команду.
- Лежать!
Шейка без сил обрушилась на пол.
- Ах ты ж, моя умничка! Держи вкусняшку.
Маша огляделась в поисках лакомства и, зацепив за хвост ближайшего кота, перебросила его Шейке. Послышался громкий хруст, чавканье, и на на середину гостиной вылетел комок слипшейся мокрой шерсти.
- Видали? - гордо сказала Маша. - Ева, ты мех-то подбери, пусть тебе бабушка новые носки свяжет. Задрал уже в дырявых ходить, эстет недоделанный. Шейка, за мной!
И Маша гордо направилась к лестнице, волоча за собой на поводке упирающуюся Шейку.
- Кто-нибудь, попрыскайте на Сан-Пина водичкой, - попросила Лиля. - Он, кажется, опять в обмороке.