Европа, поддерживаемая Африкой и Америкой, Лестница Иакова, Добрый и злой ангел
УИЛЬЯМ БЛЕЙК (William Blake) (1757–1827) - английский поэт, художник, философ.
Трудно сказать, кем был Блейк «в первую голову» — художником или поэтом. Он не получил признания при жизни, критики считали Блейка почти безумным, но со времени его смерти становилось всё яснее: гениальный иллюстратор Данте, Мильтона и Библии был одновременно и гениальным поэтом-романтиком,
Во всех биографиях Блейка описывается как в возрасте четырёх лет у него было первое (из множества последующих) видение. Он был один в комнате своего брата, когда внезапно за окном увидел Бога, когда тот просунул голову в окно детской. Ребенок испугался и закричал от ужаса. Уильям Блейк, воспитанный в религиозной семье, увидел более привычный для него образ – строгого Бога.
Уильям Блейк был равно одарен и как поэт, и как художник, и оставил после себя весьма значительное и литературное, и изобразительное наследие.
При жизни творчество Уильяма Блейка не было признано, а критики вообще считали его безумным. Несмотря на это он является значимой фигурой эпохи романтизма.
В 1824 году Блейк получил заказ от своего друга Джона Линнелла на серию иллюстраций к «Божественной комедии». Известно, что Блейк имел копию первого полного английского перевода, изданного в 1814 году. Он также изучал итальянский, чтобы иметь возможность познакомиться с оригиналом
Блейк начал работу над циклом иллюстраций к «Божественной комедии» за год до смерти и не успел закончить начатое. Сохранились иллюстрации, в том числе незаконченные, почти ко всем песням «Ада» и частично были проиллюстрированы «Чистилище» и «Рай».
Все поменялось благодаря Александру Гилкристу, который первым во второй половине XIX века приступил к изучению и описанию биографии Уильяма Блейка. Однако полное признание творчества поэта пришло только в следующем веке.
Принято считать, что мысли в стихах Блейка о человеческой природе значительно ушли вперед относительно его современников.
Стихотворения Уильяма Блейка оказали значительное влияние на модернистов, сюрреалистов, а также поэтов-битников и субкультуру второй половины ХХ века.
На некоторые стихи поэта была положена музыка, что придает его работам дополнительный лиризм.
ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ
Добро, Смиренье, Мир, Любовь —
Вот перечень щедрот,
Которых каждый человек,
Моля и плача, ждет.
Добро, Смиренье, Мир, Любовь
Познал в себе Творец,
Добро, Смиренье, Мир, Любовь
Вложил в детей Отец.
И наше сердце у Добра,
И наш - Смиренья взгляд,
И в нашем образе — Любовь,
Мир - наш нательный плат.
Любой из нас, в любой стране,
Зовет, явясь на свет,
Добро, Смиренье, Мир, Любовь —
Иной молитвы нет.
И нехристь — тоже человек,
И в том любви залог:
Где Мир, Смиренье и Любовь, —
Там, ведомо, сам Бог.
THE DIVINE IMAGE
To Mercy, Pity, Peace, and Love
All pray in their distress;
And to these virtues of delight
Return their thankfulness.
For Mercy, Pity, Peace, and Love
Is God, our Father dear,
And Mercy, Pity, Peace, and Love
Is man, His child and care.
For Mercy has a human heart,
Pity a human face,
And Love, the human form divine,
And Peace, the human dress.
Then every man, of every clime,
That prays in his distress,
Prays to the human form divine,
Love, Mercy, Pity, Peace.
And all must love the human form,
In heathen, Turk, or Jew;
Where Mercy, Love, and Pity dwell
There God is dwelling too.
(Перевод В. Л. Топорова)
УЛЫБКА
Есть Улыбка Любви,
Есть Улыбка притворной Личины,
Есть Улыбка Улыбок —
В ней обе Улыбки едины.
Есть Ухмылка Вражды,
Есть Ухмылка Презренья,
Есть Ухмылка Ухмылок,
От которой не знают забвенья,
Ибо в струпьях душа от нее
И нутро в несчислимых увечьях;
Но единой Великой Улыбке
Суждено на устах человечьих
Единожды вспыхнуть в пути
От Колыбели до Гроба;
Но достаточно ей расцвести —
И впадает в ничтожество Злоба.
THE SMILE
There is a smile of love,
And there is a smile of deceit,
And there is a smile of smiles
In which these two smiles meet.
And there is a frown of hate,
And there is a frown of disdain,
And there is a frown of frowns
Which you strive to forget in vain,
For it sticks in the heart’s deep core
And it sticks in the deep backbone—
And no smile that ever was smil’d,
But only one smile alone,
That betwixt the cradle and grave
It only once smil’d can be;
And, when it once is smil’d,
There’s an end to all misery.
***