Ксения Петровна с утра суетилась на кухне: тушила цыпленка с розмарином, замешивала тесто для капустных пирожков, чистила в неимоверных количествах картошку.
- А вдруг не ест он картошку? – сомневался ее муж Семен Юрьевич, бережно вынимая из холодильника бутылку с кристальной жидкостью, - ну вот не ест и все тут, организм не переваривает?
- Да как же так не ест? Раз женился на нашей дочери, значит, любит то же, что и она, - Ксения Петровна вытерла выпачканные мукой руки и подозрительно уставилась на спиртное.
Около двух часов пополудни замигал огонек Межгалактической телефонной системы: спящий до сих пор экран замерцал голубым светом, замельтешил, но постепенно помехи улеглись, и взору Ксении Петровны и Семена Юрьевича предстало круглое румяное лицо их дочери Маши.
- Доченька, привет! Как жалко, что ты не смогла прилететь! Я на стол накрыла, пирожки твои любимые напекла, - затараторила Ксения Петровна, поспешно сдергивая фартук.
- Мамуль, пока только Шкафозека смог, очень он познакомиться хотел, - приветливо улыбаясь, сообщила дочь, - вы уж его встретьте, покажите все там! Он впервые на Земле, волнуется.
В дверь позвонили, Семен Юрьевич бросился открывать.
На пороге стояли двое дюжих парней, аккуратно придерживая с обеих сторон двухметровый дубовый буфет старинной работы со стеклянными дверцами и резными ножками, - Сюда что ли доставка с Космодрома?
– Мама, папа, знакомьтесь, это – мой Шкафозека, - Маша ласково помахала рукой с экрана, - привет, милый! А еще вы скоро станете бабушкой и дедушкой!
Ксения Петровна побледнела и схватилась за сердце, Семен Юрьевич медленно потянулся к поллитре.