Пятровна, разум напрягла, груз жизни подняла и надсадилась. И сразу поняла, в чем немощность крыла, а что осталось? - милости щепоть, и старость. Отцы детей не понимают. Родных родные отторгают. Матери детишек оставляют, сиротами на произвол судьбы… - бросают.
Душа без веры изнывает. Брожение в уме, безумие в стране… от родины вновь веет холодком… скребет мозг коготком. А мы при чем? При том: - Добро, полезное в какашку превращаем, смывается проточной все водой…судьбы рекой. Потопа ждет народ… детей в огонь бросает, сиротами детишек оставляют…а слезы в глубь, всегда за упокой.
Беда дарована нам свыше. Подсвечник в глубине веков… мерцает, эмалью нас пугает.
Руки протяни, его возьми. Рассыплется в честь праха убиенных.
Бесхитростный народ и прямодушен, местами… ушлый.
Печалит, что не в радости живем. Стопами месим как бараны, чернозем… с гумном. Не все для пользы.
Наш промысел; -в земле останки предков… мы рвем, мусолим их дела, тела.
На ощупь, как слепцы ощупываем лица. Не уж-то это мы? Душа впрямь в клетке птица… и сами мы сидим в закрытых клетках…смотримся заклятыми зверьми.
Мешок бесформенных костей, по сути,- это мы. В неисполнимости мечты, живем и видим образ со спины. За ним идем, груз тяжести несем…как в сказке, мы вдвоем. А по меже разбросаны кресты…меж ними травка, ивняка кусты, березка стройная в струну… стремится к солнцу, в вышину. И это непреложный факт. А человек? Неужто он дурак? Готов себя, иных живыми закопать… и милосердно лгать… Ложь стала новою религией людей, повсюду-повсеместно хворь –лукавство. Празднество на жертвенных костях… и тут- же яства.
Мы сказочные фурии, не птицы, ощипаны давно… и втоптаны в дерме. Так уж суждено, прозрели лишь недавно.
Судьбу обратно не вернешь,- подметки трижды оторвешь, совести у здешних «меценатов» с гулькин нос. Правды не найдешь,- скудно и поскудней стала жизнь. способен ли народ молебен отслужить … похоронить стяжательство и ложь? Не верю и на грош.
Язычество везде. Язык ведь без костей. Наслушаешься е…х вестей, насмотришься на цвет солдатской крови…- в экране милосердий нет.
Иуды без родства, под маской чернь- лица, в основе жизни бабьи слезы и тревога.
Мир полон парадоксов, пословиц трехэтажных наяву, хоть отбавляй, кричи «Ау!» Злат нитью срок свой прошивай… творца не всуе вспоминай. А истина … для каждого своя. Она ведь меньше воробья. но тяжелее солнца.
Матрешки мы, все здесь, одна в одну… трындычим все в дуду. Пора театр свой открывать, плод в воду окунать… под рампой вечно нам стоять, самими восхищаться. Артисты все, и все не при делах. Вот-вот, куда нас занесло… По бабе ремесло… а где найти весло?
С веслом Мамон… он в сараюшке, а яйца на макушке.
А он живой? Или усох, по теще сохнет. Он ведь её того…при случае чего.
Возможно и брехня, кому какое дело… не твоя п…а терпела. Помянуть надо маму, мамочку мою…Как все в этом мире скоротечно… живем за печкой, слушаем сверчка… осушим стопочку до дна, и рады что в миру…я не одна такая.
Почему, как только выпьешь…крылья за спиною вырастают, желание рискнуть, вспорхнуть-взлететь…
У каждого из нас есть ангел покровитель. И витязь в житие, немалый повелитель… а ниже искуситель в гребешке.
Мои куранты бьют, уснуть мне не дают…показывают непутёво время? Когда кто помер, когда звезда погаснет, иль взойдет. Когда свершиться суд… судья укажет грот.
После жизненных регалий- испытаний, нам и сверчок с клавиром флейта.
От громкого окрика соседки, Пятровна вздрогнула и пошатнулась… её к забору повело. Что на неё нашло? Не видела она соседку… а она ведь - Нюра рядом… в пяти шагах. Комарики запрыгали в глазах. Ох старость –старость… негоже резко подниматься, за жизнь надо цепляться… выпрямиться мне поможет господь бог и стоящий у забора батожок. Левой рукой придерживая зад…правой опираясь на дрючок, выпрямилась, прояснилось в глазах.
- Не ворчи, у меня сегодня щи, и коровяк в придачу…на сеновале спит… как хряк храпит. Он нам сегодня не помеха…бери кокошник поспешай, валенки не надевай… при солнышке тепло, при матери добро…Я маму помянуть хотела, сварила киселя, блинчиков испекла. Так мой кизяк. Кисель в нужник вылил, блины с псом на двоих сожрал. Помнит злодей, как его мама шкворнем припечатала к земле. Помню, шерсть как на кабеле вздыбилась от злости…но силы неравны. Сняла она с него тогда штаны и …-ладно, шут с ним, пусть отдыхает, писюн в траву мотает… и смотрит кобелиные без смысла сны. Пятровна, ты сковороду брала,-брала. Пойдешь,-верни. Щеколду на право поверни, на лево, открывается при ветре. Под яблонькой, меж лопухов, как девы разместимся, посидим в тиши вдвоем. Горемиху не приглашу, и ты ей не звони, испортит нам обедню… хотя, сама смотри…-пусть ядовитая приходит... не обессудь…звони, звони. Пусть правоту наводит, на неё иногда находит… она как мой сверчок… порчу- сглаз отводит.
Пятровна потерлась спиной о кривобокий угол дома; - Какая благодать! Да счастья не видать. Человек, как, то полено... сучков бессчётно, их не сощипать. А суеты… проблем беремя. Хотя бы взять меня: - но я одна судьбы обмылок, а время петухом клюет в затылок, ломает, гнет через колено… а на спине седло…
Нюра, сполоснула руки не от скуки…смерила в уме столетье и себя…невольно огорчилась… китч- времени… и человек обмылок. Пятровна, не печалься… Беги бегом, звони с добром… Горемиха небось уж за бугром.
-Её от новостей поносит, сидит под лопушком… гордыню преподносит. Пока готовь место, меси тесто… я бегом.
Сколько хлопот на пустом месте…а в душе костер. А Мамон хитер, выпил, закусил и спать. Ну прямо благодать, ему на Нюру начихать. Вот мужики пошли, не чета дедам, вялые, без истинных основ…гомно сушеное в подметке. Прилип, за жизнь не отдерешь.
А Нюре нужно напоить козу… и этого «козла», и быть всегда на стрёме. Спросонья может приукрасить за дарма синюшным сделать глаз… любитель – ловелас… подлец нерукотворный. Ему бы депутатом быть, в замесе смог бы, кое-что меж срока замутить. Власть стала кривобока. Куда не посмотри, оттуда все они. И этот лежебока. Ведь вместе все росли, и жили недалеко. Намедни, депутат к нам приезжал. Свой округ объезжал…Объезженной в первом сроке, он оставил двойню, и фото в фас. На этот раз к детям не заезжал, видимо спешил… в другую лунку угодил…нас он не видит и не слышит. Наслышана, какой он «молодец». Я вот что думаю: Почему, когда живут здесь рядом…говорят одно? А как получат документ депутата, превращается в г…о, прости господи сравненье неуместно. Верней скажу: Он начинает хрюкать на распев. В чем причина? Торопится на новый срок? Так все они сейчас во власти. Чиновника возьми… правительство и прочих. Взгляд на народ косят… и хрюкают, сзывая поросят. Что за страна коль все в верхах… враги, народу все суют, огрызки- падаль… и шестерку крести… а сами козыри. Я боженьку люблю, за все его хвалю… даже за падаль. Я баба тертая, по разуму добра… с пометом со двора. Смотрю, наш главный разум, живот выпучил в экране … а рядом «бог». И что твердит мне патриарх? – «Это хорошо, что мы скупаем, строим замки за бугром. Это по-божески, хорошо». А «бог» головой кивает, поддакивает. А у меня теперь вопрос, коль волчий хвост в проруби примерз… в Европе, Лондоне, и далее по списку… Кто виноват? И кто ответит? Сам «бог» скандировал: - бегите. А поп Гапон: - по вере не судите… их в ад сам лично поведу. Теперь… с крестом… а что в мозгу? Вернее, что в душе? Ткачева слушала, таких бы нам побольше. И церковь возродилась…разродилась на пол столько. Начался бы процесс, а не абсцесс.
Нюры надоело ждать, палец свой сосать… «Ах лихоманка тебя возьми. Опять под нос себе стрекочешь… все правды ищешь … бога просишь. Нет правды. Правды в жизни нет. Остался лишь скелет. и то неандертальца…закон, что бычьи яйца. Мотаются туда- сюда. Придет новый дурак, иль депутат… скопит, поджарит с луком, с сукой съест. А что застрянет меж зубов, выплюнет на откуп барина- судьи. Ему плевать на божий крест. Ты эти крохи Пятровна береги… рабыней здесь мытарься». Ты с мыслями расстанься. Мы с тобой две Евы…но не девы, несушки без яиц.
Акстись! Я вспоминаю юность…в секунду пролетела жизнь. Не у тебя. не у меня детишек нет… не наша в том вина. Мы надорвались, будучи детьми. Господи прости! Не мы. они грешили.
Пятровна рукой будто муху отмахнула памятную мысль, про себя помолилась… набрала в телефоне номер Горемихи. Горемиху изощренность и чутка не подвела…она сидела и звонка ждала. Не здрасте, не прощай… «Бегу, я к пикнику готова!»
Расстелив половик на травке около гущи лопуха, Нюра расставила настойку, закуску. Чтобы восхитить Пятровну достала хрустальные рюмки, сполоснула под рукомойником, поставила на поднос.
Пятровна отплевываясь, вошла в калитку. Прикрыв дверь, перекрестилась, прошла к Нюре. Тебе помочь? Мне Мамон помог. Глянь, все тело в синяках. Неужто бил? Не бил, а долбил. У мужиков слово любовь в лексиконе отсутствует. Они не любят, а…
-Сковороду куда поставить?
--На голову надень чтоб солнце не пекло.
Припадочная, я к трескотни готова.
-Не припадочная, а сказочная. Для самообороны, лучшей сковороды нет. Желание есть на…ть его пьяного сковородой по башке. Пошла посмотрела на него, спит тихо, как мышонок. Жалко стало … перевернула его набок, чтоб при рвоте не захлебнулся. Поцеловала,- тридцать лет прожили… сама знаешь, для меня роднее его нет. Как вспомню, как я его любила… аж мурашки по телу… жить без него не могла. Думалось, если бросит меня, руки на себя наложу Время прошло, и сейчас возвращаюсь к этой мысли. Без него, нет смысла в жизни. Какой ни есть, ему хвала и честь. Женщиной распутной сделал из меня. Хоть я и не верна, есть грех,-была пьяна… лиц их, хоть ты убей меня -не помню. Многих и в живых уж нет.
- Поплакалась в рукав. теперь бери бурав и откупоривай бутылку… содержимое по рюмкам разливай. Сума сойти, Горемиха орет, немного подожди, подметки баба рвет… у бабы змий внутри.
* * *
Пятровна, поерзав чуток, повертела головой, и в знак несогласия, сплюнула накопившуюся за ночь горькую, вязкую слюну, в сторону фекального затора. Речь начала плавно, пережевывая каждое слово. «-Человек, сосуд господний. По вере на кресте, в распятии свободный.»
Чем вызвала при этом недоумение, и восторг у сельских «жриц».
Задав тем самым особый тон тройственной беседе. Нюра от удивления всплеснула руками. Пятровна! Ты Сысырон. Добавила нам к бутерброду масла. Сама же напряглась, извилины в напряг…речь в унисон предтечи полилась…
«- Стеснен человек в делах, как мой Мамон, в броженье вольный… блажен в уме, с тиарой в голове. Без умысла, мужик мой… смерд не просвещенный. Не вольно приторочен к небесам, своей судьбой обязан чудесам, закипи огня он не в своем уме…, чревато- гордый. Кот,- сам по себе.
Горемиха тычя заскорузлым пальцем в Нюрин сарай: «- По жизни, неспокоен даже в сне.» Слышите, не он ли там мычит?
Пятровна смахнув слезу… «- Его ты не вини, с предчувствий зря не попрекай,- люби!»
Горемиха: - А коль судьбина уж такая, не в меру злыдню потакая…, окажется, что он у края, и недостоин рая?
Нюра: - Судьбу такой и принимай, любовью раны заживляй.
Пятровна: - Судьба не девица с помадой. Судьба, всевышнего награда.
С годами образы видней, видней и раны от гвоздей.
Горемиха: - Сплелись года в Гордеев узел… с годами прошлое страшней.
Нюра: -При солнце может и светлей.
Пятровна:- Чтоб разрубить Гордеев узел… сложи обрывки жизни всей.
Найди историй параллель. Смирись, что к осени безмолвной осталась в смуту без корней.
Нюра: - Уходит в бездну параллель. И мы без корня… без ветвей.
Горемиха:- С годами, падать вниз страшней, без веры, матери своей.
Нюра: - Зависит много от отца…, их место с мамой у креста
Пятровна: - Ему видней… мы мелюзга, сосуд господний…- береста.
Горемиха:- С какого боку и рожна, повсюду брань и ворожба.
Нюра - Добра на всех опять не хватит… а матерщина вдруг накатит; -
во гром и молнию раскат. Все поминают бога мать.
Пятровна: - Без соли пресно… слову тесно, нужда рисует и формат.
Хотя живем во сроке пресно. А почему? Не тот контакт, и все не так…, и сам дурак.
Горемиха: - Нам ведь история важна,- мешает дырка и нужда.
Нюра: - Теперь без мата никуда. Без мата не взойдет звезда.
мат экзотический снаряд, после разрыва, тишь и гладь.
Пятровна: -Мать береги, мне завещал отец. В сытости своей, припомни, что завещал творец, и что тебе важней, и кто тебе нужней. В урочный час, я ухожу на смерть… война нещадно поглотит нас всех.
Нюра: - Недолго до беды, сняв образ со стены… «сосуд господний» это мы… поклоны бьем…чего у бога просим? Не сласть во дни,- чтоб не было войны.
Горемиха:- К мысли возвращаясь, судьбы касаясь…человек скользит меж полушарий сна… туда –сюда. По циклу он субъект потусторонний…тело здесь, душа ушла туда.
Пятровна:- На очереди мы, живем и здесь и там… ведь путь господний ближе к нам.
Нюра: - В нем всякой нечисти по капле, он зверю ведь сродни. Сластёна на слова, а что хранит внутри? - Источник счастья? Нет,- отголосок…Источник счастья…это бабы -мы!
Разбавлено все горечью вины, и чистою слезой, присыпана поверх золой. Он на одной ноге подобий цапли. Законы новые, в оттенок- кровяные капли. Убей и уничтожь, но сук их -не тревожь. Обыденно мы зажигаем свечи… обыденно и угасает жизнь.