- Доктор Лиски, что со мной не так? – спросил инспектор судового лекаря, когда тот зашёл к нему вечером того же дня. – Может, пилюлю какаю принять?
Капитан Эль дал почитать тому найденный им отчёт и пока тот внимательно и неторопливо его изучал, Шура изучал самого доктора. Несмотря на то, что время шло, Арнольд Лиски всё продолжал молчать. Наконец, ожидание инспектора весьма измучило, и он опять повторил свой вопрос:
- Давыдыч, не томи. Что ты думаешь, брат, об этом всём?
Давыдыч в ответ для начала кашлянул, потом покачал головой и только потом уже начал шевелить губами. Поначалу беззвучно. Разборчивые слова же слетели с его губ спустя несколько минут:
- А вдруг, всё, что тут описано, правда? – каким-то жутковатым гортанно-утробным голосом произнёс он.
Даже сам Лиски, видимо, никак не ожидал от самого себя подобного вердикта на сочинения инспектора и потому опешил от этих своих слов вместе с ним. Капитан Эль от неожиданности даже привстал и начал ходить по каюте.
- Давыдыч, ты же доктор, - назидательно поведал он лекарю о своих, уже теперь бывших, ожиданиях от их разговора. - Ты лечить должен, а не потакать всячески, к примеру, может даже нездоровым процессам в психике пациента. Или я ошибаюсь, уважаемый?
Давыдыч не смог как-то аргументировано пояснить свою позицию и потому, как говорится, занял глухую оборону. Он, можно сказать, абсолютно перестал опять что-то внятно говорить, а кроме всего прочего остального, стал ещё к тому же отчаянно вращать глазами, видимо, ища вокруг себя себе некую поддержку, раз уж его друг Эль категорически не хотел этого делать.
- Да, я доктор, брат, - наконец, донеслось из его уст, - но, я не идиот. Давай рассуждать здраво. Там вот у тебя в этом твоём «романе» описана, скажет так, некая альтернативная той, в которой мы сейчас с тобой, реальность. Так? То есть описано то, что могло бы быть, но не было. За исключением настоящего момента, того в котором мы с тобой сейчас. Настоящий момент совпадает.
Про «настоящий момент» Элю понравилось и как-то даже его успокоило. Хоть что-то уже где-то там совпадает, а значат, не может не радовать. Любая почва под ногами это хорошо, даже зыбкая и болотистая, как в данном случае. «Найдём палку подлиннее и так себе долезем потихоньку до суши», - радостно поразмыслил про себя Шура. Внутреннее душевное воодушевление инспектора оказалось, скажем так, внешне довольно читаемо, и потому сразу передалось и доктору тоже.
- А раз настоящий момент времени нас всех устраивает, - эмоционально насыщенно продолжил Лиски, - то, с прошлым, то есть тем, что было, но могло и быть как-нибудь по-другому, мы уж как-нибудь разберёмся.
- Подожди, брат, - притормозил его позитивные настроения Эль. – Но это, как ты говоришь, «прошлое», оно же определяет наше будущее. Пускай не настоящее, в котором мы одинаково сходимся, но будущее. От того, как мы посмотрим на то, что было, сильно зависит то, что нам с тобой делать дальше. Даже не смотря на то, что в «настоящем моменте» мы сходимся. Будущее, вот что вызывает вопросы. Как нам поступать дальше категорически зависит от того, что было. И потому, нам не всё равно, что могло бы быть, и не было, а что могло бы быть, и было.
- Согласен, - коротко резюмировал Лиски, и тут же стал самому этому факту своего «согласия» откровенно радоваться.
- Не может быть, – по-дружески сыронизировал над ним Эль. – Он согласен. Так что делать-то с этой альтернативной историей?
- Думаю, что нам, как людям разумным, - подытожил для инспектора своё видение ситуации доктор, - нужно допускать все возможные варианты нашего общего прошлого, по крайней мере, до тех пор, пока у нас не появятся хоть какие-нибудь конкретные факты, чтобы отдать предпочтение одному из них. Не нужно проецировать на историю собственные пожелания или амбиции. Это единственная здравая позиция здорового человека. Нужно допускать любой вариант, тем более что каждый из них как минимум «мог бы быть». Не забывай, друг мой Эль, изначально мы стали говорить именно о твоём душевном здоровье. Так вот, как здоровый и адекватный человек, ты не должен отбрасывать никакие версии, а так же ты не должен стараться подмять и подтянуть то самое, что было, под некие свои представления.
- Ну, а может это как-то космос на меня тут повлиял? – с некоторой надеждой в голосе спросил друга Эль. – Или может это, как ты говоришь иногда, сам «корабль» на меня так подействовал? Это же тоже здравая позиция, или нет?
- Это тоже, - согласился Лиски, - только не нужно драматизировать и всё такое. Спокойнее реагируй на эти свои рассуждения, дружище, спокойнее. Не надо их бояться и тем более считать ненормальными.
От слов лекаря инспектору стало действительно спокойнее. «Чего это я действительно, так переживаю? – подумал он. – Во всём обстоятельно разберёмся потихоньку. А хоть и не разберёмся, ну всякое же бывает. Главное не горячиться и если чего-то наверняка точно не знаешь, то ничего самому не выдумывать».
- Слушай, Эль, а ты совсем не помнишь, как это своё сочинение писал, да? – спрашивает инспектора Лиски. – Тебе не кажется это странным?
- Вот именно это мне как раз и не кажется странным, Давыдыч, - отвечает ему Эль. – Сам знаешь, как такое бывает. Встанёшь с утра, а вчера будто и не было вовсе.
- Тогда давай попробуем, дорогой мой, зайти с другого конца, - предлагает Арни. – Нужно нам пойти и поспрашивать, не помнит ли кто тех людей, что так подробно описаны в твоём отчёте. Плюс, там у тебя упомянут ещё какой-то военный груз, из-за которого и произошли некие убийства. Нужно узнать, не везут ли, правда, на челноке чего необычного. Тебе же всё равно делать-то не чего, как ты говоришь.
- Да, я всё это понимаю, Давыдыч, спасибо, - поблагодарил друга Эль. – Мне просто нужна была поддержка. А то мало ли что, выглядеть-то идиотом не хочется.
Разговор с другом действительно помог Элю обрести доброе расположение духа. Череда сомнений и душевных переживаний миновала. Она сменилась ощущением будоражащего разум интереса к жизни и предвкушением удовольствия от любых предстоящих ему свершений. По той причине, ждать было далее больше не охота, Эль накинул свой серебряный плащ, и они вместе с доктором незамедлительно выдвигаются в сторону культурного заведения «Приют бродяги».
Место это оказалось далеко не пустынным и радовало взгляд большим количеством посетителей. Кроме всякого всего прочего, на глаза блюстителя порядка и судового лекаря попадается шумная ватага их добрых друзей Хранителей. Те что-то живо и словоохотливо обсуждают, широко размахивая при этом руками и время от времени громко хохоча. Со стороны это похоже скорее даже на небольшую потасовку, чем на мирную демонстрацию, потому что весёлое настроение в кармане удержать всегда сложно. Оно вырывается на свободу смело и беззаботно, круша на своём пути уныние и любое нежелание жить.
Хранители ничего не вспомнили ни про Шнауцеров, ни про Ёзи Пинцеля, ни даже про то, что Эль расследовал здесь на корабле хоть какое-нибудь захудалое дело в принципе. Причём, сначала беседа выглядела вполне себе даже пристойно, однако, сам факт того что, хочешь не хочешь, а у Эля при этом был довольно глупый вид, стал неизбежно вызывать у них смех.
- Ну, пошла жара в хату, - улыбаясь во всю ширину своего лица, прокомментировал его приставания Макс Сухоруков.
- Во даёт… стране угля инспектор, - тут же подхватил Серёга Луговик.
И чем дальше пытался расспрашивать их Саша Панфилов на данную тему, тем они смеялись всё громче и более заливисто, да на разные голоса. Дошло в итоге до того, что ребята стали хохотать буквально навзрыд и держаться за животы, отчего Капитану Элю пришлось поскорее ретироваться, чтобы хотя бы поберечь им здоровье.
Появился где-то рядом Брока Ти. Он молча стоял неподалёку и озадаченно наблюдал некоторое время за ними всеми со стороны, не зная как себя ему в данном случае вести. И уже только потом инопланетянин таки подошёл к Элю и Лиски, чтобы поздороваться.
- Что, Эль, как дела? – спросил он, явно показывая свою искреннюю озабоченность происходящим. – Ты решил всё-таки попробовать выяснить - правда ли то, что никто не считает правдой?
- Да, брат, - смущённо признался Шура, - а что мне остаётся? Почерк то мой, мне и отвечать. Тем более, мне хотя бы нужно понять, докладывать что-то своёму начальству или нет.
- А ты сразу не докладывай, - предложил инспектору Лиски, - а если вдруг оно, это начальство твоё, спросит, тогда доложи. Вроде как сделай вид, что случайно так вышло. Сам не знаю как.
Никто, кто бы ни встретился сегодня инспектору, никто так и не вспомнил даже смутно никого из перечисленных в его отчёте людей. Ни их самих, ни ничего как-либо связанного с ними. Как будто никого из них никогда не было и в помине.
Пошли втроём к бару, заказали виски, стали пить.
- Привет, Скотт, - узнал знакомого официанта Эль. – Ты не подскажешь, брат, Стивен Макковей не заходил сегодня? Нет?
- Кто это, инспектор? - даже не пытаясь припомнить, ответил тот. – Может вы чего-то напутали? Я так-то на корабле, можно сказать, всех знаю.
- Что характерно, - Эль, конечно, уже не был удивлён, - Спасибо, Скотт. Ничего.
Аудиоверсия книги доступна на ЛитРес.