Судьба коммунистов 1920-х годов в России
Красильщик Маргарита Григорьевна.
Судьба коммунистов 1920-х г. в России.
Документальная повесть.*
Посвящается памяти моего отца,
Григория Семёновича Ульмана ( 1903-1988).
Комсомольцы и коммунисты 20-х годов 20-го века в России -это поколение тех,
кто:
свято верили в коммунистический миф в ранние послереволюционные годы;
погибали в застенках сталинских лагерей или рисковали туда попасть в
тридцатые годы;
боролись в первых рядах Красной Армии с белофиннами в 40-м и с фашистской
Германией в 41-ом- 45-ом годах;
раскритикованы и полузабыты обществом и властями, равнодушными к их нуждам,
в середине и конце 20-го столетия.
….. Было ли случайным массовое появление в российском обществе начала 20-го
века убеждённых большевиков- ленинцев, которые свято верили в коммунистические
идеалы? Нет, и ещё раз нет! Бесправие и угнетение огромных масс населения в
Царской Российской Империи -главная тому причина.
Тяжёлое положение нацменьшинств и низших слоёв общества в Царской России
нашло отражение во многих документах, исследованиях, литературных
произведениях..
Наиболее бесправными в России были евреи. Места проживания евреев
ограничивались “чертой оседлости”- так назывались еврейские провинциальные
местечки в разных уголках страны.
В массе своей евреи были лишены прав на получение высшего образования и
ограничены также в выборе профессий.
Приведём только один незначительный, но подлинный документ.
В записной книжке “Товарищъ”, изданной в царском Петербурге типографией Отто
Кирхнера для учащихся гимназий и училищ, даны правила поступления в высшие
учебные заведения.( Примерно, половина страниц- это печатный текст с
устаревшей орфографией, например, используется буква “Ъ” -ять)
Из книжки “Товарищъ" от 1915 г. (дореволюционное издание( ученика
начальных классов реального училища г. Луги (недалеко от С. Петербурга)
Григория Ульмана, моего отца:
“…К отношению приёма евреев в высшие учебные заведения, за исключением
Консерваторского Императорского Русского музыкального Общества, соблюдаются
следующие процентные нормы:
3%- для столичных, 5%- для местностей Империи вне черты еврейской оседлости,
10% - в районе оседлости. ”
Т.е. предусматривалась процентная норма для евреев даже в районах их
компактного проживания! (Однако замечу, что нескрываемая дискриминация в
Царской России намного честнее, чем лживые лозунги о свободе и равенстве
народов в Сталинской России, а на деле негласный запрет на приём в ведущие
ВУЗы страны еврейской молодёжи, массовое увольнение евреев с места работы под
предлогом сокращения штатов, не говоря уже о преступных антисемитских
кампаниях, например, “Дело врачей”.)
В книжке присутствует раздел, где перечислены даты религиозных праздников не
только православных, но и двух других основных религий: мусульманской и
иудейской. И это справедливо. С интересом узнала, что в православии,
оказывается, есть праздник “Обрезание Господне”.
Что-то не слышала , чтобы православные верующие в современной России
праздновали такую дату! Неужели переписали Библию? Вполне такое возможно,
иначе верующие, не дай Б-г, узнают, что Иисус Христос, по преданию, рождён от
матери-еврейки.
В 1917 г. произошла Великая Октябрьская революция, которая провозгласила
переход власти к Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
В издании книжки за 1917г. отразились изменения в результате революционных
перемен: уже нет на суперобложке портрета царя Николая Второго, отсутствует
раздел "Российский Императорский Дом", появились лозунги и текст
зажигательного гимна бойскаутов, нового молодёжного движения, предшественника
пионерской организации. А главное, в правилах приёма в высшие учебные
заведения исключена процентная норма для евреев!
Вера в красивые лозунги коммунистического манифеста Карла Маркса, где
провозглашались принципы свободы, равенства и братства, оказалась для многих
людей планеты сильнее религиозных традиций, впитанных с детства . Разумеется,
среди желающих вступить в РСДРП (Российская Социал-Демократическая Рабочая
Партия) и в РКСМ (Российский Коммунистический Союз Молодёжи) оказалось
множество евреев из черты оседлости. Повсеместно, в крупных городах и на
окраинах России , как грибы после дождя, вырастали комсомольские ячейки.
Начало комсомольской деятельности Григория Ульмана.
Инициатором создания комсомольской ячейки в родном посёлке Серебрянка
Лужского уезда был мой отец, 18-ти летний Гриша Ульман, восьмой, предпоследний
ребёнок в большой еврейской семье Семёна Ульмана, служившего приказчиком на
железнодорожной станции, и Берты Ульман, домохозяйки.
О Серебрянском комсомоле Григорий расскажет в ряде своих мемуаров.
В 1922 г. Лужский уездный комитет РКСМ вручил Григорию Ульману после окончания
железнодорожного училища путёвку для поступления в Петроградский
Государственный Университет, куда он был зачислен в том же году.
Однако к занятиям в Университете Григорий в тот год не приступил.
…Ещё в детстве у маленького Гриши обнаружились незаурядные способности к
музыке. Родители нашли ему частного преподавателя по игре на ф-но.
Гриша делает большие успехи.
В 1922г. по рекомендации своего педагога Григорий решает стать музыкантом
и, пользуясь правом совместительства, принят в Петроградскую консерваторию в
класс ф-но профессора Дубасова.
Это событие стало для Григория судьбоносным: в консерватории он познакомился с
девушкой -виолончелисткой, своей будущей женой Любовью Фидман.
….А теперь, обращаясь к мемуарам Григория Ульмана, расскажем о самой
Петроградской Консерватории.*
….До 1917г. Консерватория находилась в ведении Императорского Русского
Музыкального общества. Это был, поистине, храм искусства, воспитавший таких
гениев, как композиторы Пётр Чайковский, Николай Римский- Корсаков, Александр
Глазунов.
Среди воспитанников советского периода достаточно назвать композитора Дмитрия
Шостаковича.
В Царской России учениками Консерватории становились, в основном,
представители богатых сословий- дорогостоящая учёба была одним из препятствий
к поступлению для выходцев из бедноты.
Обстановка коренным образом изменилась после революции. Произошло изменение
социального состава студентов. На учёбу направлялась молодёжь по путёвкам
профсоюзов, партийных, комсомольских организаций, а также отдельных заводов и
политотделов военных частей. В своём подавляющем большинстве это были выходцы
из рабоче-крестьянской среды.
Вот, что пишет об этом периоде С.И. Савшинский, тогдашний профессор
Консерватории:
“...Не стало благовоспитанных барышень и юношей, чинно гулявших по коридорам
2-го и 3-го этажей. По коридорам промёрзшего здания ходили девушки в
платочках, пальто, валенках и молодые люди в шинелях, бушлатах, армейских
бутсах с обмотками, в шлёмах- будёновках, которые они не снимали, входя в
Консерваторию. Это была горячая молодёжь, многие из них пришли прямо с фронтов
Гражданской войны... Новые люди внесли в святилище чистого искусства
страстность классовых битв.”
Перегибы и заблуждения.
"Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.
Не бойтесь ошибаться — бойтесь повторять ошибки"
Теодор Рузвельт (1858-1919),
26-й президент США (1901-1909)
"Если ты закроешь свою дверь для всех заблуждений,
то и истина останется снаружи"
Рабиндранат Тагор (1861-1941), индийский
писатель, поэт, композитор, художник.
....Поступив в консерваторию, Гриша с головой погружается в комсомольскую
деятельность, начало которой было положено в Серебрянской комсомольской
ячейке. Молодёжь выдвигает деятельного юношу на должность секретаря своей
организации.
Комсомол в те годы играл большую роль в консерваторской жизни. Администрация
обязана была считаться с решениями комсомольской и партийной ячейки,
согласовывая с ними свои действия.
Общественная работа для члена комсомола считалась важнее, чем учёба.
К студентам, которые много времени тратили на овладение будущей профессией в
ущерб общественной деятельности, комсомольская молодёжь относилась с
осуждением. Про них пренебрежительно говорили: “ В академизм ударился-
только и знает свою скрипочку (виолончель, кларнет и т.д.), а общественными
делами не интересуется! ” (Загвоздка состояла в том, что комсомольская работа
поглощала у студентов время, отведённое на учёбу. Моя мама Люся со смехом
вспоминала, как комсомольцы заседали целыми днями и устраивались ночёвать на
столах прямо в зале заседаний: они даже к ночи не успевали решить свои вопросы
и переносили “говорильню” на утро).
Неудивительно, что масса бывших консерваторских комсомольцев того периода не
завершили учёбу и впоследствии отказались от музыкальной профессии.
На фотографии 1924 года запечатлён юноша в простой рубашке с воротом
нараспашку. Это секретарь комсомольской ячейки Григорий Ульман.
Немыслимо представить себе комсомольского вожака в костюме и галстуке-
-комсомол объявил бой "мещанству”.
Отныне безобидный термин, который обозначал в Царской России не более, как
название основного городского сословия, стал синонимом пошлости, жадности,
низменного вкуса, отсутствия духовных интересов.
“Вещизмом” и “буржуазным пережитком” считалось ношение мало-мальской
приличной одежды, украшений( серёжек, колец и пр.), галстуков – “бабочек”,
модной обуви и т.д. Недопустимо было употребление косметики для девушек-
комсомолок. Всё это порицалось и дружно высмеивалось на комсомольских
собраниях.
Молодые люди в косоворотках, рабочих блузах, тужурках, армейских сапогах
наводнили коридоры и классы консерватории. Комсомольский вожак Гриша Ульман
щеголял своими, протёртыми на локтях до дыр , рубахами.
Он также вносил свою лепту в борьбу с “мещанством”: если, например, случайно
встречал в коридорах консерватории комсомолку с накрашенными губами, то, не
задумываясь, решительно смахивал платком помаду с губ “несознательной”
девицы.
Мещанским предрассудком стали называть даже супружескую верность:
торжествовала “свободная любовь”.
Некоторые правила комсомольцев и их старшего наставника -большевистской
партии натыкались на вполне объяснимое, справедливое сопротивление со стороны
старорежимной профессуры и части студенчества.
Например, партия и комсомол объявили религию, нравственную основу многих
людей, “опиумом для народа.” Неприемлемым для комсомольца или коммуниста
считалось хождение в церковь, (в мечеть или синагогу), исполнение
религиозных обрядов. Поскольку с чувствами верующих не считались, небольшую
православную церквушку в верхних этажах здания консерватории прикрыли и на её
месте организовали молодёжный клуб.
Так называемое “поповство” высмеивалось. Церковный брак исключался -
регистрировался гражданский брак.
Среди комсомольцев и партийцев это называлось “красным содружеством”
Коллективизм проник во все уголки не только общественной, но и частной жизни.
Комсомольцы считали возможным обсуждать личную жизнь каждого члена их
коллектива:“У комсомольца не должно быть секретов от своих товарищей”.
Вот один характерный эпизод, который случился на заре романтических отношений
моих родителей.
На одно из комсомольских собраний была настоятельно приглашена
“беспартийная ” студентка-виолончелистка Люся Фидман, несмотря на то, что она
не числилась в рядах комсомола. Восемнадцатилетнюю студентку вызвали на
“ковёр” для “товарищеской проработки”: её обвинили в “буржуазном кокетстве” и
что из-за неё страдает секретарь комсомола Гриша Ульман, а это пагубно
сказывается на его важной общественной деятельности.
Ораторы выступали один за другим: “ Мы обязаны протянуть руку помощи нашему
Грише... “, хотя сам Гриша их об этом не просил. Люся оторопело слушала
упрёки, от обиды и неожиданности даже не пытаясь возражать. Беззастенчивость и
беспардонность под маркой товарищеской помощи её возмутила. После этого
случая мысль о вступлении в комсомол она окончательно отвергла.
Оказалось, что Гриша Ульман о затее комсомольцев ничего не знал, был в
отчаянии, так как чуть не лишился доверия и дружбы Люси. Возможно, этот
случай заставил Гришу задуматься, насколько неэтично всему коллективу
вторгаться в чью-то личную жизнь.
Однако в главном у него сомнений не было: комсомол идёт по правильному пути.
Идея построения коммунизма настолько овладела умами комсомольской молодёжи,
что они спешили поскорее воплотить её в жизнь, хотя бы построить маленькую
коммуну в своём, отдельно взятом студенческом общежитии.
Гриша и его друзья разрабатывают детальный план этого мероприятия. Имелось
ввиду собрать все стипендии “коммунаров” в одну кассу, организовать
общественное питание, устраивать совместные походы в театры, на концерты и пр.
Когда комсомольцы пришли с этой идеей к старшему товарищу-партийцу, он
задал только один вопрос: - А как у вас обстоит дело с чистотой?
- Неважно,- откровенно ответили ребята.
- Так вот, советую вам начать с наведения чистоты, а с устройством коммуны
нужно подождать.
Здравомыслие опытного и мудрого товарища охладило “коммунальный” пыл ребят и
составленный план ребята сдали в архив.
Но и без коммуны комсомольцы были тесно спаянным коллективом, где каждый готов
был в трудный час во всём поддержать товарища.
Современный читатель, вероятно, задаётся вопросом: что же нашли
нормальные, отнюдь не глупые, а наоборот, в большинстве своём, одарённые от
природы молодые люди привлекательного в комсомоле, в его идеологии вообще и
в ряде сомнительных, подчас бредовых идеях, в частности?
Может, стоит сразу , раз и навсегда осудить все эти крайности и перегибы ,
максимализм, мораль и образ мыслей тогдашней молодёжи?
Однако не следует торопиться с выводами.
Позитивные изменения в Петроградской консерватории.
“Величие искусства яснее всего проявляется в музыке."
Иоганн Вольфганг Гёте (1749-1832 ), великий
немецкий поэт, прозаик, драматург, философ.
“Музыка — универсальный язык человечества.”
Генри Уодсуорт Лонгфелло (1807-1882),
американский поэт и переводчик.
“Музыка — народная потребность.”
Людвиг Ван Бетховен (1770-1827),
великий немецкий композитор.
"Музыка облагораживает нравы."
Аристотель (384-322 до нашей эры),
древнегреческий мыслитель.
Из мемуаров Григория Ульмана следует, что изменения в Консерватории после
революции были, в основном, очень позитивны.
Культурной жизнью молодого соц. государства в 20-е-30-е годы руководило
министерство во главе с наркомом просвещения А.В. Луначарским. В этот период
доступ к высотам образования и культуры получили миллионы людей из простых
сословий, пролетариат и крестьяне. Создавались рабфаки, клубы, концертные
площадки. По выражению А.В. Луначарского “рабфаки (рабочие факультеты)
явились своего рода пожарными лестницами, которые приставили к окнам вузов и
по которым поднималась к высотам образования рабоче-крестьянская молодёжь “.
В рабфаках молодёжь получала среднее образование. Студенты консерватории на
благотворительных началах выступали на этих площадках перед рабочей
аудиторией, которая впервые в истории России знакомилась с шедеврами
музыкальной классики.
Слушатели жадно впитывали всё, что было ранее доступно лишь высшему сословию.
(Забавно, что выступающие перед слушателями студенты, в большинстве своём,
были из тех, кого обвиняли в “академизме”. Просто они являлись более
подготовленными к публичным выступлениям музыкантами по сравнению с
“общественниками”. )
Все эти начинания инициировались и контролировались партийной и комсомольской
организацией. Комсомольцы неизменно давали своё “добро” на зачисление в
Консерваторию талантливой молодёжи из числа неимущих и “выбивали” им
стипендию.
Григорий Ульман, как секретарь комсомола, лично содействовал тому, чтобы в
Консерваторию было принято больше “своих ”, т.е. рабоче-крестьянской молодёжи.
Один из таких, приехавший из глубинки, полунищий парнишка с буйной цыганской
шевелюрой, Павел Серебряков, был крайне неуверен, что его примут. Комсомольцы
вселили в него надежду, похлопотали насчёт стипендии. И не ошиблись в своём
выборе- в будущем Павел Серебряков займёт достойное место в ряду деятелей
Советского искусства: пианист, педагог, народный артист СССР, ректор
Ленинградской Консерватории в 60-х годах 20-го столетия.
Поистине, претворялись в жизнь слова из пролетарского гимна "Интернационал":
“Кто был никем, тот станет всем”.
Несмотря на недовольство части профессуры, главные, авторитетные лица,
такие, как всемирно известная личность композитор А.К. Глазунов- ректор
Консерватории и его ближайшие помощники, уважаемые всем коллективом,
(например, профессор Савшинский и проректор Оссовский) прекрасно находили
общий язык и со старорежимной профессурой, и с массой учащейся молодёжи из
разных сословий, и с партийной и комсомольской организацией консерватории.
А. К. Глазунов был не только гениальным музыкантом. Он был гибким
администратором, прост, демократичен в общении, поощряя молодые таланты,
ходатайствовал о выдаче стипендий. Глазунов поддержал начинающего талантливого
композитора Д. Шостаковича, распорядился выдать моей матери, Любови Фидман,
малоимущей, но подающей большие надежды студентке, виолончель в безвозмездное
личное пользование из запасников консерватории.
В своих мемуарах Григорий Ульман пишет о своей комсомольской юности.
Фрагменты этих мемуаров отец опубликовал в 70-е годы в консерваторской газете
“Музыкальные кадры” под ёмким заголовком “НАЧАЛО”.
Его очерк “Вспоминая комсомольские годы” окрашен теплотой и мягкой иронией по
поводу неизбежных промахов в работе комсомольской организации, которой ещё не
было аналогов в мире, и приходилось учиться на собственных ошибках. Будучи
одним из самых активных участников комсомола в Петроградской консерватории (
секретарь с 1924 по 1926 год), он очень мало пишет о себе.
В его воспоминаниях, в основном, фигурируют дела и судьбы его
многочисленных товарищей, о которых отец пишет с любовью и глубоким уважением.
Многие из его соратников к тому моменту ушли из жизни.
В воспоминаниях отца нет ни тени сомнения по поводу правильности выбранного
пути.
“. ..Это были годы моей юности, комсомольские годы-
-незабываемая пора моей жизни.
На мою долю выпало счастье пройти в рядах Ленинского комсомола первое
десятилетие его славного пути- 1920- 1928гг.”
Григорий Ульман выбирает профессию историка.
В дни Ленинского призыва в партию комсомол рекомендовал комсомольца
Г. Ульмана в кандидаты ВКПб, куда он был принят в мае 1925 года, а в январе
1928 года стал членом партии.
Окончательный выбор профессии был сделан в пользу Истории..
В 1925г. Григорий восстановлен как студент Лен. Гос. Университета, куда
был зачислен ещё в 1922 г.
В 1928-1930гг.- ассистент кафедры Истории социализма ЛГУ,
В 1929 Г. Ульман окончил историко-лингвистический факультет Ленинградского
Университета и посвятил себя педагогической и научной работе по избранной
специальности.
Осенью 1930 года ЦК ВКПб направил Г. Ульмана на педагогическую работу в
Уральский Коммунистический Университет в г. Свердловск для преподавания
Новой Истории, где он проработал до 1933г.
С 1933 года продолжал педагогическую работу в Ленинградском институте
истории, философии и лингвистики, 1933-1934 г.- старший ассистент ЛИФЛИ.
1934-1939гг.-старший преподаватель по Новой Истории в Ленинградском
педагогическом институте им. А.И. Герцена.
Не прерывая педагогической работы, учился в 1934- 1938 г. в аспирантуре
исторического факультета Ленинградского Университета. Окончил ее с защитой
кандидатской диссертации на тему о Ткачеве, видном деятеле и идеологе
революционного народничества.
В процессе работы над диссертацией вел научную переписку с академиком
Волгиным, с революционером-народником Н. Морозовым и другими видными
деятелями.
В 1939 году был утвержден в ученом звании доцента и продолжал работать в этом
звании на кафедре Новой Истории.
…..Вдумчивый читатель (именно для такого читателя написан этот очерк),
умудрённый жизненным опытом, а также знакомый с историей многострадального
Российского государства, вправе представить себе нашего героя, убеждённого
коммуниста Григория Ульмана этаким удачливым партийным функционером, который
прошёл свой жизненный путь, обласканный партией за преданность, кому удалось
избежать репрессий в отличие от некоторых из его соратников; кто, будучи
ветераном войны и партии, всю жизнь пользовался особыми привилегиями и, в
общем и целом, ему не на что жаловаться.
Так ли это было в действительности?
Тернистый жизненный путь ”старого” коммуниста Григория Ульмана.
( Из воспоминаний Маргариты Ульман -Красильщик)
“Сталинская эпоха была великой по масштабам
событий и мероприятий.
Последние измерялись миллионами участников.
Вступление в партию -миллионы.
Образование слоя начальников -миллионы.
Ликвидация класса единоличного крестьянства —миллионы.
Репрессии -миллионы. Стройки — миллионы.
Ликвидация безграмотности — миллионы.
Армия — миллионы. Потери в войне — миллионы.
И так во всем. “
Александр Зиновьев, из книги «Русская судьба,
исповедь отщепенца»
“Истребив всех действительно выдающихся и талантливых
руководителей и военачальников, от маршалов до
комбригов, Сталин оставил вокруг себя только
лизоблюдов, способных ежедневно твердить ему, что он
гений всех времён и народов, и постепенно сам в это
поверил...”
Эдуард Тополь, из книги «Когда мы были союзниками»
Я хочу вкратце рассказать о непростой судьбе ветерана партии и участника
Великой Отеч. Войны Григория Семёновича Ульмана.
Начну с 30-х годов, сталинского лихолетья, когда вершились тайные суды
(с последующей физической расправой) над так называемыми “врагами народа”.
В числе прочих преследованию и уничтожению подвергались большевики из
ленинской гвардии, деятели Коминтерна, командный состав Красной Армии.
Такова была политика “отца народов” Иосифа Сталина.
К тому времени Григорий Ульман числился аспирантом в Лен. Университете и
готовился к написанию кандидатской диссертации.
В эти годы повсеместно проходили партийные “чистки”. Цель этих акций-
-выявление не угодных власти людей, которые после “разоблачения”, как правило,
пропадали в сталинских застенках. В нашем семейном архиве сохранился протокол
одного такого заседания комиссии на историческом факультете в Ленинградском
Университете.
Повестка заседания- обсуждение партийных и прочих качеств молодого члена ВКПб
Ульмана Григория Семёновича.
К счастью, ему ничего не могли поставить в вину, кроме... “гнилого
либерализма”: отец старался уклоняться от всевозможных осуждений и
“разоблачений” своих товарищей по партии, т.е. не желал участвовать в их
травле.
За “гнилой либерализм” отец схлопотал лишь партвзыскание. В те мрачные
времена такое наказание можно было считать сущим пустяком. Однако лишь по
счастливой случайности отцу удалось избежать клейма “враг народа” со всеми
вытекающими отсюда последствиями.
Вот какую историю рассказала нам мама.
Отцу, как аспиранту, предстояло выбрать тему диссертации и найти научного
руководителя. История деятельности Ленинградского Совета, начиная с 1905г.,
представлялась отцу особенно интересной.
В 1934г. в Ленинграде образовалась редакционная комиссия.
Члены редакции- специалисты-историки собрали и подготовили к публикации
множество ценных документов: мемуары, протоколы заседаний, фотодокументы и пр.
В составе комиссии находился видный историк, профессор Т.С. Зайдель. Отец с
восторгом отзывался об этом учёном. Именно Зайдель должен был стать
руководителем Григория Ульмана..
Тема, над которой работал профессор Зайдель и его ученики, раскрывала правду
о деятельности большевиков раннего периода, и эта правда разрушала созданный
Сталиным миф о нём самом и его “ведущей” роли в революции.
К счастью, мама Люся категорически восстала против планов отца- она обладала
редкой житейской интуицией и почувствовала нависшую над семьёй опасность.
Подозрительные “чистки”, о которых рассказывал ей Григорий, громкие процессы
над “врагами народа” и необъяснимые исчезновения ряда деятелей науки и
культуры насторожили маму.
Однако слепая вера отца в торжество высоких человеческих принципов побеждала
доводы рассудка.
После долгих споров отец поддался на уговоры- сменил тему диссертации. …
Последующие события показали, что, благодаря благоразумию и настойчивости
мамы, семья избежала трагедии.
После публикации профессором Зайделем и его учениками правдивых материалов
по деятельности Ленинградской партийной организации в ранний
послереволюционный период сам профессор и некоторые из авторов этих
исследований бесследно исчезли.
С годами отец, бывший горячий комсомолец, стал спокойнее, мудрее,
осмотрительней- жизнь многому его научила.
Добровольный участник двух войн.
Григорий Ульман-добровольный участник Финской войны и Отечественной войны
1941-1945 гг.
Война пощадила отца , но унесла жизни двух братьев: старшего Михаила и самого
младшего Владимира- любимого брата, товарища его детства.
В составе 6-й гвардейской армии 1-го украинского фронта Григорий Ульман
прошёл Венгрию, Чехословакию, Австрию, Германию. Незабываемую победную весну
1945-го года ему довелось встретить в покорённом Берлине. Об этом времени у
отца остались яркие впечатления, которые он впоследствии изложит в своих
мемуарах.
Мама, сестра и я (к началу войны мне исполнилось 4 года), были эвакуированы
вместе с театром Оперы и балета им. С.М. Кирова в Уральский г. Молотов (г.
Пермь).
Радостное событие в семье –окончательное возвращение отца с фронта произошло
в 1946г. К концу войны ему было присвоено звание майора.
Казалось бы, с наступлением мира снова можно заняться любимым делом: отец с
энтузиазмом приступил к прерванной педагогической деятельности в Ленинградском
ин-те им. Герцена, планировал, наконец, продолжить работу над докторской
диссертацией...
Ранние послевоенные годы.
В период, о котором идёт речь, ещё не угасла эйфория после победы и у людей
сохранялась вера в прекрасное будущее.
Молодёжь испытывала гордость за свой народ, за Красную армию, за
коммунистическую партию и, разумеется, за “дорогого и любимого вождя” товарища
И.Сталина, которому приписывались все победы на фронтах войны.
Мы, советские школьники, твёрдо верили тому, что написано в наших учебниках,
журналах и газетах и что вещают по радио. Перелом в моём подростковом
сознании начался задолго до того, как некоторые аналитики назвали коммунизм
мифом.
“Крамольные” разговоры в нашей семье я помню ещё с пионерских лет, т.е.,
когда отец , наконец, демобилизовался в 1946 г. и приступил к преподаванию
Новой Истории в ин-те им. Герцена.
Обычно застрельщицей этих бурных бесед выступала мама. Поводом служило
привычное восхваление по радио И. Сталина, “ближайшего соратника В.И.
Ленина, великого учителя и гениального полководца, отца всех трудящихся
земного шара, одного из главных творцов и вдохновителей Октябрьской Соц.
революции” и так далее.
Надо признаться, что патетический, откровенно льстивый тон дикторов давно
набили оскомину слушателям, особенно, взрослым. В то же время наши детские,
неокрепшие умы воспринимали эту информацию с доверчивостью.
Поэтому удивляла и подвергалась молчаливому осуждению странная реакция нашей
мамы. Она рывком выключала радио и раздражённо произносила: “ Надоело! Каждый
день одно и то же! “
Потом нападкам со стороны жены подвергался папа, если, на свою беду,
оказывался в это время в комнате:
-“ Cкажи, Гриша,- не без ехидства замечала мама,- ты у нас коммунист, вот
ответь по совести: кто делал революцию?
Ты ведь прекрасно знаешь, что революцию делали Ленин и Троцкий! И причём тут
Сталин? Почему вы нагло лжёте народу?” Под “ВЫ” подразумевались все
коммунисты, в том числе, и папа Гриша..
Отец, который привык к подобным обвинениям со стороны жены, старался не
реагировать или что-то бурчал невразумительное про “кухонную болтовню”, про
“безграмотность в некоторых вопросах” и тому подобное. Стены нашей
коммунальной квартиры были довольно тонкие, соседи могли всё услышать, поэтому
он, не возражая по существу, благоразумно призывал мать говорить потише.
Реакция отца и его нежелание вступать в спор были веским аргументом в его
пользу. Ведь он же был историком, да ещё членом партии, значит, должен был
лучше мамы разбираться в политике! Нам с сестрой казалось, что мама рассуждает
по-обывательски- ведь она всего лишь музыкант! Вообще, мама никогда не
увлекалась политикой. По большому счёту, у неё не было претензий к коммунистам
и их идеологии, хотя сама в партию никогда не стремилась.
Просто она не терпела лжи. Ведь события довоенных лет были ей знакомы не по
учебникам и не понаслышке.
В послевоенные годы мама ещё продолжала работать в качестве виолончелистки
оркестра в театре им. Кирова.
Довольно скромный семейный бюджет вынуждал её постоянно экономить. Начиная с
голодных студенческих лет и до самой кончины, жизнь мамы –это нескончаемая
цепь сложных житейских проблем.
Её постоянное раздражение из-за тяжёлого быта и неурядиц было вполне
объяснимо.
Вряд ли отец не находил справедливости в словах жены. Вместе они были
свидетелями одних и тех же событий, в том числе, преступных деяний
“гениального вождя”.
Но у старых коммунистов тех времён, в особенности таких идейно убеждённых,
как мой папа, были на первом месте раз и навсегда взятые обязательства перед
Партией, которая, как они считали, была неотделима от народа и действовала ему
на благо.
Во всякой борьбе могут быть допущены ошибки и просчёты- такова была
оправдательная логика “старых” коммунистов.
Послевоенная обстановка, быт, судьба ветеранов войны 1941-1945 гг.
Итак, конец войне. Опалённые огнём войны, но оставшиеся в живых бывшие
советские воины вправе были рассчитывать на достойное существование в мирное
время.
Многие на всю жизнь остались инвалидами, потеряли близких, остались без
крова. Однако незначительные привилегии, которые им дало государство, не
компенсировали ущерба и не могли залечить ран, нанесённых войной, душевных и
физических. Жизнь в коммуналках, тяжёлый быт, скромные доходы, пошатнувшееся
здоровье-вот удел большинства из тех, кто прошёл войну.
Наша семья, возвратившись в полуразрушенный Ленинград после эвакуации,
оказалась в густонаселённой коммуналке, в которой мы затем прожили почти два
десятка лет.
Но, главное, война позади! Послевоенное время- это время радужных надежд,
которым не суждено было сбыться.
Общая обстановка в стране в этот период: неурожай 1946г., поиски
“внутренних” врагов, жестокая, несправедливая политика по отношению к бывшим
советским военнопленным, случайно оставшимся в живых, коллективная депортация
чеченцев, ингушей и крымских татар- обо всём этом достаточно рассказано и
написано.
Кроме того, послевоенная национальная политика Сталина всё более
приобретает черты великодержавности, шовинизма, антисемитизма.
С конца 1948г. всё затмило открытие нового “вредного” уклона- космополитизма.
В стране запрещена генетика Менделя*, квантовая физика, теория вероятности и
труды по кибернетике- науки, где усматривается “космополитическая тенденция.”
И, наконец, клеветническя кампания "Дело врачей", которая, если бы не умер Сталин, могла закончиться погромами и массовой депортацией советских евреев. Поистине руководство партии и советская власть
побили все рекорды по умению изобретать и навешивать ярлыки. (Вспомним бывшие
в ходу на заре советской власти такие негативные определения, как
“академизм”, “поповство” и пр.)
Усилилась антисемитская кампания, особенно , после визита Голды Меир- первого
посла молодого государства Израиль: солидарность евреев с вновь созданным
государством пришлась не по вкусу Иосифу Сталину.
В этот период начинаются массовые увольнения евреев с работы под видом
сокращения рабочих мест. В 1949г. теряет работу моя мама : её и ряд
сослуживцев увольняют из оркестра театра Оперы и Балета им. Кирова, где она
проработала 11 лет.
Борьба с “засорением кадров” не обошла стороной моего отца. Не помогли ни
безупречные характеристики, ни большой партийный стаж, ни участие в двух
прошедших войнах.
Партия, которой отец преданно служил, не желала мириться с большим
количеством евреев на институтских и университетских кафедрах.
В Ленинградском педагогическом институте им. Герцена уволены ряд
преподавателей –евреев, в том числе, мой отец.
Однако надо было выживать и кормить семью.
В эти годы во всех вузах страны (в том числе, технических) обязательным
предметом был “Научный коммунизм.”
Отец подаёт документы на замещение вакантных должностей в несколько вузов
города и везде получает отказ. Ни многолетний опыт преподавания в вузе, ни
кандидатский диплом не принимаются во внимание. На преподавание “Научного
коммунизма” предпочитают взять партийных чиновников из горкомов и райкомов без
специального гуманитарного образования, но с “подходящими” фамилиями.
У меня перед глазами тексты отцовских прошений в разные партийные инстанции.
Вот выдержки из летописи “хождения по мукам” коммуниста Григория Ульмана.
Первому секретарю Ленинградского горкома КПСС Замчевскому.
Убедительно прошу Вас учесть тяжёлое моральное состояние
коммуниста, впервые за 25 лет пребывания в партии оказавшегося на
положении безработного, несмотря на свою высокую квалификацию, а
также на крайне тяжёлое материальное положение.
Секретарю ЦК КПСС по пропаганде П.Н. Поспелову.
….Вот уже год, как я без работы, и переживаю сейчас вместе с семьёй
самые мучительные дни своей жизни. Моё последнее обращение
к заведующему отделом науки тов. Попову ни к чему не привело.....
Секретарю Ленинградского горкома Игнатову
Прошу Вас .....положить конец издевательскому
отношению ко мне и помочь мне использовать свое право на труд....
Председателю президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилову.
...Я, отдавший всю свою сознательную жизнь служению Родине, оказался лишним
человеком. Бесполезно и порой унизительно обиваю я пороги вузов.
Я нигде не нужен.. Отказано даже в получении почасовой оплаты.
И т.д. и т.п.
"Инстанции" цинично игнорируют просьбы и доводы своего товарища по партии.
Да и вряд ли отец рассчитывал на их действенную помощь. Он уже не питал
иллюзий насчёт нравов и порядков, царящих на партийном Олимпе.
Благородные принципы справедливости, чести, товарищеской взаимовыручки давно
стали пустым звуком, красивым фасадом, за которым скрывались равнодушие,
цинизм, тщеславие, панический страх перед вождём и лакейская готовность
выполнить любую его волю.
Отчаявшись найти работу в родном городе, отец подаёт документы на конкурс в
Калининградский Педагогический институт . В 1951 году он принят туда на
должность доцента кафедры Новой истории.
Отец вынужденно оставляет дом, жену, детей и уезжает в Калининград на
заработки. С этих пор наша семья начинает жить на "два дома".
В дальнейшем мы смирились с таким положением, довольствуясь приездом отца в
летние месяцы, когда в учебных заведениях начинались каникулы. Наши встречи
после долгой разлуки всегда были радостным семейным событием.
О предмете “История”.
Преподавание истории в школе.
( СССР. 1940-е годы -начало 1950-х годов.)
“История есть совокупность преступлений, безумств и
несчастий, среди которых замечаются некоторые
добродетели, некоторые счастливые времена, подобно
тому, как среди дикой пустыни там и сям обнаруживаются
человеческие поселения.”
Франсуа Вольтер (1694-1778), французский философ,
публицист, поэт, просветитель.
“История — это ряд выдуманных событий по поводу
действительно совершившихся.”
Шарль Монтескье (1689-1755), французский
писатель, философ эпохи просвещения.
Я давно перестала безоглядно верить информации, которую мы черпаем из СМИ,
из выступлений и высказываний политиков, аналитиков, обозревателей, историков
и т.д. Это касается трактовки и анализа как текущих событий в мире, так и дел
"давно минувших дней"
Мемуары, в смысле достоверности, надёжнее , ибо пишутся, в основном,
очевидцами, участниками событий, но и здесь надо иметь ввиду личность самого
автора и его субъективные взгляды на происходящее.
Моё недоверие к истории в её официальном изложении началось ещё со
школьной скамьи, вскоре после смерти нашего вождя Иосифа Сталина.
1954г.- последний год учёбы в ленинградской школе- десятилетке.
По расписанию- урок истории. В класс входит крайне взволнованная
учительница Шульман Вера Осиповна. В нашей школе она занимала ответственный
пост- была секретарём школьной партийной организации.
В .О. просит открыть учебники истории СССР на такой-то странице и зачеркнуть
всё, что написано про Л.П. Берия.
Те же указания относительно некоторых других исторических фигур, упомянутых в
учебнике.
Это был удар по нашим неокрепшим умам. Не потому, что мы очень любили и
почитали видных деятелей нашей ком. партии и лично тов. Берия, как и
полагалось патриотически настроенным гражданам, а потому что впервые на наших
глазах переписывалась сама ИСТОРИЯ! Мы, комсомольцы, привыкли верить тому,
что говорится с трибун, пишется в газетах, тем более, в учебниках.
С тех пор история, как наука, перестала для меня существовать. Я не понимала,
как мог ею всю жизнь заниматься мой отец!
По мере накопления жизненного опыта, негативное отношение к предмету
“история” ещё более утвердилось. Ведь исторические факты можно трактовать
по-разному, в зависимости от политической обстановки.
Однако поговорим о мемуарах- можно ли им верить?
Читатель вправе предположить, что и данный очерк о моём отце-коммунисте не
избежал предвзятости. И это можно понять. Чего только не приходилось читать!
Вот многочисленные публикации о злодейских деяниях бывшего главы МВД
Лаврентии Берия, а вот уважительные воспоминания сына о своём отце, изданные
во времена перестройки: “Мой отец Лаврентий Берия “ Чему верить?
Воистину, прав один великий философ:
“ История- это молчание мёртвых” .
Я не собираюсь в чём-либо убеждать моего читателя.
Скажу только, что, плавая в океане противоречивых сведений, а то и
преднамеренной клеветы, я стремилась выловить хоть крупицы исторической
правды на примере судьбы одного честного рядового коммуниста, кем до конца
жизни (1988г. ) оставался мой отец Григорий Ульман.
Россия после смерти Сталина.
Эпитафия Рабиновичу.
" Спи спокойно, Арон! Тебя реабилитировали".
Л. Столович Сборник "Евреи шутят"
Политика партии после смерти Сталина во времена Н. Хрущёва пробудило
надежды на светлое будущее. В печати заговорили о возвращении
к "ленинским нормам правления". Для людей моего поколения суть " ленинских
норм" была весьма расплывчатой, но воспринималась, как возвращение к
справедливости, восстановление в правах граждан, пострадавших во времена
культа, как соблюдение принципа равноправия не на словах, а на деле.
Действительно, часть политических заключённых после реабилитации вернулась из
мест заключения, но многие не дожили до этого светлого дня и были
реабилитированы посмертно, "за отсутствием состава преступления". Общество в
этот период находилось в эйфории - уповали на неоднократно провозглашаемое в
печати "возвращение к ленинским нормам". Образ вождя революции В.И. Ленина
пока что многим представлялся незапятнанным, не поддающимся какой бы то ни
было критике, особенно на фоне открывшихся всему народу сталинских злодеяний.
Отец и его друзья -старые большевики опять ( в который раз!) надеются,
что мрачный период в истории страны закончился и теперь СССР пойдёт по
верному пути, к коммунистическому будущему!
---- ---------------------------
Перемены во внутриполитической жизни страны, получившие название
“оттепель”, не способствовали восстановлению справедливости в отношении
старого большевика Г.С. Ульмана: вновь предпринятые попытки найти работу по
месту жительства семьи, т.е. в Ленинграде, ни к чему не привели.
Мама после увольнения из Кировского театра не без труда нашла работу по
специальности в оркестре Ленинградского Драматического театра им. Горького, а
взрослые дочери продолжали учёбу.
После нескольких лет работы в Калининградском педагогическом институте
на кафедре истории отец (по ряду обстоятельств) перевёлся в Торгово-
-экономический институт в городе Львове (Украина), где ему предстояло до
выхода на пенсию читать лекции по пресловутым "Основам научного
коммунизма".
Начиная с 50-х годов, преподавание научного коммунизма, включающего
историю партии КПСС, кормило не только профессиональных историков, но и
огромную армию райкомовских и горкомовских партийных работников, не имеющих
никакой научной квалификации.
Критиковать партию и проводимый ею курс никто не решался: ещё свежи были в
памяти жестокие расправы над всякого рода уклонистами, ревизионистами,
оппортунистами и пр.
Своими сомнениями и разочарованиями делились только в узком кругу друзей и
близких: "компетентные органы" (КГБ и МВД) наводнили страну осведомителями-
-“стукачами”.
Эйфория после разоблачения культа личности И. Сталина в короткий период
“оттепели” закончилась.
Рухнули надежды на свободу слова, печати.
Советская действительность убедительно доказывала, что запланированное (по
Марксу) построение коммунизма откладывается в "долгий ящик". Однако в
средствах массовой информации не переставали кричать об успехах "развитого
социализма".
Несоответствие официальных заявлений и действительности народ воспринимал
как норму, с равнодушием, воспитанным десятилетиями духовной несвободы.
Гражданская пассивность охватила и советское студенчество.
В частности, она проявилась в формальном подходе к изучению предмета "Основы
научного коммунизма", в отсутствии интереса к нему со стороны учащихся. Его
просто зубрили и отвечали на экзаменах, "как положено", не задумываясь и не
задавая вопросов.
Григорий Семёнович Ульман всегда с пониманием относился к нуждам
студенчества. Материальные проблемы учащихся вызывали у него искреннее
сочувствие. Отец знал, что из-за низкой оценки на экзамене студент мог
лишиться стипендии. Поэтому во время приёма экзаменов он специально выходил
из аудитории, чтобы не смущать студентов, украдкой списывающих из учебников
ответы на поставленные вопросы, или прикрывался газетой- делал вид, что ничего
не замечает. (Видимо, надолго запомнилось Грише Ульману собственное нищенское
существование в молодые, комсомольские годы).
И, к сожалению, сам предмет, который он преподавал студенчеству,
обязательного усвоения не заслуживал.
Выход отца на пенсию ознаменовался его долгожданным возвращением в Ленинград,
в лоно семьи.
Он ещё полон сил и творческих планов.
Приобретение на склоне лет собственного, хоть и очень скромного жилья после
долгих лет жизни в “коммуналках” воспринимается родителями, как подарок
судьбы.
Пенсия матери и отца обеспечивала довольно сносное существование, но для
людей, не умеющих “ жить для себя” , расстаться с любимым делом нелегко. Мама,
выйдя на пенсию, успешно пробует себя в роли частного преподавателя музыки, а
отцу- пенсионеру удаётся на этот раз получить работу лектора в Ленинградском
Институте Железнодорожного Транспорта.
Тема преподавания- всё тот же научный коммунизм (выбора не было), но зато
продолжается общение с учащейся молодёжью, от чего отцу было трудно
отказаться В этот период жизни свои нерастраченные творческие силы отец
вкладывает в написание мемуаров- это воспоминания о комсомольской юности.
Обобщённый портрет молодых коммунистов.
Новая реальность.
"Каждая эпоха, приобретая новые идеи,приобретает и новые глаза"
Генрих Гейне (1797-1856), немецкий поэт
“Я ненавижу эту эпоху. Она вызывает у меня отвращение...
Все кругом фальшивое и лживое. Больше нет уважения, внимания
к чужому мнению. Значение имеют лишь деньги. “
Ален Делон.( Род.В 1935г.), французский актёр
Согласен уважать коммунистов, но терпеть
не могу коммуноидов.
© Вениамин Каверин (1902-1989(, российский писатель
Мы, дети, никогда , по-настоящему, не понимали нашего отца, его
непоколебимую преданность партии, его рвение коммуниста – "ленинца", как
впоследствии,в горбачёвскую эпоху перестройки называли коммунистов 20-х годов.
Под “ленинскими принципами ” подразумевались верность идеалам Маркса-
Энгельса- Ленина, бескорыстное служение делу пролетариата, скромность,
честность и взаимовыручка- –это было жизненным кредо большинства коммунистов
раннего послереволюционного периода.
Полное несоответствие жизненной морали и поступков молодой когорты
коммунистов России с вышеназванными принципами резко бросалось в глаза:
прагматичная советская молодёжь 70-х потянется к партбилету совсем не по
идейным, а по сугубо карьеристским соображениям.
И, главное, никто этого даже не найдёт нужным скрывать.
Члены партии могли рассчитывать на более быстрый карьерный рост и на
начальственные должности вне зависимости от профессиональных достижений.
Правда, они должны были соблюдать партийную дисциплину: платить взносы, не
пропускать партийные собрания, выполнять некоторые особые поручения партийной
верхушки.
Мой сослуживец, старший инженер, член партии пенсионного возраста признался
мне, что с большим удовольствием не посещал бы партийные собрания- эту
пустую говорильню, если бы не боялся, что его за недисциплинированность
отправят на пенсию, очень мизерную в те годы, хотя он готов ещё поработать.
Члены КПСС и комсомольцы обязаны были выходить на демонстрации в честь таких
праздников, как, например, Первое Мая-день солидарности трудящихся всего мира,
7 ноября- день Октябрьской Социалистической революции.
К беспартийным таких требований не предъявлялось.
Высшее партийное руководство привычно “вешало лапшу на уши ” своему народу в
виде красивых лозунгов и пустых, невыполнимых обещаний, а народ привычно
делал вид, что всему этому верит.
Эпидемия неприкрытого лицемерия руководителей коммунистической партии
катастрофически распространилась среди молодых её членов и всего советского
общества.
Времена Брежнева- это эпоха “застоя”, эпоха обманчивой стабильности,
пассивности и равнодушия.
Всем было очевидно, что “коммунистического рая” ни в России, ни в других
местах планеты не предвидится.
Эксперимент реального воплощения идей Маркса-Ленина на российской почве
провалился, что повлекло за собой скрытое пренебрежительное отношение к
гражданам с партбилетом, в том числе, к старым ветеранам партии.
Охочая до скоропалительных выводов современная молодёжь, ещё пребывающая в
возрасте счастливой самоуверенности и пока что не успевшая сделать собственных
ошибок, быстро нашла ответ на вечно животрепещущий для России вопрос:
“ Кто виноват?“
Ответ как бы лежал на поверхности:
Вот они, главные виновники, ныне ущербные во всех отношениях. Кто-то из них
сегодня- немощный инвалид Отечественной войны, многие из ветеранов партии
впали в старческий маразм- явно не хотят смириться и признать, что “заваруха”
в октябре 1917г., в которой часть из них успела поучаствовать, не достигла
желаемой цели..
Во времена Брежнева официальная пропаганда ещё продолжала оказывать
ветеранам почести и уважение, по-крайней мере, в речах и на бумаге.
В частности, устраивались встречи пионеров и комсомольцев с ветеранами-
коммунистами,дабы последние рассказывали молодёжи о своём славном
революционном прошлом. Мне с горечью пришлось наблюдать, как растут
отчуждение и непонимание между нашими детьми и нашими отцами.
Однажды ( начало 80-х годов) моя младшая дочь-пионерка, вернувшись из школы,
рассказала о встрече пионеров и ветеранов коммунистической партии. (Видимо,
это мероприятие было запланировано партийной организацией школы, как
“обязательное”.)
Вот почти дословный рассказ моей десятилетней дочери:
“... –Вышли на сцену несколько старух, морщинистых, страшных, но в вечерних
платьях. Они пели хором революционные песни, а в конце запели
“Интернационал”. И почти все бабушки во время пения чуть ли не рыдали!
Это было так смешно! Мы с нашей пионервожатой еле сдерживались от смеха!
А воспитательница зажимала себе рот, чтобы громко не расхохотаться. Потом
мы преподнесли ветеранам по одной гвоздичке, которые до того нам раздала
вожатая. Почему-то головки цветков были приколоты к стебелькам булавками
(наверное, цветы купили вялые и головки отваливались). А после получения
“отремонтированных" гвоздик старушки зарыдали ещё сильнее!”
Мне стало до слёз обидно за этих “старушек ”. Я не в силах была раскрыть
ребёнку весь трагизм ситуации, когда старшее поколение не может достучаться до
сознания молодёжи, которой глубоко чужды ценности их отцов и дедов. Откуда
молодым знать, что значит для старого ветерана –коммуниста гимн
“Интернационал”, вдохновлявший и призывавший их в молодые годы на борьбу за
светлое будущее?
Эта “тёплая” встреча поколений была очередной “показухой”, устроенной циничными и равнодушными исполнителями ради “галочки”.
В 70-е годы в России «новая правда» о пролетарской революции,
подогнанная (как всегда) под политическую ситуацию сегодняшнего дня, еще не
выплыла из-под пера историков. Однако в обществе постепенно зреет недоверие к
коммунистической идеологии. Возможно, именно эти настроения подталкивают отца
обратиться памятью к своей комсомольской юности.
Рассказать современникам, с чего всё начиналось, какие благородные цели
вдохновляли людей его поколения и заставляли жертвовать собой- естественное
желание убеждённого коммуниста.
Разве отказывается настоящий учёный от идеи потому только, что первый
эксперимент оказался неудачным? Его позицию разделяли друзья юности, ещё не
ушедшие в мир иной, комсомольцы 20-х годов.
Судьба их поколения сложилась трагически: одни погибли в молодости, сражаясь
в Гражданскую войну в первых рядах Красной Армии, другие пропали, сгинули в
советских лагерях в годы сталинских репрессий. Во время Великой Отечественной
войны коммунисты были первыми, кто пошёл защищать свою страну от гитлеровцев.
Многие из старых партийцев,оставшихся в живых после войны Отечественной
войны , забытые собственным правительством, в бедности доживали свой век.
Как "отблагодарила" партия ветерана Григория Ульмана за преданность, я уже
рассказала выше. Пошатнулись ли его коммунистические убеждения?
Отнюдь нет. Личные беды, весь отрицательный опыт советского периода, по
мнению моего отца и его единомышленников, стали результатом искажений,
отступлений от «ленинских принципов коммунистического строительства».
Григорий Ульман и его старые друзья до конца своих дней сохранили веру в
мечту юности – коммунизм.
Перечитывая воспоминания отца - очевидца и участника событий в ранние
послереволюционные годы, я ещё раз уверилась не в правоте, а скорее, в чистоте
и благородстве помыслов и устремлений тех, кто в начале 20-го века пошёл за
большевиками.
В эпоху кризиса коммунистической идеологии они не захотели стать
отступниками, выбросив свои партийные билеты. Заблуждение? Возможно.
Но не преступление и не предательство.
В 90-е годы, когда рухнул СССР и первым президентом России стал Борис
Ельцин, коммунистическая партия в России оказалась не у власти, а в стране
произошли, так называемые, “демократические" преобразования: начались
грабительские реформы, освещаемые СМИ, как высшие достижения демократии;
появляются «новые русские» с их миллионами непонятного происхождения, а
с другой стороны, масса обнищавших пенсионеров, стариков -ветеранов войны,
увешанных орденами, копающихся в мусорных бачках в поисках бутылок, чтобы
сдать их за гроши. Огромные слои населения из бедности скатываются в нищету,
а могущественная бывшая партийная элита, администрация, руководители
предприятий,в результате обманной приватизации, превращаются в миллионеров,
миллиардеров, владельцев частных компаний, банков и пр.
В моём родном С.-Петербурге (Ленинграде) наблюдается разгул преступности,
когда враждующие криминальные группировки отстреливали друг друга среди бела
дня; распространяются среди населения антисемитские прокламации и экземпляры
гитлеровской книги «Моя борьба», легально разложенные на лотках в центре
города- героя в надругательство над живыми и мёртвыми борцами с фашистской
Германией; по телевизору показывают бритоголовых молодчиков со свастиками на
рукавах -русских неофашистов, проповедующих свои ненавистнические взгляды.
(Свобода слова- в действии!)
Старый коммунист 20-х годов, Григорий Ульман не успел прочесть статей
«вдруг прозревших» молодых историков, опубликовавших «новую правду» о
революции и ее вождях, диаметрально противоположную старой.
Кто-то находил очевидные ошибки, а то и злой умысел в действиях крупных и мелких политических деятелей начала века.
Итак, “виновники” краха идеи коммунизма и вообще всех бед, худо- бедно,
обозначились, ответ же на извечный вопрос: ”Что делать?” не найден и по сей
день ни историками, ни философами, ни, тем более, политиками....
Уделом старых коммунистов, кому привелось жить в России в 60-х -90-х годах,
стало чувство унижения и разочарования.
В постсоветской России никого не волновали ни их проблемы как пожилых
людей, ни их материальный статус ( в большинстве случаев, очень низкий).
Об их немалых заслугах в разных областях народного хозяйства, науки,
образования, искусства никто не вспоминает.
О них забыли, как об актерах, давно отыгравших свои последние роли в одном
из самых жестоких спектаклей, которые когда-либо разворачивались на арене
Истории.
*Использованы публикации, документы и воспоминания Ульмана Григория
Семёновича (“Вспоминая комсомольские годы” , “Луначарский и Консерватория” и
др.), материалы из семейного архива и личные воспоминания автора
Красильщик Маргариты.
2020 г.