Похоже, лучше здесь вовсе не спать, всё равно каждый день вставать в пять часов утра. Сегодня её даже не беспокоило громко орущее радио, вновь проснулась надежда.
Её приняла женщина, Ирина Николаевна, одна из сотрудниц МИДа.
— Может быть, с женщиной будет проще разговаривать? — подумала Оксана.
Она показала телеграмму из Японии, своё свидетельство о заключении брака.
— Мы можем Вам помочь только в том случае, если японцы пришлют ходатайство на адрес министерства. Запишите адрес, я продиктую. — Сказала Ирина Николаевна.
Дело осложнялось тем, что предстояли два выходных — суббота и воскресенье. Ещё два дня и две ночи мёрзнуть в гостинице.
Она позвонила мужу из переговорного пункта. Муж уже тоже опустил руки, что явственно слышалось по его голосу.
— Я так устал от всей этой бюрократии. Скажи мне имя и фамилию сотрудника министерства, и я позвоню Китамура-сан. Перезвони мне через час.
Стрелки часов двигались так, как будто отсчитывали дни, а не минуты. Еле дождавшись, пока пройдёт час, Оксана перезвонила.
Муж порадовал хорошими вестями:
— Китамура-сан лично связался с МИДом. Визу они сделают, но на это уйдёт несколько дней. Нужно оставлять у них паспорт. Либо оставаться на месте, либо ехать из Корсакова в Находку второй раз.
Оксана еле дождалась понедельника. В министерстве тоже сказали, что нужно оставить паспорт на две недели. Потребуются необходимые формальности.
— У меня ребёнок грудной дома, один. Как я без него сейчас буду? Как он без меня? Мне необходимо срочно лететь на Сахалин.
Ирина Николаевна успокоила:
— Вы спокойно езжайте домой, решайте все свои вопросы с ребёнком, а затем приезжайте к нам. Виза уже будет готова.
Да уж, легко сказать. Улетай туда, прилетай сюда. Как будто Оксана — ведьма на метле, села и полетела.
Но, конечно же, она полетела.
Уже наступила середина декабря, в Корсакове выпал снег. Такими темпами скоро лето настанет, а ребёнок в школу пойдёт.
Когда она позвонила в квартиру, оказалось, что её приезда никто не ждал.
Свекровь никак не хотела спускать Мишу с рук и отдавать его Оксане, так сильно привязалась к ребёнку. Но потом всё же сдалась, и отдала кроху.
Оксана прижала сына к груди.
— Мой бедненький маленький крошка, сколько же тебе уже пришлось пережить. Ты уже пережил разлуку с матерью, а дальше нам предстоит ещё более длительная разлука. Надеюсь, что предстоит, очень надеюсь и очень боюсь.
Она поведала Лидии Анатольевне о своих злоключениях.
— Надо дождаться звонка от Дениса, — сказала та. — У меня ведь тоже там муж один, он хоть и самостоятельный, но долго без меня не может. Нужно лететь на Урал.
Денис позвонил вечером и скомандовал:
— Мама, бери Мишу и поезжай домой. Оксана, возьми у Сашки Анисимова денег, сколько тебе нужно, и езжай в Находку за визой.
— Но мне всё равно ждать, пока они позвонят. Сказали, что это будет через две недели.
— Ну вот, и хорошо. Пока в дорогу соберётесь, пока маму и Мишу отправишь, как раз наступит время Ч.
Свекровь стала собираться в дорогу.
— Ой, у Миши нет зимней шапочки. Я, пожалуй, схожу на рынок, куплю. Может быть, ещё что-то тёплое нужно купить. Оксана, дай мне денег на вещи для Миши.
Оксана чуть было не сказала:
— Как будто бы шапочка для ребёнка — это самое важное сейчас в жизни.
Но тут же себя одёрнула:
— А впрочем, да, шапочка и зимние вещи очень важны. Они ведь летят на Урал.
— Извините, сильно нервничаю. — Сказала она Лидии Анатольевне.
Оксана позвонила Сашке Анисимову, он предложил зайти к нему за деньгами.
В аэропорту, когда Оксана провожала свекровь с сыном, она никак не могла расстаться с ребёнком и отдать его на руки свекрови. Бог знает, на сколько времени.
Ноги подкашивались. Какая чудовищная несправедливость!