736. На Западе есть понятие жертвы, в отличие от Востока.
Трудно рассказывать западнику об осмыслении настоящего бытия, но надо, потому что западнику как хлеб требуется нарабатывать отсутствующие в Душе навыки для перехода на ту (настоящую) сторону жизни.
Трудности оттого, что западник многие воплощения делал свои земные дела с любовью, в результате чего наработалось у него чувство ответственности за дело перед кем-то, поскольку все дела земные делаются коллективно.
Переход к духовному делу требует одиночества. Это не так просто, поскольку выросла в Душе привычка к коллективизму, исполнительности, ответственности. Оставить коллективные дела это как Чайке Джонатана Ливингстона заняться своими индивидуальными полётами вне стаи.
Приближает человека к осмысленности настоящего бытия переходное состояние от сна к бодрствованию, которое бывает, когда человек в утренние часы просыпается и ему хочется ещё поспать, но вставать надо, чтобы куда-то идти. Внешне в этом утреннем состоянии вроде бы, нет никакого смысла, ни о чём человек не думает, мозги, которые заняты земными делами, ещё спят, но вот тянет голову на подушку, чтобы ещё чуть-чуть поспать. В эту минуту он ощущает такую сладость сна, слаще которой ничего нет на свете: в эти минуты ни о сексе, ни о вкусной пище, ни о прочих радостях земной жизни он не вспоминает. Так бывает у положительных Душ.
Отрицательные Души этого состояния, как правило, не испытывают. У них сон вообще такое проблематичное дело, что лучше бы им и не спать совсем. Сталин вообще почти не спал, Наполеон и многие другие выдающиеся личности спали по четыре часа в сутки. Об этом сообщается как о достоинстве, мол, Сталин не спит, о народе думает. Все они думают о делах так много и напряжённо, что заснуть для них, если не напьются и не обкурятся, проблема. Мысли при этом о делах земных, если удаётся заснуть, перетекают в сон и там продолжают будоражить пространство, в том числе физическое тело, которое тоже так будоражится, что начинает кровь сворачиваться. Поднимается давление, прострелы то там, то здесь пробиваются наружу, суставы ноют или болят, позывы в туалет не дают спать. Сейчас ТВ рекламирует: «Если встаёшь ночью чаще, чем два раза – афалаза». Три и четыре раза вставать ночью это для них ещё хорошо, а то и каждый час. В результате, ночь для них превращается в голгофу, поскольку каждый раз после похода в туалет надо настраивать свой организм на засыпание и заснуть не всегда получается. Начинается то, что называется бессоницей. Мой сосед по палате тракторист Миша из Ильино с распухшими ногами, на которые больно было ступить, всю ночь мучился походами в туалет, метров семьдесят, держась за стенку, он шёл до туалета. Один раз я застал его сидящим на середине пути в зеленом уголке. А что ходить, говорит?! Тужусь-тужусь – нет ничего, а доберешься до кровати – опять хочется. Сосуды у них забиваются, поэтому, поскольку кровь не доходит, ноги распухают, появляются незаживающие язвы, врачи стараются их лечить, но ничего не помогает, ноги им в больнице отрезают в конце концов. А причина всего лишь в том, что слишком много бегали эти ноги, что-то разрабатывая или зарабатывая и жертвуя при этом качествами (одним словом совестью), которые есть основа правильного состояния Духа, Души и Тела. Гипертония, диабет, онкология или всё вместе взятое добивают физическое тело, которое всеми фибрами своей Души трудилось на пользу физическому миру.
У западной (испорченной) Души земная жизнь, как правило, заканчивается трагически с полным непониманием происходящего и ощущением несправедливости смертельного исхода по отношению к ней, поскольку она очень старалась творить как лучше для всех и кое-что великое, как у Льва Толстого, она сотворила. Напомню, последними словами Льва Толстого были «Искать, искать!». Чувствовал он, что есть дверь. Эту дверь, но не ту, которая ведет в Небо, находят некоторые как раз во сне. У Коркина в Самиздате есть статья «Осознавание себя во сне». На это я ему ответил своим исследованием, которое он признал, так как привёл его полностью на другом своём сайте. Тренируют они процесс засыпания так, чтобы оставалось во сне их физическое сознание. И там во сне начинают действовать в соответствии с качествами своей испорченной земными удовольствиями Души. Ничего хорошего из этого не получается, кроме расширения пределов удовлетворения своих чувств. Сравнил я этот их выход в иной мир с походом в поезде в почтовый вагон, куда вход пассажирам обычно закрыт, поскольку для почты этот вагон.
Сложность западного способа возврата к богу в том, повторю, что надо, как минимум, с Разумом возвращаться. Напомню, послал Отец Сына в мир Зла познавать Зло Умом, который на правильном пути становится Разумом, на неправильном – тоже Разумом, но со знаком Минус. Сравним с восточным Путём, где Зло познаётся чувствами и Ум требуется лишь как вспомогательное средство. Поэтому отрицательный Ум на Востоке развивается строго в меру необходимости продвижения в правильном направлении. На Западе Ум не останавливается на мере (с помощью ума отправляются осознающие себя во сне у Коркина в иной мир). Так кора на дереве, если будет тянуть на себя общее одеяло, то питательные соки из корней через подкорковый тонкий слой пойдут в неё – и тогда кора на дереве станет разрастаться, в ущерб ветвям, листьям и стволу. В природе этого не происходит обычно, а вот в человеческом организме это возможно, так как человеку дано право выбирать между правильным путём и неправильным.
Восточная медитация хороша тем, что земной Ум отставляется в сторону, согласно технологии медитации. Физическое сознание при этом остаётся и способность мыслить тоже, но в ограниченных пределах, как у животного. Сравним, во сне у человека, когда сон снится, вообще нет никакого физического сознания и никакого ума: оставляется ему, как на Божьем Суде, только возможность видеть то, что происходит. На Божьем Суде, напомню, всё расставляется строго по своим местам. В западной медитации человек, особенно в начале её, сам по методике (в первой книге) нейтрализует последовательно физику, чувства и ум. Если Ум человеку во время медитации оставить, а такое на Западе иногда случается, когда недостаточно ум нейтрализован, то начнут в голову приходить разные совершенно ненужные мысли, которые будут мешать медитации. Это как если бы на Суде какой-то незваный хулиган явился и стал мешать своими дурацкими возгласами.
На Востоке переход от земного к неземному не новость, повторю, поскольку не прерывалась связь времён с той поры, когда Боги непосредственно на Земле жили как люди. И всегда было у людей знание, что Богом быть лучше, чем человеком. Лучше, как Кршна, танцевать сразу со всеми пастушками вместе, как и во всём остальном. Боги ни к земле, ни к физическому телу не привязаны: могут являться в разных телах и вообще столько у них всяких способностей, что земной человек против них как таракан на помойке.
Кто захотел стать Богом на Востоке, те попадают к Учителям, преемственность которых исчисляется со времён Кршны, и переходят под их водительством в Небо на известную всем на Земле Шамбалу. Другими словами, о чём на Западе мы говорим как о необходимости жертвовать, на Востоке о том почти совсем не вспоминают. Иисус Христос набирает себе учеников из рыбаков, повторю, сравнительно легко, потому что не совсем по их воле происходит набор. Вопрос, если бы их спросили, пошли бы они от своих семей, рыбацких лодок за каким-то странником?! Отличается духовный Путь на западе от восточного тем, что нам всеми своими земными привязанностями надо сознательно жертвовать, во всяком случае, решаться на это надо самому. Дальше Бог помогает идти. Однако для физического сознания решиться на жертву это шок, в отличие от Востока, где сам Будда уходит из богатого дома в джунгли легко.
Жалко жертвовать тем, что нажил. Кстати, ТВ показало фильм, в котором Олег Янковский в главной роли мужа благополучного семейства живёт припеваючи, пока вдруг не умирает жена и он не узнает, найдя её неотправленное письмо, что любила она всё это время жизни с ним совсем другого. Вдовец в шоке. Жалко ему себя так, что больше не до того, чем раньше жил: ему хочется найти любовника жены зачем-то. И он находит его. Узнаёт, что вот уже десять лет, как его жена ездила на трамвае к Ивану, дом которого в пяти остановках от их дома. И кондуктор трамвая подтверждает, что видел эту женщину: показывает, на каком сиденье она обычно сидела. Ужас! Ох, как жалко ему себя! Он же других учил жизни, работает преподавателем. Но оказывается, что сам жил в иллюзии. Не один раз он бросается на Ивана (Гармаша) с кулаками, не в силах понять, что же не так в его жизни. Вот если побить этого Ивана, может, всё станет так? Нет, не становится, хотя и побить Ивана у него не получается, поскольку не его это дело. Только ещё больше жалость одолевает. И жадность, поскольку считал жену исключительно своей и ничьей больше. И был уверен в том, поскольку в обществе существует такое представление о браке, что жена должна быть верна своему мужу. Моя жена, мой сын, моя квартира, моя работа. Теперь на сына он смотреть не хочет, квартира ему противна, перед учениками вдруг выступать начинает, употребляя нелитературную лексику.
Вывод, хоть и не видел я в 97 этого фильма, сделал такой, что пока есть жалость к себе, своему телу, которая свидетельствует о наличии скрытой в Душе жадности, необходимо развивать в себе способность жертвовать. Как только отрицательные качества (жадность) нейтрализовываются, так жертва превращается в обыденное дело, потому что положительная Душа легко делает то, что для отрицательной почти невозможное великое преодоление. Когда в идеале всё нейтрализовывается, отпадает необходимость вообще о чём-то таком говорить. Есть ли жалость к себе, определяется по эмоциям человека, когда он жалуется на что-то. Миша из Ильино, когда рассказывал о своих походах в туалет, так жалостливо плакался, что всем хотелось пожалеть его: Николай из Эсино сделал ему писуар. Жалость к себе, как ни странным это кажется, на первый взгляд, объединяет всех жалостливых в кружок родственных по качествам Душ, которые жалеют таких же, как они, вплоть до того, что вместе с ними за компанию и на баррикады пойдут. Один больной, работавший разносчиком пиццы, после выписки пришёл с пиццей в свою палату, поскольку сдружился с такими же больными, как он.