ЧАСТЬ 2. ЛИМАНСК
«Карту Лиманска я на твой ПДА закинул, но это больше для порядка, она тебе там не понадобится, - сказал Сидорович. - А теперь слушай меня внимательно. Времени у тебя там будет ровно час, ни минутой больше. Поясняю. Лиманск вовсе не город, как о том большинство в Зоне думает. Что угодно это, только не город. Нам всё равно никогда не узнать толком, что это за хрень такая, поэтому – хочешь, считай его разумной сущностью, хочешь – порталом во времени-пространстве, одного лишь опасайся - обмануться, приняв его за город. Потому и говорю, что для пользы твоего дела от бродилок воздержись. Нету у тебя для этого времени.
Лиманск – он каждый час разный. Бывает населенным пунктом годов этак пятидесятых, с людьми вполне живыми, хоть и странными; бывает – нынешних годов, тоже с людьми, но еще более странными, которые тебе совсем не понравятся, да и пользы от тебя им никакой, даже если б на тебя накатило им помочь. Бывает он пустым, но с монолитовцами, стреляющими во всё, что движется; бывает и без них, но с шустрыми мутантами и эксклюзивными аномалиями. Короче, каждый час личину он меняет. И если за этот час ты не успеешь вернуться в бункер, то уйдешь в реальность того часа без возврата. Что с тобой при этом дальше будет, я того не ведаю.
Вчера ты ломанулась в Лиманск, напичканный снайперами «Монолита». А с этой братвой не договориться, не объясниться. Они будут стрелять, даже если на посту в тот час окажутся твои бывшие Диман с Андрюхой. Я сказал – бывшие, чтобы ты усвоила это покрепче: Димана и Андрюхи там не будет, даже если там будут их тела.
Поэтому. Пойдешь ты в Лиманск не с «Монолитом» и не с людьми, а в Лиманск, так сказать, без этой всей начинки. И нужны тебе в это час будут не твои друзья, а сам Лиманск. Тебе это понятно?»
Я кивнула. Объяснял Сидорович хорошо, наверное, так бы любимой своей дочке объяснял, если бы она у него имелась, с волненьем за нее и заботой о ее безопасности. А, может, он во мне дочку и видит?..
Торговец подал мне ПДА с загруженной картой.
«Есть у тебя часы?»
Я ткнула пальцем в ПДА.
«Конечно, ты еще с собой компьютер захвати! На-ка, цепляй мои наручные, они точнейшие, проверенные, да поглядывай на них почаще. В Лиманске время течет странно - по нашим ощущениям, но эти часы точно не соврут.
Теперь второе важное: не верь Лиманску!»
Я подняла на него глаза.
«Нет, с тобой приятно иметь дело! – восхитился после паузы Сидорович. – Ждет разъяснений и молчит. Вот почему я впрягся за твое дело: в тебе и штурмовой рывок, и благоразумие, и выдержка – всё в нужной пропорции и в свое время! Так что с тобой мы эту кашу сварим… А ,может, и еще когда чего заварим...как тебя там?.. Стремительная Лань?..»
Я переждала его приступ веселия и спросила: «Почему?»
«А как ты узнаешь, что это был именно Лиманск?»
Минуту мы молча смотрели друг на друга.
Потом я сказала: «Понятно».
"Это ж "золотое правило"! Не верь никому, кто заговорит с тобою в Зоне, если ты не знаешь, где у него мозги! Держу пари, что тебе уже были «откровения» типа: выйди в Лиманске в полдень на перекресток, три раза крикни «Слава Монолиту!», и злые чары в миг с парней спадут!»
Я застегнула на руке браслетку его часов и спросила: "Тебе-то в этом деле какой навар?"
Сидорович усмехнулся.
"А вдруг мечта заветная есть не только у тебя? И что-то мне подсказывает, что в её осуществлении ты мне и поможешь. Так что мы оба с этого дельца свою выгоду поимеем, можешь не сомневаться, хе-хе! Ну как, готова? Тогда, как говорится, с Богом!"
***
Ночной Лиманск дохнул в лицо тревогой и запахом далекого костра. На механических часах Сидоровича обе стрелки показывали ровно полночь. Моя длинная тень лежала на освещенном участке тротуара еще полминуты, потом я шагнула, дверь бункера с глухим протяжным скрипом закрылась, и я погрузилась в ночь, как в темную воду.
Еще минуту я только дышала, пытаясь совладать с собой. Мне было страшно. Неуютно. Очень. И прежде всего от того, что было непонятно, что вызывало этот страх.Я Сидоровичу верила, что город полуночного часа пуст, что это "личный час" Лиманска - вероятно, время его покоя и раздумья о вечном. Тут для меня не находилось особенной опасности извне.
И тем не менее, меня трясло. Я кожей чувствовала недружественность, холодность Лиманска. Я ему мешала, была инородной и чужой...
Я пересилила себя и медленно пошла в сторону центра, где меж стволов и стен метались блики какого-то костра. Вокруг был старый город с извилистыми улочками, домами с портиками и лепниной времен 50-ых. В тех окнах, где оставались стекла, плыли отражения деревьев и луны. Дорожки с высоким поребриком, которого давно уж не делают, шли то в горку, то под горку. Прохладный ветер гонял по ним листву, шуршал, постукивал чем-то в глубине дворов. Я прошла мимо детской площадки, где тихо скрипели под ветром качели, а рядом, нежно обвив фигурку железного жирафа, искрился "электрод". И вышла на площадь.
На этой площади, возле фонтана, в огромной бочке полыхал, освещая улочки вокруг, огонь, который тут, похоже, был вечный, как и сам Лиманск. Возле бочки валялся старый солдатский ботинок.
Я остановилась. Что делать дальше? Кричать?.. "Лиманск! Мне нужна помощь! Услышь меня, Лиманск!" Я попробовала так мысленно воззвать. Потом произнесла эти слова вслух. И - замолчала...
Потому что поняла, что говорить тут не с кем.
Не было тут Сущности.
Я стояла одна среди мертвого города, над которым, путаясь в рваной корпии облаков, плыла равнодушная белесая луна. Иногда над городом проплывали светящиеся сгустки какой-то аномальной энергии, похожие на шаровые молнии. Лиманск летел сквозь ночь, словно космический зонд, посылающий сигналы к дальним звездам: "Пиу-пиу! Иной разум, где ты? Кто ты? Иной разум, приём, приём!.."
И Лиманску не было никакого дела до меня и до моего утекающего времени. Я для него значила не больше, чем ботинок возле бочки. Наверное, таких, как я, он насмотрелся много - переполненных тоской и страхом, кричащих о боли и от боли. Что мне показать Лиманску, чтобы он меня увидел? Чем удивить его? Чем его привлечь?..
И я стала отчаянно искать. Себя решительную, себя бесстрашную, себя с неколебимой верой в лучшее, в добро. Должно же где-то быть во мне хорошее! Я погружалась мыслью в свое прошлое, выворачивала все потайные уголки памяти. Зона... война... учёба... гражданка... школа... И изо всех углов и тайников словно горох сыпались - страх... сомнение... отчаяние... горечь ... злость... разочарование... неверие...
Но я упорно лезла глубже в память. И я нашла... Ту девочку, что в летнем сарафане и босоножках гуляла под дождём с грозой, скакала на лошадке без седла и умела драться, когда нужно драться, которая была блаженно бессмертна, абсолютно бесстрашна и неколебима в своей убеждённости в победе добра над злом. Ей было восемь лет, и я всеми силами вцепилась в эту девочку, в её невинность и её отвагу. И она кивнула, улыбнулась мне, потом подняла к небу глаза, приветственно помахала кулачком с зажатой в нем железной коробочкой с мелками и воскликнула: "Лиманск, я - Таня! Здравствуй, Лиманск! Я знаю, что ты можешь мне помочь! Я в тебя верю. Я здесь! Иди ко мне, Лиманск, иди!.."
***
Двое монолитовцев стояли у выхода из здания и вели разговор, глядя, как готовят к отправке транспорт.
"Получишь всё по списку на Главном складе, Молитвенник. Бойцов больше двух дать не смогу, чтобы не оголить огневые точки".
"Мы справимся, не беспокойся, командир. В случае чего поможет и водитель. Ящики таскать - не великая работа. Да и багажное пространство "уазика" ограничено. К тому же часть сиденья займет Нерон."
"Передай его на Базе сразу с рук на руки Харону. Не оставляй без присмотра ни на миг! Он даже связанный может устроить множество проблем."
"Сейчас он уже стал спокойнее. Не то, что в первый день! Левша по моему совету добавил ему в питье транквилизатор, поэтому прошедшие сутки Нерон в основном спал".
"Хорошо. Но будет куда лучше, если Монолит положит конец его безумию! Собирайся, брат, доброй вам дороги! Да поможет вам и благословит вас великий Монолит!"
"Слава Монолиту!"
"Слава Монолиту!"
Молитвенник дал распоряжение своим бойцам грузиться в транспорт, развернулся и прошел в глубь здания, спустился по боковой лестнице в подвал. Одну из дверей отпер полученным от командира ключом, открыл, вошел. У дальней стены на старом матраце лежал Нерон.
"Подъем, на выход!" - скомандовал Молитвенник.
Нерон оперся на связанные руки, сел, припав спиной к стене.
Молитвенник усмехнулся, подошел поближе, присел на корточки, положил на колени винтовку, потом поднял правую руку и прижал вертикально к своим губам указательный палец. Несколько секунд пристально смотрел, насколько до Нерона доходит. Потом произнес очень тихо, смеясь одним дыханием:
"Что, брат Волчий Глаз, поимели мы себе горячее приключение на пятую точку?.. Ничего, братишка, и не в таких переделках бывали! Прорвемся!.. Значит так, ты и дальше больной на всю голову, а я тебя конвоирую на излечение в Центр, на ЧАЭС. На ЧАЭС, мы конечно, спасибо, как-нибудь в другой раз, но это уж дорога нам события подскажет. И, значит, с Богом!"
***
Едва я открыла дверь в бункер, как Сидорович подлетел ко мне рысцой.
"Давай, давай сюда, отлично, молодчага! Успела как раз вовремя!"
Чуть ли не под ручку довел меня до дивана; я не противилась - с моими ногами стали твориться чудеса, мышцы болели, словно я бежала марафон, и меня вдруг качнуло. "Что..?" - я закусила губу.
"Ага, ага!" - воскликнул Сидорович, исчез и через пять секунд нарисовался с бутылкой водки и стаканом. Налил мне полстакана, и я выпила, как воду. Откинулась на спинку дивана и долго, отрешенным взглядом созерцала стену напротив.
"Может, ляжешь?" - озаботился торговец.
"Жену будешь укладывать", - буркнула я, мало заботясь о своих словах. Я вдруг почувствовала, как в бункере тепло. Нет, это водка... Нет, это я вернулась. Я вернулась!!! Как хорошо... Чтоб я еще в Лиманск... Даже и днем... да ни за что!
И тут я поняла, что говорю это вслух. И вообще сейчас понесу невесть что. Поэтому еще разок губу куснула, да так, чтобы до крови. Получилось. Вполне. И я заревела. А дальше помню плохо. Ревела на его плече, как черте что! Даже не заботилась вытирать слезы. Требовала сказать, что будет дальше. КАК узнаю, сработало ли, как?!
"Как? Да очень просто! - показал Сидорович гения. - Бери свой ПДА и пиши в общую сеть!"
"Что писать...?"
"Привет Волчьему Глазу и Крылатому Орлу, что же еще! Мол, когда вернетесь из рейда, жду в гости, приходите на Кордон, в берлогу к Сидоровичу". И всё, и ждать, а сейчас поесть и спать!"
А утром я, не веря своим глазам, читала на экране ПДА невероятное: "Волчий Глаз и Крыло Орла с приветом к Лани, спешим, заглянем непременно, готовь нам коньячок!!!!!"
"Коньячок..." - блаженно прошептала я.
"Будет!" - заверил Сидорович.
"Да я не в этом смысле... Это они, это точно они, дружище!! "Готовь коньяк" - наша кодовая фраза, наша цифровая подпись, без подставы. Они..."
Я похватала свои вещи. "Я на Кордон, к военным! Нужно связаться... с людьми из ..." - я указала пальцем вверх.
Сидорович покивал и как-то погрустнел.
"Ладно, рад за тебя, кукла! Ты это... забегай, не забывай! Рад буду свидеться ещё..."
Я остановилась. Повернулась.
"Я тоже буду всегда помнить о тебе."
Шагнула к порогу. И снова обернулась.
«А что с твоей мечтой? Ты говорил, что есть мечта..."
"Есть, - ответил Сидорович. - И недалеко. В двух шагах от меня. И, если сделаешь эти два шага, то сбудется."
Я почувствовала, как брови на моем лбу собираются домиком от смеха.
" Да можно, собственно..." - ответила я.
И сделала.