Самодержавный Дон Кихот
Император Николай 1 имел внушительную внешность: был очень высок, 2 метра 5 сантиметров, и статен. Его считали самым красивым правителем Европы. Его походка, взгляд, манера держать себя внушали восторг и ужас у подданных. При этом, он никогда не терял самообладания, даже в экстремальных ситуациях.
Однажды, в декабре 1837 года в Зимнем дворце возник пожар, который быстро распространился по деревянным конструкциям здания. Император в это время находился в театре. Получив сообщение о случившемся, он быстро прибыл на место бедствия. Зрелище было ужасное: дворец полыхал, как огромный костер. Но государь не растерялся и «не потерял присутствия духа», - вспоминали очевидцы. Николай тотчас организовал четкую работу с ротами солдат, вызванными для тушения здания и спасения людей, и сам проявлял недюжинную отвагу, появляясь в самых опасных местах. Своим спокойствием государь воздействовал на окружающих, готовых вот-вот поддаться панике и мародерству. Всевозможные ценности, которые можно было еще вынести из здания, охваченного пламенем, солдаты складывали прямо на Дворцовой площади у подножия Александровской колонны. Несмотря на суматоху происходящего, ни одна вещь, даже самая маленькая, не пропала этой ночью. Золотой браслет императрицы, который, показалось, был потерян, и тот нашелся весной в оттаявшем снегу. Такова была сила воздействия государя на подданных.
В семье Николай Павлович был совсем другим: простым и неприхотливым; любящим и заботливым отцом и мужем. Его дочь, великая княгиня Ольга Николаевна вспоминала об отце – императоре огромной державы: «Он любил спартанскую жизнь, спал на походной постели с тюфяком из соломы, не знал ни халатов, ни ночных туфель. Его любимой одеждой был военный мундир без эполет, протертый на локтях от работы за письменным столом. Когда он приходил к Мама’ он кутался в старую военную шинель. При этом он был щепетильно чистоплотен и менял белье, как только переодевался. Он не позволял дарить себе ничего, кроме носовых платков. Иногда мы баловали его каким-нибудь оружием, которое он неизменно передавал в Арсенал. Он не был игроком, не курил, не пил, не любил даже охоты; его единственной страстью была военная служба. Во время маневров, он мог беспрерывно оставаться восемь часов подряд в седле, без того чтобы хоть закусить чем-нибудь. В тот же день вечером он появлялся свежим на балу, в то время как его свита валилась от усталости».
Фрейлина Анна Федоровна Тютчева, хорошо знавшая семью императора, вспоминала: когда супруга Александра Федоровна заболевала, «несчастный император совершенно утрачивал бодрость духа». Он не спал и не ел. Он проводил ночи в комнате императрицы, оставаясь за ширмами, и ходил в одних носках, чтобы не потревожить больную. «Нельзя не быть глубоко тронутым при виде такой чисто человеческой нежности в этой душе, столь надменной по внешности», - добавляла придворная дама.