Василий Петренко На конкурс «малые рассказы»
Слово спонтанно сказанное.
Сабыр Рахметович день своего рождения мог бы отпраздновать в подведомственном ему ресторане, но на востоке так уж заведено-семейные торжества проводятся в своём семейном доме.
….Кроме сотрудников общепита и родственников юбиляра, в торжествах должны были принять участие начальники Сабыра Рахметовича и, главное, земляки азербайджанцы, проживающие в Ташкенте.. Наплыв гостей обещал быть таким, что под крышей особняка мест на всех явно не хватало. Однако, ум Сабыра Рахметовича был приучен находить выход из любого затруднительного положения.
И выход был найден: всё лето и осень в его дворе, в балагане, (теплице) под полиэтиленовой плёнкой, цвели белоснежные хризантемы и радостно благоухали пионы. Теперь месяц декабрь был на исходе, следовательно, цветы были срезаны и реализованы на украшение столов торговых точек общепита. Балаган, занимая половину двора, бесполезно хлопал на ветру полиэтиленовой плёнкой. …… Организацию мероприятия Сабыр Рахметович поручил Рустаму Кадырову—завхозу ресторана и местному весельчаку и острослову. Благодаря отлично развитому говорильному аппарату, Рустам был бессменным тамадой на всех торжествах нашей махали. .Тандем, Сабыр Рахметовичх-Рустам, работал в подготовке мероприятия, слаженно и продуктивно: Сабыр Рахметович давал деньги, Рустам их тратил. Вот только с прогнозом погодных условий они прогадали. Но в этом их вины не было. В Ташкентской области Узбекистана предсказать погоду в осенне—зимний период невозможно. То в начале ноября снег покроет землю, то жаркое азиатское солнце сияет на небосклоне весь декабрь. В этот период времени житель региона в течении одних суток может переместиться из лета в зиму и обратно из зимы в осень. О непостоянстве погоды в декабре, конечно, знали все, но гости не предполагали, что чествование юбиляра будет происходить не под крышей его дома, а в балагане. Поэтому пришли на торжества в лёгкой одежде.-пиджаках да кофточках. … …Полиэтиленовая плёнка надёжное укрытие от дождя и снега, но для дедушки Мороза она препятствием не является. Внутри балагана он создаёт такие же условья, что и во внешней среде. ……
.Гремела музыка, столы ломились от напитков и яств. Супы, бифштексы и другие изделья ресторанной кухни (Ольга шеф-повор постаралась) дразнили обоняние гостей. Тамада уверенно правил балом, не позволяя веселью померкнуть, хотя бы на минуту, или выплеснуться за пределы намеченного русла. Гости рвались к микрофону: одни славословить юбиляра, другие, чтобы засветиться в области вокальных достижений. ……
Полукиловаттные электролампы, осколками летнего солнца, сияли под сводом балагана . Диск электросчётчика не безумствовал в круговерти (всю электронагрузку я посадил на провода рядом проходившей электролинии).
В самый разгар веселья в балаган, незвано, явился Карбобо (дедушка Мороз). Постепенно лица развеселившейся было публики стали приобретать синюшный оттенок и покрываться пупырышками. Клацанье зубов заглушили звон столовых приборов. Жители Ташкента начали высказывать хозяину свою благодарность за оказанное радушие, намереваясь, не подвергая здоровье риску, слинять. Уговоры Сабыра Рахметовича, повременить с отъездом, не возымели на гостей никакого действия. Преждевременный отъезд гостей бьёт по авторитету тамады. И Рустам поспешил на помощь хозяину. «Гости дорогие, ваш Ташкент никуда не денется, но если вы сейчас нас покинете, то лишите нас светлой радости. Без вас для нас и сияние этих ламп померкнет и Сабыр-ака огорчится до крайности.
Однако, холод, как и голод, не тётка родная- гости уговорам не поддавались. «Ну, так скатертью вам дорога!»-сорвалось с языка Рустама. -Что ты сказал, собака!—взревел старинный друг Сабыра Рахметовича и вцепившись в отвороты пиджака Рустама. начал Рустама трясти.. Сотрудники общепита, повскакивали с мест и стали снимать свои галстуки. .Я подобрал выпавший из рук Рустама микрофон и динамики наполнили балаган моим голосом:-Хурматлик дустлярым, (уважаемые друзья).-- сказал я,-тамада вовсе не хотел вас обидеть. Он хотел сказать: поскольку вам никак нельзя остаться, то пусть ваш путь будет устелен белой скатертью. Но, обескураженный поспешностью вашего отъезда половину слов забыл.
.После моих слов лица присутствующих расплылись в дружеских улыбках. Гости из Ташкента прежде, чем отбыть в славный город Ташкент, наполнили свои и наши бокалы искрящимся шампанским. На брудершафт не пили. Не принято.
Пленник дивана . . (фельетон) Илюшке Обломову было хорошо. Не успел ещё из лона мамки выбраться, а профессия у него уже была. Помещик!-управленец значит. Не хило! Лежи себе на диване и управляй: тебе, Мишаня, ныня поле пахать, а тебе Ванятка, ну-ка подойди поближе, тебе дружочек, ныня очередь мне спинку часать. .А нам-то счастье выпало!- самые лучшие годы жизни задницей парты шлифуешь, потом думай, ломай голову, выбирай сам себе профессию. А как её выбрать-то! Я вот в школу учителем пошёл бы. Только нынче ребятня-то какая пошла? У-у! Так и норовит учителя на три буквы послать. Ну, поставлю я ему "неуд", напишу в дневник, чтобы родители воспитанием своего чада занялись. Так завтра прикатит в школу на мерсе его златоносный папаня, нахамит мне и начнёт меня уму-разуму учить. А я у хамов ничему учиться не желаю. Нет уж! пускай хамы, своих хамят, сами учат. А я вон лучше в церковь пойду работать. Священником. А что! По сути, священник в церкви, тоже самое, что и учитель в школе. Стоит на паперти и читает проповеди. Учит прихожан, как и учитель в школе, всему "доброму, вечному". Прихожане, чтобы не говорил их батюшка, будут слушать его с открытыми ртами. Ну, а неверующий в церковь не придёт и с батюшкой бодаться не будет. Тихая, безопасная должность у слуг господних. Вот бы мне...
Постой! А как же попами становятся? Учится, наверно, много надо. А как же иначе-то!. Попу вон сколько всего знать надо: тут и догмы всякие, и жития святых, которых , как са.... которых очень много. А там ещё каноны, кандаки... А молитв-то сколько! Воз и маленькая тележка. А в моей голове места хватило только одной, "Отче наш". Бабушка Матрёна хотела, чтобы я ещё и "Символ веры" выучил. Да куда там! Стоило мне за калитку выбежать и от той присяги Господу- Богу в моей голове оставалось только одно название. С такой дырявой башкой, как у меня, можно вместо заздравной молитвы, заупокойную прочесть. Как говорится-рад бы в рай да...
Умные люди советуют пойти на лесничего учиться. Я бы с удовольствием. Лесники самый счастливый народ на свете. Ушёл в лес, сел на берегу какого-нибудь лесного озерца с удочкой: пчёлки вокруг тебя жужжат, птички щебечут, кузнечики стрекочут. Сидишь, наслаждаешься. Выпрыгнет из воды рыбка, блеснёт радостно чешуёй и снова в омут уйдёт. И хоть рыбка не та, которая прихоти злой старухи выполняла, но всё равно начинаешь думать-какое бы такое задание ей дать. Посидишь денёк на бережочке, наглотаешься чистого лесного воздуха, а к вечеру отдохнувший, бодренький домой явишься, да ещё и рыбки на ушицу притащишь.
Совет хороший, только пока институт лесного хозяйства закончишь, во всём Оренбуржье ни одного берёзового колка не останется. Вон Бузулукский бор и тот, будто бы, нефтяники скоро угробят. И что тогда мне дипломированному лесничему в ковыльной степи делать!? Конешно, в Сибири тайга большая. Работы надолго хватит, только слышал я, что там семьсот километров тайгаи вокруг только лютые звери. Ну, допустим, с одним волчарой я как-нибудь и справился бы, но ведь эти серые разбойники (почитай-ка Джека Лондона) кодлами ходят. А против кодлы, хотя б и зайцев, даже лев не попрёт. Не-е, быть посмешищем для белок я не хочу! Вот блин! Куда ни ступишь-везде камушки.
Кабы можно было, я бы в осьмнадцатый век подался. С Илюшкой мы поладили бы. Он меня барскому делу учил бы, а я ему про интернет рассказывал.
Идея планетарного значения
Согласно теории современных философов: товар потерявший спрос становится обузой для его хозяина, а потому подлежит удалению с витрины.
Операционная палата. Анестезиолог сделал своё дело. Я обездвижен. Доктора в полголоса обсуждают вопрос относительно моих гениталий, ещё не выработавших своего природного ресурса, но уже лишённых возможности его реализации. То есть вступивших в фазу генерации никем не удовлетворяемых потребностей. А потому дурно влияющих на моё психическое здоровье. . Значение фраз, произносимых эскулапами, до моего сознания не доходит. Я обсасываю идею, которая в перспективе, по моему предположению, спасёт планету Земля от перенаселения, а следовательно и от всех ужасов ядерной войны.
Суть идеи
Гениталии, срезанные с моего тела, в зоопарк на прокорм рептилий не отправлять, а изготовить из них пищевую добавку в рацион питания китайцев. Они народ всеядный и на всякую новинку падкий. Однако численность населения «Поднебесной» такова, что без импортных поставок им не обойтись. Чтобы иметь альтернативу летучим мышам, разносчикам коронавируса, правительство Китая пойдёт на любые траты. За ценой стоять не будет. Тем более что американская зелень для наследников «Великого Кормчего» Всё равно, что для нас золото берёз в осеннем лесу.
Первыми на эту приманку клюнут жадные до зелёных бумажек европейцы. А за их последователями дело не станет. Не пройдёт и десяти лет, как третья часть мужского населения планеты, будет оскоплена. Рождаемость хомо сапиенсов сократиться. Проблема питания землян разрешится сама собой. Вопрос ядерной войны с повестки дня будет снят. Тут я улетел в тайм-аут.
Как только мой говорильный аппарат получил возможность производить членораздельные звуки, я потребовал встречи с главным врачом клиники. Рикша в тёмно-синем одеянии вкатила моё кресло в кабинет. Передо мной, в кресле хозяина, сидел один из персонажей мультфильма «Три толстяка». Розовые щёки персонажа растягивала деланная улыбка. Холодный блеск неприязни в глазах и вовсе её обесценивали. Преодолевая с воё чувство неприятия, я выдавил: «Если Вы сейчас не выслушаете меня, то упустите шанс стать Нобелевским лауреатом». Подобие улыбки с лица борова исчезло. Холод неприязни в глазах уступил место скуке. По-видимому, толстяк принял меня за изобретателя вечного двигателя. Но как только его сознание слова «пищевая добавка», «Нобелевский лауреат»уложило в одну строчку, взгляд его потеплел, уши порозовели. Мне хрякочеловек сказал: «Ну хорошо, как вашу идею использовать, мы подумаем. А вы пока идите. Поправляйтесь». Но я не уходил. Его чванство пнуло моё самолюбие. Я искал теперь способ и ему сделать больно. « У вас, вижу, ещё что-то есть.? Говорите. Выслушаю.» И тут я выложил ему ему мудрость школьного народа, начертанную на стене общественного туалета нашей школы. Надпись гласила: «Ананизм истащает арганизм, уменьшает вес людей и расходы на…» Договорить я не успел, рифму к слову «людей» он произнёс раньше меня и с таким жаром будто сказал «Здравствуй» неожиданно столкнувшись, где-нибудь в аэропорту, с бывшим школьным приятелем. Потом я услышал: « Спасибо за мысль! Мы завтра же приступим к лабораторным испытаниям обеих ваших предложений. Чем чёрт ни шутит. Сначала докторская диссертация, а там, глядишь и Нобелевская. А вашу выписку из нашей клиники я откладываю на случай появления в вашей голове и других, не менее светлых, идей» В соавторы я набиваться не стал. Да меня и не взяли бы.