Эпиграф
Не верьте, будто тот, кто стремится утешить вас, безмятежно существует среди простых и тихих слов, которые иногда несут вам благо. У него тоже много трудностей и печали, и его жизнь сильно отстаёт от вашей. Будь иначе, он никогда бы не сумел подобрать эти важные для вас слова.
Райнер Рильке, поэт модернист ХХ века
Удар хлыста от друга запомнится надолго и шрам на сердце памяти оставит навсегда. Однако, бывают разные друзья.
Тот друг, кто добрым словом оставил свое мненье, и слёзы униженья и обиды утирал, возможно, исчезнет углём тленья, растает на века.
А друг, ударивший осмысленно критичным словом? Поставим под сомнение пока, быть может, по-другому мыслит? Мы тянемся к тому, кто выше нас в познании. Зачем?
Так интересней. Какие всё же мненья? Энциклопедичней и заметней, престижней временА. Стремительность - вода.
Добраться до высот и мненья, конечно, и о себе, сравниться иль сразиться, а, может быть, подняться выше того, кого мы на вершинах познанья не догнали, возможно, на пути внезапно неслышно потеряли иль с завистью, что называли белой, задумчиво или стремительно искали.
За ним или за нами, как брызгами от водопада, мысли... догоняют и холодят, и остужают пыл поиска, но высыхают.
Поэтому тот знак и слово, что проще, человечней, но истиной привычней, стирается быстрей. Друзья на расстоянии заметно дружелюбней, поверхностность их лёгкая видна. Ни обязательств и ни разногласий.
Но из друга легко переродиться во врага. Кто озадачен саморазвитием и совершенством, но не слишком самовлюблён, не так честолюбив и к критике относится спокойней, вздохнёт: Стегай хлыстом! Я думаю. Раз не нравится тебе, мне безразлично... но это только с виду…
О, как же нюансы повседневных приближений и отдалений задевают. Движенье воздуха и шелест слов, которые (будь сам с собою честен), так настроенью помогают и отмолчаться всегда возможность есть. Однако, ненавидеть будут тайно. И отойдут на расстояние вдруг неслучайно.
О, как расшевелила и душу, и разум, ты, творческая зависть, соперничество и предвзятость, и, не взирая на желание вновь уточнять, стараться незримо себя возвысить, не покидая ворота дружбы.
А тот, кто близок в реальности и в повседневности, в забвении летает.
Заботами принижен, немного обезличен, зато приближен делом, бытом, но драться неохота и в списках ожиданий лишь значится слегка.
Легко проверить. Беда, нет, не беда. На всех невидимые маски? Снимаем, одеваем, меняем? Движение во всём и нет константы в мире.
За слово, причём любое, конечно, легко и зацепиться, и если есть желание, легко восполнить, подраться задиристо и словесами с бравадой, пробелами в пустотах и настроение поднять, себя вновь победителем считая.
В глаза смотреть лишь при живом общении желанно. Там истина незримых отношений.
О, виртуальность, кто что увидит и услышит. Всё остальное очень, слишком сложно. Не угадаешь, и звуковые неточности на расстоянии запутать восприятие способны. И некогда и некому взглянуть в глаза. Не допускает виртуальность иль искажает.
Понять, кто друг, кто враг вначале невозможно. Но, главное, «не сотвори себе кумира…», чтобы не плакаться в плечо помягче, поскольку до понимания не дотянуться и Музе-лире, и самому - в понятии о дружбе мира в мире.
И что сильнее? Якобы колючка-правда? заноза несоответствия или предвзятость мненья? или желание увидеть позитивность дальше? и между строк домыслить не тьмой, а светом?
Ах, не судите строго... или судите страстно... Так трудно быть константой, признаться в этом, летучи мысли, чувства, настроенья и каждый в творчестве почти изгой, пока не принят признанием читателей - вершинами с собой. Творить, стремиться к цели, вот это бой - с другими и с самим собой...
Каков итог? Итог один навечно - константа Бог. И это бесконечно.