Летите в Питер? Возьмите свитер.
(с)
Я продевал нитку в ушко иголки, планируя зашить разорвавшийся под мышкой рукав куртки, когда услышал в прихожей голос Марии.
- Как мило, смешно и глупо не отвечать на звонки! – бодро крикнула вторженка.
- Agnoscerem non invitus! – буркнул я.
Никакого подъема при виде еще более похорошевшей после смерти Бро Марии я не испытал. Просто красива, просто относительно умна, просто хорошо одета. Просто все понимает. Просто зашла. Просто в надежде построить какой-то новый мир. Просто в чем-то убедиться. Может быть просто потрахаться.
От такой простоты нормального человека может и стошнить в том числе.
- Сходим или съездим куда-нибудь? Слушай, а поехали в Питер на выходные! Хватит тут сидеть, - Мария приблизилась и легкими тычками в плечи и спину растолкала меня.
Снизу вверх я заглянул в глаза девушки и увидел там бездну. Мария и я были теперь так далеки, что даже наиболее эмоциональное из возможных развитий, вряд ли стало бы причиной отказа от домашних дел и вечерней работы в студии, где меня ждали бокалы с водой и старый бродяга Fender Precision. И я уже открыл рот, чтобы отказаться, когда пришло сообщение от Евы. Извинившись, я вышел из комнаты.
«Скучаю. На выходные - в Питер по делам, а в понедельник с утра к тебе, любимый! Ты еще топишь свою баню? Хочу в баню с тобой!! Наберем пива! У тебя уютная квартира. Я тут набылась!» - неожиданно тепло после размолвки звучало послание женщины, о похождениях которой я знал чуть больше, чем та предполагала.
«Рад, что тебе понравилась квартира. Очень рад, что ты хранишь позитив. Кстати, а какие в Питере могут быть дела у женщины твоей биографии?», - напечатал я.
«У женщины моей биографии. Узнаю брата Колю! Встреча с подругой.»
«Приятной поездки!»
«Спасибо. Целую. Жду встречи!»
- В Питер? Прекрасная идея! Бронируем билеты и отель! – громко сказал я, вернувшись, и посмотрел прямо в глаза Марии, которая была несколько озадачена и, одновременно, обрадована быстротой моего решения.
Я заказал три ночи в Гранд-Отеле, а уже через шесть часов мы из Пулково ехали на Мойку в дом номер двадцать два. Мария вела себя идеально. Она почти не разговаривала, короткими смешками реагировала на увиденное смешное, иногда поглаживала меня рукой в перчатке по плечу или шее, и это было не нежно, а выглядело, как проверка наличия «жучков». Такие действия часто означают задумчивость. Очень похоже, что так и было в этот раз.
***
Санкт-Петербург – город маленький. Влево шагнул – Кафедральный Исаакий, вправо – Казанский Кафедральный, а посередине – Зимний. А дальше все зависит от настроения и напитка. Питер может сузиться до двух набережных, где можно остаться на всю жизнь, а может и раскрыться, как Pasotti, и тогда понадобится несколько жизней, чтобы постичь его.
Я умирал от скуки, разглядывая знакомые виды, хотя из этого отеля угол был несколько иной, и я сделал десяток-другой снимков. Когда я заканчивал их обработку, Мария уже освободила ванну, и я предался своему любимому отельному действу: возлежанию в ванной с сигарой и коньяком.
Многие думают, что это не так уж и приятно, но, попробовав один раз, уже никогда не разлюбят это. Можно наблюдать, как пепел падает в воду. Протирать пальцы, чтобы не намочить *рубашку.
Это очень редкий вид сумасшествия – курить сигару в ванной. Но по мере действия коньяка, значение такого курения растет.
Кто хоть раз курил сигару лежа в ванной, знает, что обильную слюну можно выпустить прямо в воду, от чего ваша вода отнюдь не станет противной, а только приобретет еще один аромат. В такие блаженные минуты мне раньше часто звонил Бро. Как всегда не вовремя – это так называется. А сейчас мне не хватало его звонка.
В этот раз никто не помешал мне выкурить всю сигару. Ванная комната была огромна. Удушье от недостатка воздуха не наступало, а аромат был изумителен. Поездка уже только поэтому удалась, и я не видел причин не быть Марии благодарным за то, что встряхнула меня.
***
Не успел я выйти из ванной, как позвонила Соня. Узнав, что я в Питере, она расстроилась, поскольку не знала чем ей заняться на выходные.
«Прилетай в Питер», - напечатал я.
«Что ты. Ты с ума сошел. Я не готова куда-то лететь», - ответила Соня.
«Я уже купил тебе билет», - сообщил я.
«Вышли мне данные.»
«Уже выслал.»
«А где остановился?»
«В одном очень хорошем отеле. И кстати, очень недорого. Сезон скидок.»
«Какой адрес?»
«Мойка 22. Я тебя встречу.»
«ОК!»
«Маленькая деталь. Я здесь не один. С очень старым и хорошим другом. Женщина.»
«Понимаю. До встречи! Люблю Питер!»
«Я тоже! Свитер не забудь!»
«Замётано!»
***
Конечно же, обе девушки, Мария и Соня, к сожалению, были меньшей интригой в сравнении с моим маниакальным желанием увидеть Еву в Питере с каким-нибудь мужиком, чтобы хоть в информационном смысле знать, что она действительно постоянно врет. Для обманутых любящих или обманутых симпатизирующих важно не то, что они единственные, а то, что им не лгут. Но и лгущих можно понять, поскольку никто не представляет себе фразу «Я люблю только тебя, но в ближайший месяц буду спать с другим.»
Поэтому, собственно, желаемое – невыполнимо, а происходящее – нежелательно. Этот тупик разрушает отнюдь не отношения между двумя людьми, а психическое здоровье каждого в отдельности. Поэтому основная генеральная задача во всём этом бардаке – сохранить психическое и общее здоровье. Грубо говоря, постараться сделать так, чтобы не съехала крыша от горя. Тем более, что с годами выясняется, что никакого горя особо не было. Так, фантазии, многословие, бестактность, грубость и поступки с необратимыми последствиями.
Мария и Ева, были представителями некой напряженности в Питерском "турне", а светлая Соня, с ее бескомпромиссными ногами скейтера и небольшой спортивной грудью – была представителем счастливой московской молодежи, которой по хрену кто там и с кем.
Когда мы гуляли вдоль Мойки и вышли на Поцелуев Мост, Соня чмокнула меня без задней мысли. Мария улыбалась, вероятно, припоминая поцелуи, случившиеся в ее жизни. Ей общество Сони, казалось, нравилось, и Мария совсем забыла про меня. А я, в свою очередь, был рад, что Соня моя здесь, что Мария теперь не полезет со своими спонтанными страстями и идеями.
Регулярные аэробные занятия делают людей подвижными, веселыми, стрессоустойчивыми, а главное, готовыми делиться своим позитивом. Мария очень быстро полюбила Соню, и они с удовольствием гуляли вместе.
***
Дойдя до Пряжки, мы поняли, что становится холодно, и я вызвал такси. Там мы согрелись, скоро вышли и пешком прошли аж до Фонтанки. С большой реки снова задул ветер, и я предложил отправиться в отель. Девушки согласились вернуться через какую-нибудь кофейню. Мы дошли до первой, относительно безлюдной, и рухнули туда, вызвав скепсис у аборигенов.
Пока официант брезгливо принимал наш сумбурный заказ, в кофейню зашли еще двое посетителей, одним из которых была Ева. Я отвернулся в окно, а Мария, которая сразу узнала Еву, кинулась к ней с объятьями. Пришлось заметить Еву и ее спутника и пригласить их к двум сдвинутым столам, которые организовали мы с Соней. Шокированные официанты еще что-то принимали от нас, о чем-то спрашивали, что-то приносили, но для нас с Евой все происходящее имело только одно значение: AT LAST!
- Знакомьтесь, это Арнольд, мой старинный друг! Арнольд – это Пол, мой московский большой друг, Соня и Мария, друзья Пола. И мои славные знакомые!
- Добрый день! Холодновато как-то у окна! Может быть пересядем к камину? – уверенно произнес Арнольд.
- Это очень хорошая идея! – сказал я.
Женская половина закивала головами, и у официантов окончательно испортилось настроение.
***
- И вот так меж двух костров, мечусь, как мотылек, и когда-нибудь сгорю, - разглагольствовал я, когда Арнольд поинтересовался кто я и чем занимаюсь.
- Ну, это классическое сочетание, вам не о чем беспокоиться. Вы вполне состоятельны, - отвечал несколько аррогантный, и, одновременно, очень вежливый Арнольд, который напоминал по типажу Ламберта Уилсона.
- Тебе бы монетизировать надо это все. Ты же хренов гений, разве ты не в курсе? – слабым отвратительным голосом сказала Ева.
- Ну, так встреть меня еще раз со своим кузеном Олегом, вот и пойдет монетизация. А то он на свадьбе Марии и Бро наговорил текстов про мой грядущий успех и исчез, - ответил я.
- Да, он мне тоже что-то такое говорил, - произнесла Мария.
Мария вся засветилась, когда вспомнила тот день. Тот день был очень хорош. Редкий день. Счастливый.
- У тебя есть кузен, который делает звезд? – с добродушной улыбкой спросил Арнольд.
- Да-а, не-ет, - неопределенно протянула Ева.
- Вот бы познакомиться. Мне нужен продюсер для племянника, - серьезно сказал Арнольд.
- Здорово, - почему-то сказал я.
- Он не продюсер, и не занимается этим. Он просто тогда дал Полу совет, - сухо и довольно зло заметила Ева.
- Кстати, у меня есть его контакты. Я его сейчас наберу, - продолжал я разоблачение.
Пока я искал номер Олега, Ева что-то шепнула Арнольду на ухо. Тот ответственно кивнул.
- Привет, старина! Сколько лет, сколько зим! – приветствовал я Олега.
- Привет, Пол, - кратко ответил он.
- Олег, Ева, я и компания, в Питере, в кофейне рассуждаем о продюсеринге, - продолжал я.
- Молодцы! Что тут скажешь!
- Не хочешь присоединиться к дискуссии?
- Олег, привет! – крикнула Мария.
- О, Мария! Привет! Пол можно тебя на пару слов?
Извинившись, я отошел к выходу.
- Спасибо! Пол, прости, мы больше не общаемся с Евой. Я не смогу принять участие в вашем общем разговоре. Надеюсь у тебя все хорошо!
- Все нормально! А ты как?
- Я скоро женюсь. И боюсь, что Ева напортит. Я заблокировал ее. Она звонила каждый день, или через день. Она ужасна. Все. Мне пора.
Я вернулся за стол, в попытке сохранить нормальное лицо. Вероятно, по причине того, что мне это сделать не удалось, Соня спросила кивком головы: «Ты чего такой?»
- Простите, нам пора! – громко сказал я словами Олега, радуясь подаренному незатейливому тексту в совершенно ступорной сит.
- Что случилось? – спросила Мария.
- Расскажу позже. Это касается только меня и вас. Уходим! Арнольд, спасибо!
- Пол, - тихо сказала Ева.
- Ева? – повернулся я к ней.
- Ты когда в Москву? – спросила она.
- Как девушки скажут, так сразу - в Москву, - ответил я.
* Рубашка - внешний табачный лист на сигаре.