Борьба за любовь-пещерный секс. Алекс Ню Начало: Всё началось с вызова в СБУ. Наехали по серьёзному, показали фото, командир бригады полковник Мурло, пуля воткнулась попала в лобешник, хороший снайпер работал, и теперь я должен нейтрализовать. Уже третий день лежу-гляжу на терриконе, наблюдаю, а мог-бы пополнять свой счёт, но молчу, сама тишина, глядим, авось повезёт, в голове каша, всё девки лезут, так хочется приласкаться, даже пару раз стояк проявлялся, а тут приходится смотреть пасти, ну ничего потерпим, а сегодня вечерком ту тёмненькую, кажись жидовочку поищу, получится, ох как распишу, она так в окно выглядывала, мордашка приятная, глазёнки крупные такие, ну от меня не спрячется. А не найду, снова ту тётку-москальку зашпилим, внизу приятно потеплело. Она с матерью в подвале прятались, нагрузил. _ Пойдём постираешь, не боись, не обижу. _ Поднялись, большие красивые, немного тоскливые, коровьи глаза. _ У меня давно женщины не было. _ Москалька грустно улыбнулась, склонилась, переступила сняла трусики, задрала платье, большая сладкая белая попка-перделка, прелесть, слов нет, и хамить не надо. Снял броник, расстегнул комбез, вывалил хозяйство, подошёл воткнул в лицо, приняла, зачмокала, поднимает, помогает руками, от воспоминаний приятно поёжило, а как сладко она приняла, помогая руками, его в свою киску-ковырялку, а тугая, даром что старушка, наверное лет сорок пять, а как кряхтела, постанывала когда шпилил, эх надо было её полностью расчехлить, грудки-дойки приласкать они у неё крупные такие, ну ничего я сегодня по ним язычком пройдусь. Взорвался, кончил, а не торопилась соскакивать, вроде мелочь, а приятно. _ Ты-же не хочешь стать отцом, можно я воду возьму, сполоснусь-подмоюсь. _ Кивнул, сегодня сольюсь в кричальник или в пердельник, ещё пару часов и можно будет собираться с москалькой порезвиться. Снова внимательно осмотрел все возможные места нычки снайпера, глухо. Я-бы с той горки шлёпал, нет надо инфу раскидывать, что-бы повелись, а так у моря погоды ждать понта нет. Сполз вниз в расщелину, надо кофе слить, мочевой поджимает. Вспышку заметил когда опустошился, билось сладкое облегчение, а в стороне Авдеевки у колорадов, гриб, ни хрена себе, а вот ядрёной бомбы не надо, кинулся-пролетел по расщелине в пещеру, хорошо ещё раньше заценил, глухо тряхнуло, сбило с ног, спрятал хозяйство и подальше вглубь. Нет, всё-таки Зелень баран, и нахрена теперь Украине эта радиоактивная земелька, эх батька Бандера что-же ты этого придурка не вразумил, москали конечно подляки, но это-ж лет тридцать теперь всё мёртвое тут будет. Ну Зелень, ну гнида, он конечно свалит, а тут килотонн двадцать наверное, всё, ни жидовки, ни москальки, ночь придётся в пещере сидеть, а винтарь, разгрузка, рюкзак, всё там наверху, и рация, вот вляпался. Ну Зелень гномик-комик-гомик я тебя на кусочки рвать буду, дай только добраться, а на душе тошно, жить-то хочется, москали-же в ответку тоже вдуют, по самое нихочу. Включил фонарик на телефоне, огляделся, низкая, маленькая, дальше вроде как продолжение, антены на телефоне по нулям, ну это под землёй, включил режим самолёта, зарядить неизвестно когда получится, надо прилечь вздремнуть успокоиться. Да-а и как дальше жизнь повернётся. Вспомнилось, стало жалко тушёнки, москальке отдал, и ведь надеялся что вкуснее будет обсасывать. И куда жизнь упёрлась. Непонятки, ладно поживём увидим. Провалился, сон сквозь кошмары, снились сестрёнки Янка с Галинкой, мама, снилось достают их пшеки, на душе погано, по телефону вроде как утро. Выходить, не выходить, а жрать, пить хочется. Надо выходить, поглядим что с миром стало. Помолился. _ Отче наш помоги. _ А стыдно, мы тут грязью мажемся, обливаемся, беса привечаем, ну теперь только на господа и уповать. В голове почему-то всплыла та сценка с пшеками, они молодку привязали скотчем к офисному стулу и шпилили её впятером по кругу. Такой тоскливый затравленный взгляд. _ Присоединяйся свежак. _ И такие её слезливые глаза, а по возрасту где-то ровесница сестрёнке Галинке, ну пшеки твари, на всю жизнь картинка, как она висит на спинке стула рачком, руки ноги примотаны подтянуты выпирает только перделка, и они со смешками её натягивают, прошпилил толкает к соседу. Такая дикость, пятеро без штанов, елдаки торчат, и эта девочка ездит по кругу между ними. Ну Гейропа, нет я не ангел, тоже могу наехать, заставить и раком вбить, но так. Перед глазами всплыла Ядвига-инструктор позывной Яда, он у неё был вторым номером, лежали в лесочке под Бахмутом в свободном поиске, там он завалил своего первого, повернулась. _ А ты девочек лизал?_ Смутился, ну неудобно. _ Нет. _ А хочешь попробовать? _ И снимает штанишки, трусики, прокладку, почему-то так запомнилась эта прокладка. Под ней светлый рядок волос, сдвинулся к ней, а снизу уже подпирает стояк. А пованивала, ну почти день в комбезе, накинулся, долго лизал, даже язык устал. Выгнулась, сжала ногами голову, задрожала, оттолкнула, весь вечер внизу живота болело, ну не рукоблудием же удовлетворяться. А на следующий день обязала, тащил уже воду, палатку, коврик. Заставила подмыться и в палатке уже оторвались. Вначале села на лицо, ездила, задыхался но лизал, кончила, затем воткнула в себя, в ковырялку. _ Кончишь в меня убью. _ Старался, держался, приплыла, её так потряхивало, сползла. _ Можешь закончить куда хочешь в ротик или попку. _ А лежала на животе, отдолбился в перделку, туго, и хозяйство в дерьмо как-то не особо, ну что поделать. Хорошая женщина только дойки маненькие. И так на охоту приятно стало ходить. С утра пасём, отстрелялись и в палатку, и делом вроде занимаемся и телу приятно. Там счёт довёл до двенадцати и Яда так классно принимала, поднимет, отдолбишь и в кричалку слив. Жалко грохнули её, попало в шею, последние слова прохрипела. _ Поцелуй меня. _ Поцеловал, судорги, умерла на руках, а ведь могла приносить радость, дура дурой, и чё её на войну потянуло, потом тащил, хорошо наши спомогли. Сутки допрашивали, ну полячка, а у неё счёт за полтину, серьёзная баба, а жалко-то как девку. Надо выползать, поглядим что там за радиоактивная пустыня образовалась. Тихо двинул ко входу, а страшно, но жить как-то надо, ну с Божьей помощью. Выглянул, перекрестился, кругом зелень, непонятки, воздух какой-то тяжёлый неподвижный. Тишина, а небо синее, синее и так полегчало. Прошёлся, ни снайперки, ни разгрузки, ни рюкзака, дурдом какой-то, ну вот здесь же всё вроде оставил, вокруг всё так изменилось. На ад непохоже, может уже в раю, вроде не за что, больше всего поражала тишина, пустота какая-то, а кругом зелень такое буйство, и цветов много, много. Из оружия только штык-нож, вот дёрнуло же пистоль в рюкзак сбросить. Прошёлся по карманам, крем-тоналка, крем-антимоскитный, ключи, телефон, кошель с мелочью, зарок же себе давал не таскать, платки носовые и всё. Да-а живи тут. Срубил молодое деревце соорудил что-то вроде креста, подвязал полоску от платка, надо застолбить место. Ну пойдём поглядим что это за рай такой. А тишина давит, и что поразительно птицы в небе висят, и никакого движения, зелень, листва не шелохнётся, куда попал. На опушке стадо олени, ну как живые, и не боятся, даже потрогал, тёплые, а движения ноль. Ну вообще мрак, может пустить кровь и пожарить, надо оглядеться, нагулять аппетит, а вот это отпад, паутина, нога попала еле выдернул, и паук сантимов тридцать в диаметре, страсть. Соорудил что-то вроде копья, надо повнимательнее, паука проткнул, вроде-как живой, а не двигается. О попал. Чудеса да и только. Прошёлся дальше, а солнце тоже застыло на месте, чудно, ну в голове не укладывается, стадо кабанов и тоже никакого движения. Вот это попадалово, мяса выше крыши, а огня нет, зажигалка в рюкзаке. О как, а тута и тигра имеется, похоже на кабанчиков охотится, потыкал деревяшкой острым концом, ну копьё, никакой ответки, а глаза точно живые, во вляпался. Прошёлся дальше, глубже в лес, открылась река, неширокая метров тридцать, вода прозрачная, рыбы, и тоже висят в воде, вода вроде даже мокрая. Потыкал пальцем крупную рыбину, висит, с трудом выдрал из воды, тягучая, рыба вроде на сазана похожа, но какая-то плоская, как зовут не знаю, костёр-бы замутить жрать уже хочется, кинул обратно, а она прямо на воде и осталась. Попробовал воду не пьётся, кое-как зажевал, ну кисель какой-то. И тут как пробило, тигра, у неё цвет песочный и клыки сантимов по пятнадцать. В школе училка-москалька Воробьёва Галина Петровна, Воробушком кликали, обзывала смилодон, это в прошлом такие твари были. Эт чё я в прошлое попал, ну дела, вот занесло. Прошёлся по берегу, за поворотом люди, присел, девки и не двигаются, две в воде с копейками-острогами рыбу бьют, одна лежит на воде и седая собирает на берегу. Голенькие и такие приятные, даже седая, даром что дойки висят. Подошёл потрогал, ну живые, тёплые такие, заглянул в глаза, точно душу видать. Может их попробовать, ну как резиновую, нет никак не пристроиться, а снизу уже торчит. Еле-еле присунул пальчик, седой в ковырялку, ежели рачком стояла-бы, то пялить само то, пальчик так приятно обжимает. Надо прогуляться поискать, вечно член не вовремя в гору лезет, ладно оглядимся, а та высокая светлая справа, ну прям модель, такой впялить за счастие, и дойки-давилки само то, стоячие. Тропа вверх, набита, здеся ходят, прошёлся, то тут то там люди, вот парочка за кусточком, и она интересно так стоит, буквой зю, какая-то встрёпанная, покрасневшая, шкурка-одёжка на спину закинута, перделка торчит, к ней можно пристроиться, рядом парень волосатый и тоже какой-то растрёпанный. Присел, глянул, присмотрелся, а у неё с ковырялки белое подтёк, так они только что шлёпались, вот незадача, а присунуть то как хочется, торчит мучитель. Прошёлся дальше наверх, площадка, вход пещера, шкуры лежат и полная тётка на коленях, дойки крупные такие, почти до земли, сзади мужик пристроился шпилит её, рядом ещё один, за инструмент держится, похоже в очередь тётку, матриархат, это они что королеву-матку вдвоём обслуживают, ну трутни. Огляделся, в стороне, в кустах ещё кто-то, подошёл, две девчушки на коленях, глядят на свалку и себя ковыряют, совсем молодые такие, шкурки короткие, телеса выпирают, пальчики на похотничках, такая прелесть, перделки беленькие, выпячены и такие дольки-булочки, вход над пальчиком, заглядение, не удержался, торчит мучитель, кое-как пристроился, присунул той что справа. Какая-же она тугая, еле напялил, рука под неё, дойки ещё маненькие, совсем молодая, энергично задвигался, суховато немного, ну как-же хорошо, погонял, через несколько остановок поджимает, взрыв, опустошение, вжался, сполз, а на конце кровь. О как, а я у неё похоже первый, ну что-же будем заходить, моя девочка. Поднялся, утёрся, ноги трясутся, укачала молодая. Надо срочно искать еду, огляделся, зашёл в пещеру, костёр, над ним ляжка оленья, запах, захлебнуться можно, а пламя тоже какое-то стоячее, сосем не дёргается. Рядом женщины, половина беременные, и какие они красивые, как всё-таки женщину украшает беременность, этот изгиб–форма из перделки в животик-хранилище жизни, глядел бы и глядел любовался, не удержался, подошёл к обнажённой погладил животик, бесподобен, сама жизнь. Надо будет той молодой ещё добавить, подлить, глядишь понесёт, батей буду, благодать. А в глубине сценка, пригляделся, подошёл, обалдеть. Беременная и рачком, мужик крупный такой, волосатый, бородатый, пристроился сзади. Он её в перделку кажись, предохраняются, у неё личико аж светится, и лыба до ушей, живот огромный, похоже двойня. А член в дерьме, ну вот нравится-же женщинам когда мужик самую главную свою часть в дерьмо макает, жизнь, никуда не денешься, Гейропа вся сейчас на этом подвинулась. Идиоты что ещё сказать. Вернулся, отхватил мяса, без хлеба и соли ну не то, надо привыкать. Отхватил ещё пару кусков, не совсем пропечёное, но есть можно. Вышел. А изменения маненько есть, у моей девочки лицо как-то изменилось, удивление и растерянность, а из ковырялки кровь и мой сок выступают. Это получается у них время и моё по разному течёт что-ли, эт я стариком стану, а моё дитё ещё на свет не народится, дурдом какой-то. Оглядел вторую, всё вроде то-же самое, ковыряет, и дырочка зовёт, нет, потерпим, надо всё оглядеть, жильё присмотреть, а там и второй рыженькой присунем. Тут этих куколок полным полно, страдать кажись не буду. А в голове уже оформились мысли по жилью, в пещере со всеми ну как-то не то, а вот надстройку над дырой дымоходом, само то. И тепло в холода, и подальше от насекомых, здесь они должны быть. Домик можно из камыша, маты-плиты слепить, собрать и глиной обмазать. Двинул к реке, по ощущениям часа три-четыре потратил, нарезал камыш, вязал водянкой и паутиной, нормально так, и легко, и тепло, и прочно. Теперь туда на крышу пещеры запереть, и можно собирать. Пока таскал, у той что на воде ножки так интересно разъехались, расчехлился, надо оформить, перделка зовёт, ну какая-же вода тягучяя, вязкая, ну кисель, еле-еле к ней добрался. Она не тонет, как не тянул, и я до неё не достаю, изматерился, ножки раскинуты, вот она перделка, на уровне груди, и так сладко зовёт, а никак не присунуть, ну дела, во вляпался. На спине свежие шрамы, серьёзно её кажись драли, даже спину искарябали, шрамы интересные кто же её так? Ладно не впервой перетерпим, надо успеть до той рыженькой наверху, струмент-то стоит. Пока по киселю барахтался лез, всё с натуги и упало, вот незадача. Оделся и наверх к пещере, рыженькая поди ещё стоит, точно на коленях, а девочка завалилась, личико удивлённое такое, и руки на ковырялке, уцепилась. Во как, наверно прибалдела. Интересная деталь, женщины все рачком принимают, это что у них других поз нет, кабы двигались, соображали, я-бы научил, показал. Пристроился к рыженькой, ну вот неудобно на коленях, а уже подъём, перделка в гору зовёт, какая-же прелесть, этот вид пятой точки, и так возбуждает. Взгромоздился, направил, воткнул в ковырялку, вошло как по маслу, и обжимает хорошо, и скользит, одно удовольствие, энергично погонял, нет всё-таки когда женщина подготовлена и всё в ковырялке смазано, гораздо приятнее чем на сухую. Ну закон жизни, на сухую и колесо вертеться не будет. В мозгах пелена, вроде говорят эйфория, весь там в соединении, а рыженькая то молодцом, как она себя наковыряла, еще бы подмахивала. И уже так поджимает, может в перделку слить, выходить, в дерьмо макать, нет-уж добью. Взорвался, ну как-же хорошо, не удержался, даже в спинку поцеловал от наплыва чувств, спасибо рыжая приняла по высшему, вот всё вроде почти одинаково, и как хорошо с одной, а с другой лишь-бы спустить, и это они ещё резиновые, а как живые будут, да-уж милашка пустышке рознь. Самое неприятное подмыться нечем, ну не киселём же. Утёрся носовым. Дальше хозяйственные хлопоты, собрал камышитовые щиты, а ничего так домик, и в пещеру спуск организуем, надо вздремнуть, устал. Жалко молодок сюда, ну никак, лестницу надо обдумать, а пока так вздремнем, а там с Божьей помощью. Вспомнилось за тётку Марицу мамина подруга, его первая женщина, жила в Киеве. Мама попросила завезти подарок. Завёз, они тогда от школы на соревнования по стрельбе ездили. Приняла по доброму накормила, поговорили, а потом всё и случилось, сидел у неё в туалете, и ведь только утираться стал, дверь открылась. _ Ой Богданчик извини, я думала ты в ванной. _ Закрыла. Стыдоба да и только. Вышел, стоит улыбается, повинилась. _ После туалетной комнаты, положено омываться, моя вина, я за это тебе помогу подмыться. _ Ну дурдом полный, зато как приятно было, нежные женские руки, и в попке подмыла, а к нему притронулась, взлетел сразу. Покачала головой. _ Ну ты и горячий. _ Склонилась поцеловала, искрой пробило всё тело. _ Так ну я в туалет, а ты успокаивайся. _ Вот ведь садистка, внизу живота аж заныло. Не удержался зашёл к ней в туалет, сидит на толчке снизу журчит, покачала головой. _ Невтерпёж, ну иди ко мне. _ Тут всё и случилось, нет всё-таки случка с женщиной это праздник, святое, не то что руками блудить, так приятно захватила губами, каждый чмок по всему телу, волнами пробегает, а в голове только одна мысль как-бы ещё туда присунуть, в то сосредоточие жизни, самую волнительную дырочку-ковырялочку. Почувствовала, оттолкнула. _ Подожди в ванной я сейчас. _ Вышел, зашёл в ванную, а руки так к нему и тянутся, и трясучка, до сих пор то волнение вспоминается, сколько потом было женщин, но то ожидание незабываемо. По телу накатило, кажись подъём намечается, воспоминания о тётке Марице, завсегда подъёмом заканчиваются, жалко уехала она к дочери куда-то в Подмосковье. Ну вот растерзал себя приятными воспоминаниями, в голове картинки-образы, тётка Марица, как зашла, халатик расстегнут, большие грудки-дойки, снизу по лобку такой волнительный рядок тёмненьких волос, сама прелесть, её вопрос. _ Если женщина завершит вперёд что мужчина должен делать? _ Удивился. _ Не знаю _ Выйти и дать женщине поработать ртом, а если мужчина раньше закончит? Смутился. _ Наверное поцеловать, ну там где нужно. _ Улыбнулась. _ Ну теперь ты меня можешь и подмыть. _ Не женщина, начало всей жизни, нежно подмывал, как он обожал это полное упругое тело, животик, большие красивые груди-дойки, упругие дырочки, в перделку сама его пальчик ввела, всё понял, начинать придётся отсюда. Затем энергично намазала инструмент чем-то белым, подала. _ Это лубрикант для смазки, подготовь. _ Смазал, полец так приятно проваливался, а там уже просто не мог удержаться, вбил, охнула, а на третьем качке взорвался, немного стыдно было и такое приятное опустошение. Присела на край ванны, раздвинула ноги всё понял, долго лизал осваивал неведанное, красивый розовый цветок, как он завораживал, сжала крепко ногами, пробежала дрожь. _ Ну вот и мне хорошо. _ Склонилась, крепко поцеловала в губы. _ Теперь можно и чайку попить. _ Смущённо показал, а там уже снова стояк. _ Ну ты и ненасытный, похоже девок ещё не трогал. _ Кивнул, сполоснула-подмыла, развернулась, опёрлась на ванну, захватила рукой, вправила, и так сладко присунул, качал долго, с остановками, мял спинку, так приятно постанывала, просила. _ Ещё, ещё. _ А уже так поджимало, как почувствовала соскочила. _ Закончи в попку. _ Вонзил, добил, в глазах всё поплыло, ну как же хорошо, нет случка с женщиной, это что-то, самое лучшее на свете, и как эти гейроповцы от женщин шарахаются, точно больные, упоротые на всю голову, любить женщину это наша святая обязанность, ну мир так устроен, мы должны соединяться именно с женщиной, Господь нас так сподобил. А со стояком я так не усну, похоже надо спускаться, добавить подлить рыженькой. Эх тётка Марица, тётка Марица первое моё счастье, первое наслаждение, на всю жизнь память любовь и терзание. Спустился, вот незадача, рыженькая тоже завалилась, и лицо такое удивлённое, да и как тут пристроиться, ковырялок кругом полно, а воткнуть некуда, во попал. Огляделся, а королева то освободилась, такая крупная взбитая лохань, бутон, лепестки, соеденительный шов между дырками, бугры перделки развёрнуты, так завораживает, о как, а трутень не слился, торчит у него, они по очереди её, без слива, во дают, старатели. Нет чтой-то не то, как то не по себе, надо всё обглядеть, зашёл в пещеру, ну никого подходящих, заваливать и вбивать, как то не с руки. Вот оно, сбоку от входа, и как раньше не приметил, две дамочки шкуру чистят скребками, и стоят на коленях, само то для случки, подскочил, пристроился к ближней, проверил рукой, туго держит, вбил, поелозил, нет на сухую штой-то не то, а перед лицом вторая, симпотная такая, где то ровесница, и тоже на коленях, перекинулся, нет и эта суховата, вот ведь облом, ну совсем некомфортно, кажись зажираюсь, и что бы такое придумать для смазки, может быть кисель с речки попробовать, а так и натереть можно, вот смеху то будет. Перед глазами причиндалы королевы, вот что нужно, пока её второй не забил, надо ей присунуть, у неё там уже всё подготовлено, смазано, само то для случки. Сорвался, ну девочки не обижайтесь я вас потом обязательно догоню. Выскочил из пещеры обогнул второго старателя. Ну ваше величество, сейчас мы вас усладим, а лохань то по своему как красива и разработана добром, горячая такая, и пахнет женщиной, присунул воткнул, зашло мягко податливо, ну смазано, готовность номер один, энергично задвигался, а лохань то хорошо принимает, аж зачмокало, вот что значит полненькая, и размер как раз, то что надо, ну тётка держись, сдвигался, бил под разными углами, и удобно так, она на возвышении, гонял долго, с несколькими остановками, немного даже притомился, и уже так подпирает, в неё сольюсь, не в дерьмо же макать, вот удивятся то, пробило, вжался аж сдвинулась, сладкие судорги, как хорошо благодать, сполз, обошёл, оглядел, а довольная, глаза шальные, ну вот кажись и в матриархате мы на что то сгодились, считай вождиху окропил, а теперь точно спать и никаких посторонних мыслей, потерпи тётка Марица я тебя всё равно никогда не забуду. Проснулся от сладкого сна тётка Марица продолжение, этот сон часто снился и особенно по утрам. Они пили чай о чём то разговаривали, смотрел и любовался, ну как же она хороша, первая женщина принёсшая столько радости для тела и для души, открывшая мир любви, ну ещё бы стал мужчиной и ведь делов то, присунул, покачал и такое незабываемое блаженство, нет в общагу не поеду, у неё останусь, хочу ещё быть в ней, любить и наслаждаться. Позвонил, предупредил тренера, останусь у родственников. Улыбнулась, покачала головой. Сполз под стол, силком раздвинул ноги, оттянул трусики, моё, буду наслаждаться. _ Ох Богданчик, ну ты и ненасытный, неужто потерпеть не можешь. _ Ну разве можно тут терпеть когда рядом это невыносимое наслаждение. Приподнялась спустила трусики, получилось так прикольно, оделось на голову, немного мешало, но дырочка так звала. Крепко сжала ногами. _ Богданчик давай лучше на диване полижешь, ну неудобно же под столом. _ Оторвался, стянул трусики и в карман, моё, на память, а она уже лежит ножки раскинуты, глядеть одно удовольствие, накинулся, действительно гораздо удобнее, перехватила потянула. _ Давай на меня, так и друг друга удовлетворять сможем. _ Первая случка на 69, это было нечто, ну разве такое когда-нибудь забудется, глубоко заглатывала, помогала руками, тоже старался и в похотничёк всасывался, и в дырочку срывался, и пальцами помогал, так не хотелось заканчивать, а сорвался, ну она задрожала, выгнулась, тут и пробило, кончили считай вместе, А стояк уже полноценный вот ведь как воспоминания про любовь то заводят, надо спускаться, опять эти резиновые, ну хоть эти есть, ну тётка Марица, первая учителька в школе жизни. Накатило, а тётку Марицу сейчас может какой-то москаль прёт, передёрнуло, а ведь так радовался когда получалось завалить москаля, ещё один мою радость не сможет приголубить. Надо вниз стояк успокоить, спустился, девочек не видать, похоже сдриснули, обсуждают поди, вождихи тоже не видно, ну государственные дела это святое, вот ведь незадача, огляделся, со стояком гулять ну никак, придётся этим сухим вогнать, заглянул в пещеру, а на шкурах уже только одна, интересно куда вторая делась. Прошёлся, так вот она, пристроилась рядом с беременной, которой мужик в перделку вставляет, шкурку закинула перделку выставила, напрашивается, вот как у них всё просто, захотела ножки врозь и нате вам, похоже я её сильно раззадорил, ну ничего мы тебе сейчас вомнём. Пристроился, присунул, а ничего так, мокренькая, приняла приятно, ну вот после сна и погоняем подольше, интересно, она под мужика подстраивалась в перделку или в ковырялку, и как они тут подмываются, так ведь и залететь можно, наградят чёрте чем, надо подбирать что-бы только сам мог присовывать. Делить с этими ну не с руки. А в этой ничего так приятно, кабы ещё подмахивала, и мужик сбоку не особо мешает, даже интересно, он стоит, а мы работаем, погонял, нет после сна этот стояк долгим будет. Интересно, а та вторая, может тоже мокрая, сорвался, проверим, пристроился, присунул, нет сухая и даже во что то упирается, коротковата ковырялка, хоть дама и симпатишная, ладно на первой закончим. Перебрался, а с этой гораздо приятнее, ну смазка. Нет всё-таки удивительные у них здесь отношения, блуд полнейший и так просто, все живут в грехе, вроде как за правило, ну матриархат, дай бабе право рулить она под откос точно свезёт, и ведь ненасытные какие, кругом только и трахаются. Гонял долго, даже притомился, сейчас бы в кричалку, да поглубже, ну здесь никак. Вспомнилось за тётку Марицу, как сладко принимала, и сразу попёрло, слился, ну вот она мне всегда помогает. Похлопал по перделке, вроде как поблагодарил. Подтолкнул мужика, резвее надо. Вышел, надо левую часть от пещеры проглядеть, там ещё не был. Густой кустарник за ним лес, обогнул, а воздух здесь какой, благодать. Ещё несколько шагов и тихо прибалдел. За кусточками дамочка рачком, выгнулась так, и к ней обезьяна пристроилась, громадная, седая такая, волосатая, кажись павиан, зубы сантимов пять и так лыбится, выхватил штык-нож спасать не спасать, вроде и дева не горюет, личико довольное такое, во как у них тут, можно конечно павиана и порезать, да жалко его, похоже со стада турнули, а размножаться тело требует, тварь божья и хочет ведь как. Обошёл, а тут совсем отпад, даже ноги подкосились, вторая, и тоже рачком, а как раззявилась и пальчиком наяривает в ковырялке, готовит себя под эту обезьяну, ну дурдом полнейший, вот уж блудят-шалашовятся. Плюнул, а ведь подготовились стервы, по две шкуры на спину и плечи, это что бы их не сильно граблями корябали, так вот у той откуда шрамы на спине, да уж попал, глядеть тошно. Прошёлся дальше на взгорье, какая-же здесь благодать, цветы кругом, зелень, красота, воздух пить хочется. Дальше стадо павианов, подошёл, самочка молодая, да как выставилась, перделка с ковырялкой вся наружу, самец громадный, и лижет ей, язык ну как лопата, писюн длинный и красный такой, да уж вгонит мало не покажется, а вокруг другие безьянки сидят, глядят, и тут цирк, поэтому наш людской матриархат под них так и стелется. Ну ещё бы такой лопатой да по ковырялке. Нет надо эту всю порнографию разгонять, приживусь порядок точно наведу. Надо липу поискать, самотыки им вырежу, потом воткнуть разработать и оставить, глядишь догонят, и с гигиеной получше будет. Снова вспомнилась тётка Марица первый самотык познавал с ней, а получилось по глупому ну сам виноват считай напросился. Пили чай отдыхали. Встала, отошла к кухонному шкафу склонилась, халатик задрался, а там эта прелесть, зовущие дырочки, не удержался, уже стоит, подскочил силком насадил, охнула, попыталась соскочить, ну уж нет, энергично задвигался, крепко вцепился в плечи, моё. Гонял долго, стоя не совсем удобно, но как-же было хорошо, и она так стонала, особенно когда завершала, затем всё-таки умудрилась, соскочила, развернулась завершил в кричалку. Укоризненно покачала головой. _ Богданчик с женщинами так нельзя, я понимаю ты дорвался, но у женщин тоже есть свои желания. _ Улыбнулась. _ Я тебя хочу познакомить со своим любимым другом, он меня так любит и все желания исполняет. _ Вышла в спальню, сидел как в трансе, зашла подала коробку. _ Знакомься, надеюсь подружитесь. _ Открыл, а там фаллоимитатор ну неглупый всё понял. Опробовали на 69. Целовал, гонял самотыком, всё перед глазами, и она так сладко принимала. К финалу пришли вместе, и даже совсем не ревновал. Вроде как приспособа для любви. ________________________________________ Начало 2. _ Гайка, ком цу мир. _ Это папа, кличет, вообще-то меня зовут Тая, старшую сестру Тома, среднюю Таня, а я Таис, иногда добавляют Донбасская, это позывной, я снайпер, уже тридцать восемь подтвержденных, у папы их восемьдесят семь, позывной Немец, он снайпер от бога, сибиряк, с детства в тайге, фамилия у нас Мюллер, в школе конечно доставали, но особенно не обращала внимания, прадедушка у нас Фриц Мюллер у Паулюса воевал, а там плен. С пробабушкой Глафирой шуры-муры, так в Сибири и остался, а папу по распределению на Донбассе выбросило, он у меня инженер, а мама наполовину полячка, Ева, в девичестве Туровска, она психолог, сейчас без правой руки, укропы гады. Прилетело в соседнюю квартиру, осколок на излете маме руку чуть ниже локтя и срубил. С той квартиры все погибли, кроме Толика, он в магазине был, теперь он мой братишка, мама сказала. _ Было Три Т, станет четыре. _ И папа за. _ Женский коллектив разбавили. _ Стрелять я научилась в Сибири у бабушки Ани, она и учила, она и папу учила. Когда эта каша началась, ну придурки бандеровцы на нас напали, меня в Сибирь и отправили. А как узнала про мамину руку, вернулась, я теперь этих уродов буду бить пока всех не перебью. Странно другое у Томки муж у бандерлогов в всу полковник, в Киеве живут, а у Таньки муж в Москве майор и тоже по артиллерии, вот ведь как бывает, Томка звонит раз в три месяца, а Танька в неделю раз, обычно по субботам. А я здесь с родаками, папе с сердцем поплохело, ну я вместо него и отстреливаю бандерлогов, у папы СВД, хороший винтарь, себе я подобрала иностранца Хортроп теле, калибр 12,7 скромненький серенький такой, а 800 метров падение почти 0, патронов к нему правда не найти, будем выбивать что осталось, зато тихий, пбс-ка сантимов тридцать, а оптика, ну наши так не умеют, даже видеофиксация есть, через зеркалку, у укропов отжали. Шикарная машинка, я как увидела, мой. Последнюю ходку, за утро, пятерых упокоила, обычно я так не разбрасываюсь, ну тут зло взяло. Лежу, гляжу, расчет вроде минометный, землянка добротная, девчонку вывели, а она аж хромает, заносит, качается, попользовали бедненькую, вся в слезах, растрепанная, а этот гад ее еще прогоняя и пинул, ну я на них и присела, по дальномеру метров семьсот с копейками. Минут через десять первый, в туалет по большому, присел за кусточками, ну и прилетело ему, завалился, потом второй, этот стоя отливал, загнала в бочину. Третий выскочил видимо что-то услышал, и ему в башку, сложился. Под туалет тоже окоп надо рыть, лентяи. А там от дороги вроде как машина подъехала и двое, быстренько так идут, по виду офицеры, ну и их за компанию, даже дернутся не успели, и скорее ходу. За четыре часа, пять укропов, нормально так, это вам за Донецк, за маму, за ту девчушку, ну надо-же наказывать. Дроном все оглядишь, ночью часа в три на позицию, под брезентовым щитом, защита от тепловизора, и с утра одного, двух в расход, самое главное не спеша, но регулярно. Пару раз было так жалко, молодой, миловидный, ну не вояка, дистанция метр триста, умирал тяжело, попало в грудину, над лифчиком, на видео потом смотрела, такая жалость накатила, а что поделаешь война, мы их не звали. И особенно запомнилась девушка снайпер, приглядывала за ними пару дней, с утра приходили, ставили палатку, потом так прикольно ее раскачивали, размножались, затем выползали такие довольные. Но когда она подстрелила нашего, пришлось упокоить, попало в шею, поразило, он ее поцеловал перед смертью, вот это любовь, даже слезой пробило. Его пожалела, и симпатичный, ну и так плохо ему, живи бандеровец. _ Гайка, доча ну не получится, птичку трясет, не выцелишь, и даже с натяжкой, с леской, ну ты и упертая. _ Папа как всегда прав, я загорелась не по делу, к дрону ствол приспособить, но разброс действительно большой, трясёт, на сто метров из пяти два только в мишень, остальные мимо. Но идея хорошая, буду пробовать, я настырная. Папа головой качает. _ И в кого ты у меня такая тупенькая, никогда старших не слушаешь. _ Ну пап. _ Молодец доча, думай анализируй, за вами будущее, хотя к старшим прислушиваться надо, но под лежачий камень вода не течёт, а эта твоя приспособа, дисплей под дрон, просто отпад, ни-за что бы не догадался, с двадцати метров дрон уже не видно, кусочек неба на дисплей, молодец. Григорьевич сказал тебе за это премия положена, имей ввиду, а то что меньше времени летает это ерунда, дерзай, я тебе всегда помогу, Мишаня там летающее крыло схему нашёл, на сей планер вот эти дисплеи, и будет само то, да Гайка, а похоже Мишаня к тебе расположен, очень даже интересуется, ты как. _ Ну папа. _ Продолжение следует.