Санькины рассказы
Саня, ученик первого класса, забравшись на колени к отцу, нетерпеливо ёрзал, трогая его колючую щеку: « Пап, а, пап? Ну, расскажи, как ты воевал на фронте? Нам в школе дали задание узнать о подвигах родителей - фронтовиков». Саша знал, что отец не любит вспоминать своё военное прошлое и почти никогда не говорит на эту тему.
- Санька, я не совершал никакого подвига. Я просто воевал, как все. Мне нечего тебе рассказать, сын.
- Ну, хоть что – то расскажи! – не унимался сынишка.
И отец начал свой рассказ…
… Когда мне исполнилось 18 лет, меня призвали в армию. Война тогда шла уже два года. Сейчас ты, сынок, маленький и восемнадцатилетние кажутся тебе взрослыми дяденьками, а когда ты вырастешь, то поймёшь, что 18 лет - это ещё не взрослость, почти детство. Хотя в войну мы быстро взрослели. Конечно, мне тоже хотелось поскорее победить врага, хотелось по молодости лет совершить героический поступок. Но как это страшно – умереть молодым! Сейчас тебе этого не понять. Ну, так вот. Привезли нас, новобранцев, в городок N. Построили на плацу. Вышел к нам капитан и громко скомандовал: « Товарищи новобранцы! Есть ли среди вас музыканты? Два шага вперёд, шагом марш!» А я до войны немного играл на мандалине. Думаю про себя: « Вот выйду из строя, а вдруг это набирают в военный оркестр? Какой из меня музыкант? Не буду позориться». И стою, молчу. Дружок мой, Колька, стоящий рядом, начал толкать меня плечом: « Васька, ты чего молчишь? Давай, выходи. Возьмут в оркестр, так хоть на фронт не попадёшь, больше шансов остаться в живых». Пока я раздумывал, Колька меня опередил: « Товарищ капитан! Разрешите обратиться?» - «Обращайтесь!» - «Вот кореш мой, Василий, немного играет на мандалине. Он Вам подойдёт?» Так я попал в роту радистов. Оказывается, музыкантов туда брали в первую очередь, потому что у них лучше развито чувство ритма и их легче обучить азбуке Морзе. Через определённое время зачислили меня в разведгруппу радистом. Однажды пришёл приказ вылететь на самолёте в ночь и десантироваться в тылу врага. Погода тогда стояла отвратительная, начался сильный дождь с грозой, видимость почти нулевая. Летим исключительно по приборам, а куда прыгать с парашютом - неизвестно? Примерно сориентировавшись по карте, попрыгали мы с товарищами в кромешную тьму. Я думал, что у меня сердце от испуга разорвётся. Ты не представляешь, Санька, как было страшно! Но всё обошлось, слава Богу! Попали мы точно в заданный район, разведчики чётко сделали своё дело, и мы благополучно вернулись.
- Пап, - перебил отца сынишка, - а ты фашистов видел?
- Видел. Только был у нас приказ: в перестрелку не вступать. Нам надо было добыть важные сведения. Стрелять мне в тот раз не пришлось. Мы затаились в кустах, и немцы прошли мимо, не заметили. А вот другой группе, которая летела с нами вместе, не повезло. Все трагически погибли. Десантников расстреляли прямо в воздухе, когда они спускались на парашютах.
Саня заметил, как помрачнел отец и как на глазах его выступили слёзы. Ему трудно было вспоминать о своих погибших товарищах. Смышлёный мальчик понял, что надо сменить тему и, повернувшись к отцу, с хитринкой в голосе спросил: « Пап, расскажи, как ты познакомился с мамой?»
Отец, будто скинувший с плеч груз воспоминаний, повеселел.
- Это - отдельная история. У тебя ведь мог быть другой папка.
- Как это, другой? - недоверчиво переспросил мальчуган.
- А так. Очень просто. Мама твоя уже была замужем, когда я с нею познакомился. Пошли мы как – то с другом на речку, решили искупаться. День был жарким, захотелось нам освежиться. Смотрю, на берегу стоит девушка: тоненькая, стройная, как берёзка, заплетает густые волосы в тугие косы и закалывает их на затылке. Подружки купаются, а она смотрит на них, а в воду не идёт. Подхожу к ней и спрашиваю: « Девушка, а Вы почему не купаетесь?» - «Да я плавать не умею, - отвечает. – Я с подружками за компанию пришла». Смотрит так дерзко, глаза у неё карие, будто две спелые вишни. Ну, я и влюбился в неё с первого взгляда. « Разрешите с Вами познакомиться?» - «Незачем! Я - девушка серьёзная, к тому же замужем. И всякие там «шуры – муры» на стороне мне не нужны». Сказала так и рассмеялась, убежала к подружкам. А я с той поры потерял покой и сон, только и думал о своей Маше. Выпытал я тогда у дружка имя девушки. Надо сказать тебе, сынок, что во время войны насмотрелся я на разруху, что оставили после себя немцы. Много урона принесли они нашей стране. И тогда я решил, если останусь живым, выучусь на строителя и буду отстраивать заново разрушенные города и сёла. После войны поступил в строительный техникум. И, когда встретился с твоей мамой, был уже человеком самостоятельным, работал архитектором. Лет мне было немало, а я всё никак не мог встретить ту единственную любовь, которую мне хотелось бы видеть женой и матерью своих детей.
Маленькому Саньке не терпелось узнать продолжение истории.
- Пап, а что было дальше?
- Какой ты нетерпеливый, Сашка! Два года мне понадобилось, чтобы твоя мама заметила и полюбила меня. Разбивать молодую семью Марии я, конечно, не мог. Я ведь был коммунистом, а это звание ко многому обязывает, надо было быть честным перед самим собой и перед людьми. Но я терпеливо ждал. Слышал от людей, что живёт Маша с мужем плохо, он - выпивоха, мог даже и руку на жену поднять, когда был в изрядном подпитии. Однажды я встретил Марию на улице. Она шла, вся ссутулившаяся, какая – то несчастная, а платочком прикрывала лицо. « Что случилось, Маша?» - я не удержался и подошёл к ней. Она отняла платок, и я ахнул! Лицо было в синяках, глаз заплыл. Рассвирепев, я взял Машу за руку и повёл к её дому. « Быстро собирай вещи! Больше ты здесь не останешься ни минуты!» - « Но мне некуда идти. К матери я не вернусь». – « Будем жить пока у моих родителей. В обиду я тебя никому не дам». Тут уже я расхрабрился и сделал ей предложение: « Мария, выходи за меня замуж! Обещаю, что ты никогда об этом не пожалеешь. Я буду тебе хорошим мужем и надёжной опорой».
- И мама сразу согласилась? – хитро прищурившись, спросил Санька.
- Как бы не так! Она помолчала, а потом ответила: « Нет, Вася, я замуж не пойду. Я уже там была. Ничего хорошего в замужестве нет. Я знаю, что ты - парень надёжный, перспективный. Ты ещё встретишь свою любовь. Зачем тебе разведёнка? Прости!
- И что было дальше?
- А дальше была свадьба. Я же - настырный. От своего не отступлюсь. Если полюбил, так это - на всю жизнь. Сначала жили у моих родителей, в соседнем селе. На работу в райцентр приходилось ходить за 3 км. А потом меня вызвали в районный комитет партии и предложили стать главным инженером на производстве. Дали вот этот дом, где мы сейчас живём, маме помогли устроиться на работу поваром в ясельки. Ты же знаешь, как наша мама вкусно готовит? Любит она кулинарию, вот и согласилась работать поваром, чтобы детишек, не только своих, вкусно кормить.
- Папа, а это трудно быть главным инженером?
Тут из кухни высунулась мама и включилась в общую беседу.
- Это очень трудно, сынок. Но наш папа - грамотный специалист, неумного на такую должность не назначили бы. Он - честный, принципиальный, лишней копейки себе в карман не положит. Настоящий коммунист! И потом, работать с людьми всегда трудно. Всё производство держится на главном инженере, он ведь - правая рука директора! Ты, когда вырастешь, тоже станешь строителем, как папа. Построишь много красивых домов, школ, клубов. Люди будут тебя уважать, как отца.
- Нет, мама. Я не хочу быть строителем. Я стану доктором.
- Да ты что, сынок? У нас в родне отродясь докторов не было! Знаешь, как трудно поступить в медицинский институт? А сколько всего надо знать! Людей надо любить, сынок. Ты у меня - мальчишка добрый, конечно. А, не дай, Бог, надумаешь стать хирургом! Людей резать как страшно!
- Мама, хирурги людей не режут, а оперируют. Мне Игорь говорил, у него отец - хирург. Я, как папа, настырный! Один раз решил - и на всю жизнь.
Вечером, укладывая сына спать, Мария подошла к ребёнку, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Потрепав сынишку по волнистым волосам, она нежно чмокнула его в бархатную щёчку. Мальчик, уже засыпая, пробормотал: «Ты, мама, ещё будешь мною гордиться! Я тебе это обещаю!» « Поживём - увидим!» - улыбнулась в ответ Мария.