Место действия - модно раздетые куклы, с чьих механически порхающих ресниц периодически взлетают тарелки, начиненные желеобразной взрывчаткой. Цель их атак - Вавилонская башня, строящаяся как-то сама собой, без чьей-либо помощи, и даже не испросив на то разрешения.
Это война между киборгами и трансмутантами. Первые палят из бластеров по вычурным откровениям плоти, теснят их назад к разверстому апофеозу материи; вторые уже вызывают подмогу - парящая гигантская голова с одним единственным глазом, выпускающая из кошачьего зрачка то, что может показаться черным лучом, но в действительности – сверхбыстрый рой мух, сплетенный из тени павшего недобога. Мушиные происки в кибернетических мозгах как выявление уязвимостей: еще не истлевшие мысли - словно пережиток людского, - их подхватывают психомухи, чтобы кружить в хороводе кошмаров. Наконец воскресает тот павший титан – исполинский Кристофер Робин, повелевающий хищно оскаленным плюшевым миром, - двойной агент, как среди многоликого хаоса, так и среди тревожных машин.
- Я люблю тебя всеми своими зюгановыми.
- Чем-чем?
- Всеми своими зюгановыми.
Сбой системы. Еще один рассудок поврежден роем мух, и уже впору кричать о распространении вируса. Идет полным ходом исправление слабых мест, новая перекодировка живого, очередная то ли детерриторизация, то ли ретерриторизация разума.
"Пока коммуникация представляет угрозу, да не протянутся друг к другу две руки, как и два оголенных провода".
Лагерь киборгов на долгое время погружается во мрак.
- Нет, не поможет нам кровь электрическая…
Ноль целых три десятых любви - эльфам.
Ноль целых семь десятых любви - гномам.
Ноль целых одна сотая любви - птицам.
Столько же – "молчаливым рыбам, обитающим в воде". Столько же - рогатым оленям. Столько же - рукастым гориллам…
- А нам-то сколько?
- Нам? А нам - только лед и ветер.
Горизонт превращается в нервозный пунктир. Траектория непредсказуема. Отбой. Все рассыпалось. Завидев вблизи крылатых Эриний, модно раздетые куклы пренебрежительно закрывают глаза.