Раздвинулись занавеси, и мы с Полом вышли вперед. Бас с ударными стали наигрывать какую-то мелодию. Это было наше intro. Мы отыграли его все вместе, и сразу же перешли к песням. Так как выступление было последним в подобном составе, мы решили отыграть его по полной и с огромной отдачей. Так оно и вышло. Пол прыгал на сцене с гитарой и мотался с ней по сторонам, Таня выкрикивала свои лозунги, замаскированные под рифмованные четверостишья, а ударник просто колбасился.
Выступление прошло на ура. Арчи потом заметит, что весь его бар выкупили, а царившей в клубе энергией можно было запитать целый город. После последней песни Таня взяла слово. Пол убрал гитару в чехол. Ударник уже успел скрыться, а Таня стояла перед толпой и объявляла мою песню.
- Вы знаете песню, которую сейчас исполнит автор этого хита. Давайте ему поаплодируем.
Я полностью исполнил свою первую песню:
Я тот, кто в кровати ночью лежит.
Пока все спят, мой разум с поэзией говорит.
Обсуждают они идеи и миры,
Что вместе способны породить они.
Сосудом их негласным стану я,
Будут они держаться за меня.
Почему-то я не могу уснуть,
Почему-то мне хочется уйти.
Уйти туда, где никто не знает меня.
Уйти туда, где не найдет меня мечта.
Я хочу стать странником, бредущим по дороге,
И мечтать о маленьком доме.
Жить в нем, и в нем умереть,
На стенах домика рисовать, а ночью видеть сны,
В которых в домике вместе со мною ты.
Моя мечта, моя маленькая мечта,
Разве ты мне нужна?
Почему я выбрал эту дверь?
Почему я закрыл ту жизнь?
Может, потому что не хочу тебя хоронить,
Может, потому что без тебя не могу я жить.
Как только я закончил играть. Толпа зааплодировала мне. Конечно, я сыграл ее не так, как Таня. Я играл ее по-своему, и это принесло свои плоды. У меня она получилась более живой, хотя версия Тани мне нравилась больше.
Наш концерт закончился, а вместе с ним закончилось и мое совместное приключение с Таней. Мы попрощались, хотя обещали видеться, и действительно виделись на репетициях. Забавно, но спеси у нас поубавилось. Мы с Полом решили закончить школу, а потом уже вовсю заняться музыкой. Иногда мы выступали как приглашенные гости на концертах Тани. Впрочем, без нас она имела потери в роте своих фанатов. Многие видели ее с акустикой в руках, и уходили. Ее выступления были все реже, а потом мы узнали, что ее не стало. Она погибла в аварии. Напилась от горя, и вырулила на полной скорости к обрыву. Машина упала, разбилась и загорелась. Мне не хватает ее. Обидно, что память о ней не сохранилась, а о выступлениях люди забыли. Помнили только я и Пол. Танин ударник уехал в другой город. Мы не смогли с ним списаться.
Пол закончил школу хорошистом, я отличником. Мне подарили новую электрогитару, и больше не пришлось одалживать у Пола старую. Мы с ним репетировали вдвоем. Пока что кроме нас в группе никого не было. Пол часто вспоминал Таню.
- Скучаешь по ней?
- Конечно. А ты?
- Мне часто ее не хватает. Ты знаешь, что она была против тех панк концертов? Хотела сделать их акустическими, и несколько своих песен разделить с тобой. Но в итоге вышли самые лучшие ее выступления.
- Которые никто не запомнил.
- Запомнил. Арчи снял последний концерт.
-Я бы хотел получить копию.
- Получишь.
- Она нравилась мне.
- Я знаю. Она говорила со мной на эту тему. Хотела узнать, что ей делать? Ты ей тоже нравился, но у нее был свой принцип и свой путь. Порой я задумывался над фантазией по теме «Джимми и Таня – счастливая пара». Может быть, что-то и вышло бы. Но этого мы не узнаем.
Вскоре мы обзавелись ударником. Точнее ударницей. Девушка откликнулась на наше объявление, мы попытались сыграться и у нас получилось. Пока что мы играли только каверы. Кроме самой первой песни мои тексты мы не трогали. Решили оставить на потом, когда появится басист.
(Джимми Бейн)
**
Один из важнейших периодов становления Джимми Бейна прошел радостно и грустно одновременно. Его детство несло в себе скорбь, боль и подобие любви, которой его пыталась окружить мать. Приемные родители смогли стать его семьей, но сердце юноши было разбито. Он понимал, что это всего лишь театр. Нельзя не отметить гибель девушки по имени Таня. На нее мало что удалось собрать, кроме того, что она часто выступала в клубе у Арчи, которому суждено было закрыться через год. Панк рок как пришел, так и ушел. Нашему герою не суждено узнать свое будущее, это мы, благоверные читатели, сейчас знаем, что именно происходило с бедным ангелом по имени Джимми, а вот он тогда не знал ничего. Его юношеская мудрость и опыт не самой лучшей жизни дали свои плоды. Он стал посланником, но уже не Бога. Его клеймили как сатаниста, орали, что он Люцифер в человеческом обличье, и многие не пытались понять его тексты – ибо, если бы попробовали это сделать, поняли, что написал их несчастный человек.
(автор книги)
**
Мы окончили школу. Я видел, как Джимми был рад этому. А поводы для радости были: у него будет гитара, и ему необязательно нужно будет учиться, если он сможет зарабатывать на выступлениях. Зарабатывать пока что было не на чем, но мы втроем собирались в гараже моего отца и играли. Играли, что помнили. Часто играли Танины вещи. После ее гибели все изменилось. Джимми на время ушел в себя, он пытался вернуться к реальности, в которой нет Тани, но не смог этого сделать. Она стала его первой и пока что единственной любовью.
Впрочем, у нас состоялось одно выступление. Это выступление имело отношение к Тане напрямую. Арчи решился устроить концерт памяти Тани. Была дата – 40 дней – он обзвонил не только всех ее друзей в клубе, но и тех, кто мог бы сыграть ее песни, или играл когда-то с ней на одной сцене. Позвонил он и нам. Мы должны были стать главными гостями, если Джимми сможет выйти на сцену и спеть ее песни. Я понимал, что ему будет трудно, но это возможность почтить ее память. Нельзя было отказываться. Он согласился, и мы начали выбирать песни. Арчи сказал, что сначала мы выбираем песни из ее репертуара, потом это сделают другие группы. У Тани было всего 20 песен, 2 небольших альбома – в первом 11, во втором 9 треков. Их мы все – а именно 5 групп – и разобрали. Мы взяли те хиты, которые хорошо помнили, и исполняли вместе с ней под панк стилистику.
Каждый из нас выкладывался по полной. Мы еще не нашли басиста и решили, что Джимми будет на басу. Вначале он был против этого, но потом все разрешилось. Мы смогли достать ему басуху, и он начал ее осваивать. Это не заняло у него много времени – он же на басухе играет.
Концерт состоялся во вторник вечером. Помню, что на улице был дождь, и потемнело слишком рано, как будто небеса плакали по ней, или она сама с неба, увидев нас, проронила слезу. Сильная и независимая наша Таня. Выступали разные группы. Какие-то мы знали, какие-то с Таней начинали, но потом вышли за пределы клуба. Забавным был факт, что только Таня осталась у Арчи до конца. Перед нашим выступлением Арчи взял слово. Он рассказал о Тане, о том, каким человеком она была, и представил нас, как последних и самых близких ей людей.
Тогда мы отожгли по полной. Наше выступление было самым лучшим. Я помню, как внимательно следил за Джимми. Боялся, что он расплачется. Он мог. Ведь он любил ее. Но парень продержался и стойко выстоял выступление. Ни разу не сбился и не оплошал. Передал все Танины эмоции. Сделал то, что не смогли сделать другие. Иногда мне казалось, что рядом с ним стоит она – ее привидение или дух, называйте, как хотите – и направляет его по рекам своего творчества.
Последней нашей песней мы выбрали любимую балладу Тани. Эта баллада была написана ею, мы играли акустическую версию баллады, но без слов. Ее пел Танин голос (у Арчи как-то сохранился чисто голос Тани), а вместе с ней те, кто знал текст. Нам удалось достойно почтить ее память.
Надеюсь, тебе спокойно там, где ты есть, подруга. И также надеюсь, что вы вместе.
(Пол Лоуренс, гитарист)
**
Я помню тот день, когда узнал, что ее не стало. Не мог в это поверить, но пришлось. Она была хорошим человеком, но родилась не в том время. Ей бы блистать в веке, наверно, 19, когда романтика и увлеченность поэзией что-то значили. Сейчас же это не значит ничего. Таня не была человеком своего времени. Она была ненужным человеком в этом веке. Я скучаю по ней, ибо она помогала мне с клубом. Помню, что и Джимми тосковал по ней, но что он мог сделать? Они с Полом нехило отыграли концерт памяти. Для последней песни я отдал им аккапелу Тани, которую та подарила мне, когда ей было нечем расплачиваться за алкоголь.
Таня была депрессивным, ушедшим в себя человеком. Она много читала и много писала. Просто не смогла в этом мире найти себя, поняла, что вся ее творческая личность засядет в стенах моего клуба, и дальше ей не раскрыться. Нет ничего страшнее для автора, если его не читают. Так и про нее. Это должно было когда-то случиться, и это случилось. Жалко и Джимми, уверен: она сама того не подозревая, оставила в нем частичку себя.
(Арчи: хозяин клуба)
**
После выступления на концерте памяти Тани мы больше не выступали. У нас не было материала и не было еще одного участника группы. Джимми погрузился в себя и начал интересоваться смертью. Пожалуй, это увлечение и сделало его таким, каким он стал. Я редко виделся с ним, так как увлекся одной девушкой, и сам забросил музыку. В один день Джимми уехал. Он не предупредил, куда, и насколько. Просто уехал. Я понимал, почему: Таня.
Бывало, что я и ударница, которую зовут Лизой, собирались и играли, но ничего серьезного не выходило. Джимми уехал не пойми куда на три недели. Его родители не знали о маршруте сына. Они не узнавали его, но не вмешивались. Боялись спугнуть или разозлить. Джимми стал замкнутым человеком, полностью закрывшим проход к коридорам своей души. Даже я не мог до него достучаться. Но вернулся он с новым текстом. Текст был простой, но чем-то зацепил меня. Мы решились втроем сделать из него настоящую песню и у нас это вышло. Мы не были группой, и не имели полного необходимого состава. У нас не было готовых песен, но мы решали, что будем делать дальше. Помню я один такой случай. Он произошел в закусочной. Вечером после гулянки (иногда мы гуляли втроем: я, Лиза и Джимми) мы зашли в закусочную и заказали себе гамбургеров с содовой. Лиза что-то спросила про развитие группы, и Джимми ей так ответил:
- Я работаю над этим. Если у нас получится записать альбом, то мы сможем разослать его в интернете и записать на болванки. Будем продавать диски на выступлениях.
- Придется сильно попотеть, - выразился я. – У нас нет песен, и нет средств.
- Над этим я тоже работаю.
Я не знал, что Джимми был настолько настроен на альбом. Он хотел получить живое доказательство его развития в музыке. Конечно же, хороший альбом стал бы этим доказательством. А еще Джимми просто хотел иметь свой альбом. Он хотел быть похожим на другие группы, которые отыгрывают на концертах лучшие хиты прошлых своих лет, разбавляя их новым треками. Он хотел популярности и продаж своих песен. Я не могу его винить за это. Особенно, что после его смерти за ним закрепилось прозвище «Проповедник». В некоторых песнях он пел так, словно читает проповедь, наставляет грешников на путь истинный.
Лето подходило к концу, а мы так ничего и не добились. Я имею в виду, что никакого альбома у нас не было, ни о каких концертах и речи быть не могло. Джимми работал над текстами, но мне ничего не показывал. Хотел сам довести их до совершенства. Я старался не мешать ему, но все же мне хотелось узнать, чем он там занимался. Пару раз я напрашивался к нему, и мы вместе продумывали его текст. Бывало, что сразу придумывали гитарную и бас партию. Благо у нас была под рукой его электруха и купленная на общие деньги басуха. Позже мы показывали наши партии Лизе, и та продумывала под них ударные. Но на этом все и заканчивалось. Мы не играли на концертах, и о нас не знали. Это было обидно. Хоть и понятно, что это наша вина.
Первое наше выступление после концерта памяти Тани случилось на Дне Рождения клуба. Арчи позвонил мне за 2 недели до события:
- Привет, это Арчи, как у вас дела? Когда явитесь с концертами?
- Привет. Пока никак. Джимми не отошел от Тани, да и с группой проблемы.
- Вы же и втроем неплохо играете. Чего так?
- Джимми хочет быть на гитаре, а я хочу, чтобы он был солистом. Нам нужны басист и песни.
- Жаль. Очень жаль, что вы не смогли прийти к компромиссу. Скоро День Рождения клуба, я хотел позвать вас выступить.
- Я поговорю на эту тему с Джимми, думаю, он согласится. Этот клуб важен для него. И для меня.
- Буду ждать вашего ответа.
Я рассказал об этом разговоре Джимми, и мы решили попробовать выступить. Более того, Джимми решил записать это выступление. Сделать его своим первым лайв-концертом. Он не хотел считать нашим лайвом концерт с Таней, ибо сейчас мы будем выступать, как отдельная группа и Тани с нами нет. Он пытался учиться жить без нее, но она все равно была рядом.
Перед выступлением мы настроили видеоаппаратуру - взятую у его мамы камеру - поставили ее на штатив, и начали свой первый лайв концерт. Мы сыграли каверы и парочку Таниных композиции. Ту балладу он взять отказался, аргументировав это тем, что такую вещь надо брать только на концерт памяти, а не на каждое выступление. В конце мы сыграли две наших песни, в которых были полностью уверены. Они нашли отклик у публики, и мы были этому рады.
После концерта мы просмотрели запись и выложили ее на созданный нами канал. Так мы стали вторгаться в интернет, заявляя о себе.
С двух выступлений мы получили небольшие деньги. Не так много для развития, но хоть что-то. Мы решили попробовать записать альбом. Решили сделать его разнообразным. В основном он состоял из каверов, двух Таниных песен и двух наших. Всего девять песен. Мы знали, что в студии записаться не сможем, а потому попросили у Арчи разрешения записаться у него в клубе. Это был наш первый альбом, мы не собирались его делать «бомбическим», просто хотели записать. А потому записываться стали все вместе.
Конечно, хорошо, что мы решили записаться, но один вопрос оставался открытым: на что мы должны были записываться? У Арчи не было аппаратуры для записи, а у нас ее и подавно не было. Решено было скинуться и купить магнитофон с возможностью записи. Мы потратили на него все заработанные деньги, и поставили его в самое удобное для записи место. В итоге записались мы с одного дубля, и записались красиво. Я имею в виду, что без промахов, ляпов и прочей херни. Потом мы прослушали то, что у нас вышло, и решили переписать альбом на другие болванки и продавать его на выступлениях.
- Думаю, из этого что-то выйдет, – произнес Арчи, прослушав наш альбом.
Мы видели, что он гордился нами. Ему действительно нравилось с нами тусоваться, и он ждал нас у себя.
Джимми и я купили болванок. Мы взяли несколько десятков дисков и записали на них альбом. Это напоминало пиратское размножение песни, когда понравившуюся песню записывали с кассеты на кассету. Мы с ним всю ночь слушали наш альбом. Понимали, что он не идеален, но он нам нравился. Правда, хоть мы и записали альбом, у нас не было названия и красивой обложки к нему. А она была нужна.
Посовещавшись, мы решили взять себе название «Бейн». Не потому что это фамилия Джимми, а потому что действительно круто звучит. Первый альбом мы назвали «Черновым», таким он и был. Обложку мы сделали обычную. Просто белый лист, на котором написано название группы и название альбома. Все гениальное – просто.
После записи альбома у нас начались концерты. Мы играли по сорок минут два раза в неделю. На нас всегда приходила толпа. Им нравился Джимми, хоть тот и чувствовал себя на сцене с басухой и в роли солиста не совсем уверенно. Наш альбом скупался быстро. В итоге мы записали еще двадцать болванок. Как ни крути, мы делали выгоду.
Позже мы решили покорить несколько фестивалей, проходящих в нашем и в соседнем городках. У нас это удалось. Нас рассмотрела комиссия, и приняла решение о зачислении в сет лист фестивалей. Как позже выяснилось, последний фестиваль был музыкальным баттлом. Победитель получает право на запись полноценного альбома в хорошей студии с бесплатным оформлением оного продукта. Мы ухватились за подобную оливковую веточку и поднаторели в музыкальном деле. Упражнялись и играли.
Фестиваль был наш. Мы заняли второе место. Согласен, не первое, но мы получили договор на запись альбома без его оформления и продвижения. С этим мы не парились. Я и Джимми научились продавать свой продукт. У нас была первая победа в руках, а вот текстов так и не было. Не было и басиста, ибо Джимми нужно было уходить из роли басиста-солиста. Он мог бы устроить шоу, оставаясь солистом.
Мы сидели у него дома, когда я решился напомнить ему о договоре на альбом. Как сейчас помню – мы в его комнате пьем чай и обсуждаем музыку и различные группы.
- Нам нужно что-то делать с альбомом? – проговорил я, наблюдая за его реакцией. Он был спокоен, отвечал отчетливо, но каждую фразу обдумывал.
- Я понимаю это. Я вообще удивлен, что у нас все так получилось. А еще, зачем мы взяли мою фамилию для названия группы?
- Так круто звучит. Что с песнями?
- Есть у меня кое-что.
Он достал старую тетрадь из-под кровати. Это была толстая, полностью исписанная тетрадь.
- Можешь взять ее с собой. Если хочешь. Попробуй что-нибудь выбрать.
- А ты почему ничего не предлагаешь?
- Я не вижу там ничего, что выразило бы меня так, как я этого хотел.
- Тебе еще расти до супер пупер класса поэтов. Но тебе на данный момент восемнадцать, и ты уже можешь некоторых поэтов приструнить своими текстами.
- Возможно, ты прав. Возьми – почитай. Потом скажешь, что решил.
Как-то так вышло, что я полностью взял на себя выбор песен для нашего первого нормального альбома. Джимми уже тогда вызывал беспокойства к своей персоне. Я боялся, что он подсел на наркотики. Может, так оно было бы к лучшему. От наркотиков есть средство спасения, от нежелания жить – нет.
Я всю ночь просидел над тетрадкой Джимми. Там была куча текстов. Куча хороших текстов, которые можно превратить в песню. Из ста с чем-то стихов я выбрал одиннадцать. Одиннадцать песен для альбома идеальный вариант. Он не будет долгим и не будет коротким. Я связался с Джимми и назвал ему выбранные песни.
- Я знал, что ты выберешь их. Я бы тоже выбрал их.
Мы решили на неделе встретиться у меня в гараже и обсудить песни. Они понравились и мне и Лизе. Только Джимми не был в восторге, но это неудивительно: в последнее время он был сам не свой.
- Песни хорошие, Джимми, не прибедняйся, – говорила ему Лиза.
- Я просто не могу увидеть в них себя, – отвечал он.
Джимми считал, что песни должны пройти через него. Он не хотел вскрывать личные могильные плиты, но и не хотел врать.
- Нет. Песни действительно хороши, – вмешался я.
- Тогда давайте их и запишем. Делов то.
- Придумаем партии. Часть из них сыграем на концерте.
- Будет шоу. Нас же ждут еще?
Я заметил, что Джимми начал жить концертами. Это и хорошо, и плохо. Он редко бывает дома, и редко общается с родителями, а те волнуются за него.
Я боялся потерять друга, но был чувство, что он сам себя к чему-то подгоняет.
Мы придумали партии ко всем одиннадцати песням. Отыграли их все, и довели до совершенства. А потом взяли и сыграли три новых песни на концерте у Арчи.
Толпа была в шоке. Она привыкла к знакомым песням, а тут мы выдали новые номера, и пообещали записать более презентабельный альбом.
**
До самого альбома мы добрались только в конце лета. С нами происходили разные ситуации, но о кое-чем мне все же хотелось рассказать: они показывают Джимми с другой стороны. Не с той, с которой его видели многие.
Иногда мы любили зависнуть на моей съемной квартире и попить пивка. Родители Джимми были против подобных выходок с нашей стороны, но запретить сыну это делать не могли. Да и он всегда предупреждал их, когда уходил ко мне. Никогда он их не обманывал, и всегда держал в курсе каждого своего масштабного перемещения. Джимми любил своих родителей, и не хотел делать им больно.
Как всегда, мы купили бутылочного пива в подвальном магазине и направились ко мне. Это было ночью, а алкоголь не продавали с вечера. Новая политика государства. Сама идея хороша, но вот реализация подкачала. Мы смотрели футбол. Каждый из нас выпил по две бутылки, и после трудного рабочего (мы работали на обычных работах) дня мы начали сдавать. Нам хотелось спать, а ведь матч был важным. Я не помню, каким именно, но он был важным.
- Меня рубит. Надо что-то придумать, – проговорил я.
- Может, позовем Лизу и просто повеселимся, а то мы проводим время вместе только тогда, когда репетируем?
- Отличная идея. Я позвоню ей.
Я действительно позвонил Лизе, и та уже через сорок минут была возле моей парадки. Мы вышли встретить ее.
- Ты не так уж и далеко живешь от меня, – проговорила она, обнимая сначала меня, потом Джимми.
Мне всегда казалось, что Джимми боится объятии, вообще боится всего, что называется человеческими эмоциями и чувствами. Впрочем, для нас с Лизой он делал исключения. Он всегда пожимал мою руку и отвечал на ее обнимашки.
- Так заходи ко мне почаще, – проговорил я, слегка улыбаясь ей.
Лиза очень красивая девушка. Не спорю, она мне нравилась, но я боялся, что она нравится и Джимми. Ведь он точно не знал, как к ней подступиться – они общались то всего ничего – а тут я, человек, который все эти схемы выучил назубок. Мне казалось, если я попробую подступиться к Лизе, то по отношению к Джимми поведу себя так, словно избил ребенка, отобрав предмет его вожделения. Да пусть она будет нашим общим другом. Нельзя в подобном деле заводить роман с кем-то из моряков вашего общего корабля.
Мы погуляли по ночной части города. Чувствовали, будто он принадлежит нам. Это так прикольно чувствовать себя королем каменных джунглей. Бывало, что я и Лиза закуривали сигарету, Джимми отходил в сторону: он не любил запаха табачного дыма.
- Ты же понимаешь, что в нем нет ничего плохого? – спросила Лиза.
- Он может тебя убить, – ответил Джимми.
- Да меня все может убить. Даже вы оба. Это я так, к слову.
- Ты наш ангел, мы не можем тебя убить.
- Даже ангелы могут быть убиты.
Прогнав из себя усталость и желание поспать, мы вернулись домой. Наша троица хотела поесть. Я точно помню, что Джимми предложил пожарить пельмени под вином.
- Считай себя буржуа, если попробуешь эти пельмени, – сказал он, разогревая сковородку.
Мы посмотрели примерный рецепт, и решили попробовать. Благо у меня была еще пицца и пиво. Без пиццы я бы продержался, без пива точно нет. Вышло так, что главной по готовке пельменей мы сделали Лизу. Она стояла у плиты и следила за тем, чтобы пельмени не сгорели. С Джимми я разогревал пиццу.
Пока пельмени дожаривались, мы перекусили пиццей, и поболтали на различные темы. Столько времени утекло, так что вспомнить, какие темы мы обсуждали, я уже не могу. Точно помню, что они не имели отношения к музыке.
Пельмени приготовились, и мы по-дружески разделили их. Лиза попробовала немного, и отказалась. В итоге все доедали мы. Я точно помню, как мы угорали друг над другом, когда поняли, что перепутали рецепт. Нам было весело. Мы просто веселились, ощущали себя в своей тарелке.
- Знаете, что? – спросила нас Лиза, когда мы втроем лежали на кровати в моей комнате.
- Нет, – ответил Джимми. Ему уже было наплевать на покоривший всю комнату запах табака.
- Я так давно не веселилась. Вы так каждый раз отжигаете?
- Нет. Только, когда ты рядом с нами.
Лиза рассмеялась, а я тогда подумал, что у нее красивый смех.
- А если серьезно? Вы так всегда веселитесь?
- Нет, – ответил я. – В основном мы думаем над альбомом. Нам же надо его записывать.
- Опять он про эту тему.
Джимми отвернулся от меня, демонстративно показывая, что не желает иметь со мной ничего общего. Меня это никак не оскорбило, я знал его шутки наизусть.
- Вы реально вот так лежите и думаете над альбомом?
- Ну, не совсем так. Мы в основном сидим, – оправдался я, когда Джимми повернулся обратно.
- На этой кровати в основном лежу я, - произнес он.
- И как вы обсуждаете альбом? – спросила она.
- В основном Пол что-то говорит, а я просто слушаю.
- Или наоборот.
- Да ну? Ну давайте попробуем вместе пообсуждать концепцию нашего альбома.
- Кстати да, ты часть группы, и ты имеешь право голоса.
- Спасибо.
Мы решили начать обсуждение первого нормального альбома. Нами было вынесено решение о возможном переустройстве Джимми в класс вокалистов. Он возражал, но потом согласился. Также мы решили приступить к записи альбома. Для нас это было важной задачей и первым серьезным шагом.
(Пол Лоуренс: гитарист)
**
До сих пор «Черновой» альбом «Бейн» продается с успехом. Он пользуется популярностью у фанатов, хотя следующий альбом просто взял и сорвал все лавры в хит-парадах, присудив группе популярность и известность. Песни с самого первого альбома группы редко исполняются, ибо они по большей части не принадлежат ей. Но все же они попали в список композиции пластинки и напрочь засели как у фанатов, так и у журналистов. Стоит отметить, что популярность Тане вернул Джимми Бейн. Каждому из нас хочется верить, что они сейчас находятся вместе, и они оба счастливы.
(Даг Кудро: музыкальный критик)