Было это сразу после войны. Зима конца 1945 и начала 1946 годов. Отец Мили вернулся с фронта в посёлок опытного питомника селекционной станции, который со временем переименуют в производственное хозяйство «Элитное» Новосибирского района. Жили в деревянном бараке на семь семей, который прозвали семиквартиркой. По их улице частенько следовали на работы пленные германские солдаты, временно обитавшие на складе из красного кирпича на одном конце селения; а место, где они строили свинарники, было на другом. Ещё раньше, с началом войны в хозяйство депортировали поволжских немцев. Они, как и остальные, жили и трудились в хозяйстве, их дети учились в сельской школе. Кто-то из переселенцев позже вернулся обратно на Волгу, но многие решили остаться в поселении. Почти все приезжие немецкие мужчины побросали своих жён и создали новые семьи с местными русскими женщинами. Пленные и поселковые немцы свободно общались между собой на родном языке.
Отец Мили после демобилизации привёз домой трофейный патефон и грампластинки с песнями на немецком. Он был в посёлке единственным обладателем переносного граммофона и частенько ставил его на крыльцо барака. Взводил ручкой механическое устройство, и из него раздавалась музыка, как в трофейном фильме «Девушка моей мечты» с Марикой Рёкк, который позже будут крутить на экранах кинопередвижек. Все, кто был рядом или шёл по дороге, подходили ближе и слушали музыку. Тихон Макарович менял пластинки и снова взводил граммофон. Никого не раздражала, не злила такая музыка, никто не вымещал гнев и обиду на пленных и переселенцев, потому что уже был заключен мир.
Это сейчас посёлок «Элитный» разросся, а тогда от левого берега Оби, где вскоре возникнет Краснообск (СО ВАСХНИЛ), до Затулинки – окраины Новосибирска – была голая степь. Позже высадят лесополосы, а пока ветра разгуливали по полям, не встречая препятствий. Метели могли останавливать, как снежные щиты, только дома, заборы посёлка и редкие околки. В феврале бараки заметало с ветреной стороны по самую крышу или выше. Вьюги так утрамбовывали снег, что по сугробу запросто можно было взбираться пешком. Вот такие снежные дюны вдоль бараков длиной под пятьдесят метров и были развлечением местной детворы.
Окна квартиры, где жила семья Мили, были полностью погребены под снегом. В комнатах был свет только от электрических лампочек. Отец взял лопату и пошёл откапывать окна, чтобы впустить в дом солнечные лучи. Затем притащил палки, доски и стал под навесом что-то мастерить. Ребятня каталась с горки на санках и время от времени интересовалась тем, что Тихон Макарович строит, но, не дождавшись ответа, снова неслась на снежную насыпь.
Миле очень нравилось, когда взрослые её хвалят, но как самой младшей в семье, ей, как она считала, похвал уже не доставалось. А так хотелось, чтобы её одарили добрыми словами за что-то. Пока отец крутился у верстака и не рассказывал даже ей по секрету что собирает, она решила поискать одобрение на стороне.
— Гутн так, — громко произнесла из-за забора Миля проходившим мимо германским военнопленным. На этом её познания в немецком закончились. Прохожие обрадовались родной речи, остановились и поприветствовали девочку на своём и ломанном русском. Её имя напомнило им немецкое Эмилия. Девочке в благодарность вручили мятный пряник. С ним она и решила пойти дальше. День выдался ясный, соседская старушка грелась на солнышке, сидя на завалинке.
— Бабушка, хочешь пряник? – сказала Миля, протягивая его бабульке.
— Ой, буду, внученька. Благодарствую за угощение.
Такой ответ не устроил Милю. Как она думала? Предложит пряник, а та поблагодарит, похвалит за внимание к бабушке, погладит по головке и из вежливости откажется. И пряник при ней, и она молодец. Другой вариант она не предвидела. Пришлось выкручиваться на ходу.
— Бабушка, а пряник-то сухой и твердый, а у тебя зубов нет совсем. Чем ты его грызть-то будешь? — попробовала спасти пряничек девочка.
— А ничего, я его размочу и съем, — старушка взяла угощение и скрылась за дверью барака, чтобы поскорее вскипятить чайник.
Девочка не ощутила радости от похвалы и совершённый для этого поступок. Наоборот, накатила обида за причинённое «добро», сдавило грудь и образовался ком в горле. Ещё немного и польются слёзы. Она же всё продумала, что опять пошло не так? Старушка её перехитрила.
Между тем, конструкция творения отца стала напоминать форму трёхколёсного велосипеда. Только вместо колёс мастер приделал лыжи из досок. Черенок лопаты служил осью руля. Всё крепилось к длинному мягкому седлу. Остались последние штрихи. Тихон сходил в стайку к коровам и вернулся с ведром навоза. Коровяк послужил грунтовкой, которой он хорошо смазал лыжи снегоката. Грунтовка быстро схватилась на морозе. Далее полить поверх водой, чтобы образовалось ледяное покрытие. Ну вот, всё и готово.
— «Татары», готово, идите сюда, — так Тихон позвал детвору, галдевшую вокруг него всё это время. «Орда» окружила его и многоместный снегокат. «Конюх» провёл инструктаж «наездников», и приступили к пробным заездам. Всё прошло гладко, и снегоконь стремительно «сбегал» с горы под радостные крики детворы и взрослых. Наледь на лыжах хорошо держалась и скользила по утрамбованному снегу. Расходные материалы, навоз и вода, всегда под рукой и ничего не стоят.
Миля с ребятами из соседних бараков до весны каталась на снегокате, сделанном её папой для всех. Ей это очень нравилось, но ещё больше её радовала благодарность от детей и взрослых в адрес её отца. Ей говорили, какой он у неё молодец, как здорово придумал и сделал, а она принимала это и на свой счёт. Это же её папа, и она им гордилась. Не делала ничего намеренно, а приятно как саму похвалили, вот так просто сорадоваться!
02.03.2023
Серия рассказов про Милю http://proza.ru/avtor/zhiznobud&book=8