Утром пришла смерть...
Как только она просочилась?
Ухватилась с одной стороны за руку мужа, тянет за собой, а жена - за другую: не пускает.
Отложила смертушка косу в сторону, ухватилась двумя руками: тянет-потянет, а вытянуть из дома не получается.
Жена крепко своё добро держит.
"Не отдам!" - говорит...
Сильно удивилась смерть этому поступку: все клянут своих мужей, быстрой погибели им желают за отданные лучшие годы своей жизни…Давеча вон, тремя кварталами отсель, забирала бизнесмена после попойки, так молодая жена помогала ей всем, чем могла. И удачи на прощание пожелала, а у самой прям слёзы в глазах. Понятно: как ей одной и квартиру, и дом, и заводы и яхту потянуть. Бедолага!
А эта - вцепилась мёртвой хваткой, не пересилить.
Было бы что забирать.
Работяга.
Оставила смерть руку мужика.
Обошла его, стала руки-в-боки перед женой и строго вопрошает: «Какого, спрашивается, бена, ты, несчастная, вмешиваешься в дела небесные, мешаешь сбыться предначертанному?»
Та дерзко молвит, что, дескать она вполне счастлива, и плевать она хотела на небесные скрижали, в гробу она видела их правила и предписания. Отдай ей мужика назад и всё тут. Любит она его, видишь ли. Любит и всё тут! Отдай!
Смерть почесала репу, посмотрела на косу. Скосить, что ли, и жену? Но это – самоуправство, да и «Боливару не снести двоих». Но и план выполнять надо. Нужно тело, нужна единица для отчётности, чтоб её, эту бухгалтерию. Предложила перемирие на время раздумий.
Жена руку мужа не отпускала, думая о каком-то подвохе. Тот стоял посредине и испуганно озирался: он же не чуял смерть свою.
«Ой, дурочка!» - подумала смерть и пошла на кухню заваривать чай.
В этой квартире до полудня должен кто-то умереть. Галочка в списке стояла напротив мужика. Галочка карандашом. Можно стереть и перенести.
Сейчас 10 утра. 120 минут у неё есть. Надо покумекать. Мужик – нищеброд, но вот евонная баба так в него вцепилась! Жизнь за него готова отдать.
Не… Ну что за работа!? Ничего не решаешь, только исполняешь. Никакой тебе самостоятельности!
Она прихлёбывала вторую чашку чая, иногда выглядывая с кухни в комнату.
Нет, сидит. Обхватила своего мужичка. Что ж делать-то?
Смерть с тоской посмотрела в немытое снаружи окно на маневровый тепловоз, который бодро катал по путям сортировочного узла вагоны с разными грузами и настроилась было на философский лад. Типа она – это тот же тепловоз. Растаскивает людей, куда скажут…
На стекло села жужжащая муха и нарушила весь ход её таких приятных мыслей. Муха как бы ехидно потирала лапки и этим раздражала неимоверно! Смерть машинально щёлкнула по ней своим костлявым пальцем.
Просто так.
Со скуки…
Но в тот же миг в её заплечной торбе звякнул личный счётчик: ещё одна душа живая скопытилась! План выполнен. Можно нести отчёт в бюро.
Она, не веря в такую удачу, достала похожий на пейджер счётчик и прочитала на табло, что миссия выполнена. Пару раз встряхнула и снова недоверчиво уставилась на табло. Табло снова подтвердило смерть в этой квартире. Можно было брать тельце жертвы и собираться домой.
Бросив тушку мухи в торбу, смерть криво усмехнулась и вышла из кухни. Легко отделалась. Мужик сидел за столом и, тупо уставившись на лежащую на полу жену, трясся всем телом.
«Не поняла!»…
Смерть быстрым шагом пересекла комнату, склонилась над женщиной и убедилась, что та не подавала признаков жизни. Из торбы выползла оглушённая ею, но не отдавшая концы, муха и стала чистить помятые крылышки…
Так вот оно что…
Смерть налила себе стакан водки, посмотрела с укоризной на мужа, на его трясущееся от плача тело. Покачала головой. Подумала: «Какая глупая я! Ой, то есть – смерть! Баба защищала мужа, отстаивала, старалась удержать на этом свете, кормила, любила, ухаживала, а ему лишь бы пива за гаражами попить да её опосля поколотить…» Вот, сердце не выдержало перегрузок.
А он остался жив.
Непорядок.
Неправильно это!
Но, раз есть трупик, подтверждённый диспетчерской, надо исполнять свои функции. Смерть взяла её безжизненную руку в свою и хотела было тащить. Муж даже не попытался её удержать для последнего прощания. Только взял полный стакан, налитый смертью, хлопнул и рухнул на кушетку, досыпать прерванный сон.
Только она подумала, что это возмутительно, как нащупала пульс на руке женщины. Оказывается, та просто была в глубоком обмороке. Дышала. Да, она дышала. Система дала сбой… Видимо, сердце от пережитого остановилось, потом , от удара о пол заработало.
Но отчётность должна быть соблюдена.
Тельце должно быть в наличии.
Стрелка на часах стояла почти на двенадцати.
Муха, предчувствуя недоброе, перелетела на пыльный потолок.
Оттуда беззвучно хихикала.
Смерть долго не думала.
Закон есть закон!
Через пару секунд, в течение которых она равнодушно наблюдала, как её коса, падая, зарубила пьяного мужчину, тело этого мужика , фантомно, уже транспортировалось в торбе. Часы пробили 12.
Женщина очнулась. Приподнялась и непонимающе обвела комнату взглядом. Ничего н поменялось. А надо бы. Опёрлась на стол и встала.
На столе лежал опрокинутый стакан, лежала записка, придавленная бутылкой водки…
В записке только ссылка на сайт знакомств и приписка: «Попытай там счастья. Скорее всего там тоже козлов много. НУ, А ВДРУГ??? Я проверю вскорости!»
А за стеной кто-то на полной громкости смотрел «Иван Васильевич меняет профессию» на том моменте, когда князь Милославский пел:
«Счастье вдруг, в тишине, постучалось в двери.
Неужель ты ко мне? Верю и не верю.»
************
Тепловоз за окном дал два гудка и с грохотом толкнул состав.
Смерть сделала план на сегодня.
Ну и …
А жизнь-то продолжалась!!!