Все было прямо противоположно тому, как показано в фильме "Гардемарины, вперед!".
Там, если помните, родственники насильно отдали девушку в монастырь. Сестра же моей прабабушки, которую звали Агриппиной, или сокращенно Грушей, отправилась туда не просто добровольно, а вопреки воле отца.
Происходило это в конце XIX века.
Груша росла в многодетной крестьянской семье.
Однажды летом она сидела у открытого окна, смотрела на дорогу и грызла семечки. По дороге шли монашки. Остановились около окна и начали Грушу агитировать.
— Жизнь у нас в монастыре, — рассказывали монашки, — не то что в деревне — благолепие.
Ну и уговорили девчонку.
Решила Груша пойти в монастырь.
Когда она сообщила об этот тятеньке, тот сначала велел ей выкинуть эту дурь из головы. Но Груша была девочка настойчивая и умела достигать поставленные перед собой цели.
В конце-концов папенька сдался.
Матерно ругаясь, он запряг кобылу в телегу, нагрузил на нее Грушино приданное, и отвез ее в монастырь.
Через некоторое время высокие моральные и деловые качества Груши были замечены духовным начальством. Грушу направили на заграничную работу в Грецию.
Но связей со своей крестьянской семьей Груша не теряла. Она посещала родную деревню во время отпусков, привозя подарки. Об этом из них — цветной литографии с изображением Свято-Пантелеймоновского монастыря, я рассказал в своей заметке "Корабли и монахи".
Когда после революции границы закрыли, Груша находилась в отпуске. Она не смогла, а, может, не захотели, выехать из России, хотя здесь начались гонения на православную церковь — закрывали монастыри, преследовали монахов.
Груша не отреклась ни от Бога, ни от монашества. Только стала жить самостоятельно.
Обладая предпринимательской жилкой, до войны она покупала и перепродавала частные дома. Во время войны торговала махоркой. А после поселилась в Астрахани, промышляя черной икрой и сушеной воблой. И всегда помогала своим деревенским родственникам. Во время голода в начале 1930-х многим помогла перебраться из деревни в город.
Скончалась в 1960-х, успев вместе с моей прабабушкой, своей сестрой, поняньчить меня, "Путешественника во Времени", в моем самом раннем младенчестве.
В чем исторический смысл этой моей, казалось бы, сугубо семейной истории?
Он в том, что в России существовал социальный лифт, связанный с православной церковью. Который был всесословным и независимым от половой принадлежности.
При этом, конечно же, то, насколько конкретный человек мог им воспользоваться, зависело исключительно от его выбора и его способностей.