1 мая 2022
После заметки о мытарствах, где упомянуто Таинство исповеди, получил письмо от робкой барышни — зачем, мол, эта исповедь, ведь Бог и так про меня всё знает. И зачем мне посредник?
Такое часто можно услышать. Неофиты, интроверты, да и вообще люди стеснительные часто ропщут — зачем мне посредник?
Это некоторое заблуждение. Священник не посредник, священник только свидетель. Проговаривать вещи вслух, называть их по имени при свидетеле — это великая древняя магия.
Помните тот эпизод в Книге Бытия, когда после творения мира Бог велит Адаму дать имена всему сущему? Это начала той древней великой магии. Дать имя, назвать его вслух — это получить власть над сущностью. Иметь власть назвать вещи своими именами, назвать, проговорить свои немощи — это очень важно. Слово есть дело.
По этой причине, например, мы не знаем имени Бога. Иегова, Яхве евреев — это же не имя, это фраза «Азъ есмъ Сущий», прямой перевод — «Я есть кто Я есть». Это скорее некая абракадабра, чем имя. В Коране хорошо говорится об этом — у Аллаха сто имён, но истинного имени не знает никто. Славянское «бог» — это всебогатый, всемогущий, это тоже не имя. У североамериканских индейцев Творец мира называется очень красиво — Вакан Танка, Великая Тайна.
У китайцев Бог вообще не персонифицирован, у них есть понятие Дао — великий Путь. Во все времена все народы чувствовали важность этой древней магии. Творец, имени твоего мы не знаем, мы не имеем над тобою власти, но все остальные вещи мы называем по имени, мы имеем над ними власть.
Вспомним любимое упражнение древних христиан. Они исповедовались громко, публично, на площадях. Это перебор, наверное, этот обычай не прижился, но проговаривать вещи при свидетеле — это важный принцип этой древней магии.
Многие скажут — да ну её нафиг, эту исповедь. Стоишь в очереди как за картошкой, потеешь, торопишься, пропускаешь пол-Литургии, сзади дышат в спину, ты смущаешься, всё забываешь... Согласен, но наши убогие традиции, наше неумение поставить вещи на твёрдую ногу не умаляют древних великих принципов. Многие сейчас говорят, что надо разделять исповедь и причастие. Наверное, это правильно, тем более, что канонически они не связаны. Очень приятно, конечно, очиститься перед причастием, но если нет возможности сделать это спокойно, толково, то лучше не профанировать исповедь, не надо превращать её в тухлый геморрой. Общая исповедь — это вообще кизяк, пустая формальность. В общей исповеди вообще нет никакой личной внутренней работы. Это нехорошо, это бяка.
Многие люди, побывавшие в Греции, на Кипре, на Афоне, с завистью рассказывают — там часто можно увидеть такую картину — сидят в тенёчке на лавочке поп и прихожанин, спокойно беседуют. Со стороны кажется, что они просто болтают, а это человек исповедуется. Нам бы тоже не мешало привести это дело в порядок.
Кому как, а я люблю это Таинство. Собраться с мыслями, вытащить из себя всю грязь, проговорить при свидетеле, какое ты есть говно — это доброе дело. Гора с плеч, как говорят в народе. И потом, когда голову накрывают епитрахилью, меня прибивает как после стакана водки. Я просто летаю. Я говорил это моим друзьям-попам. Они смеются — это у тебя после ранения душа с телом плохо соединяются.
Публичная исповедь вслух при свидетеле — это доброе дело. И не надо пугаться слова «магия». Магия есть далеко не всегда суеверие. В данном случае это просто семантический оборот. Семантика — это всегда некая условность, семантика есть некий общественный договор. Полюбите Таинство исповеди, дорогие сограждане, получайте власть над своими грехами и немощами.
--------------------------------------------------
(с) https://vk.com/id128128417