Каждый раз оказываясь рядом с Савёловским вокзалом столицы, я всегда вспоминаю свои юные годы. Мимо этого величественного здания я пробегал по дороге в школу, а бурлящий жизнью рынок рядом притягивал как магнит... Интересно, работает ли ещё на нём та улыбчивая женщина, угощавшая меня ароматными ватрушками и мороженым?
– Эй! Чего задумался? – отвлёк меня от погружения в прошлое Серёжа.
– Детство вспомнил, – тихо ответил я, продолжая смотреть в потёртое окно электрички. – Жил здесь.
– О! И каково это, жить рядом с вокзалом? Шум же неимоверный стоит, – полюбопытствовал Володя, шмыгнув как-то совсем по-детски носом.
– Не-а, я привык. Даже скучаю. Хорошее было время, – пояснил я и неожиданно для друзей (да и для себя) вскочил с места.
– Юрка, ты чего? – спросил Серёжа, с недоумением глядя из-под перепачканной клетчатой кепки, съехавшей ему на глаза.
Сегодня мы все трое выглядели прямо как какие-то грабители с большой дороги. Грязь прилипла не только к ботинкам, но и комьями свисала со штанов и рукавов курток. Эх, всё-таки не надо было ездить на картошку! Да вот кто же знал, что с утра зарядит такой ливень, а в поле негде будет спрятаться. Нет, урожай-то мы, конечно, собрали. Только вот радости никакой после такой поездки в поля не получилось, разве что грела душу пара монет в кармане.
– Братцы, а давайте-ка выйдем прямо здесь! – заявил я, притопнув ногой.
– Зачем? До «Долгопы» (сленговое название г. Долгопрудный. – Прим. авт.) же ещё ехать и ехать, – возразил Володя.
– В общагу всегда успеем вернуться! Пойдёмте! Ну! – решительно сказал я и, не теряя времени, бросился к выходу из вагона, уверенный, что ребята догонят. В отличие от других поездов, наша электричка делала на вокзале очень короткую остановку. Надо было успеть!
Успели.
– Ай, Юрка! Предупреждать же надо заранее! Чего мы тут забыли-то? – возмущался Володя, последним выскочивший на перрон.
Мы все трое пытались перевести дыхание после такого нашего манёвра. Электричка тем временем промчалась за спинами, только мы её и видели.
– В общем так. Вы есть хотите? – как ни в чём не бывало спросил я. – Тут рынок большой. Предлагаю отобедать сегодня там, а не готовить ужин в общаге.
– Не, ну хорошая идея. Только кто ж нас таких красивых пустит? Неприлично как-то, – Серёжа почесал пыльную щёку и выдал, – ай, ладно! Пошли!
Через Савёловский вокзал поезда направлялись не только с юга на север и обратно. Савёловский имел и боковую ветвь – отросток, уходящий в сторону Рижского вокзала. Ещё в детстве мальчишкой я выяснил, что на неё пригоняют товарняки, привозят продукты на расположенный рядом рынок. Я часто пробегал мимо, высматривая, что из свежего привезли на продажу, но, как правило, ничего из завозных товаров меня не интересовало. Главным оставались заветные булочка и мороженое.
Вот и сегодня я вместе с ребятами собирался проскочить мимо товарной ветки, чтобы срезать путь от вокзала до рынка. Но всё пошло не по плану, стоило нам только подойти ближе.
Запах моря, горячего солнца, далёких полей, где растёт богатый урожай, – чарующий заморский аромат буквально захлестнул нас плотной волной. Да. Так восхитительно могли пахнуть только они – свежие сочнейшие кисло-сладкие спелые груши с загоревшим на солнце бочком.
– Ребята-а-а... – протянул Серёжа и от восторга даже поправил свою кепку. – Я никогда не видел столько груш в одном месте сразу!
– У меня аж слюнки потекли, – признался Володя, застыв на месте от этого зрелища.
– Идея! – воскликнул я.
– Опять?! – хором простонали мои друзья.
– Слушай, Юрка! Ну, выскочили из электрички – ладно. Но теперь-то ты что удумал? – спросил Володя, хлопнув меня по плечу. – У нас всё равно денег недостаточно, чтобы купить их.
– А тут деньги и не нужны, – хитро улыбнулся я и направился прямо к большому вагону.
– Чего? Эй, ты что задумал?! – крикнули мне вдогонку друзья.
Вагон действительно был огромен, а уж заветного лакомства в нём было по самый потолок. Есть – не переесть это всё! Я даже услышал, как у ребят заурчали животы только от одного вида этого изобилия солнечных плодов.
– Юрка! А может, не надо? – раздался голос Володьки, когда я уже заглядывал внутрь вагона. Внутри никого не оказалось.
– Эй! Вы чего там удумали? А ну! – громко окликнула нас невесть откуда взявшаяся девушка. Такая же милая и пухленькая, как та женщина, продававшая булочки в моём детстве.
– День добрый, уважаемая! – галантно обратился я к ней, блеснув обезоруживающей широкой улыбкой.
– Агриппина Андреевна я! Чего надо?
– Видим мы, проблемы у вас, – объяснил я.
– Какие ещё проблемы?! Вы вообще кто?! – удивилась юная хозяйка груш. – А ну пошли отсюда!
– Не серчайте, пожалуйста, девушка. Мы студенты лучшего вуза столицы и помощники хоть куда! – с гордостью заявил я.
– Да! Верно! Лучший вуз Москвы – это наш МФТИ (Московский физико-технический институт. – Прим. авт.)! – важно выступил вперёд Сергей, явно поняв, к чему я веду разговор.
– Что-то вы не похожи на студентов, – скривив губы, усомнилась Агриппина. – С картошки, что ли?
– Ага, – кивнул я.
– Голодные и бедные?
– Каемся, есть такое, – всё так же с улыбкой ответил я. – А у вас, уважаемая Агриппина, как мы видим, грузчиков не хватает. Может, мы подсобим?
– А если грушами угостите, то мы возражать не будем, – набравшись храбрости, сказал Володя и смущённо потёр нос рукавом.
Девушка молчала, оценивающе разглядывая нас с ног до головы, словно сомневаясь, стоит ли доверить столь важное дело этим трём авантюристам. Не знаю, что именно она о нас подумала, но лично мне эта Агриппина показалась очень отзывчивой.
– Ну что, братья-комсомольцы. Всё, что упадёт с ящиков... В общем, считайте, что я этого не видела, – напустив на себя серьёзность, сказала девушка, пытаясь скрыть улыбку.
– Да, Агриппина Андреевна! – ответили мы и взялись за работу.
Стоит ли говорить, что к вечеру мы объелись грушами так, что уже и смотреть на них не могли. Но какими же сладкими они были! И какую радость нам подарили! Агриппина, конечно, была довольна не меньше нашего, ведь мы разгрузили вагон раньше, чем она ожидала. В общем, за «честно проделанную работу», как сказала девушка, мы получили от неё по целых 5 рублей! Хорошая девушка Агриппина – даже поцеловала меня в щёку на прощание и сунула одну грушу в карман. Я от неожиданности смутился, судорожно затараторил, что нам с ребятами пора на последнюю электричку, и был таков. Вот так взял и просто убежал вместе с друзьями, даже не пообещав девушке вернуться. Более того, даже не узнав, кто эта незнакомка.
– Груша (сокращённо от Агриппины. – Прим. авт.), дорогая, а кто это были такие? – спросила у девушки подошедшая со стороны соседнего хлебного прилавка женщина, стряхивая с передника остатки муки.
– Студенты. Хорошие ребята.
– Особенно тот, главный у них, да? – лукаво спросила женщина.
– Мама! – возмутилась зардевшаяся Агриппина. – Ай… Чего уж теперь? – махнула она рукой. – Всё равно же не встретимся.
– Он ещё придёт. Он всегда приходит, – женщина улыбнулась и отправилась обратно к хлебному прилавку.
Вернулись мы в родную общагу только через час, когда солнце уже закатилось за горизонт.
– Гляньте-ка на нашу троицу! – воскликнул староста, стоило мне с ребятами войти в коридор нашего этажа. – Где вы пропадали весь вечер? И чего довольные такие?
– И почему выглядите так, будто разгружали вагоны? – спросил один из однокурсников, который шёл мимо, но остановился из любопытства.
Только мы хотели подтвердить его подозрение, как в эту минуту из-за кухонной двери показалась подруга Володи и спросила:
– Мальчики, вы ужинать будете?
Наша троица переглянулась и, пытаясь не лопнуть от смеха, выкрикнула в один голос:
– Не-е-ет! Больше никакой еды! Ха-ха-ха!
Все присутствующие удивлённо посмотрели на нас и, видимо, решили, что мы просто перегрелись на летней жаре.
– Ничего не понимаю. Вы что, наелись сырой картошки? – спросил староста.
– Не-а, – ответил Серёжа.
– Тогда чего же?!
– Сырой груши, – торжественно объявил я, сжимая в кармане и никому не показывая ту самую грушу с листочком, что мне вручила Агриппина Андреевна.
– Груши?! С каких это пор на наших подмосковных полях стали выращивать грушу? – удивились подошедшие к нам ребята. – Эй, мы тоже хотим на такую «грушу»!
Володя, Серёжа и я заговорщицки обменялись взглядами. И без слов было понятно, что мы единогласно решили не рассказывать, что же на самом деле произошло сегодня. Это на всю жизнь осталось нашей маленькой общей тайной, к которой, конечно, можно было возвращаться после каждой «картошки».
Кстати, листочек и часть грушевой веточки из моего кармана я засушил и убрал под стекло в рамку. Она до сих пор висит на стене нашего с Грушей дачного дома, построенного мной ещё в советское время. Пусть листик и увял давно, но, сколько бы лет ни прошло, память о тех днях живёт до сих пор. Счастливое время!