Религия. Любовь. Мистика. «Мастер и Маргарита»
С первого прочтения в 1985 году люблю роман Булгакова «Мастер и Маргарита» за «московскую дьяволиаду», — как классический образец ненаучной фантастики, — оригинальный юмор и литературно-художественный стиль. Самый интересный и загадочный персонаж книги: Воланд. «Ершалаимские главы» не так увлекательны, хотя диалоги Пилата и Афрания могли бы украсить любой авантюрно-приключенческий роман...
То же самое могут сказать о «Мастере и Маргарите» и многие другие читатели, а количество различных толкований и комментариев так велико, что почти невозможно сказать что-либо новое… Но перечитать все эти интерпретации, — иногда уж очень вольные, — нормальному человеку невозможно, так что наверняка есть люди, которые могут узнать что-то новое именно из моей небольшой статьи.
******
Я не собираюсь искать ответа на вопрос: «Что хотел сказать автор?» Этого никто точно не знает; возможно, и сам Булгаков не знал, поэтому и не смог за 12 лет завершить роман. Интереснее то, что он успел сказать, пусть даже вопреки своим желаниям.
Не буду перечислять прототипов булгаковских персонажей, а лучше назову некоторых их антиподов.
Антиподом Воланда является Мефистофель. Хотя сам Булгаков довольно назойливо уверяет простодушных читателей, что Воланд и Мефистофель почти один и тот же персонаж, но если прочитать «Фауста» Гёте, то станет понятно: Воланд похож на Мефистофеля, как Азазелло на архиерея.
Антиподами мастера и Маргариты являются, соответственно, Фауст и Маргарита из вышеназванной поэмы великого Гёте.
Антиподом Иешуа Га-Ноцри является Иисус Христос.
*****
Здесь необходимо сделать краткое богословское примечание, чтобы в дальнейшем уже не обращаться к теологическим вопросам.
Верую и исповедую.
Господь наш Иисус Христос является истинно Богом и истинно человеком, рождённым до начала времён от Отца по Божеству, а в историческое время ради нас и ради нашего спасения, от Девы Марии Богородицы по человечеству. Иисус Христос истинно Бог и истинно человек, из души разумной и тела, во всём подобный нам, кроме греха. Божественная и человеческая природы (сущности) соединяются в Нём неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно, так что соединением нисколько не нарушается различие природ, но сохраняется особенность каждой…
Мне, как и любому христианину, не очень важно, о чём конкретно Господь наш Иисус Христос разговаривал с Понтием Пилатом, не имеют принципиального значения и подробности казни. Главное то, что «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав».
*****
…Ничего подобного в романе «Мастер и Маргарита» нет. Иешуа Га-Ноцри всего лишь человек, «бродячий философ», проповедующий идеи, до которых он «своим умом дошёл». И здесь мы можем сравнить идеи, высказываемые Га-Ноцри, с тем, что говорил Иисус Христос, согласно каноническим Евангелиям. (Для простоты я буду пользоваться текстом лишь одного Евангелия от Матфея.)
У читателя, — особенно, если он является поклонником романа Булгакова, — может возникнуть вопрос: «Насколько точно Левием Матфеем переданы слова Иисуса Христа?»
Иисус Христос был истинно человеком, жившим в конкретную эпоху и проповедовавшим Истину своим современником на понятном им языке. Иисус Христос говорил на арамейском языке, канонические Евангелия записаны на греческом, а мы читаем на русском. Получается двойной перевод при котором какие-то искажения практически неизбежны… Но нужно помнить и о том, что люди той эпохи умели запоминать тексты намного лучше, чем это умеем мы. Их память не была перегружена массой кратковременной информации, они не надеялись на то, что можно будет «погуглить в Интернете», а ораторы и проповедники старались выразить свои мысли так, чтобы слова запоминались… Именно поэтому Иисус Христос часто говорил притчами, в его словах есть гиперболы, идиомы и каламбуры, хорошо понятные современникам, но непонятные нам… Поэтому к тому, что сказано понятно в канонических Евангелиях, следует относиться с доверием…
*****
Во время допроса Понтий Пилат трижды с вариациями спрашивает у Иешуа Га-Ноцри: «Так это ты подговаривал народ разрушать ершалаимский храм?.. Так ты собирался разрушить здание храма и призывал к этому народ?.. А что ты всё-таки говорил про храм толпе на базаре?»
Дважды разговор «уходит в сторону», но в конце концов Иешуа даёт искомый ответ: «Я, игемон, говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины. Сказал так, чтобы было понятнее». (Последние слова могут вызвать у читателя улыбку…)
Ничего подобного о «старой вере» Иисус Христос не говорил!
Он говорил:
«Не думайте, что Я пришёл нарушить закон или пророков: не нарушить пришёл Я, но исполнить.
Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдёт небо и земля, ни одна иота, ни одна черта не прейдёт из закона, пока не исполнится всё».
Смысл этих слов в том, что не «старая вера» плохая; плохи те, кто на словах лицемерно исповедуют «старую веру», а на деле не исполняют должного.
Иешуа Га-Ноцри не понимал, что в мире есть подлецы и лицемеры. Иешуа всех называет «добрыми людьми», ведь, по его мнению, «злых людей нет на свете».
Иисус Христос знал, что добрыми являются далеко не все люди. О злых людях Он говорил так:
«Порождения ехиднины! как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста.
Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое…
Не всякий, Говорящий Мне: "Господи! Господи!" войдёт в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного.
Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем чудеса творили?
И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от меня, делающие беззаконие».
Из романа Булгакова доверчивые читатели «узнают», как Иуда «светильники зажёг», попросил наивного Иешуа «высказать свой взгляд на государственную власть» и слова о «великом кесаре» стали поводом для осуждения бродячего философа.
Подобный эпизод есть и в Евангелии от Матфея, но провокация была публичной, Иуда в ней не участвовал, а результат оказался совсем иным.
«…Фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах.
И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лицо;
итак, скажи нам: как Тебе кажется? Позволительно ли давать подать кесарю, или нет?
Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры?
покажите мне монету, которую платится подать. Они принесли Ему динарий.
И говорит им: чьё это изображение и надпись?
Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак, отдавайте кесарю кесарево, а Божие Богу».
(О вкусах не спорят, но по мне о провокации против Иисуса Христа в каноническом Евангелии рассказано интереснее.)
Согласно каноническим Евангелиям у римлян не было никаких оснований для судебного преследования Иисуса Христа, а булгаковский Иешуа, пусть и невольно, но нарушил римский «Закон об оскорблении величества…», произнеся в разговоре с Иудой слова о том, «что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдёт в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть».
Здесь речь идёт не только о власти «великого кесаря», не только о человеческой власти. «Всякая власть… какая-либо иная власть… никакая власть…» По учению Иешуа Га-Ноцри «добрые люди» настолько добры по своей природе, что могут самостоятельно просто перейти в «царство истины и справедливости»…
Вы, уважаемые читатели, можете сами для себя решить, насколько это возможно. Но Иисус Христос проповедовал совсем другое. Он говорил о Царстве Божием, о том, что вместо человеческой власти будет власть Бога. Именно об этом Он учил молиться своих последователей, обращаясь к Богу:
«…Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе…»
(Среди читателей, возможно, есть люди, считающие истинными слова Иешуа Га-Ноцри, а не Иисуса Христа. Воля ваша. Я не собираюсь с вами спорить, утверждаю лишь, что, как проповедник, Иешуа Га-Ноцри является антиподом Иисуса Христа.)
…Иешуа Га-Ноцри приписывается ещё одна мысль. По словам Афрания бродячий философ перед смертью «сказал, что в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость». Из текста романа не совсем понятно: на самом деле Иешуа это говорил или Афраний это выдумал, чтобы уязвить Понтия Пилата. Но не нужно быть специалистом по истории Древнего Рима чтобы знать: для римских граждан такая оценка трусости является «азбучной истиной». И не только для римских граждан…
А как, согласно Евангелиям, относился к трусости Иисус Христос?
Как к одному из многих пороков, присущих людям. Ничего «выдающегося» именно в этом пороке Христос не усматривал.
Во всех четырёх канонических Евангелиях рассказано о трусости, проявленной апостолом Петром:
«Иисус сказал ему: истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоёт петух, трижды отречёшься от Меня.
Говорит Ему Петр: хоть бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя. Подобное говорили и все ученики. (…)
[Вскоре после этого] Петр сидел вне на дворе. И подошла к нему одна служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином.
Но он отрекся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь.
Когда же он выходил за ворота, увидела его другая, и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем.
И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека.
Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя.
Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух.
И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоёт петух, трижды отречёшься от Меня. И выйдя вон плакал горько».
Вот и весь евангельский рассказ о трусости.
Но Петр искренне раскаялся в своей трусости и воскресший Иисус Христос даже не стал напоминать ему об этом. Он умел прощать человеческие грехи.
…А трусость булгаковского Пилата и её последствия достигают «эпического масштаба». «Двенадцать тысяч лун», после которых Иешуа клятвенно заверяет прощённого Пилата в том, что казни «ну, конечно, не было»…
Наверное, есть читатели, для которых Булгаков «гениально угадал». Я полагаю, что в конкретном случае получилось вычурно, а в целом в «ершалаимских главах» хороши «костюмы и декорации», но отсутствуют оригинальные и важные мысли. Получился «красивый фантик», внутри которого ничего нет.
*****
Мне не очень интересны заглавные персонажи, но для того, чтобы разгадать, кто такой Воланд и что он несёт людям, необходимо сначала понять мастера и Маргариту.
Личность мастера «подаётся» Булгаковым по методу «короля делает свита». Мастера очень любит Маргарита, его уважают не только Иван Бездомный, но и Азазелло, и сам Воланд. Все враги мастера: ничтожества и подлецы. К тому же мастер – человек очень образованный и вежливый. Перед нами явно «положительный персонаж»…
Глава 13 «Явление героя» – далеко не самая интересная в романе. Не все читатели задумываются о разговоре Иванушки с мастером, а ведь только здесь и приоткрывается духовная сущность заглавного героя…
Вот мастер рассказывает о своей первой встрече с Маргаритой, о своей любви: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!»
Сомнительно, что мастер или его слушатель знают, как поражает молния или финский нож. И с убийцами в переулках они, скорее всего, никогда не встречались. Но из подобных метафор можно понять: любовь – это что-то такое, что вызывает страх, что-то недоброе… (Возможно, это лишь моё субъективное восприятие…)
Далее мастер сообщает о Маргарите и о себе, что «она жила с другим человеком, и я там тогда… с этой, как ее…
– С кем? – спросил Бездомный.
– С этой… ну... с этой, ну… – ответил гость и защелкал пальцами.
– Вы были женаты?
– Ну да, вот же я и щелкаю… На этой… Вареньке, Манечке… Нет, Вареньке… еще платье полосатое… музей… впрочем, я не помню».
Может быть, это просто следствие психического расстройства?
Но мастер очень хорошо помнит имена литераторов, писавших о нём критические статьи. Помнит название этих статей и их содержание. Помнит наизусть свой роман…
Жена мастера потом куда-то исчезла из «подвальчика» и из его жизни, а любимая женщина стала его «тайной женой». Что впрочем не помешало ей продолжать «жить с другим человеком» и оставаться официальной женой того другого человека. У мастера были и деньги, и свое жильё, но его, похоже, вполне устраивало, что возлюбленная «живет на два мужа»…
Мастер говорит Иванушке: «Никто не знал о нашей связи, за это я вам ручаюсь, хотя так никогда и не бывает. Не знал ее муж, не знали знакомые».
(Ну, прямо не жизнь, а именины сердца!)
…Ещё одна довольно странная фраза мастера: «Я пришел через две недели и был принят какой-то девицей со скошенными к носу от постоянного вранья глазами».
Проще говоря, у неизвестной «девицы» косоглазие. Не понятно, с чего мастер решил, что это «от постоянного вранья». А если учесть, что возлюбленной мастера является женщина, «чуть косящая на один глаз» и этой же особенностью обладала жена и муза самого Булгакова… (Что-то в этом есть непонятное, и даже отталкивающее…)
В результате разговора между Иваном Бездомным и мастером между ними складываются отношения, очень похожие на те, что совсем недавно были у Бездомного… с Берлиозом. Иванушка по-прежнему «ученик», а место одного вежливого «учителя» занял другой. И «учения» Берлиоза и мастера не так уж сильно различаются между собой. Берлиоз доказывал Иванушке, «что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем – простые выдумки, самый обыкновенный миф». А мастер в своем романе утверждал, что жил во времена Понтия Пилата бродячий философ Иешуа Га-Ноцри, слова которого «неправильно писал» некий Левий Матвей… Тоже ведь получается, что в канонических Евангелиях всего лишь «простые выдумки», не заслуживающие внимания…
К Берлиозу мы ещё вернёмся, а сейчас речь идёт о мастере. Создавая «Роман о Понтии Пилате» мастер, конечно, обращался и к евангельским тестам, как к одному из источников минувшей эпохи. Задумывался ли мастер над словами Иисуса Христа?
Никоим образом.
Об этом свидетельствуют и образ придуманного им Иешуа Га-Ноцри, и его смутные воспоминания об «этой, ну…»
Иисус Христос помимо прочего говорил и о семье, и о разводе:
«И приступили к Нему фарисеи, и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно разводиться человеку с женою своею?
Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший в начале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одной плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.
Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею?
Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так…»
Для мастера и эти, и другие слова Иисуса Христа не имеют никакого значения…
*****
Откровенно говоря, мастер – персонаж довольно бесцветный и придуман он даже не столько писателем Булгаковым, сколько читателями и литературными критиками. (После включения романа в школьную программу к ним добавились чиновники, пишущие методические рекомендации.)
Маргарита Николаевна выглядит намного ярче и интереснее мастера, особенно после того, как стала ведьмой. Она энергична, смела, способна на безрассудные поступки, а её сердце открыто для милосердия. Булгаков пишет, что «она была красива и умна». По поводу ума можно и усомниться, но внешняя красота сомнению не подлежит.
«Бездетная тридцатилетняя Маргарита была женою очень крупного специалиста, к тому же сделавшего важнейшее открытие государственного значения. Муж её был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену. Маргарита Николаевна со своим мужем вдвоём занимали весь верх прекрасного особняка… Она была счастлива? Ни одной минуты! С тех пор, как девятнадцатилетней она вышла замуж и попала в особняк, она не знала счастья…»
Судя по всему в работе своего мужа-трудоголика, которого она не любила, Маргарита абсолютно ничего не понимала, да и не очень хотела что-либо понимать. Маргарита нигде не работала, заботами по хозяйству занималась домработница и жить Маргарите было скучно и одиноко.
Уже став ведьмой она рассказывала одному мальчику сказку о себе: «Была на свете одна тетя. И у нее не было детей, и счастья вообще тоже не было. И вот она сперва долго плакала, а потом стала злая…»
Почему Маргарита не усыновила чужого ребёнка или, хотя бы, не завела себе собаку или кошку?»
Этого мы не знаем…
*****
Некоторые булгаковеды пытаются «привязать» булгаковский роман к имени какого-нибудь знаменитого философа. Упоминаются Григорий Саввич Сковорода, Иммануил Кант и другие достойнейшие мыслители…
Почему-то довольно редко называют имя Владимира Сергеевича Соловьева (1853-1900). А ведь в его труде «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории» духовная болезнь Маргариты характеризуется исчерпывающе: «Грех один только и есть смертный – уныние, потому что из него рождается отчаяние, а отчаяние – это уже, собственно, и не грех, а сама смерть духовная». (Михаил Булгаков этот текст читал.)
Именно в состоянии отчаяния Маргарита и встретилась со своим мастером...
*****
Можно ли назвать «любовью» отношения между мастером и Маргаритой?
Да, можно.
Любовь бывает разная; и такая тоже может быть…
Сложнее ответить на другой вопрос: «Долго ли продлится их любовь?..»
Но разве в романе нет ответа?
«За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!
За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!»
…А ведь «соврамши» своему читателю наш «правдивый повествователь». Он не показал «вечную любовь», а только лишь декларировал её.
На последней странице романа мы читаем, как в лунном «потоке складывается непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека. Иван Николаевич сразу узнает его. Это – номер сто восемнадцатый, его ночной гость. Иван Николаевич во сне протягивает к нему руки и жадно спрашивает:
– Так, стало быть, этим и кончилось?
– Этим и кончилось, мой ученик, – отвечает номер сто восемнадцатый, а женщина подходит к Ивану и говорит:
– Конечно этим. Все кончилось и все кончается…»
В романе всё кончилось тем, что пугливо озирающегося мастера, так и не обретшего своего имени, водит за руку непомерно красивая женщина…
В этой паре Маргарита – ведущая, мастер – ведомый…
Не скажу, что Маргарита – дурная женщина, но у неё нет такта, нет «женской мудрости», необходимой при таком спутнике, как мастер.
Вот лишь пара примеров.
Мастер рассказывает Ивану о газетной травле:
«Я так увлёкся чтением статей о себе, что не заметил, как она (дверь я забыл закрыть) предстала предо мною с мокрым зонтиком в руках и с мокрыми же газетами. Глаза её источали огонь, руки дрожали и были холодны. Сперва она бросилась меня целовать, затем, хриплым голосом и стуча рукою по столу, сказала, что она отравит Латунского…»
Это нормально? Успокоила Маргарита любимого человека в трудную минуту или подтолкнула к психическому расстройству?
Даже Иван, довольно невежественный и бестактный молодой человек, почувствовал, что так поступать было нельзя. «Иван как-то сконфуженно покряхтел, но ничего не сказал…»
А вот эпизод из последнего дня их земной жизни:
«…В окошке послышался носовой голос:
– Мир вам.
Мастер вздрогнул, а привыкшая уже к необыкновенному Маргарита вскричала:
– Да это Азазелло! Ах, как это мило, как это хорошо! – и, шепнув мастеру: - Вот видишь, видишь! Нас не оставляют! – бросилась открывать.
– Ты хоть запахнись, – крикнул ей вслед мастер.
– Плевала я на это, – ответила Маргарита уже из коридорчика.
И вот уже Азазелло раскланивался, здоровался с мастером, сверкал ему своим кривым глазом, а Маргарита восклицала:
– Ах, как я рада! Я никогда не была так рада в жизни! Но простите, Азазелло, что я голая!»
И с такой женщиной у мастера будет «верная, вечная любовь»?
…Смею предположить, что в вечности они когда-нибудь просто опостылеют друг другу, не имея возможности расстаться… По крайней мере меня «правдивый повествователь» не убедил…
*****
Но вот наконец то можно поговорить и о Воланде.
«…так кто же ты, наконец?
– Я – часть той силы,
что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Гете. "Фауст"»
Так Мефистофель отвечает на вопрос Фауста и эти слова являются эпиграфом к роману «Мастер и Маргарита»…
Мефистофель действительно «вечно хочет зла», он стремится заполучить человеческие души, но в «булгаковской» Москве таким, как он, просто нечего делать.
Получив от Господа разрешение бороться за душу Фауста Мефистофель говорит:
«Пристрастья не питая к трупам,
Спасибо должен Вам сказать.
Мне ближе жизненные соки,
Румянец, розовые щеки.
Котам нужна живая мышь,
Их мертвою не соблазнишь».
…Я не буду пересказывать поэму Гёте или объяснять её смысл. Отмечу лишь, что Мефистофель в итоге потерпел полное поражение и был осмеян. Ему не достались ни душа Фауста, ни душа Маргариты… А многочисленные отсылки к гениальной поэме Гёте у Булгакова похожи на пути в лабиринте, ведущие в тупики…
Булгаковские мастер и Маргарита рядом с персонажами «Фауста» выглядят именно «мёртвыми мышами», а Воланд, в противоположность Мефистофелю, явно «питает пристрастие к трупам». Его появление в Москве сопровождается гибелью Берлиоза, а в тот день, когда Воланд со свитой покидают Москву, умирают мастер и Маргарита. И это какая-то «двойная смерть». В подвальчике они гибнут от яда Азазелло; в это же время Маргарита умирает в квартире своего мужа, а мастер – в больничной палате. (Возможно, Булгаков так и не успел решить, какой именно смертью они должны умереть.) Кроме них чуть раньше погибает «бывший барон» Майгель…
Давайте сначала попытаемся разобраться с самой первой смертью: Берлиоза «пристроили под трамвай» или Воланд всего лишь предсказал эту смерть? Я уверен, что правильным является второй вариант ответа.
…Булгаковеды любят искать в романе «Мастер и Маргарита» разные отсылки к другим книгам и другим писателям. В многочисленных комментариях появляются Стендаль и Александр Дюма-отец, Лев Толстой и Максим Горький… Я тоже могу воспользоваться этим приёмом для обоснования своей точки зрения.
Накануне гибели Берлиоз собирался в Кисловодск, а этот город тесно связан с именем Михаила Юрьевича Лермонтова (1814-1841).
У Лермонтова есть повесть «Фаталист» в которой говорится «о том, что мусульманское поверье, будто судьба человека написана на небесах, находит и между нами, христианами, немало поклонников». Печорин предсказывает Вуличу: «Вы нынче умрете!» Это предсказание сбывается, а Максим Максимыч говорит: «Видно уж так у него на роду было написано».
Посмертная судьба Берлиоза соответствует тому, что Максим Максимыч говорил о предсмертных словах Бэлы: «…Ей стало лучше, и она начала говорить, только как вы думаете о чём?.. Этакая мысль придёт ведь только умирающему!.. Начала печалится о том, что она не христианка, и что на том свете душа её никогда не встретится с душою Григория Александровича, и что иная женщина будет в раю его подругой. Мне пришло на мысль окрестить её перед смертию; я ей это предложил; она посмотрела на меня в нерешимости и долго не могла слова вымолвить; наконец отвечала, что она умрёт в той вере, в какой родилась».
Воланд, пусть ёрнически, повторяет мысль Бэлы: «…Все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это!»
…В булгаковедении много разных, иногда весьма странных, теорий. Есть среди них и такая, что Воланд и его свита «вершат правосудие и наказывают зло». В связи с этой «теорией» некоторые читатели вполне резонно спрашивают: «Почему осведомителя Майгеля убили, а мерзкий доносчик Алоизий Могарыч отделался сильным испугом и продолжает благоденствовать?»
Воланд объясняет Майгелю, что без вмешательства нечистой силы его ждала гибель «не далее, чем через месяц». Абадонна лишь совсем немного сократил предначертанный Майгелю срок. А Могарычу, вероятно, до положенного смертного часа ещё далеко. Так что Воланд не судит, и не наказывает смертью…
В тексте романа «Мастер и Маргарита» далеко не всё понятно и у некоторых читателей возникает желание стать как бы «соавтором» Булгакова. Среди таких «соавторов» есть, к сожалению, и православные священники. Именно они придумали, что на «великом балу у сатаны» совершается «чёрная месса» и для этого Воланду «нужен» роман, написанный мастером»по заказу» в качестве «Антиевангелия»…
Негоже священникам забивать читательские головы какими-то «черными мессами», тем более, что рукопись мастера появляется у Воланда уже после окончания «великого бала»… Но в булгаковедении вообще какая-то чертовщина творится. Например, люди с богословским или филологическим образованием пишут, что «Воланд – это Сатана», хотя в романе слово «сатаной» везде пишется с маленькой буквы…
Именем «Сатана» (с большой буквы) в христианстве называется «главный антагонист Бога и всех верных Ему сил на небесах и на земле, враг человеческого рода, царь ада и повелитель бесов». (С.С. Аверинцев)
А слово «сатана» (с маленькой буквы) является синонимом слов диавол, чёрт и бес. (В.И. Даль)
…Я помню времена, когда школьникам снижали оценки, если они путали имя собственное с именем нарицательным. А ныне профессиональные филологи не понимают разницы…
*****
Итак, Воланд – это сатана. Можно его назвать и диаволом, и чёртом, и бесом… Но не в строго христианском смысле этих понятий.
Согласно учению Святых Отцов и черти, и сам Сатана – это бесплотные духи, они лишены физических тел. А Воланд вполне телесен, у него даже колено болит с 1571 года… (Я не медик, диагноз ставить не буду.)
Воланд говорит Маргарите о своём лечении: «Мне посоветовали множество лекарств, но я по старинке придерживаюсь бабушкиных средств. Поразительные травы оставила в наследство поганая старушка, моя бабушка!»
Слово «поганая» Воланд произносит не в современном ругательном, а в изначальном смысле: «поганые» – это язычники. Так что Воланд принадлежит к языческому миру, о котором мы ничего толком не знаем.
«Каждое ведомство должно заниматься своими делами».
«Ведомство», в котором «служит» Воланд, занимается делами умерших и, возможно, делами тех, кто вскоре должен умереть. (Именно этим вызван его интерес к мастеру и Маргарите.)
Откуда такие сведения?
Естественно, из текста романа.
Принадлежность именно к этому «ведомству» демона Абадонны очевидна. Азазелло – «демон-убийца». У Геллы шрам на шее, свидетельствующий о том, что её земная человеческая жизнь закончилась насильственной смертью. Фагот-Коровьев тоже когда-то был живым человеком, рыцарем…
Самого Воланда на каменной террасе дома Пашкова Левий Матвей называет «повелителем теней». В некоторых языческих культах «Царство мёртвых» - это «Царство теней». Логично предположить, что и «повелитель теней» из этого мира, мира мёртвых…
Да ведь и в Москву Воланд и его свита прибыли «по делам мертвецов». «Ежегодно мессир дает один бал. Он называется весенним балом полнолуния или балом ста королей». И все «званые гости на балу» – покойники…
*****
О встрече Воланда с Левием Матвеем следует сказать отдельно.
Это одно из самых неудачных мест в романе.
На крыше Пашкова дома, где находятся Воланд и Азазелло, из стены выходит «оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне, в самодельных сандалиях, чернобородый»; Левий Матвей, выглядящий точь в точь, как девятнадцать веков назад. Между Левием и Воландом начинается перебранка и последний вдруг, растеряв свою иронию, превращается в какого-то сварливого и неостроумного софиста: «Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых людей. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и всё живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп».
В этой тираде глупым выглядит именно Воланд. Не будь зла – не был бы жестоко казнён Иешуа Га-Ноцри, которого Левий Матвей по-своему любил и считал своим учителем. Между злом и физическими тенями от предметов нет ничего общего. У Левия Матвея и в мыслях не было «снести прочь все деревья» и Воланд об этом знает…
Вот, Мефистофель действительно хотел бы «ободрать земной шар», чтобы «наслаждаться» тьмой:
«Я – части часть, которая была
Когда-то всем и свет произвела.
Свет этот – порожденье тьмы ночной
И отнял место у нее самой.
Он с ней не сладит, как бы ни хотел.
Его удел – поверхность твердых тел.
Он к ним прикован, связан с их судьбой,
Лишь с помощью их может быть собой,
И есть надежда, что, когда тела
Разрушатся, сгорит и он дотла».
…Разговор Воланда с Левием Матвеем должен был «связать московские и ершалаимские главы», но Булгакову это не удалось. Получился очень «сырой» и невразумительный текст…
*****
А в целом в романе образ Воланда «получился»! Этот пришелец из иного мира оказался живее и человечнее многих людей. И мастеру и Маргарите он дал всё, что мог дать.
Но Воланд не всесилен, его возможности не безграничны. Воланд не может восполнить человеческую ущербность. И нам нужно жить, не надеясь на новое пришествие Воланда.