Вернувшись после ночной смены на съёмную квартиру, что у метро Озерки, парень, не снимая с плеча рюкзак плюхнулся в кресло. Нащупав под собой пульт от телевизора, он включил местный Питерский канал.
В новостях рассказывали о пожаре произошедшем ночью на Выборгской стороне в многоквартирном доме. И хотя старинный дом выгорел почти полностью никто из жильцов не пострадал. Именно с данного происшествия, участник ликвидации огня вернулся эмоционально уставшим и с приятными болями в мышцах.
Несмотря на тяжёлую ночь, сон молодому организму не давался. Он принялся доставать из рюкзака литровую бутылку крепленого пива. Запотевшая пластиковая бутылка потянула за собой, непонятно откуда взявшуюся, школьную тетрадь. Прочитав надпись на лицевой корочке тетради, он догадался, что этот предмет ему подбросили сослуживцы.
Год назад, на своём первом вызове, осматривая здание на предмет тления, юноша, увлекшись делом, оказался на третьем этаже без напарника. В пострадавшей от огня комнате, слева от камина, за обгоревшим гобеленном, его внимание привлёк кирпич, слегка выпирающий из кладки.
Вытащив кирпич из стены и посветив в образовавшуюся нишу фонарём, он увидел предмет похожий на шкатулку. Его широкая рука не могла протиснутся в отверстие. Забыв об инструкциях и для чего здесь находится, новоиспечённый пожарный с волнением принялся расширять ломом дыру в стене.
Напарник обнаружил его стоящим лицом к окну и держащим закрытую шкатулку на вытянутых руках.
В полиции выяснилось, что кроме дореволюционных фотографий, наградных реляций и столь же древних аттестатов зрелости никаких сокровищ в шкатулке нет.
После этой истории в отряде к нему прицепилась прозвище – Монтекристо. В добавок, его сослуживцы время от времени стали подбрасывать или дарить не таясь, разные находки с вызовов. Коими были: оплавленный витраж кирхи, превратившийся в причудливый разноцветный сгусток стекла или отпечатавшееся на куске кирпича эмблема от брелка Бентли. Теперь вот тетрадь.
Примечательным в ней было то, что на передней обложке тетради помимо надписи: «Дневник № 3/12», фигурировало имя Павел Терентьев - его полный тёска. Отсутствие отчества только добавило схожести с молодым пожарным. Так как рождён и выращен был матерью одиночкой. После армии в родной Гдов юноша не вернулся. В Санкт-Петербурге с его восьмилетним образованием и отсутствием знакомств было не приткнутся. Лишь в военкомате, где он делал отметку, ему посоветовали обратится к спасателям.
Завернув обложку тетради назад тетради, для удобства чтения, и откупорив бутылку с пивом, он принялся читать с первой страницы. Текст перемешивался зарисовками, как у Пушкина.
*
30 сентября 2008 г.
«Всё в том же юго-Осетинском селе. Думаю, будет дождь. Хотя местные уверяют, что нет. Как параноик проверяю на месте ли военник и билет на поезд. 11-ть дней и ДОМОООЙ. Сегодня опять отправил Хозиева на обход. Опять. Уже две недели как пользуюсь старшинством и отлыниваю от службы. Хозиев смотрит косо, но не протестует. Поди считает меня забуревшим поцом, как я, когда прибыл после университета усатым дядькой в школу сержантов и, был вынужден подчиняться юнцу-неучу лишь на том основании, что у него сопля на погоне. Плевать. Пусть все считают, что у меня дембельский синдром, чем узнают о истинной причине».
1 октября 2008 г.
«Кужелов - хицау селенья, где мы разместились, предлагает к зиме перебраться в оставленный двухэтажный особняк. В нынешнем доме конечно тесновато для семерых бойцов. Опять же сквозняки. Зато дорогу контролируем и село как на ладони. Да и вообще, на кой чёрт мне суетится. Через 10 д. всё равно домой. Ещё он поведал, что в 3-х км. от ущелья отара овец нашла растяжку. Опять просил сапёров. Он думает, что я - большой Босс. Видимо от того, что видит, как я постоянно пишу».
2 октября 2008 г.
«Местные угостили первым виноградом. Хорошо, что Хозиев тоже не употребляет спиртного. С моим религиозным заместителем мы держим зверей в рамках. Правда от рядового Щерба иногда несёт перегаром. Вино – унижает рассудок. Впрочем, зачем таким разум.
3 октября 2008 г.
Скучно. Перечитал предыдущие записи. Решил кое-что добавить из прошлой жизни. В учебке было. Как-то на манЁврррах после брошенной РГД-5, прапорщик скомандовал отделению: «Вперед!» и побежал в сторону брошенной гранаты, зная, что осколки наступательной гранаты не способны причинить вред наступающим. Мы же, засеменили и ужались в каски. Вернувшийся к нам прапорщик, ругаясь, бил нас по каскам, своей могучей пятернёй, информируя нас о том, во сколько обходится государству одна граната. Ругань — это отдельное направление в армейской субкульту_ (текст прерывается).
4 октября 2008 г.
«Вчера вечером попался. Приезжал лейтенант. Застав меня на кровати с тетрадкой, отпустил шуточку: «Что, Пушкин, царство лёжа на боку». С лейтенантом я уже 5 месяцев. Знаю, приметив непотребство, он вначале шутит, затем совестит, а после наказывает. Ведь знает, что мне скоро домой. Будто нарочно рассказал, что на соседнем участке «буханка» на мине подорвалась».
5 октября 2008 г.
«Погода дрянь. Хозиев притащил живую белку. Рядовой Щерба покрасил её серебрянкой, а на клетке установил табличку Шиншилла. Армейский юмор плосковат. Круглое неси, квадратное кати. Никогда его не понимал, хотя и не мешал веселится другим, как вот с этой шиншиллой. Когда своим рассказывал историю про противогазы - смеялись. Хотя это была обычная армейская дурь.
Дело было ещё в сержантской школе. Нам предстояло пробежать 5 км. в противогазах. Жара +30 С. На втором км. мне стало дурно. Снять их было никак нельзя. Прапорщик бежал рядом. Я, достав из кармана коробок спичек, отломил от спички две равные палочки, и установил их по бокам выдыхательной мембраны противогаза. Теперь я мог дышать не через фильтр, а через выдыхательный клапан.
После пробежки, нас, всё ещё в противогазах, поместили в палатку. Прапорщик бросил к нам дымовую шашку. Через несколько минут часть солдат выбежала из палатки. Как позже выяснилось при беге некоторые из них сорвали выдыхательные мембраны для лучшего дыхания. И ладно бы спрятали в карманы, но нет, побросали на марше.
Конец истории был тривиален для армейской среды - восстановление испорченного казённого имущества было устранено за счёт порчи другого казённого имущества. Ну, и что тут смешного?»
6 октября 2008 г.
«Кавказ во всю силу запылал осенними красками. Хотя в Москве побогаче будет. В горах зима и лето хороши. Впрочем, если спорить об оттенках зелёного, то Таиланд даст фору. После обеда, Кужелов, просто Арабу какой-то, сообщил, что опять слышали пальбу в ущелье. Похоже партизан завёлся. Бьёт из мелкашки. Предполагает, что пацан. Неделю назад радиатор в поселковом УАЗике пулей пробили, учится.
Больше всего я опасался грязной партизанской войны. На наше счастье грузины - и горцы, и народ с дисциплиной. Раз пришёл приказ о прекращении огня, значит мечи в ножны и никакой партизанщины. Полагаю, причина тут в их христианизации. Как вода точит камень, так и православие сгладила их скальные нравы.
Пусть им подвластен был народов миллион,
Свою не навязали миру валю -
Ни Александр, ни Наполеон,
Хотя и залили всю землю кровью.
Мир – покорить смог только ОН,
И только лишь одной любовью.
Чьи это стихи? Совсем в армии отупел».
7 октября 2008 г.
«Вот и дождался. Сегодня ночью из мелкашки был тяжело ранен мужчина. Говорят, не из местных. Вроде как на японца похож. Откуда тут японец и почему стрелок его выбрал? Может журналист какой. Мне не легче. Это происшествие уже серьёзное. Думаю, Лейтенант лично возглавит группу по нейтрализации стрелка. И меня возьмет в джунгли. Как пить дать возьмёт. А ведь я с детства наступаю на всякое дерьмо.
Вначале думал по-тихому признаться лейтенанту. Но рассудив, понял, что бесполезно. Я даже знаю, что он ответит: «А чем Хозиев или Щерба хуже тебя?» А мне-то, что? Мне! Через неделю меня здесь не будет. Это вам со стрелком куковать, вы и впрягайтесь. Вообще, что вам всем от меня надо? Там убили, тут подорвали. Я вам что, мусорное ведро для историй? (Следующий текст пишется другими чернилами). А ведь 8-го октября 1941-го пришла ошибочная похоронка на деда. Что если завтра смерть решит отыграться» (последнее предложение зачерчено с разрывом бумаги).
9 октября 2008 г.
«В Цхинвалском морге. Похоже дождь к вечеру разыграется. Со всей этой «чайной церемонией» в городе задержусь на весь день. За два месяца жизни в селе, тут, чувствуется ритм города. Строителей больше чем военных. Вчера ничего не мог написать, чисто физически. Теперь, пока не забыл отпишусь. Забавно, пишу и вижу, что подчерк изменился. Хорошо что он вообще у меня есть. Однако к сути.
Как я и предполагал отвертеться от выхода не удалось. В день как мы выдвинулись, Хозиев обнаружил след и подтвердил догадку Кужелова – работает подросток. Хозиеву верить можно – башкирский охотник. Кужелов заверил, что к вечеру догоним. Было очевидно, что стрелок уходит в Грузию. Не, главное… да пусть уходит. Он к себе, а мы к себе. И всё! Но нет, кому-то нужно было звезду на погон. Лейтенант не внял моим разумным доводам.
Как-то, вроде мне тогда лет 10-ть было. Ясным воскресным днем, делая крюк от художественной школы до дома, я забрёл на завод Красный треугольник. Не знаю, как остался незамеченным для охраны. Видимо потому, что был маленький и один. Обнаружив высоченную кирпичную трубу, идущую от самой земли, меня охватило ребяческое желание покорить вершину. Часть скоб-ступенек шатались, иных не было вовсе, приходилось тянутся до следующей. Зачётно хлопаю ладонью макушку трубы. Затем оглядываюсь, смотрю вниз и замираю от страха. Жмусь к трубе и обхватываю уже не кистью, а всей рукой скобу-ступеньку. Оказалось, дотянуться до небес - так себе испытание. Тяжелее всего спуститься на землю. Быть может, в этом и был подвиг Иисуса.
Однако вернёмся к дням вчерашним. На Кавказе быстро темнеет. Я, с рядовым Щерба, сидел в секрете. Целый час он гундел, что позиция в низине неудобная. Что стрелок скорее всего пойдет не на нас, а по гребню. И если он пойдет по внешней стороне гребня, то мы его не заметим. Дурак, будто я не понимаю этого. Но идти, по темноте на встречу ожидающей тебя растяжке, в день, когда пришла похоронка на деда, было сверх моих сил. Я порешил для себя так, пройдёт мимо – хрен с ним, пойдет на нас - буду уповать на своё юношеское увлечение стендовой стрельбой.
Вскоре я услышал характерный шорох при движении. Мы насторожились. Звук движения усиливался. По моим подсчётам стрелок находился в 60-ти м. от нас. На мой крик: «Стой!» всё стихло. Но даже через темноту я шестым чувством видел, как стрелок приготавливается. На команду Щербы: «Бросай оружие!» стрелок выстрелил на звук. Я бил на вспышку его винтовки.
Перевернув бездыханное тело, я узнал стрелка. Это была девушка 20-ти лет из Ксанского ущелья. После того, что с ней произошло, больше месяца назад, у неё было право злится на мир. Через два дня после случившегося с ней, наша группа вошла в селенье. Именно тогда, я снял её с петли. Она сидела на полу измученная и изувеченная и смотрела на меня большими, зелёными глазами, пронизывающим взглядом кошки. Я не знал Грузинского, да она ничего и не говорила, но я слышал, как её сомкнутые губы шептали: «Зачем? Я умереть хочу». Старуха смерть сделала оборот и вновь соединила нас (данный абзац перечёркнут).
Мой внутренний тумблер не перещёлкнул. Мысль, что предстоит ночью добираться пешком до села, сидела в голове пробкой, не пропуская других мыслей. Все видели моё состояние, но не верно понимали его. Они боялись смотреть мне в глаза и мысленно винили себя за то, что именно на меня пал этот выбор. Меж тем я прикидывал в уме: «Труп повезут на машине в Цхинвал. А значит есть шанс избежать ходьбы ногами по возможно усеянному месту лепестками». Алюминиевая банка на колёсах ещё та защита. Но идти по темноте ногами до своего села я был не в силах. Моё возбуждённое состояние грозило перерасти в нервный срыв.
Лейтенант вначале удивился, что я собрался ехать с трупом девушки. Но после моей игры, поверил, что это как раз важно для меня. Естественно не в том смысле о котором думал я. Он сочувственно пожал моё плечо и дал в помощники Щербу.
Санитар морга зовёт. Надо идти. Но дописать историю нужно. Девица живучей оказалась. Точно – кошка. Из морга в больницу её уже скорая увезла. Щерба, забыв про субординацию и о том, что находится в морге, радостно прыгал на стуле и хлопал меня по колену. А мне ни весело, ни грустно. С тревогой пялюсь в распахнутое окно, разглядывая чернеющую тучу и прикидываю - не зарядит ли дождь, не застряну ли на перевале. Завтра же домой».
10 октября 2008 г.
«Вот и всё! Домой. Армия - год - вырванная страница из альбома жизни. Никакого полезного опыта. Впрочем, Анну я забыл. Собственно, в армию я из-за неё отправился. К удивлению родителей - после University of Florida уйти в армию. Теперь, гляжу на её фото и абсолютно спокоен. С легкостью рву на несколько частей прошлое и бросаю в корзину. Время и расстояние – эффективное лекарство от страсти. Пришла машина. Пойду прощаться».
11 октября 2008 г.
«Во Владикавказе. Карябаю дневник в военкомате. До этого бродил по городу. Случайные прохожие улыбаются. Погода – прелесть. После дождя приятно дышится. В магазине помог выбрать юному художнику набор для рисования. Non solum armis. Час назад вручили медаль. За то, что помог старика из Терека вытащить, потом откачивали его по очереди до приезда скорой. Я подробно писал об этом ранее. В июне дело было. Я тогда ещё ногой гвоздь в реке поймал».
12 октября 2008 г.
«Кукую на ЖД вокзале Владикавказа будто какой-нибудь гражданский. Интерьер зала, да и внешний облик здания отчего-то напомнил мне Александро-Невскую лавру. Тёплые взгляды от местных не иссекают. От обильной еды, с непривычки, тяжело на желудке. 10 мин. назад посидел в привокзальном кафе. Рассказывал, подсевшим ко мне за столик, за что медаль. Наврал конечно.
Ах, Ваня, не думай, что пьян.
Правду слов моих знает только один Ляоян».
*
Пиво стало овладевать новым носителем. Ночной усмиритель огня, почуял сонливость. Перестав читать дневник, он откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Юноша стал вспоминать эпизоды из своей службы, которую проходил год назад на Дальнем востоке в железнодорожных войсках. Всё яркое, сильное в его жизни произошло именно в этом годе службы в армии, а всё остальное - беззвёздная ночь. Под скрип зубов, он твёрдо проговорил про себя: «Наверстаю». И удовлетворившись сказанным уснул.
В это время по телевизору начальник пожарной службы называя его имя, говорил, что за спасение людей в столь сложных и опасных условиях он обязательно будет отмечен.