Служили в одном полку два офицера. Вадим, то есть я, и Семён. Но не особо-то любили мы, однополчане, друг друга потому, что слишком разными были и характерами, и делами служебными, и отношением к ним.
Например, лично я очень недолюбливал Семёна Ирзаева за его прямо-таки неимоверную, ничем не прикрытую от людских глаз жадность, заметную ведь всем, как говорится, аж за версту! И лично мне со стороны стыдно было видеть подобную маниакальную, поистине «плюшкинскую», скупость его. А ещё Семёна не уважал я за его завистливость. Всему, что он видел у нас в квартире, а особенно направленные на юго-восток окна. А потому что в его квартире - эти окна «смотрят» на северо-запад.
Да-да! И зависть ничем не обоснованную, ибо он искренне переживал за более крупные в размере звёзды на моих погонах, хотя ведь полученные просто за положенную выслугу лет, а не за какое-то геройство? Однако поближе сойтись нас заставила сама жизнь: так как внезапно и крепко подружились вдруг наши жёны! Каждый день по часу и более говорили они по телефону, рассказывая друг другу свои тайны. И именно они, супруги, и стали настоящими инициаторами поочерёдного хождения по выходным в гости друг к другу. Не зря есть русская поговорка.
Ну, да, вот эта. Что «муж и жена – и вправду одна сатана». Ведь и жена Семёна оказалась настолько же скупой и неимоверно расчётливой! И оную неуемную жадность оказалось невозможно скрыть, особенно когда нам приходилось садиться за стол в гостях у Семёна…Но за эти и впрямь постыдные качества, скопидомство, прижимистость и расчётливость, больше всего переживала моя, и в самом деле, невероятно щедрая от природы жена Анна…У нас она выставляла гостям на стол всё лучшее, всегда готовясь к приёму Семёна и малой ростом Софочки самым серьёзнейшим образом.
По кулинарным книгам готовила различные вкусные блюда, а когда гости собирались уйти домой, Анна старалась отдать им домой оставшиеся деликатесы: пироги, торты и так далее. И когда шли в гости мы к ним - то ни в коем случае не с пустыми руками, а с обязательным пузырём, и, конечно же, с заранее приготовленными по рецептам вкусностями, чтобы удивить их. Кстати сказать, мы с Анной были ведь почти на пару десятков лет старше Семёна с Софой, поэтому нам не составило особого труда заметить сию позорящую их «скупую болезнь»…
И, само собой разумеется, совсем не красящую молодую пару. Но мы вначале делали вид, что, как люди старые, «не замечаем» их прижимистость. Зато в разговоре между собой, уже у себя дома, первое время прощали им жадность, стараясь чем-то оправдать их.
Мол, они же молодые, и стараются абсолютно на всём сэкономить. Ну, да. Чтоб поскорее разбогатеть. Но мы-то не были дубами и прекрасно понимали, что подобное наглое врождённое скопидомство, ими творимое безо всякого стеснения, и встреченное нами впервые в жизни, явление-то ведь неизлечимое?!
А ведь будущие супруги Ирзаевы неким таинственным образом, интуитивно, или нюхом, но как-то разыскали друг друга? И именно «на волне скупой»?! Мы с Анной, старшие по годам, оба деревенские, из крестьян, придя из «дорогих гостей», просто дивились и первое время даже смеялись, вспоминая очередной, ещё более «щедрый», чем в прошлый раз, вечерок у них!
И вспомнить и вправду «было что»! Но встречались мы семьями не столь часто, по праздникам, иногда по выходным, поэтому наша «дружба» продолжалась … лишь «ради появившейся привязанности друг к другу наших жён», Анны и Софочки.
И вправду! Поочерёдное хождение в гости осуществлять нам, приходилось по просьбе жён из-за сложившихся и в самом деле дружеских отношений. Маленькая, умненькая, невероятно хитрая и молодая Софочка понравилась простой и открытой Анне своими ведь и вправду очень деловыми, мудрыми советами и в семейной экономике, и в моде, да, и в других сложных житейских вопросах. Ну, а коли так, куда нам, мужьям, было деваться? И мы, попивая водку, пиво, просто развлекались. Разумеется, я, старше на целых 18 лет, давно «высчитал», кто таков из себя мой однополчанин Семён...
Да-да, всю его себялюбивую подноготную. Совместно арендовав дачу, мы вдруг заметили ещё одно несносное качество Семёна – патологическую лень к физическому труду! И, самое удивительное вот ведь в чём: он со скептической улыбочкой не постеснялся сознаться в этом даже при детях.
Мы, значит, ковыряемся в земельке, а он с сосиской во рту полёживает, не обращая внимания на критику ни жены, и ни нас с Анной.
Разумеется, и сам Семён прекрасно понимал, что он этими отрицательными свинскими качествами: своей скупостью, леностью и так далее, теперь никакой загадки для «партнёров» старше его на пару десятков лет, не представляет…
Наглый от природы Семён попросту не мог не понимать, что намного более старому по возрасту, чем он, однополчанину, то есть мне, уважать, а, тем более, ещё и любить его – просто давным-давно уже нЕ за что. А поэтому и я, судя по его недобрым взглядам в мою сторону, прекрасно понимал, что и он тоже вовсе не в восторге от меня, «старого, и мудрого козла».
Поэтому Семён, скорее всего, тихо ненавидел меня, завидуя и более раннему уходу моему на пенсию, и лишней звезде, и трудолюбию, игре на гармони-баяне, исполняемым мной песням. И за эти 15 лет, проведённые вместе, я убедился: в мозгу Семёна вообще отсутствовал отдел, который отвечает за щедрость, ибо он не мог понять одного: ну, как это? Как можно своё личное и кровное … отдать бесплатно?! Даже касательно своих двух сыновей: помогать им будет только до окончания ими вузов! Далее – пускай-ка сами!
Мы с женой специально наблюдали за моментами вручения им перед уходом от нас домой разных гостинцев. Часть с праздничного стола, а часть из холодильника. Да, разве нельзя для приличия сказать обычные слова имеющих совесть людей типа: «Ой, куда, Анна, столько даёшь? Да, хватит уже?!»
Однако в их глазах было лишь напускное восхищение действиями вон ведь, какой хлебосольной Анны, ради их прихода в гости на стол выставившей всё имеющееся в закромах, а по уходу домой ещё и щедро одаривающей лесными деликатесами, своим горбом собираемыми мной в тайге!
Кстати, сам Семён попросту ленился ездить за ними со мной в лес и собирать ягоду, грибы. И даже опишу пример, который практически не поддаётся пониманию психически нормального человека… На дачу ездили на машине Семёна, попросив его посчитать, сколько я должен отдавать по приезду за потраченный бензин. И всегда вручал по договору. Как вдруг, однажды приехав с дачи, Семён сказал, что он в прошлую поездку до дачи посчитал неверно, и платить нужно чуть больше. И вдруг, ведь с совершенно серьёзным видом, добавил. Мол, короче говоря, добавляйте-ка вы и … ещё один рубль!
И Анна стала каждый наш приезд в выходные дни с дачи добавлять ему ещё о д и н рубль, но хохотали мы уже дома. А иначе бы на наш смех он обиделся. Но ведь и сидящая с ним рядом Софа молчала, видимо, посчитав крайне позорный и мелочный инцидент совершенно нормальным?! Что поделать? Ведь все мы, люди, разные. Ну, что можно купить на 1 рубль?
А вот мы и подошли к тому самому главному месту, для чего и пишется этот почти на 95% правдивый рассказ. Между нашими семьями существовала такой договор. Поздно вечером, из гостей уходя домой, любой провожающий заботливый хозяин квартиры, (у кого были в гостях), всегда настоятельно просил, чтобы гости по приходу-приезду к себе домой – прямо срочно позвонили бы ему. Да-да! Сообщить ему, хорошо ли добрались до дома? А не обидел ли нас кто ночью в нашем криминальном городе? Так как его, Семёна, однажды встретили и капитально обчистили до нитки.
И ещё зачем-то нещадно избили до полусмерти … из-за военной формы, в которой он шёл поддатым домой! Словом, проводивший хозяин оным звонком успокаивался, что его гости дорогие добирались до своего дома живыми и здоровыми! После доброго звонка, что дошли нормально, хозяин облегчённо вздыхал, вешал трубку, и, умиротворённый приятным известием, ложился спать. В начальный период тогда ещё нормальных наших отношений с Семёном и Софочкой, именно так и было. Мы ведь и вправду искренне переживали, звонили, а потом и вправду успокаивались.
Но, как я уже описал выше, мы постепенно «поняли друг друга», однако для блезира так и продолжали совершать фикцию «успокоительных» звонков. Ведь если подумать головой реально, чем может помочь сидящий в своём доме пьяный хозяин своим «успокоительным» звонком, проводив гостей в ночную темень?!
А если и вправду его гостей так отделали, что они сейчас лежат в травме? В таком случае ведь завтра ему всё равно, (хотя бы и ради приличия), в больницу сходить придётся, чтобы узнать, жив ли ещё «любимый» друг его Вадим? Конечно, я далёк от мысли, что он даже и гибели моей хотел, но на разбитую морду «козла старого», мою, глянул бы Степан, в чём я уверен, с истинным упоением…
К примеру, в последнее время, перед их уездом насовсем, я и в самом деле почувствовал отчего-то вдруг изменившуюся политику Семёна, ставшего почему-то чересчур уж гостеприимным, и подозрительно щедрым, словно позабыв о своей извечной и неизлечимой скупости? А с чего бы это он так «расщедрился»?
Перед их планируемым уже окончательным уездом в другой город, когда мы были у него в гостях, Семён, невзирая на обычную жадность, старался прямо-таки напоить меня то и дело предлагаемыми им рюмочками «на посошок», и желая как можно дольше задержать меня у себя. Я же силился понять, для чего оная весьма подозрительная щедрость? А, может быть, для того, чтобы совсем, окончательно, на улице стемнело?
Ведь моя Анна с гостей раньше уехала по важным делам, а я бы сильно опьянел без её обычного контроля? И, не соображая, безрассудно пошёл бы один до не близкого дома своего пешочком, мотаясь туда-сюда глубокой ночью? И чтобы и меня постигла бы та же участь, что и его, Семёна, которого некогда встретили гоп-стопники пьяного, обобрали, и за военный мундир избили до полусмерти?
Да, тот самый случай, уже описанный выше… Но нам с Анной, слава Богу, всегда везло, и мы спокойно до своего дома добирались. Тогда мобильников ещё не было, и мы, только войдя в подъезд, уже слышали нетерпеливый звонок «тревожащегося за нас Семёна». И когда мы поднимали трубку, то слышался обеспокоенный, и даже больше – прямо обозлённый голос Сёмки.
Мол, ну отчего мы так долго им не отвечали? Пешком шли, чтобы дешевле? Могли бы уж и на трамвае прокатиться! Они с Софочкой очень переживают, и звонить замучились, добрались ли вы до дома?
Они боялись, что нас бандиты встретили! Мы серьёзно извинялись и оправдывались. Мол, да, мы в магазин заходили, спасибо вам за беспокойство за нас! Чем, как выяснилось только сейчас, лишний раз сильно расстраивали Семёна в его…тщетных, напрасных ожиданиях! СпрОсите, в каких? Ну, да!
А потому что нас снова не тормознули гопники, не избили уличные хулиганы, и что мы до сих пор живы, и здоровы?! Сказать, как мы узнали о его этих напрасных чаяниях? А случайно. Когда появились мобильники. Мы у Семёна хорошо «посидели», он со мной напился, и вот эта пьянь его и подвела…
Придя домой, я просто в шутку, но, в частности, и эксперимента ради, посоветовавшись с Анной, убедил супругу хотя бы разок, перед их уездом, «порадовать» Семёна. Словом, решил проверить нашего невероятно скупого «друга семьи» и однополчанина, так сказать, на честность, или же «вшивость», в наших взаимоотношениях…Да-да! И я решил позвонить и одарить Семёна, скорее всего, «долгожданной для него, приятной вестью».
Набрал его номер и стал шепеляво материть Семёна за то, чтО это он накаркал, паразит такой, за столом! Мол, вот как бы меня, пьяного, без Анны, не встретили бы и морду не набили. Да! Как и ему, Семёну когда-то! И это Семён накаркал! Меня встретили четверо, освободили карманы, отняли всё и отфутболили так, что выбили два передних зуба, не считая синяков на харе…Мол, даже и не знаю, как на улицу-то теперь выйти… И я специально замолчал. Семён, разумеется, тоже сильно опьянел.
А по известной поговорке, «устами младенца и человека пьяного - глаголет истина», обалдевший Семён от радости забыл выключить свой мобильник, и мы с Анной услышали захлёбывающийся голос Семёна, … восторженно сообщающий Софе, что вот, наконец-то, и с в е р ш и л о с ь столь долго ожидаемое им возмездие! Мол, Вадима, наконец-то, тоже встретили, и избили вчетвером! Зубы ему выбили, синяков наставили!
Нарвался-таки «козел старый и офигенный умник» на крутых ребятишек, и его, блин, «отоварили» так, что аж без передних зубов оставили!
Как и его, Сёму, тогда хулиганы встретили и избили нещадно! Правда, хотя бы не добавил Семён в своё «радостное сообщение» ещё одну упущенную им подлость. А ведь совсем и не я его напоил в тот давний вечер, когда его встретили гопники и избили? Мы-то с Анной тогда ещё служили совсем в другом месте… И причём тут мы?!!
Мы с Анной-супругой с минуту отрешённо молчали… Однако, впрочем, не особо и удивившись ожидаемому… И очень отрадно, что эксперимент мой по проверке «на вшивость» удался на славу! И из-за уезда семьи Семёна, хотя бы Анне теперь переживать не придётся ввиду расставания с подружкой Софочкой… Я-то своего «друга ситного» и однополчанина давным-давно уже высчитал, и дивиться мне, военному врачу с пол столетним стажем, было нечему.
А дружить нам с четой Ирзаевых пришлось потому, что гарнизон был закрытый, секретный, небольшой, народу мало, контачить более не с кем было. И два-три раза в месяц встречаться за «круглым столом» от «нечего делать», выпить, провести время с семьёй Семёна - меня устраивало. Даже и тогда, когда мы с ним прекрасно «поняли друг друга». Зато и расстались совсем без плача, что особенно порадовало мою чересчур ранимую жёнушку.