Разнузданная весна плясала по-черному: обильно и не скупясь, заливая грязью каждого причастного, никому не позволяя уклониться. Она раздавала оплеухи брызг наотмашь, звонко, стихийно выходя из берегов всей своей оголтелой мощью.
Словно хмельная баба, весна, разбуженная внезапной оттепелью,бушевала неистово. Трассы превратились в стремительные реки. Я уплывала прочь на верном железном коне, ставшем мне лодкой в этом селевом потопе. "Дворники" гребли остервенело, точно весла, едва успевая очищать лобовое стекло от потоков грязи, летящей от встречки.
"Скорее!" - я давила на газ. " Скорее!" - туда, где снег белоснежный, где дышится легко и свободно, а подо льдом спит дивная река, знававшая на своем веку многих певцов слова.
Платье в пол на голое тело, босыми ногами по дощатому полу. Дом нагрет и пахнет деревом, свежим бельем и прелой хвоей. Я стою у открытого окна, ловлю снежинки на ладонь и тихо улыбаюсь. Кристаллики снега беззвучно исчезают, тая от тепла моей руки. Именно этого я и хотела: несколько минут тишины и воздуха, запутавшегося в вершинах сосен и древних елей. Стоять, не двигаясь, не думать, не отвечать на сообщения, не ставить смайлы в конце строки с каменным лицом. Наблюдать. Быть. Там, где я есть.
Ночью слушать, глухие вздохи оседающего, тяжелого снега, звон капели по подоконникам и легкую, едва уловимую поступь весны.
И я бормочу ей сонно, вдыхая влажный лесной воздух: Прошу не торопись...