Глава 4
Юрий Владимирович Андропов
В октябре 1964 года, снимали Хрущева, а в 1967-м, из Политбюро начали планомерно выдавливать организатора антихрущевского заговора и соперника Брежнева - Александра Шелепина. Однако, прежде Политбюро, решило избавиться от его соратника председателя КГБ Семичастного. Поводом для его снятия стал отказ уехавшей в Индию дочери Сталина возвращаться на родину.
Новым шефом чекистов назначили Андропова, и тот тут же нагрянул к Семичастному в сопровождении трех членов Политбюро, и настоятельно потребовал немедленного представления его начальствующему составу и немедленно сдать ключи от сейфов в кабинете. Желанием семитов занять начальствующий пост является целью их жизни. Любой шеф чекистов собирал компромат на кремлевских руководителей, и любой из них понимал, чем это может закончиться. Теперь собирать компромат в отношении соперников начал Юрий Владимирович и самым упорным его противником являлся Михаил Суслов, прозванный ещё в то время серым кардиналом партии, который, как мы знаем был главным идеологом партии и с этой позиции курировал сферу культуры.
В 1970 году шеф КГБ подал в ЦК записку по поводу опубликованного в журнале «Молодая гвардия» романа «Час быка» популярного писателя-фантаста Ивана Ефремова, который считался любимцем Суслова. По мнению Андропова, в этом произведении автор «под видом критики общественного строя на фантастической планете Торманс, по существу, клевещет на советскую действительность, поскольку, как сам он признается в предисловии, книга …говорит о путях развития грядущего коммунистического общества.
В результате редактор журнала Анатолий Никонов был снят с должности. Таких кадровых перестрелок между главным чекистом и главным идеологом было множество. Но сковырнуть самого Суслова и даже найти на него компромат было очень сложно. В коррупции он не был замешан: со сталинских времен ходил в одном и том же пальто и калошах.
Андропов собирал компромат на весь ЦК, но к нему сумел подобрать ключик только Горбачёв. Когда шеф КГБ приезжал отдыхать на Ставрополье Горбачев старался брать отпуск и селился с семьей рядом в правительственном санатории «Красные камни». Вместе они выезжали в горы на шашлыки, сидя у костра, слушали песни бардов-шестидесятников. В 1973 году Андропов стал членом Политбюро и начал продвигать своих ставленников. Первым из них в 1976 году стал глава ленинградской парторганизации Григорий Романов.
В 1977 году был отправлен «на заслуженный отдых» председатель Верховного совета СССР Николай Подгорный. В 1980 году аналогичная участь постигла председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина. На самом деле ни один из них к месту Брежнева не примеривался: Косыгин умер раньше генсека, а Подгорный пережил его всего на год. Но, борясь с мнимыми соперниками, Брежнев пропустил момент, когда Андропов превратился в серого кардинала не только партии, но и всего Советского Союза.
В Политбюро остались только два сравнимых с ним тяжеловеса. Министра обороны Дмитрия Устинова он взял в союзники, а Суслов умер в январе 1982 года.
Таким образом, в регионах к началу 1980-х годов плавно завершалась андроповская кадровая революция: в Грузии главой республиканского МВД стал Эдуард Шеварднадзе, а в Азербайджане КГБ возглавил Гейдар Алиев. Оба они развернули антикоррупционные кампании, возглавили республики и, зачистив представителей старой номенклатуры, заменили их своими ставленниками, аналогичная ротация андроповских ставленников во власть происходила и в других регионах.
Существовал, еще один влиятельный партийный клан, который называли украинским, или днепропетровским. К нему примыкал глава МВД Щелоков, в распоряжении которого были части внутренних войск и различные спецподразделения. Но Щелоков в Политбюро не входил и самостоятельной политической фигурой не являлся. Что касается «днепропетровцев», то они понимали, что выдвинутого ими генсека союзная номенклатура, да и страна, скорее всего, не примет и предпочли с Андроповым договориться.
Как итог Владимир Щербицкий сохранил пост руководителя Украины и после кончины Брежнева и сумел дотянуть до времен перестройки. Что касается Щёлокова, то терпеть его во главе МВД Андропов не стал и освободил его с должности ровно через месяц, как вступил в права Генерального секретаря. Власть перешла к Юрию Владимировичу легко и без конфликтов с другими претендентами. Даже те их них, кто мог опасаться за свою карьеру и жизнь, не имели реальных возможностей сопротивляться. Таким образом Андропов в то время оказался единственным, кто, используя структуры госбезопасности, смог стать главой СССР. Позже из горнила КГБ появился ещё один претендент на пост главы государства.
Андропов начал затягивать гайки на неповоротливой советской экономике того времени и первые кто попал под его руку были нарушители трудовой дисциплины - по магазинам, кинотеатрам, баням пошли рейды правоохранителей. Справедливости ради можно утверждать, что при Андропове гниющую рыбу пытались чистить и с головы, и с хвоста. Однако, как это происходит в семитском окружении, был очерчен круг тех, кто имел более привилегированные права, чем граждане.
С конца 1982 года, на радио и по телевидению стали передавать короткие сообщения с перечнем вопросов, которые рассматривались на очередном заседании Политбюро. Совсем, как в сегодняшнее время, видимо умение манипулировать людьми, является таблицей умножения спецслужб. Вроде бы пустячок, но раньше ничего подобного не было. Более того, Андропов лично санкционировал «слив» в цент¬ральные газеты информации о расследовании громких хозяйственных преступлений. А их за его недолгое правление накопилось немало. Прям, как у нашего президента, видимо андроповская выучка подействовала и в СМИ с начала двадцать первого века постоянно происходит слив информации подобного толка.
Однако, время безучастно ко всем. В середине января 1984 года, трудящиеся города Москвы, сплотившись в едином порыве, собрались в концертном зале «Россия», чтобы выдвинули в депутаты Верховного Совета СССР Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова, хотя тот в то время уже месяц лежал в Кунцевской больнице под аппаратом «искусственная почка». 9 февраля он умер.
Советологи за океаном и просто внимательные граждане внутри СССР заподозрили неладное за несколько месяцев до этих событий. 7 ноября 1983 года, генсек не появился на трибуне Мавзолея на годовщину Октябрьской революции, и это было плохим признаком.
Зададим себе вопрос. Могли ли андроповские реформы сохранить СССР, проживи Юрий Владимирович подольше? Вряд ли, ведь они, по сути, были попыткой бороться с врождёнными недостатками директивного метода управления экономикой - чисто директивными методами.
И опять проведём параллель с сегодняшним временем, ничего в управлении экономикой не изменилось с той поры – тот же диктат, но своеобразный – своим всё, а чужим ничего.
Правда, незадолго до своей смерти Андропов, понимая необходимость хоть какой-то конкуренции в промышленности, выпустил постановление ЦК и Совмина «О мерах по ускорению научно-технического прогресса». Было принято решение аттестовать все товары народного потребления по двум категориям - высшей и первой. Все прочие снять с производства в течение 2 лет. При этом право решать, что в этой стране хорошо, а что плохо, отдавалось не покупателям, а как обычно чиновникам. Новая система должна была заработать с 1984 года, но так и не вступила в силу понятных причин. В кои времена чиновник радел за порученное ему дело.
Хотя можно было бы, как во времена Сталина, опустить железный занавес и усилить дисциплину не только на производствах, но и в руководстве страны. Если рассматривать историю СССР второй половины ХХ века, то всякий раз в переломных точках кто-то упорно сталкивает нас на худший вариант развития событий. На путь неудач, просчетов и поражений. Выбираются самые плохие решения. И почти каждый раз в таких развилках мы видим одну и ту же фигуру - Юрия Андропова. Вернее, сначала Отто Кусинена с Андроповым, а потом - и одного Юрия Владимировича.
В течении всего его правления не было принято какого – то разработанного и жёсткого решения, а только временные, не влияющие на причину и устраняющие только лишь следствие. Как пример ситуация с южнокорейским «Боингом – 707». 20 апреля 1978 года, он вошёл в воздушное пространство СССР над Карелией с пассажирами на борту. Самолет отклонился от установленного воздушного коридора и, следуя на высоте в 9 километров на скорости в 900 км/час в 21 час 19 минут вторгся в воздушное пространство СССР в районе Мурманска. То есть, оказался в самом средоточии советских военно-морских и военно-воздушных баз. Момент для подобной операции американцы с корейцами выбрали удачный: в тот день шли масштабные учения в 10-й армии ПВО, с участием сил и средств Северного флота.
Почему могу утверждать это – ситуация полностью совпадает с аналогичной, но на территории Германии, во время проведения подобных учений, самолёт разведчик вторгся внутрь более, чем на 80 км. Только тогда не слишком колебались и после предупреждения и невыполнения задания сесть на рядом находящийся аэродром, разведчик был расстрелян и его обломки упали на место проведения учений. Экипаж спасся на парашютах и был арестован.
В данном случае Андропов, будучи председателем КГБ СССР не отреагировал на данную оплеуху. Корейцев посадили на зимнее озеро, но никаких заявлений в сторону США в то время проведено не было, хотя они полностью сознались, что их инструктировали американцы. Имелись все доказательства того, что перед нами - самая грязная шпионская операция, затеянная как раз в тот момент, когда над районом учений прошли шесть разведывательных спутников США, а в районе маневров вертелись многочисленные воздушные разведчики. Но ... дальше начались странности.
Казалось бы, лучшего подарка, чем инцидент 20 апреля 1978 года, СССР получить не мог. Западная пресса, еще не получив толком информации о происшествии, на весь мир сначала взвыла о том, что русские уничтожили лайнер со ста двенадцатью пассажирами на борту. Никто сначала и подумать не мог, что корейские пилоты смогут посадить пораженный ракетой пассажирский самолет в лесистой местности, вне аэродрома. И действительно - то было чудо из чудес. В том числе и подвернувшееся по пути озеро. Но вой смолк, как только стало известно, что СССР приютил пассажиров и дал возможность забрать их спецрейсом «Пан Америкэн». Это была гнусная операция американских и корейских спецслужб, пославших пассажиров почти на верную смерть, прикрывшихся ими, словно живым щитом. Можно было устроить громкий судебный процесс. Но в 1978 году, все было тихо. Корейских пилота и штурмана никто не судил, на них никого не поменяли - а просто выслали из страны. Не было громких пресс-конференций, Кремль все спустил на тормозах.
Как утверждают работники спецслужб, верхушку Кремля уговорил не поднимать излишнего шума не кто иной, как тогдашний шеф КГБ СССР Юрий Андропов. А вот американцы такую же ситуацию только позднее использовали в полном объёме. 1 сентября 1983 года, южнее Сахалина советская ракета прекратила полет южнокорейского «Боинга-747». И опять: вторжение пассажирского самолета в особо охраняемые, напичканные военными объектами пространства Советского Союза. Умелые маневры экипажа, полное их молчание в эфире, неподчинение командам русских перехватчиков. С одной только разницей: на сей раз все закончилось трагически - и никто из пассажиров не спасся.
Американцы хорошо изучили опыт 1978 года, когда стало очевидным, что Кремль не хочет делать никаких резких движений. Не желает «выносить сора из избы». И тогда они решили повторить удачный опыт - уже в 1983 году, в разгар нового витка холодной войны.
Ожидания американцев полностью оправдались. Сначала официальные советские СМИ заявили о том, что самолет нарушил границу страны, не отвечал на запросы нашей ПВО и просто «исчез с экрана радара», а потом факт уничтожения «Боинга» признали. Но на пресс-конференцию Андропов не пришел: он отправил туда отдуваться за всё начальника Генштаба Николая Огаркова. Ложь в самом начале сделала невозможной разоблачительную медиа-кампанию, как в 1960-м.
США использовали этот просчёт на всю катушку. Разыгралась бешеная кампания - «СССР как империя зла», европейцы окончательно сдались и разрешили Америке развернуть у себя ракеты средней дальности, президент Рейган получил карт-бланш на развертывание гонки космических вооружений. В конечном итоге, все обернулось гибелью СССР.
1 сентября 1983 года стало одним из самых сокрушительных поражений нашей страны на информационно-пропагандистском фронте. И это - целиком на совести Юрия Андропова, верного ученика Отто Куусинена. Он откровенно подыграл Вашингтону.
Однако, ранее его действия мало чем отличались последовательностью и разумом. Когда Андропов становится послом в Венгрии, в это время обстановка начинает опасно накаляться. Правящий там Ференц Ракоши продолжает репрессии и казни по политическим мотивам. Андропова это мало волнует. В июне 1956 года - после потрясения, вызванного ХХ съездом в Москве - Ракоши отстраняют от власти. Вместо него у власти ставится Эрне Гере. В то время Венгрию уже готовили к взрыву. В мае 1956 год, западные войска выводятся из соседней Австрии, но там работают тайные центры по подготовке венгерских боевиков. За дело отвечает британская МИ-6, перебрасывая подготовленных народных повстанцев в Венгрию. На руку Западу играет то, что жизнь венгров трудна: страна, как бывшая участница гитлеровского блока, вынуждена платить довольно тяжелые репарации и СССР, и Югославии, и Чехословакии.
Объявляются «реформы», чтобы уйти из-под власти СССР. В это время международными делами в СССР заправляет Куусинен. Открыто поддерживается лидер Югославии Тито и глава венгерской католической церкви кардинал Мидсенти. А к осени же 1956 года Венгрия буквально наполняется антисоветски-антирусскими настроениями и 23 октября начинаются массовые волнения.
Боевики казнят коммунистов, венгерских военных и сотрудников госбезопасности страны. Их пытают, плещут им в лица кислотой, вешают растерзанными. Начинаются обстрелы советских военных городков. Следует расправа с коммунистами в захваченном мятежникам будапештском горкоме компартии Венгрии. Приказ советским войскам: огня не открывать, не отвечать на провокации.
После успешной работы в Венгрии, где пролилась большая кровь, СССР получил еще один морально-психологический удар, возникла ненависть в русским в Восточной Европе. Юрий Андропов в 1957 году уходит с должности посла в Будапеште и едет в Москву. Его назначают в аппарат ЦК партии - заведующим отделом социалистических стран. Здесь наверняка сработала «мохнатая лапа» Отто Куусинена - он с июня 1957 года, уже работает секретарем ЦК КПСС по международным делам, занимаясь, в общем, прежними коминтерновскими делами. Куусинен выступает серым кардиналом при Хрущеве, ведая не только международной политикой, но и идеологией.
Его ученик и соратник Андропов ведает всеми соцстранами. Формально уже в то время была создана каолиция. Андропов предлагает кадровые расстановки в Восточной Европе. На XXI съезде КПСС в 1961-м его делают членом ЦК КПСС, им он останется вплоть до кончины в 1984 году. С 23 ноября 1962 года, Андропов - секретарь ЦК и начинает шагать по карьерной лестнице стремительно и успешно. В тот момент они вместе с Куусиненом создают при ЦК группу молодых интеллектуалов-консультантов во главе с Федором Бурлацким, будущих «реформистов». Это своеобразная ложа, куда входят Георгий Арбатов, Александр Бовин, Георгий Шахназаров и другие. Арбатова, вытаскивает в высшие сферы сам Куусинен. В 1964-1967 годах Георгий Арбатов возглавляет группу консультантов при ЦК КПСС, а с 1967 года - становится директором специально созданного Института США и Канады. Через него идут почти неофициальные контакты с американской стороной или постмасонством.
Г.Арбатов, становится важнейший элементом андроповского окружения, сумевший установить тесные связи с американской закулисой. В своём интервью позднее Олегу Кашину академик проговорится: «В декабре 1992 года во время Съезда народных депутатов, на котором стало уже понятно, что конфликт между президентом и парламентом неизбежен, я сказал Ельцину, что не понимаю, зачем он осознанно идет на конфронтацию. От отвечает: «У меня к вам тоже есть вопросы». Достает бумагу: «Строго секретно, в ЦК КПСС. Предложить тов. Арбатову использовать личные связи с Киссинджером для форсирования встречи в верхах. Андропов». Смотрит на меня Ельцин и говорит: «Вот вы работали на КГБ, а теперь пытаетесь меня чему-то учить». Я говорю: «При чем тут КГБ, вы на год посмотрите, Андропов тогда еще в ЦК работал».
Таким образом, контакт двух евреев - Арбатова и Киссинджера - существовал как минимум с середины 1960-х годов. А в будущем Арбатов становится идеологом той вакханалии сдачи позиций страны, что произойдет в 1986-1991 году. Одна из «заслуг» этого куусинено-андроповского выдвиженца - подписание договора о сокращении стратегических вооружений СНВ-1 в 1991 году. Согласно нему, над стратегическими ядерными силами СССР был введен фактически внешний контроль. Подвижные сухопутные носители русского ядерного оружия были прикованы к местам постоянной дисклокации.
Это будет уже при Горбачеве. А пока Г.Арбатов набирает аппаратный вес в пору хрущевской «оттепели».
Другие герои будущей перестройки: Андрей Александров-Агентов. В 1963-1964 годах - сотрудник аппарата Центрального комитета партии по международным делам. С 1964 г. по 1986 гг. - помощник по международным делам Генерального секретаря ЦК КПСС. Выкормыш Куусинена, приставленный к Брежневу, и фактически влиял на него в период с 964-1982 года.
Далее, Вадим Загладин, с 1964 года трудился в аппарате ЦК: консультант, руководитель группы консультантов международного отдела. Советник Андропова. При Горбачеве - звезда экрана и либеральных газет. Кадр Куусинена - выходец из журнала «Новое время», с 1964 года подхвачен Андроповым и работает по 1988 год, в международном отделе ЦК. Соавтор речей для генсека Л.Брежнева. Ярый антисталинист - Владимир Тольц, одновременно один из самых одиозных комментаторов радио «Свобода», высказался о нем так: «В последние советские годы некоторые знатоки на Западе чтили его как одного из отцов мировой политики советского коммунизма. В общем-то, он таковым и являлся. Обладая обширными познаниями, незаурядными лингвистическими способностями и поразительной производительностью, Вадим Валентинович еще с брежневских времен стал неизменным соавтором внешнеполитических заготовок приписываемых советским генсекам и, кроме того подписанных его собственным именем сотен сочинений по проблемам международного коммунизма и глобальной политики...»
Таким образом, во времена, так называемой «хрущёвской оттепели» приходят новые деятели. Они уже ненавидят Союз и их воротит от социализма.
Хотя сам Запад поражён высочайшими темпами нашего развития и запуск первого спутника в 1957 году заставляет американцев говорить о своем отставании. В то время США вынуждены создавать при Пентагоне ДАРПА – «Департамент передовых разработок», причем именно для того, чтобы не проиграть соревнование с Советским Союзом.
Вот как описывает свою встречу с Андроповым Г. Шазназаров: «. . . Поскольку наши вкусы совпали, мы с энтузиазмом продолжали развивать эту тему, обсуждая последние журнальные публикации... Мы живо беседовали, пока нас не прервал грозный телефонный звонок. Я говорю грозный, потому что он исходил из большого белого аппарата с гербом, который соединял секретаря ЦК непосредственно с «небесной канцелярией», то есть с Н.С. Хрущевым. И я стал свидетелем поразительного перевоплощения, какое, скажу честно, почти не доводилось наблюдать на сцене. Буквально на моих глазах этот живой, яркий, интересный человек преобразился в солдата, готового выполнять любой приказ командира. В голосе появились нотки покорности и послушания. Впрочем, подобные метаморфозы мне пришлось наблюдать позднее много раз. В Андропове непостижимым образом уживались два разных человека - русский интеллигент в нормальном значении этого понятия и чиновник, видящий жизненное предназначение в служении партии. Я подчеркиваю: не делу коммунизма, не отвлеченным понятиям о благе народа, страны, государства, а именно партии как организации самодостаточной, не требующей для своего оправдания каких-то иных, более возвышенных целей».
Андропов был прежде всего либералом для «своих» и послушным партийным исполнителем для высшего начальства. С другой стороны, он был умным, неординарным человеком, с которым было интересно работать. Он не имел систематического формального образования, но очень много читал, знал и по эрудиции был, конечно, выше своих коллег по руководству. Кроме того, он был талантлив. И не только в политике, хорошо писал стихи, был музыкален, неплохо пел, играл на фортепьяно и гитаре. В ходе общения с консультантами он пополнял свои знания, и не только академические. Такая работа и общение служили для Андропова дополнительным источником информации, неортодоксальных оценок и мнений, то есть как раз того, чего нашим руководителям больше всего и недоставало. Он все это в полной мере получал, тем более что с самого начала установил правило: «В этой комнате разговор начистоту, абсолютно открытый, никто своих мнений не скрывает. Другое дело... когда выходишь за дверь, тогда уж веди себя по общепризнанным правилам».
Ну, чего будут стоить нам «творческие способности» всех этих деятелей, мы хорошо знаем по истории сначала 1985-1991, а затем и 90-х годов. Бовин, Шахназаров, Загладин, Бурлацкий, Арбатов - все эти имена почти ничего не скажут нынешнему молодому читателю. Но мое поколение прекрасно помнит, как эти люди буквально заполоняли собой телеэфир и газетно-журнальные полосы при Горбачеве и Ельцине. Как плели словесные манипуляционные сети на фоне катастроф, сдачи позиций страны по всем направлении, первых потоков крови и беженцев. Как рассказывают очевидцы, А. Бовин - бывший сподвижник Андропова, во времена Брежнева посол в Израиле. Выпив, он объявлял себя генералом Империи, которую, собственно, и помог угробить.
Продолжение следует