733. Бог отправляет на Землю Посыльных, которые становятся маяками истины.
Страшна смерть живущему лишь вначале, когда у него ума нет, чтобы подумать о своём месте в жизни или о смерти. И не страшна смерть тому, кто сделал своё дело и на старости лет ему осталось только о своих болезнях думать. «Когда уж я умру?» -- во второй раз вспоминаю свою соседку по старому дому бабу Нюру, которая только по стенке могла куда-то перемещаться. Всю свою жизнь она работала, стирала, готовила на семью. Это было её делом. Дело сделано. Дети с внуками разъехались по квартирам. С ней остался один незадачливый сын Борька, которому на всё наплевать, кроме «Дай рубль, мама». У меня тоже, если не считать моего исследовательско-инспекторского дела и записей результатов, которые я выкладываю в Интернет, нет других дел, в том числе нет каких-либо семейных обязанностей. Свободно и даже с радостью я отправился бы на тот свет, поскольку здесь меня, кроме моего дела, ничто не держит. А когда ничто земное не держит, довольно трудно цепляться за жизнь. Философ Александр Зиновьев, глядя на маленькую дочь, говорит, вот только она сдерживает меня. Сдерживает от чего? Он завидует Маяковскому, который застрелился. Мне повезло, говорит он, что нет у меня пистолета. То есть понимает, что это нехорошо.
Православие правильно запрещает самоубийство. Коль отправил тебя Бог в эту жизнь, терпи, но живи и думай, зачем ты здесь. Зиновьев этого может не знать, поскольку он атеист, но в Душе его есть Дух, который знает, для какого дела посылается на Землю исполнитель и когда это дело будет сделано. Не знающий этого человек просто переживает, что я называю абстрактным знанием, и всё. Мне, вроде бы, проще, поскольку я знаю, для какого я дела на Земле и что исполнение этого дела контролируется сверху. Не знаю только, когда оно точно кончится? ТВ, кстати, показывает одного выдающегося учёного сталевара, который придумал такую броню, какой не было ни у немцев, ни у кого в том воюющем мире сталинских времён. Завистников у него было море, писали доносы, но Сталин его не посадил, а позволил создать институт. После войны, вроде бы, дело его кончилось, специальный для своего дела завод он построил, институт в Ленинграде чуть не на свои деньги открыл, да и здоровьишко из-за переживаний стало пошаливать. Оставил завод, немного поработал Ректором в Институте, потом преподавателем. Что-то делать надо, хотя главное дело сделано? Пришлось оставить и преподавание из-за слуха. Умер, прожив больше девяноста лет. Вот какая судьба. А родился в семье восемнадцатым ребёнком. Таких детей матери обычно посылали на улицу: что добудешь, тем и сыт будешь. Из беспризорников выбился в люди и ни от каких болезней не умер, когда вокруг люди мёрли как мухи.
Сила у Духов, контролирующих разные дела, в том числе строительство мира Зла, велика, но ничего не могут сделать они с теми, кто послан на дело, хотя бы это дело и было им не в жилу. Величина дела не обязательно должна быть такой великой, как у учёного сталевара, она может быть и как у бабы Нюры. А смерть, повторю, приходит, когда дело сделано. Если не умерла баба Нюра, когда слегла, значит, какое-то ещё дело на неё свалилось, может, Борькино, может, для примера какого-то. Моё дело быть непонятым и умереть непонятым, говорит философ Александр Зиновьев, жена которого выступает сейчас (2023-02-25) на ТВ из музея, открытого в его честь. «Я есть субъективное государство» этими словами выразил он смысл существования человека, что никак не могло вместиться в рамки коммунистической идеологии: вместе с женой его выслали из СССР, а дочь поместили в самый худший детский дом. Несмотря на все противоречия и с режимом, и с друзьями, он хотел быть признанным здесь. А друзья его предавали, так как были двойственными: с ним они выступали за правду, за истину, а без него – за двойственность коммунистической идеологии. Как жить в этой двойственности, когда дело его истинно, Зиновьев не знал. Он напивался, чтобы умереть, или говорил что-то напоказ, чтобы арестовали и замучили в тюрьме. Но смерть его не брала, хотя книга «Зияющие высоты» была издана за рубежом, и сам он оказался там после выхода в свет книги. Понимал, что его книга это откровение, говорил о ней, что она по величине хоть и не такая, как «Капитал» Маркса, но по значению не меньше. Никто из современников Зиновьева не мог понять, с какого боку-припёку к существующему миру его философия, но чувствовали, что это истина. В 2006 умер Зиновьев, прожив 84 года, и успел посклонять и Горбачёва, и Ельцина, которых и я склоняю. Отличие у нас с Зиновьевым в том, что он чувствует истину, и с этой позиции критикует действительность, я истину знаю и называю своим соавтором Духа (Бога), от которого моя истина и который знает, почему и зачем существует эта жизнь во Зле. Он знает абстрактно, я перевожу на логический язык его знание. Повторю слова Зиновьева, главное в том, что «человек это субъективное государство». Добавляю, и такое это субъективное государство, что объективно в нём вся Вселенная, Пространство которой есть тело Бога.