Студенты взрослели, иногда создавались семьи, в том числе незапланированные. В нашей группе «дружеские» отношения Олега Пахомова и Милы Ильницкой привели к её беременности, и им пришлось пожениться, родился ребёнок. На их свадьбу никого из студентов не приглашали. Игорь Дедок и Нина Фёдорова также поженились во время учёбы. Юра Шаповал женился на студентке другого факультета МАИ, Татьяне, Пётр Власов женился на студентке МГУ. На этих трёх свадьбах я присутствовал. Алик Петросян и Вероника Крылова создали семью по окончании института. Был и совсем скандальный случай: наша красивая землячка из Кирова, учившаяся двумя курсами позже, забеременела от своего однокурсника, толстого и малоинтересного парня. Когда он узнал, что она ждёт ребёнка, то разорвал с ней отношения, переключился на её подругу и женился на ней. Странные бывают женщины. Курс буквально взорвался, подключилась комсомольская организация, прошло общее собрание, которое решило исключить молодожёнов из комсомола и поставило вопрос их пребывании в институте. Студенты курса собрали очень приличную сумму и вручили её потерпевшей, чтобы материально помочь ей в воспитании ребёнка.
Итак, моя учёба в институте шла к благополучному завершению. На предпоследнем, пятом курсе изучались только специальные дисциплины, на шестом нужно было пройти преддипломную практику на авиационном приборостроительном заводе, сделать дипломный проект и защитить его перед Государственной комиссией. Особых проблем в учёбе старшекурсники уже не испытывали, они сами старались, как могли, а руководители деканата и преподаватели понимали, что на подготовку специалистов государством затрачены такие огромные средства, что за исключение старшекурсника по головке не погладят. Поэтому в структурах, связанных с преддипломной практикой или дипломным проектом, старались в необходимых случаях помочь студентам. Основная проблема при выполнении проекта состояла в необходимости выполнить огромный объём чертёжных работ: для проекта нужно было представить 15 – 17 чертежей формата А1, многие из которых представляли сложные конструкторские чертежи авиационных приборов с огромным количеством деталей, разработкой которых занимались большие коллективы авиационных проектных институтов и конструкторских бюро. Поэтому предприятия, где мы проходили преддипломную практику, давали нам комплекты необходимых чертежей, по которым необходимо было сделать новые чертежи на ватмане. А далее нужно было провести оригинальные работы по расчёту параметров системы или прибора, их управляющих устройств, надёжности, выполнить экономические расчёты по организации их мелкосерийного производства, по технике безопасности. В итоге для защиты дипломного проекта комиссии предъявлялись выполненные чертежи и увесистый талмуд объёмом до 150 листов текстового материала.
Я защитил дипломный проект 12 февраля 1957 года и недели через три получил красный диплом. В прилагаемой к диплому ведомости из примерно 50 предметов только по одному – «экономика и организация производства» у меня была оценка «хорошо», по остальным предметам – «отлично». Диплом с отличием в нашей группе получили также Наташа Шустина, Женя Приходько и Володя Сорин-Чайков.
Абсолютное большинство наших студентов успешно справились с защитой проектов, но некоторым защиту переносили на следующий год, если была уважительная причина. Но были и курьёзные случаи, и один из них произошёл на нашем курсе. У нас учился один студент, весьма недалёкий и слабый. С помощью сокурсников он подготовил и представил чертежи и текстовую часть, но материалом не вполне владел. На защите откровенно плавал, и члены комиссии некоторое время размышляли, утверждать его защиту или нет. В конце концов решили не портить ему жизнь и утвердить защиту. Но когда члены комиссии вошли в аудиторию, чтобы объявить своё решение, они просто обалдели от увиденного: все чертежи валялись на полу, и на них дипломант плясал танец наподобие лезгинки, заранее празднуя успешную защиту. Комиссия тут же вернулась и пересмотрела своё решение. Ему предложили повторно пройти защиту в следующем году и отказали в выдаче диплома.
В те времена все молодые специалисты, окончившие институты и техникумы, были обязаны отработать три года в организациях, на которые они были распределены. За несколько месяцев до защиты большинство будущих выпускников уже знало, где они будут работать, состоялось предварительное распределение. Выпускников-москвичей, а их было большинство, распределили по московским авиационным предприятиям: заводам, НИИ и КБ. Пятнадцать ребят-иногородних, в основном отличников, получили распределение в закрытый городок под Арзамасом, в котором производись работы по созданию атомного оружия. Но в 1957 году на комбинате, который производил атомное оружие, произошла крупная авария, сопровождавшаяся большим выбросом радиоактивных веществ и облучением огромного количества людей. Сверху было принято решение временно прекратить приём специалистов на эти объекты, в связи с чем выпускники МАИ, в числе которых был и я, оказались без распределения, и в срочном порядке для них стали подыскивать другие организации.
Впрочем, мы не сильно горевали, потому, что наш руководитель дипломного проекта академик Петров пообещал Виктору Дудко, мне и ещё одному выпускнику помочь с приёмом на работу в знаменитое КБ С.П.Королёва и рекомендовал до его приезда не соглашаться с другими предложениями. На этом основании мы отказались от распределения на вполне передовое оборонное предприятие – Красногорский оптико-механический завод, занимавшийся производством авиационных прицелов. Завод также разрабатывал и выпускал при участии интернированных немецких специалистов знаменитого завода Карла Цейсса оптические гражданские приборы: микроскопы, бинокли, телескопы и т.д. По настоянию этих специалистов на заводе был установлен двухчасовой обеденный перерыв, потому что после приёма пищи по немецким понятиям очень полезно часок поспать или подремать, чтобы не нарушать процесс пищеварения. Нас пригласил на приём директор, пригласив оформиться на предприятие. Надеясь на приём в ОКБ-1 Королёва, мы упёрлись и стали возражать.
Но наши надежды не сбылись: во-первых, академик Петров, наш протеже, будучи в командировке в Париже, заболел, ему сделали срочную операцию и оставили на долечивание. Во-вторых, как раз в это время Н.С.Хрущёв затеял очередной, очень вредный эксперимент по реформированию управления экономикой, ликвидировал производственные министерства, создав совнархозы. И поскольку высвободилось большое число чиновников, был закрыт до окончания их трудоустройства приём специалистов на все крупные предприятия ближнего Подмосковья. Мы с Дудко решили вернуться в Красногорск. Но не тут-то было: мы достали директора своим отказом, и он отправил наши документы в министерство с рекомендацией отправить нас куда-нибудь подальше от Москвы. Наше положение было отчаянным: у нас кончались деньги, нас выселили из общежития, мы из-за своей самоуверенности оказались у разбитого корыта.
В министерстве нам оформили новые путёвки, и в глубоком унынии мы вынуждены были поехать на работу в город Ковров Владимирской области совсем не по специальности на пулемётный завод. Причём нас предупредили, что мы не имеем права отказываться, и других мест для нас не будет. Втайне же мы надеялись, что нам удастся отвертеться от этого, как мы считали, наказания. Приехали в Ковров утром, и уже на вокзале услышали громкий треск пулемётных очередей. Дороги были выложены булыжником, асфальт отсутствовал, вместо такси пассажиров на вокзале ожидали тарантасы, запряженные лошадьми. Приехали на этом транспорте в отдел кадров завода, пришли на приём к начальнику. И тут нас, наконец, ожидала удача. Во-первых, он сказал, что на заводе нас не ожидали, у них нет мест в общежитии, которые нам полагались, и нас могут поселить на съёмной жилплощади в коммунальной квартире с оплатой из своей зарплаты, размер которой будет составлять аж 780 рублей. В Москве молодым специалистам устанавливалась тогда зарплата в 1000-1100 рублей. Мы, конечно, сказали, что нас это категорически не устраивает, нарушает наши права, как молодых специалистов, и мы просим дать нам официальный отказ в приёме на работу. Начальник сказал, что такое он оформить не может, его за это могут наказать. Сошлись на компромиссе: нам вручили документ о том, что в связи с отсутствием мест в общежитии завод не настаивает на оформлении на работу к ним и не возражает против переоформления путёвки на другое предприятие. Вдохновлённые этой удачей, мы заявились в министерство. Начальник отдела молодых специалистов попыталась охладить наш энтузиазм вопросом: «а почему Вы не зашли на другой, аналогичный пулемётный завод в Коврове, где Вас могли бы взять?» Тут уж мы возмутились: «А зачем мы, как бедные родственники будем ходить и просить принять на предприятия, на которые у нас нет направлений?»
Наконец она смилостивилась над нами и предложила направить на работу на предприятие НИИ-125 в посёлок Дзержинский вблизи города Люберцы. Мы уже не могли больше капризничать, взяли новые путёвки, и на следующий день, в июне 1957 года с хорошим настроением поехали на предприятие, которое на долгие годы стало для нас как бы вторым родным домом. Поскольку до начала работы необходимо было оформить допуск, нам выдали подъёмные и предоставили отпуск недели на три. К работе мы приступили 6 июля 1957 года. Наша эпопея с трудоустройством продолжалась более 4 месяцев.
Характер и уровень образования в МАИ
В отличие от нынешнего времени МАИ пятидесятых годов входил в десятку лучших ВУЗов страны, сейчас же он, кажется, не попадает и в первую сотню. Первое место, как и сейчас, занимал МГУ, для которого именно в те годы был выстроен колоссальный университетский комплекс. Далее из московских ВУЗов уверенно занимали почётные места МИФИ, МФТИ, после них соревновались за место под солнцем с переменным успехом МВТУ, МАИ, МЭИ. В те времена именно технические ВУЗы являлись наиболее престижными, оставляя далеко позади гуманитарные. Страна бурно развивалась, открывались новые КБ, НИИ, строились заводы по производству новых самолётов, автомобилей, гидроагрегатов, станков и другой новой продукции, в которой очень нуждалась страна. Остро стояла проблема выживания в противостоянии с США и их союзниками, поэтому срочно велась подготовка специалистов в области атомного оружия, ракетных систем, систем управления, новых материалов и т.д. Поэтому в МАИ выпускались не только специалисты в области авиации, но и специалисты по ракетной технике. Нужно отметить, что в нашем институте основное внимание при подготовке специалистов уделялось проектированию, инженерным разработкам, организации производства и меньше внимания уделялось чисто научным дисциплинам. Короче говоря, из МАИ, МВТУ, МЭИ выпускались квалифицированные инженеры и организаторы производства, а из МГУ, МИФИ и МФТИ выходили специалисты, подготовленные для научной деятельности. Но, видимо, так и было задумано. Из выпускников МАИ вышло мало крупных учёных по сравнению с выпускниками научных ВУЗов, зато большое число их стало директорами, главными конструкторами и главными инженерами крупных авиационных предприятий и организаций, занимающихся разработкой и производством ракетно-космической техники. Интересно отметить, что среди выпускников МАИ - несколько знаменитых юмористов страны, среди них Михаил Задорнов, Лев Измайлов и другие. Все они вышли из художественной самодеятельности МАИ.
Встречи однокурсников
В дальнейшем бывшие студенты нашей группы каждые пять лет встречались то в ресторане, то на квартире Нины Фёдоровой, вспоминали разные события тех интересных лет. Я лично, как и другие, воспринимал эти встречи даже не только как встречи с однокурсниками, а как встречи с самим собой, каким я был во время учёбы, так как они часто рассказывали что-то такое обо мне, что я уже не помнил. Это было очень интересно слушать. Застрельщиком этих сборов обычно выступал я, и до сих пор являюсь связующим звеном бывших студентов нашей группы. Но один из выпускников группы, Женя Приходько, принципиально не приходил на эти встречи. Он мотивировал это тем, что он хотел бы сохранить в памяти наших девушек молодыми и красивыми, а не старыми.
На этих встречах, конечно, мы обмениваемся информацией о том, где кто работает по окончании института, чем занимается. Валерий Булатов, Вера Яшукова всю жизнь посвятили работе в одном авиационном НИИ. Владимир Сорин-Чайков трудился в другом авиационном НИИ. Ставро Шотиди и Нина Казакова работали в КБ при авиационном приборостроительном заводе, причём Ставро дослужился до поста заместителя директора. Нина Ловцова работала на заводе «Наука», занимавшемся выпуском систем жизнеобеспечения для летательных аппаратов. Саша Лазарев и Юлия Мишина также трудилась на авиационных предприятиях. Петра Власова и Юрия Шаповала распределили в город Жуковский, в лётно-испытательный институт, где они занимались безопасностью полётов. Нина Федосеева уехала в Новосибирск, Лёша Путилин был распределён на Раменский авиаприборостроительный завод, на котором он проработал до выхода на пенсию. Наташа Шустина после окончания института в течение многих лет работала в знаменитом КБ Королёва в Подлипках. Олег Пахомов, как и Катерина Куренкова посвятили практически всю свою трудовую жизнь работе в Реутовском НПО, головном предприятии по крылатым ракетам.
Славу Фролова, направили, по его просьбе, на авиационный завод в город Киров. Там он проработал много лет в должностях от инженера до начальника цеха, затем секретарём парткома. После ухода на пенсию он уехал с женой Раей в глухую деревню, оставив квартиру в городе своим детям. Некоторые выпускники стали работать в других сферах. Евгений Приходько почти сразу после окончания МАИ стал преподавать высшую математику в МГУ, защитил диссертацию, стал доцентом. Игорь Дедок в НИИ Судпрома занимался разработкой и внедрением гироскопических приборов на подводных лодках и получил государственную премию. Нина Фёдорова(Дедок) основную часть своего трудового стажа работала в должности Учёного секретаря Научного Совета НИИ телевидения, а Галина Дашкова в основном занималась организацией выставок. Мила Ильницкая также работала в организациях, не связанных с авиацией. Алик Петросян и Вероника Крылова вскоре после окончания института вынуждены были по семейным обстоятельствам переехать на жительство в Ереван, затем в Иваново. Волей случая я начал свою трудовую деятельность в оборонном НИИ химического профиля, занимавшемся разработкой твёрдых ракетных топлив и двигателей на этом топливе для различных оборонных и космических систем. К сожалению, по состоянию здоровья многих выпускников в последние годы мы уже не встречаемся и контактируем только по телефону.
С большим интересом мы выслушали рассказы Пётра Власова, который неоднократно выезжал в зарубежные командировки, участвовал в разработке международных соглашений по безопасности полётов. Несколько месяцев он провёл в составе бригады из 3 специалистов во Вьетнаме, в период войны с США, где занимался сбором узлов и изучением сбитых американских самолётов, разбирался с причинами аварий наших самолётов. Он живописно рассказывал о перипетиях своего длительного пребывания во Вьетнаме.
Жизненные пути выпускников нашей группы, их семей, естественно, сложились по разному. Интересный факт: из 12 девушек группы, окончивших институт, четверо так и не вышли замуж, хотя выглядели вполне достойно и были далеко не глупыми. Семья Олега Пахомова и Милы Ильницкой распалась быстро, её родители считали Олега, вполне положительного парня, недостойным их дочери. Её отцом был полковник, а мать—актрисой. Покинула Петра Власова его яркая жена, после окончания МГУ работавшая на телевидении. Распалась и семья Нины Фёдоровой и Игоря Дедка. Их внук Евгений успешно окончил МИФИ, поработал несколько лет по специальности, затем с женой и ребёнком уехал на постоянное место жительства в Австралию. Одна из дочерей симпатичного Валерия Булатова, будучи в Германии, вышла замуж за американского военного, затем переехала с ним в США, родила троих детей, и пришлось Валерию попеременно со своей женой регулярно летать в Америку, чтобы нянчить своих внуков-американцев. Муж Наташи Шустиной, талантливый аэрокосмический конструктор, погиб в автомобильной аварии, а её два внука уехали на жительство в Израиль и несколько лет служили в армии этой страны. Одна из дочерей Юры Шаповала постоянно живёт в Канаде. Печально, что такое значительное количество толковых молодых людей уезжает из России, а вместо их приезжают далеко не лучшие и малообразованные представители других стран.
К настоящему времени Власов, Игорь Дедок, Ильницкая, Казакова, Мишина, Дашкова, Пахомов, Петросян, Сорин-Чайков, Шотиди, Лазарев и Булатов ушли из жизни по болезни. Первым из них был Володя Сорин-Чайков, это произошло спустя лет 10 после окончания института. К этому времени он защитил диссертацию, женился. У него были хрупкие сосуды, и ему сделали плановую операцию накануне 8 марта. После операции он простудился в палате, открылся сильный кашель, какой-то крупный сосуд разорвался, персонала по случаю праздника рядом не оказалось. На похоронах мы узнали у его матери, учительницы, что незадолго до трагедии она лишилась и дочери, которая погибла в Москве от удара молнии. Трагически сложилась судьба нашей модницы Милы Ильницкой: она увлеклась моржеванием, во время одного из купаний в проруби она оказалась подо льдом, потеряла ориентировку, и её еле спасли. В результате она сильно простудилась, заболела воспалением лёгких. Милу подлечили, но полностью её вылечить не удалось.
Некоторые из бывших студентов группы, будучи уже в очень даже приличном возрасте, продолжают работать: Евгений Приходько преподаёт в МГУ высшую математику, Юрий Шаповал работает в Жуковском лётно-испытательном институте, Наталья Шустина тоже работает, но не по специальности. Большинство моих однокурсников всю трудовую жизнь посвятили авиационной технике, каждый из них внёс свой вклад в её развитие.
Продолжение: От инженера до начальника вычислительного центра
http://www.proza.ru/2017/02/06/8