- Иван Васильевич, поджаривая хлеб на сале…подумывал о крале. Сочетаясь с хрупкостью мечты, каждым днем дробил каменья хаоса, их извлекая из глубин своей души. Не один год он в поисках злат рупий и «Грааля». И как в тумане…
Партийный китч, Леви Мардахая дичь, она всегда средь недругов в опале. Как старый джип в заброшенном ангаре. Ржавеет, но стоит… нужды не знает, все ближе к бедствию и ветхости вверху.
Иван Васильевич, запнутся… средь бела дня в пучину окунулся… снискать любовь… сказать: -она моя! Тяжесть на душе… ведь женщина змея. Присев на лавочку посередь двора. Средь трав нескошенных… собак как блох, на перечет заброшенных. Иные могут покусать, а злобы им не занимать.
Одна с опалиной из теми общей клаки. И не участвовала в драке. К Ивановой руке принюхалась, хвостом вильнула …- возьми меня, - от нечисти спаси,-красавица устала, в квартиру пригласи. Иван Васильевич от рождения любил животных, живых-не дохлых. Сжалился, привел её домой в свою квартиру. Теперь бродяга пес, мое жилище, и твой здесь дом. Нет худа без добра. Сумасшествий от деяний много. Собака сразу у порога хозяину в ботинок нассала. Пометила, осваиваться стала понемногу.
Пришлось ему её… преследовать, и с ней проследовать, до первого угла, и гнать её с оравой палкой со двора. Круто, коль сварено круто.
Собака мудрости прибавила ему. Усохла жалость на корню. Таков же и народ, погладишь по головке, а он без жалости, слюны ведь полон рот, верблюд ему в подметки не годиться. Плюнет так, во век не ототрешься.
Копнешь нутро, он бешен в зависть буйно. Вот и теперь он бредит безрассудно, славит Иосифа, с волнений ряби на Руси. Сталина, как с грязью не меси…он высоко летает. А либералы подмечают,- его в полете не достать…придется с этим жить…страх на поросль нагонять.
«Муки тождества,- хаос творчества, вот и рушится партий вотчина. А в заглавии, поп не батюшка, и правитель наш впрямь Иванушка, по призванию он кастратушка. Все ссылается на прабабушку, и лелеет он свою матушку. Не его вина, что рассорил всех. А его вина – что не тащит крест. Соловьем в запев заливается,- страна рушится, - дурью мается.»
А народ какой? с голою попою, не речист в поту… только в грохоте.
А безумие,- масштаб личности, в степень пошлости сугубо личного. Средь лесин осин… среди лета - зим… летом зимушка. Упрекни меня, бросив камешек. Клептомания, вплоть до батюшек.
Альбинос подрос, в древо Братска врос. Был в полсажени до признания. Как оных судить, во кресте рядить? - от природы нам хрупкость дадена. А в гармонии, не германии, как прекрасно жить в клептомании.
/Проживал народ в царстве шутово. Впредь задончины - ставропольщины… с голой задницей, в шик Махновщины. В сетях пьяницы,- кое-как. /
Иван Васильевич читал запоем Мардыхая Леви… мечтая явится в отчий дом с дарами благовоний и деньгами… как Наполеон, осчастливив всю свою родню.
Стать ведь дадена, а Леви ссадина саднила ум его, истлев в миру… усохла и в душе.
В житейской суете, заботы умножая… редко вспоминал отца и мать. Мытарству нет конца… нет девы для венца, на спор по глупости женился. Теперь в глухоманной дали совместно топтали братские сандалии. Мечту предавши, в памяти отставший. Птица счастья оставила его с потертым чемоданом на пристани причала …в шаге от бурной Ангары по сути одного. Теперь их двое в людском рое.
Тогда он сразу осознал, что прибыл именно в то место, которое искал. Рай, о котором мальчишкою мечта. Ведь первая прочитанная им книга в первом классе: - «Генка Пыжов,-первый житель Братска.» Произвела на него неизгладимое впечатление. Он помнил всех персонажей книги. В поисках «Граалля» икс и игрек перемешались с прозой жизни… поименно сдвинулись, чуть в сторону-назад.
На поприще науки произошел казус: Учась в КГТУ в Красноярске. После занятий бежал с Ленина на Урицкого. Проживая студентом в общежитии. Однажды пьяным влез в открытое окно первого этажа общежития. В закрытый для глаз студентов номер. В котором останавливались Питерская-Московская профессура, - не братва. Иван влез в окно и как бык ломая устав и традиции… увидев в неглиже юную богиню, женского пола… оседлав её и как кобылу враз осеменил. в разгуле многократно. Профессор отсутствовал. Старый профессор явился поздно ночью. Амбре, он под шефе. Разделся и в постель. О боже: - там наездник на коне. Большой скандал, донос -понос и вот вам результат. Из Питера явилась в «трауре» жена,- профессора жена стала профессуру убеждать, мужа за бороду таскать…-любовницу искать. Нашла. Та чуть сума от боли не сошла. В Москву впоследствии с другим сбежала. Иван Врун, как соучастник и свидетель, был приглашен по этикету… на собеседование. Чтобы привлечь к ответу. Жена профессора его в объятье приняла. «Большой писюн» работал не за зря…он доказал, что кличку носит не напрасно…вот что ужасно. Она студента с места сорвала …сначала в Питер увезла, позднее перебрались в Москву втроем все вместе. Иван забросил все…- учебу, город и друзей, покинув Енисея берега… предвидя,- насовсем. В Москве не задержался, в партию вступил, жена профессора по «дружбе» помогла. Экзотики вкусив. Профессор не роптал, Ивана почитал за ухажёра, на развлечение им денег выдавал. Наскучило воистину Ивану триединство, либидо и Москва. – Профессор Троекуров не сошел с ума, когда Иван покинул Яузы болотной берега. Лишь бы светило солнышком она… его жена. Вдогонку самозванцу царственно перекрестился. Иван сбежал… подальше от греха. А вот куда? Он как Остап, покинув берег странствий, искал тот чудный город, где можно без труда, кого-либо ославить, рога наставить. «Рога-копыта» -это навсегда. А дальше что? В бега? Так не пойдёт, партия меня поймет, в объятье примет и дальше двинет. Коль будешь дураком,- задвинет.
Пожив в городе Братске, -понял: что после Генки Пыжова многое в городе изменилось. Дома и заводы росли сиюминутно. Кипела жизнь, народ во страсть воодушевленный выдал на-гора,- сомкнул крутые берега. Иван Васильевич, и сам стал частью целого…сопереживал событиям в стране. Братск городок не большой, но известен многим… на всю страну гремел когда-то он, - прославлен в песнях… Ангара, Наймушин, ГЭС, и «Главное ребята…»
В Братске Иван Васильевич обосновался лет пять назад, а может и более. На партийном поприще приобрел много друзей среди лиц весьма значимых. Воздушный-вездесущий, «добрый» художник-график Гелий, Спартак из Спарты в бубенцах, коллекционер, средь членов гений. Как подает себя…- мед сладкий льет в уста.
Средь них и «Фрейд» …лицом, весьма почтенный - грехи не в счет, он вдохновенный, а дуновенье,-от морской волны. «Особей» таких как он,- в миру не мало. Отсюда и ответ,- ничтожно - язвенное жало. Он совмещал добро, хит корень, … мздоимство, драг металл. Как говорят: - родимцем и судьбу к разврату принуждал. Весьма недурно сочетал весомость Фрейда сана. Ссылаясь на него…мед ложкою хлебал. Московская прописка- связи, как нерестилище всего… бокал для одного. Стрелой летел, бежал и плыл вперед быстрей планеты всей. Колол обидчиков словцом, иных смертельно… но невольно…-посмертно. Иван Васильевич особо восхищен, умением… как вольно возвысился средь мумий он достойно. Террикон ввысь рос для одного. Ниже никого. И с высоты птиц, воронов в полете…всех удивил значеньем, суммы лота.
Прилипло все, что бросовом лежало. Рука с похмелья Фреда не дрожала, он крепкое не пил, лишь рюмку пригубив. В бытность депутата не забыл, круг мелом очертить… легко сменил прообраз на пенаты.
Сосватал, отобрал у молодежи нежилую площадь, и создал видео салон…приобщив сюда культурного министра. Иван Васильевич был восхищен размахом содеянного. Посетив однажды салон, был поражен увиденным. В темном зале, в красных креслах восседали будущие «отцы». Во весь экран влагалище совмещалось с фаллосом…-какой пассаж… Осмотрев сидящих в зале детей… у всех открыты от удивления рты. Иван Васильевич сам возбудился… но пересилив себя,- вышел вон. И это перестройка? Если отцу Федору достался кукиш вместо свечного заводика, то мечта «Фрейда» купить домик в Канаде осуществилась. Иван Васильевич в душе возмущался. Почему так? Как только энный индивидуум- существо становиться депутатом… сразу преображается в мошенника. Вот что делает с человеком бумажка, корочки…статус неприкасаемого.
Возбужденный, упрекнув себя, как голый петух выскочил из кинозала. Направился на работу, благо горком партии рядом. Навстречу шла уверенным шагом белокурая женщина высокого роста. Иван Васильевич после увиденного в зале, стал близорук, не узрел цыпу…не признал в ней министра культуры города.
-Иван Васильевич! Окликнула она его. Он по голосу только и признал её. Притворный «Леви" запев знаком был многим.
-Какие времена. Василь Иванович, как тяжело стало жить, лицезреть на все, - зарплаты не хватает. Моржа не та, не нам. Как в песне поется- Ждем перемен!
-Да! Даа! И не останавливаясь, Василь Иванович направился по своим делам. Пересилив себя, и как первобытный, невоспитанный человек, бросил мат в след грешницы… всуе женщине, вместо камня. Ненароком скосив глаз, узрел… как министр культуры города вошла в видеосалон. Вот сука! Зарплаты ей не хватает. Ждет перемен…
Как партийный человек он понимал… что-то здесь, и в стране что-то не так. Но как «друг» «Фрейда», решил на все закрыть глаза…- все мы грешны. Грешен и я. Как говорил Зигмунд Фрейд: -«Ничего не бывает случайного, все имеет причину.» Они имеют все, а я? Только причину. Надо действовать. – «К кипящему горшку муха не летит.» Только, он подумал об этом, с ним стало происходить что-то непонятно- необъяснимое.
продолжение следует...
*******************