Закончился хлопотливый деревенский день. Девушка, накормив и уложив в постель заболевшую бабушку, решила сбегать к озеру, проведать знакомые с детства места. Она приехала сегодня утром, в понедельник, в недельный отпуск, помочь бабушке.
Поздоровавшись со знакомой ивой, полюбовавшись золотой дорожкой на синеватой глади озера, кивнув подросшим с прошлого года камышам с бархатными головками, девушка уж было повернула к дому, как вдруг негромкие мелодичные звуки её остановили.
Она узнала голос оркестровой флейты. Девушка отметила, что инструмент был в руках умелого и опытного музыканта.
Музыка вписывалась в деревенскую реальность, гармонично взаимодействуя с притихшим озером, с вечерней прохладой, с красивым закатом. Мелодичное звучание флейты услаждало слух, вызывало добрые чувства, дарило ощущение радости. Красивая и чарующая, мягкая и серебристая «Мелодия» Глюка удивительным образом не нарушала вечерней тишины; она каким-то непостижимым образом, заполняла пространство между небом и землёй, смешивалась с тающим днём, со светом мягкости вечернего неба, с разлитыми цветами радуги, рисуя на огромном небесном холсте цветовую гармонию.
Звуки музыки путешествовали в пространстве и во времени, переплетались с лучами закатного солнца, создавали лёгкую и прозрачную сказку.
Девушка взглянула на закат, впервые в жизни ощущая и осознавая, что есть цветомузыка, постигая и переживая до глубины своей души момент полного счастья.
Смолкла флейта. Скрылось солнце. Девушка зябко повела плечами и поспешила домой. Вдруг он позвонил?
Звонка не было. Девушка поймала себя на мысли, что сегодня она не сильно огорчилась молчанию.
Следующий день был лёгким и радостным; всё спорилось в руках девушки. Вызванный к бабушке врач не нашёл ничего серьёзного, прописал ей лекарство, велел регулярно принимать, строго, из- под очков, посмотрел на старушку. Бабушка согласно покивала головой.
Вечером девушка, спеша за огороды, к озеру, гадала: будет ли сегодня звучать флейта?
Она и раньше слышала «Сиринкса». Но то, как звучала флейта сейчас, под куполом вечернего неба, над притихшем озером, восхитило и очаровало слушательницу. Ей казалось, что музыкальный инструмент раскрывается здесь и сейчас в полной мере. Мелодия «Сиринкса» полностью растворена в деревенском пейзаже. Таинственная и изысканная мелодия будила воображение, наполняя душу сентиментальностью.
Вечерами, на закате, девушка спешила к озеру, торопилась в вечернюю волшебную сказку. Она ничего не знала о музыканте. Да и не хотела ни у кого из местных расспрашивать о нём; ей это было неважно. Важно было другое – звучала на закате музыка.
Солнце славно потрудилось днём: обогревало, отогревало, освещало. К вечеру устало. Разморило светило; раскраснелось оно, залило ярко-красным светом камыш и деревья. Раздобрело, пополнело солнце. Скатилось на край неба. Последние лучи мягко серебрили озёрную рябь, нежно кутали красноватой солнечной шалью стоящую на берегу девушку.
Девушка ждала, когда зазвучит над озером флейта. И она подала голос, заиграла.
- Эрнест Кёлер. Вальс цветов, - узнала девушка.
Наполненная светом и нежностью, музыка Кёлера демонстрировала все возможности флейты.
Через минуту, вслушиваясь и восхищаясь, девушка подумала о том, какие возможности у флейты. Они так велики, что этому музыкальному инструменту подвластны самые разнообразные звуки и краски. Вспомнила о легенде, в которой говорится, как Кришна, главное божество индуизма, создал мир через красивое звучание флейты.
- Я верю, - тихо прошептала девушка.
Взлетали звуки, касались неба и лёгких розовых облаков. Даже солнце на какие-то мгновения зацепилось за край горизонта, внимания обольстительным звукам.
Лёгкий ветерок подхватывал над озером музыкальные звуки красивой мелодии, вплетал их в зелёные локоны ивы. Тонкие ветви, как струи водопада, опускались до самой воды. Плакала ива, наклонив крону-голову.
То ли флейта аккомпанировала вечерним песням птиц, стрекотанию кузнечиков, кваканью лягушек и водным всплескам, то ли наоборот…
На большом небесном экране создавались узоры, сотканные из сочетания бархатных звуков музыки и закатных красок. Творилась гармония мира.
Девушка почувствовала, как перехватывает дыхание от увиденной картины, услышанной музыки. Она чувствовала, что находится вне времени. Или это и есть прикосновение к вечности? К бесконечному счастью? Она понимала, что в мире нет слов, чтобы описать её самочувствие. Или она их не знала?
Замолчала музыка. Исчезла в вечернем пространстве. Солнце спряталось за горизонт. Потемнели облака. Серые сумерки окутали деревенские дома, деревенские окрестности.
Невидимый музыкант на вечернем концерте обычно исполнял одно произведение. Видимо желая, чтобы музыкальный шедевр раскрылся в полной мере.
Шесть вечеров звучала на берегу музыка. В воскресенье небо заволокли серые тучи. К вечеру не распогодилось, как не ждала девушка: «Завтра, рано утром, я уезжаю в город. Хотелось бы ещё раз увидеть вечерний красивый закат, услышать музыку, попрощаться с невидимым музыкантом, поблагодарить его. Он унял мою боль».
Другой, до этого времени, казалось, такой знакомый и родной, ни разу не позвонил ей. И на её звонки не отвечал.
«Значит, это не лёгкая размолвка произошла между нами, а какой-то, наверное, серьёзный разлад», - подумала девушка и горестно вздохнула.
Музыкант уехал, видимо, раньше девушки. Музыка в воскресенье вечером на берегу озера не звучала. Серые тучи почернели, отяжелели и опустились над озером совсем низко.
Девушка потерянно глядела на подёрнутое тёмной рябью озеро, растерянно послушала нестройный лягушачий хор.
Какое-то время она бесцельно побродила по берегу озера, зябко кутаясь от колючего ветра в бабушкин старенький жакет, а потом пошла к дому.
Поздно вечером девушка уложила дорожную сумку (завтра рано утром она уедет в город), отложила в сторону молчащий телефон и подошла к старенькому пианино (дедушка работал когда-то в сельской школе, учил ребятишек петь). Постояла минутку, потом открыла крышку инструмента и несмело пробежалась пальцами по черно-белым клавишам. «Даже не расстроено», - удивленно подумала она.
Зазвучала плавная мелодичная музыка. «Лунная соната» Бетховена.
Музыкальным раздумьям становилось тесно в маленькой деревенской кухоньке.
Погас свет. Девушка оглянулась. Бабушка, выключив лампу, подошла к окну и открыла его. Колючий ветер всё же к ночи прогнал тучи, небо очистилось.
Звуки устремились наружу; обволакивали нитями из прошлого полусонные деревья, соседние дома и устремлялись ввысь. Там, в вышине, в ночной тишине, таинственно и волшебно переплетались с фантазией, со светом Луны и светом далёких звёзд. Человеческое сердечко наполнялось нежностью, жаждой любви. Некоторые звуки неосторожно касались небесного мрака, и в сердце любящего закрадывалась угрюмо-хмурая тревога, но звёзды дарили луч надежды, и опять звучали звуки предчувствия радости, проблеск спасения, но тусклое ночное светило гасило свет разноцветных звёзд. В тихие, сердечные звуки закрадывается печаль и грусть. Надежда призрачна, обманчива. Обида и сильная боль переполняют сердце.
Человеческое сердце сильно негодует - счастье невозможно. Человеческое сердце скорбит. Гимном неразделенных чувств назовут эту музыку люди.
А музыка Бетховена звучит… Боль истерзанного сердца и горечь от предательства… Гамма возмущения и изумления, отчаяния и ревности, досады и негодования, скорби и протеста… Музыкальный ураган третьей части сонаты сметает все на своём пути, освобождая место под строительство нового чувства. Людвиг ван Бетховен молод. Надежда на счастье есть. Нет, сердце не совсем разбито. Поэтому и не ощущается уныния и тоски, обречённости и бессилия, ожесточения и потерянности.
Последние аккорды отзвучали, растворились в подлунной дали.
Девушка тихонько закрыла крышку пианино, размазала по щекам навернувшиеся слёзы, потом подошла к бабушке, прижалась к ней.
Лунный луч упал на лицо бабушки; по её щекам тоже катились слезинки…
Девушка своими ладошками утёрла и её слёзы.
Старушка морщинистой ладонью погладила светлые волосы внучки, в которых благодарно запутались красивые лунные золотинки и тихо прошептала:
- Всё ещё будет. И любовь, и радость, и счастье.
И всхлипнула.