Бажена.
Домой возвращалась на радостях. Даже
позволила себе маленькое простое мороженое. Немного расстраивало, что работать
я начну не завтра, а зарплату получу спустя месяц и как прожить его без средств
- ломала голову. Пенсии тетушки едва ли хватало свести концы с концами.
Придя домой, подала объявление на Авито о
сдаче жилья и предоплате. Если кто-то пожелает раньше, чем я съеду, тогда
поставлю раскладушку в комнате тети, уступив свою комнату гостям.
На следующий день взялась за генеральную
уборку. Помыла потолки, подклеила отставшие обои, покрасила радиаторы
отопления. Тюль заменила на плотные новые шторы, которые мы привезли со съемной
квартиры, в которой жили с мамой до ее болезни. Мама надеялась, что я подрасту
и, начав работать, возьмем ипотеку и выкупим ее или купим комнату в похожем
доме, что у тети, но коварная болезнь порушила наши планы.
Вспомнила маму и слезы заструились по щекам,
непроизвольно, застилая обзор, размывая предметы. И сколько я не смахивала их,
слезы не прекращались, словно горная река вышла из берегов, превращаясь в
водопад. И если бы не настойчивый стук в дверь, то чуть позже перешли бы в
истерику. Тетя Мария смотрела телевизор и сама двери никому не открывала, если
не ждала гостей, да и шла она долго.
- Теть, я открою сама, - крикнула ей из
спальни.
Кто бы это мог быть? Гостей мы не ждали, а
окна, как назло, выходили во двор. Может насчет жилья? Хотя спустя сутки после
объявления маловероятно.
Поспешно вытерла слезы, поплескала холодной
водой на лицо из-под крана. Косынку оставила на голове, сейчас там колтун
образовался и не хотелось показаться в таком виде, даже соседкам. Осмотрев
внешний вид себя в стареньких, но целых трико и такой же футболке, нашла вполне
подходящим, поспешила открыть дверь. Нацепив излишнее радушие на лицо,
отодвинув щеколду, распахнула дверь и потеряла дар речи: на пороге стоял Он -
мой работодатель.
Сердце заколотилось, как у зверушки. От
неожиданности, от испуга. Что могло привести его на порог моего дома? Откуда он
узнал где я живу? Ах, да, паспорт же видел. И следом тревожная мысль,
отбирающая надежду: он пришел сообщить, что не может принять меня на работу!
Я невольно содрогнулась.
- Здравствуй, пригласишь в дом? – вежливо
спросил Талхан Яверович.
Я все еще не могла прийти в себя от визита
мужчины, стояла в проеме дери, хлопая глазами словно дундучка, позабыв о
правилах гостеприимства.
- Да, здравствуйте, проходите, - тихо
проговорила, освобождая проход. – Простите, что я так одета, уборкой занимаюсь.
- Это ты прости, я же без предупреждения.
Хасанов,
разулся на вытертом коврике, оставив свои дорогущие натертые до блеска ботинки
и прошел вглубь дома. Одетый в темно-серый пиджак и классические джинсы, он
плохо вписывался в скудную обстановку нашего жилища. Мне стало стыдно за свою
бедность и за то, что он видит, как я живу. А впрочем, если работодатель пришел
сообщить мне плохую новость, то не имело значения, что он обо мне подумает.
Я указала ему на кухню, беспокойно
соображая, не оставила ли грязную посуду на столе или неубранный хлеб. Но, к
счастью, я волновалась зря.
Талхан оглядел маленькую комнату, в которой
умещался обеденный стол на три места, гарнитур из четырех предметов,
холодильник и электрическая плита. Я считывала его впечатления от увиденного,
боясь найти в них отвращение или глубокую жалость. Оба чувства находила
унизительными и внутренне настроилась отразить его осуждение, но мужчина лишь
кивнул головой и, посмотрев мне в глаза, задал вопрос:
- Ты одна дома или с тетей?
- С тетей.
- М-м-м, хорошо, я по делу вообще-то.
Сердце вновь набирало обороты, мысль об
отказе в должности замаячила перед глазами и слезы невольно проступили снова.
- Бажена, ты что, плакала? – наклонился ко
мне заглядывая в лицо. – Что-то случилось?
- П-простите, - шмыгнула носом. - Все
хорошо, Вы присаживайтесь. Может чай заварить или кофе? – спешно соображая, чем
можно угостить такого важного гостя.
- Послушай, перестань суетиться, -
неожиданно схватил меня за запястье и я замерла, вытаращив глаза.
Он перевел взгляд на наши ладони и резко
отнял свою, будто обжегся.
- Извини, неожиданно вышло, - поднял ладони
вверх, посылая кривую улыбку. – Женские слезы на меня чрезмерно волнительно
действуют.
Тут из соседней комнаты медленно вышла тетя
и, увидев незнакомца на кухне, ахнула.
Талхан Яверович обернулся и выдержанным
бархатным голосом поприветствовал родственницу:
- Простите, что напугал Вас, я - Талхан.
Ваша племянница ко мне на работу устраивается.
- Мил человек, вы присаживайтесь, в ногах
правды нет, – и следом обратилась ко мне. - Женка, чаем угости гостя, варенье
айвовое и персиковое достань.
- Да что Вы, не стоит беспокоится. Я на
минуту, по делу заехал, - уже заволновался потенциальный работодатель, или уже
нет?
- Ну присядьте хоть, - улыбнулась ему, а мне
с укором. - Невежливо как, Бажена, парень стоит.
- Хорошо, теть Маш.
Тетя напоследок оценивающе взглянула на
Хасанова и скрылась в соседней комнате.
Мы проводили ее взглядом и посмотрели друг
на друга. Гость чувствовал неловкость, а я снова задала вопрос себе о причине
визита и, не выдержав тяготы раздумий, произнесла его вслух.
- Вы приехали сообщить мне, что не берете
меня, да?
Мужчина нахмурился, задумавшись на миг, а
меня несло.
- Ваш кадровик меня не принял? Но как же
так… Вы же обещали мне работу? Или Ваше слово - пустой звук? – глотая слезы,
наезжала я на мужчину, чем привела в еще большее замешательство.
- Постой, о чем ты говоришь? – подался мне
навстречу. – Я тебя не понимаю. Успокойся и скажи внятно.
Я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов,
успокаиваясь. Если откажет, что ж, другую найду. В самом деле, что сердце
рвать, но недоверие этот человек во мне напрочь убьет.
- Вы мне отказываете в работе.
- С чего ты решила?
Я смотрела на Хасанова и ничего не понимала.
А он тем временем, вынул из внутреннего кармана сложенный вдвое листок и
положил на стол, развернув лицевой стороной. Талхан смотрел на меня, а я на
трудовой договор на 2,5 месяца, требующий лишь моей подписи и не верила, что
минутами раньше так заблуждалась. Закрыв на миг лицо ладонями, прошептала: “Спасибо, Господи, что не забираешь надежду”.
- Я посчитал, что ты захочешь раньше
подписать, потому и приехал вручить лично.
- Спасибо Вам, - послала самый
благодарственный взгляд, на который была способна и, взяв ручку с крышки
холодильника, бегло пробежав текст, не особо вчитываясь, размашисто
расписалась, боясь, что начальник передумает.
- Даже не прочитала.
- А что, Вы можете меня обмануть?
- Нет, конечно, но так положено. Я оставлю
один экземпляр тебе, почитай потом, может что-то не устроит и ты сама захочешь
расторгнуть его.
- Нет, - резко замотала головой. - Ни за что
не откажусь! Позовете на Луну и туда полечу, - не выдержав, рассмеялась.
- Тогда скрепим рукопожатием, - и протянул
правую руку, которой и хватал меня не далее как десять минут назад.
Я с легкостью подала свою и она утонула в
его большой и теплой ладони. Легкое сжатие пальцев, и я уже на свободе.
- Ну, тогда до встречи, Бажена Олеговна, -
и, подхватив второй экземпляр договора, пошел к выходу.
Я включила на улице свет, так как стемнело,
выпуская гостя. Выйдя на улицу, он похлопал себя по карманам и нахмурился,
задумчиво посмотрев на меня.
- Пройдешь со мной к машине, я должен
кое-что еще тебе отдать.
- Надеюсь, не с целью меня выкрасть, может я
подписала договор на бесконтрольное пользование мною? – неожиданно пошло
пошутила.
Талхан резко обернулся. Даже в сумерках
заметила, как полыхнули его глаза.
- Ты что такое говоришь? Да чтобы я… кого-то
украл, или принудил…
Хасанов выглядел удивленным и даже немного
шокированным и мне стало стыдно за шутку.
- Извините, неудачно вышло.
- Не доверяешь мне?
- Доверяю.
Он с шумом выпустил воздух, как если бы
долго задерживал.
- Ну слава Богу. Так что, идешь? – он уже
спустился с крыльца и обернулся, глядя снизу вверх на меня.
- Иду, - быстро всунув ноги в уличные
калоши, громко шлепая задниками последовала за ним.
Хасанов, открыл дверцу и наполовину скрылся
внутри салона. Включив свет, что-то там искал, в это время я смотрела на его
авто, гадая какая марка. Я настолько была бедна и отставшая от жизни, что и
десяти пальцев хватит, чтобы посчитать на каких я ездила машинах. И то это были
либо такси, либо личный транспорт поваров, с которым мы ездили на кейтеринг к
другу мамы. Уже по одному виду машины Хасанова можно определить, что она
дорогая. Утешила себя мыслью, что когда-нибудь я заработаю много денег и тоже
буду водить авто, а пока только мечтать.
Из фантазий меня вывел голос Талхана.
- Возьми, пожалуйста, это не материальная
помощь. Считай, что в счет будущей зарплаты, - протянул мне вдвое сложенные
купюры.
Я недоверчиво посмотрела в темные глаза.
- Пожалуйста, прими. На всякий случай.
Как бы я не была горда, кушать хотелось
ежедневно, а он так искренне предлагал, что я не устояла и взяла, успокаивая
себя: я заработаю и отдам до последней сотни.
- Спасибо.
- Тебе спасибо. Ну, до встречи. Я позвоню,
когда соберемся уезжать, - и сел в авто.
Завел мотор и плавно выехал с площадки на
центральную улицу.
Провожала его машину до тех пор, пока она не
скрылась из вида. Развернула купюры, всмотрелась в цифры на них: пять штук по
пять тысяч. Новенькие, хрустящие бумажки, но с каким потенциалом!
- Спасибо тебе, мама, что ты заботишься обо
мне, будучи в Раю, послав этого человека.
Тете так и сообщила, что получила аванс,
уменьшив сумму до десяти тысяч. И то выслушала слова недоверия. Родственница
уточнила: не оказываю ли я иные услуги мужчине, не намекал ли на них этот
молодой человек?
И в самом деле за три раза встреч в его
глазах и словах не проскользнуло ничего похожего на интим. Как будто я была
бесполая или парнишка. На мгновение даже обидно стало. Меня не воспринимали как
желанный объект, как девушку, в которую можно влюбится. Тощая и маленькая, с
первым размером груди и худыми ногами едва ли могла вызвать подобные чувства.
Махнув на себя, озаботилась насущным:
продолжением уборки в спальне.