У учредителей рынка «Китеж», расположенного близ Киевского вокзала, на котором я работал в должности заместителя директора, было странное предубеждение. В то время, как все организации, предприятия, учреждения любой формы собственности, как могут борются с текучкой кадров, эти граждане были убеждены, что более двух лет работать в администрации не должен никто, независимо от того – хорош работник или нет. Может быть потому, что в большинстве своём они выросли из мелких торговцев, не имели высшего образования и руководствовались своей психологией. Согласно которой через этот срок любой, самый золотой управленец освоится и начнёт воровать.
Хотя полководец А.В.Суворов указывал иной срок: «Любого интенданта после года службы можно вешать безо всякого суда». Видимо он знал, что говорил, поскольку согласно информации Википедии два года – с 1756 по 1758 будущий генералиссимус сам находился на аналогичной службе в интендантских частях, где досконально ознакомился с принципами организации тыловых подразделений и снабжения армии.
Допускаю, что, не желая доводить дело до этой «крайности» учредители приступили к плановой ротации всего руководящего, а затем и личного состава предприятия. После того, как всех сотрудников от контролёров до директоров постепенно поувольняли я долго без дела не сидел. Очень быстро «подхватили» заинтересованные лица и предложили аналогичную должность заместителя директора Бутырского рынка расположенного на 2-ой Квесисской улице, в двух кварталах от Башиловской с одной стороны и пяти минутах ходьбы от Савёловского вокзала с другой.
Там проработал чуть более полугода, затем на этом месте началось строительство крытого торгового центра, рынок закрылся, а я был соблазнён бывшим сослуживцем по милиции – Никитой Ильенко, который с компаньонами создал предприятие ООО «БСБ», основной деятельностью которого заявлялось создание и эксплуатация платных уличных парковок. Компании требовался заместитель директора предприятия, который будет налаживать работу «в поле», поскольку для представительских целей и задач директор, тоже коллега, бывший начальник отдела МУРа Чеченев уже был изыскан. Рассудив, что со знакомым учредителем будет комфортнее работать я «клюнул» на это предложение.
Как всегда, во вновь созданной компании налаживать работу пришлось с нуля: с подбора персонала, одеяния оного в форменное обмундирование, разработки внутренних нормативных документов, служебной документации, разметки дорожных полос под стоянку, и прочего, прочего, прочего.
Особых проблем с набором личного состава не видел, оформив парковщиками почти всех бывших контролёров, администраторов и ночных охранников, которые работали в моём подчинении на рынке «Китеж» и в рамках той же ротации остались без работы. Им выдали летнюю и зимнюю форму муниципальной милиции, только без знаков различия. А один бригадир, прикупив в военторге шеврон «ФСБ России» умудрился преобразить букву «Ф» в «Б», устранить именование родной державы, пришить его на левый рукав форменной куртки и далее гордо носил уже усовершенствованную нашивку отражающую его принадлежность к компании – «БСБ».
Основным участком парковки был отрезок Волоколамского шоссе примерно от здания бывшего административного центра ДОСААФ СССР до Волоколамского проезда с обоих сторон шоссе. За южной стороной участка в то время находился Тушинский аэродром (ныне беспощадно превращённый в «каменные джунгли») на северных просторах которого раскинулся продовольственно-вещевой рынок, созданный компанией «Русское золото». Если местные обыватели посещали этот комплекс с сумками, пакетами, сетками-авоськами (у кого они сохранились), то более отдалённые по месту жительства потребители приезжали затариваться на автомобилях, которые парковали в пределах вышеописанного участка трассы.
Естественно, такое скопление граждан привлекало жуликов разной «специализации». Которые в толпе, суете и под шумок рыночной толкучки вершили свои пакостные дела: забирались в магазины, копошились по корзинам, лихо чистили карманы, угоняли лимузины…
С карманниками, как мог боролся спецотдел Петровки периодически «пропалывая» эти ряды, в противодействии мастерам иных «профессий» и «квалификации» дело обстояло похуже.
Однако с момента, когда вся парковка была размечена, по ней распределили личный состав из расчёта один контролёр на двенадцать-пятнадцать парковочных мест, угоны совсем прекратились. Что необычайно обрадовало оперативников уголовного розыска, а особо руководство ОВД «Покровское-Стрешнево» на чьей территории образовалась платная стоянка.
Были, конечно, случаи неповиновения, казусы: тем, кто отказывался платить, ставили блокиратор на колесо, который было невозможно снять без применения специальных инструментов. Но, поскольку блокираторов было всего три, а машиномест около четырёхсот на всех упрямцев «гаджетов» явно не хватало.
Учитывая это обстоятельство контролёры-парковщики проявляли смекалку – прикручивали бампера автомашин цепями к ближайшему ограждению или столбу, вешали на них амбарные замки, купленные на этом же Тушинском рынке, сооружали настоящие баррикады, препятствующие выезду неплательщиков с парковки, придумывали аналогичные каверзы.
Не все «наездники»-халявщики покорялись судьбе. Как-то раз просто не успел добежать до места происшествия, когда буйный «деятель», узрев, что его транспортное средство в буквальном смысле слова пришвартовали к столбу освещения, посадили на цепь, как злобного пса-Барбоса, разъярился, достал из багажника молот, зубило и отмахиваясь от наседавших контролёров успел-таки перерубить цепь, прыгнул в машину и окатив осаждавших сотрудников клубом дыма умчался прочь!
В другом конфликте с применением молотка, правда значительно меньшего размера успел принять личное участие. Даже из служебной будки (хотя и без окон) в центре парковки был слышен отчаянный крик и ритмичный топот.
Выскочив на улицу, стал очевидцем живописной картины: вокруг автомобиля, левое переднее колесо которого «украшал» блокиратор, а рядом стояли чем-то набитые сумки по часовой стрелке бегал худенький юный контролёр Гена Ерыгин, а его настигал, но не мог догнать бугай, средних лет здоровее моего сотрудника в два раза. Возраст явно проигрывал молодости в забеге на длинную дистанцию. За детиной с воплем: «Вася, не надо!» и небольшим пакетом в руке носилась женщина-ровесница соперника-бегуна, очевидно его жена.
В это время на парковку въехал ещё один автомобиль, вот его водитель был крайне законопослушен. Выйдя из салона автомашины он сразу протянул деньги, которые стайер-Гена на бегу выхватил из протянутой руки, на очередном витке выдал водителю квитанцию, а на следующем – сдачу.
Обалдев от такой картины, здорово напоминающей сюжет мультфильма «Ну, погоди!» новый посетитель парковки покрутил пальцем у виска, затем выхватил из багажника суму, закинул её за спину и без оглядки помчался к подземному переходу на Тушинский рынок.
А я, полюбовавшись ещё немного на забег соперников-антагонистов, сделал подножку запыхавшемуся верзиле, а когда он упал насел на него с подоспевшим Ерыгиным и выкрутив руку буяну отобрал молоток. Без предмета, используемого в качестве холодного оружия, недруг стал сразу тих и покладист.
- Я же тебе говорила, - торжествующе сообщила подбежавшая жена, - что тут надо платить обязательно! Иначе блокиратор поставят! Ты же никогда меня не слушаешь!
Поднявшись и отряхнув снег с одежды, «легкоатлет» последовал совету супруги, безропотно рассчитался, после чего с его железного коня была снята ранее наложенная «санкция».
А я похвалил Генку:
- Молодец, Геннадий Вячеславович, быстро носишься, как демон! Но, в следующий раз сразу зови на помощь. Всякое может случиться: вдруг напорешься на бегуна-разрядника?
(И в милиции, и на рынке, и на парковке и впоследствии везде, где был командиром, руководителем хоть какого-то личного состава всегда обращался к подчинённым по имени-отчеству независимо от возраста, но на «ты». Если переходил на «вы» все знали: начальник не просто серчает, он в ярости!)
Следующим под «раздачу» попал армейский генерал, точнее генерал-лейтенант. Он приехал на служебной «Волге» с двумя мигалками-спецсигналами – красной и синей, пошатался по рынку, навьючил сержанта-водителя сумками, как верблюда, затем сгрузил всё это добро в багажник и намеревался удрать без оплаты парковочного места.
Не тут-то было!
Здоровенный парковщик, бывший мичман-морпех решительно преградил ему дорогу:
- Товарищ генерал! Прошу оплатить стоянку!
- Я же – генерал? – удивился высокий чин.
- Ну и что? – был краткий ответ.
- А ну-ка, сынок, дави его! – поступило указание водителю.
Но боец оказался юридически грамотным и жизненно подкованным:
- Товарищ генерал, ваш приказ противозаконен, он явно преступный, я выполнять его не буду!
Полководец не стал спорить, грозить трибуналом, применением оружия, он просто выгнал денщика с водительского места и с отважным кличем:
- Я сам его задавлю! – тронулся с места.
Но мичман был боевым парнем тут же доказав, что не зря служил в элитных войсках. Одним прыжком подскочив к водительской двери он резким ударом сломал боковое зеркало заднего вида и подхватив его обратным «кульбитом» вновь встал перед «Волгой», как с гранатой на пути фашистского танка!
- Товарищ генерал, двинетесь дальше, я вам лобовое стекло расхреначу! Лучше заплатите!
Генерал подумал и заплатил. Никаких последствий это происшествие не повлекло.
Через недолгое время произошло менее весёлое приключение. В будку заглянул всё тот же Генка Ерыгин с информацией о том, что очередной «клиент» отказался платить за парковку.
- Поставь ему блокиратор на колесо! – лениво махнул я рукой.
- Есть! – по-военному отрапортовал Ерыгин и подхватив блокиратор выскочил из будки.
Тишина стояла недолго.
Минут через пять в помещение ворвался здоровенный дядька, которого я первоначально принял за известного кинорежиссёра Станислава Сергеевича Говорухина, настолько этот субъект был на него был похож.
- Что за б…ть поставила мне блокиратор на колесо?! – заревел он, вломившись в будку с какими-то сумками и пакетами, - Я – межрайонный прокурор!
И в подтверждение этого факта сунул мне под нос удостоверение раскрыв его буквально на пару секунд. Если бы представитель надзорного ведомства обратился культурно: без скандала, без крика и вопля с применением нецензурной брани, я безусловно вошёл в его положение. Но эта кичливость, козыряние должностью, нахрап, спесь, мгновенно уничтожила всё возможное сострадание, эмпатию к бывшему коллеге и корпоративную солидарность.
Похожие случаи происходили и со мной и ранее. Зимой 1996 года, когда я служил в должности постового милиционера-кинолога 104 роты ППСМ (на территории отделения милиции с этим же порядковым номером), самый «упитанный гусь», который вёл себя подобным образом, оказался директором Тушинского районного треста столовых города Москвы. Которому подчинялись все точки общественного питания района – от ресторанов-кафе-столовых до пивнушек-рюмочных-забегаловок.
Примерно при таких же обстоятельствах в пьяном виде он устроил на улице дебош, смело «обкладывал» меня матерной бранью, на встречное миролюбивое предложение: угомониться, прекратить безобразное поведение и подобные замечания-предупреждения не реагировал, обещал лично сорвать погоны, оскорблял, угрожал. Ну я его и доставил в отделение милиции. Там в дежурной части хулиган в столь высоком чине и не думал униматься, а продолжил «моноспектакль», обещая всех служивых этого подразделения уморить голодом. Аргументируя свои великие амбиции тем обстоятельством, что к нему и генералы на поклон ездят. После того, как была установлена его личность, и занимаемая им должность всё отделение милиции гадало: кто же вылетит с работы – сержант Першин или этот хам? В итоге и с должности, и из партии «попросили» хама. Все его «художества» были оформлены и запротоколированы, как положено.
За описанным инцидентом этой же зимой последовал и второй случай.
Примерно в час ночи группа подвыпивших граждан, а именно – о семи субъектах, дефилируя по бульвару Яна Райниса горланила песни, громче, чем на разрешённых и одобряемых властями в ту пору демонстрациях в честь Первого мая и Великой Октябрьской Социалистической революции. Достигнув в своём хоровом «творчестве» таких децибел, что в многоэтажках по маршруту следования «демонстрантов» стал дружно загораться свет в ранее тёмных окнах. Данный фактор, безусловно свидетельствовал о том, что через пару минут мне по рации поступит указание оперативного дежурного по отделению милиции установить причину подобного «катаклизма» и немедленно пресечь его. Но если источником безобразия является какая-нибудь инфернальная сущность, навроде сбежавшего Кинг-Конга или разбушевавшейся Годзиллы – не вмешиваться, затаиться, наблюдать, фиксировать их действия и ждать подкрепления!
Не дожидаясь такого распоряжения я подошёл к группе полу вменяемых граждан, представился и попросил вести себя тише – всё-таки люди давно спят, с утра им на работу и вообще-то с 22 часов 00 минут началось ночное время.
Почти вся компания единогласно согласилась с данным постулатом, дружно извилась, но двое самых нахальных членов коллектива категорически возразили против общего решения, выступили со своим «особым мнением» и посылали меня с применением нецензурной формы в адрес, начинающийся с буквы «Х». Ещё раз попросил эту пару успокоиться и вести себя достойно, но они ещё больше разъярились! Делать нечего – вызывал по рации патруль, тем временем хулиганы сообразили, чем это чревато и попытались разбежаться!
Схватил правой рукой одного негодника, так второй вернулся и принялся вырывать своего подельника, остальные, правда, не лезли, но у меня в левой руке служебная собака с поводка рвётся. Привязать пса к дереву одной рукой не могу, а пока буду привязывать двумя – эти двое убегут! С учётом телодвижений трёх участников этого представления (и собаки) ранее исполняемое хоровое пение перешло в иной вид музыкального искусства –хореографию.
Хорошо, что эту «постановку» увидел пожилой старшина милиции, которого к крайнему дому в районе трамвайного и троллейбусного кольца Братцево подвезла со смены автомашина ПГ 1-го полка ППСМ. Он помог придержать безобразников до прибытия нашего патруля.
В дежурной части певуны продолжали бушевать, а я, устав от такого общения не стал дожидаться «эпилога», занавеса, написал рапорт по поводу произошедшего и вернулся на маршрут. Утром при сдаче поста, рации и оружия дежурный сообщил что, когда чрезвычайно буйных басов-баритонов начали досматривать перед водворением в камеру задержанных, у обоих обнаружили удостоверения сотрудников милиции. Они оказались нашими тушинскими гаишниками!
Но поскольку до обнаружения такой подробности самозванные, самодеятельные «артисты» так накрутили нервы и дежурному, и милиционеру первого поста, плюс экипажу ПГ, что их не простили, а сдали с рук на руки ответственному от руководства ГАИ РУВД и этот факт был отмечен на утреннем селекторе Управления.
Когда через день после этого происшествия я заступил дежурным на районный питомник служебного собаководства протрезвевшие бузотёры нанесли визит прямо туда с необоснованной претензией: дескать все свои, зачем так? Пришлось пояснить: если свои то, во-первых, даже крепко выпивши надо вести себя прилично и порядочно, а во-вторых – представляться. Если бы знал: кто вы, немедленно вызвал бы наряд ГАИ и пусть они сами разбираются, если постовой вам не указ! Они всё поняли.
Самого наглого из этой пары уволили за поведение несовместимое со званием офицера Советской милиции, со вторым, на тот период – старшим лейтенантом даже подружился, когда чуть позже мы вместе поступили, затем учились в заочной Высшей школе МВД СССР, а гораздо позже стали соседями по расположенным рядом домам. Он потом не имел претензий и только охал: «Ну и идиоты же мы были!» А в дальнейшем «поднялся» и к моменту увольнения на пенсию был начальником отдела в окружном управлении ГИБДД…
Жизнь убедила меня, что, когда в аналогичных «диспутах-дискуссиях» подобные «личности» переходят на твою личность, а потом их отпускают, освобождая от ответственности за содеянное, это обстоятельство действует как поощряющее, порождает уверенность в безнаказанности и провоцирует на новые, более серьезные правонарушения. Поэтому и хамство прокурору было прощать никак нельзя!
- Гражданин прокурор, - официальным тоном начал я, приподнявшись со стула, - прекратите хулиганить и ознакомьтесь с распоряжением мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова! Вот-вот – оно висит прямо перед вами на стене. Согласно этому документу, право на бесплатный паркинг имеют: сотрудники милиции, ФСБ, ветераны войны и боевых действий, инвалиды первой и второй групп, многодетные матери… Вы кем будете из перечисленного списка? Ветераном войны, инвалидом или многодетной матерью?
- Я межрайонный прокурор… - неуверенно ответил индивид, словно и сам засомневался в своём статусе.
- Это уже слышал. В списке льготников вашей должности нет.
Возникла нелепая пауза.
- Сейчас наряд вызову! – попытался угрожать скандалист.
- Хоть всё отделение! – одобрил я, вспомнив аналогичный эпизод в мелодраме-трагикомедии «Ирония судьбы, или с лёгким паром!», когда оборзевший московский хирург Женя Лукашин, спьяну забравшись в чужую ленинградскую квартиру почувствовал себя там господином и на подобную угрозу хозяйки – учительницы Нади Шевелёвой отреагировал таким же образом.
Мобильные телефоны тогда были редкостью, их не было даже у межрайонных прокуроров, поэтому дебошир забежал в соседний продмаг и со служебного стационарного телефона вызвал автопатруль милиции. Но и это ему не помогло.
Вскоре из подъехавшей служебной автомашины не спеша вылезли три сержанта, которые нехотя козырнули прокурору, за руку поздоровались со мной и задали дежурный вопрос: чем милиция может быть полезна в этом инциденте?
- Вот, - развёл руками прокурор, - Полюбуйтесь, что творят! Поставили это безобразие на колесо, деньги вымогают, а мне надо ехать на оперативное совещание.
(В это время к нему подошёл мальчик-подросток и женщина с двумя набитыми баулами).
- И часто вы выезжаете на оперативные совещания с женой, ребёнком и грандиозными покупками? – ехидно поинтересовался я.
Прокурор замолчал. Он просто не знал, что сказать. Подтвердить мою версию не мог, опровергнуть – тоже.
Через минуты две он пришёл в себя и спросил патрульных:
- Вы можете что-то с этим сделать? – указав на блокиратор.
- Видите ли, товарищ прокурор, - дипломатично начал разъяснение старший экипажа, - они работают на основании распоряжения мэра Москвы Лужкова о платных парковках, поэтому мы сделать ничего не можем. Если начнём спиливать или сбивать это устройство, Першин нас потом по судам затаскает! Мы его знаем, он наш бывший сотрудник, крайне принципиален и известный бузотёр. Нам скандалы не нужны.
- Вы, что же, совсем ничего не можете сделать? – изумился прокурор.
- Ничего! – хором подтвердили милиционеры и в подтверждение наступившего форс-мажора – непредсказуемого события непреодолимой силы синхронно помотали головами из стороны в сторону.
Опять повисла пауза, которую вскоре прервал самый младший и сердобольный сотрудник.
- Товарищ прокурор, - обратился он, - сколько вы должны? Если у вас денег нет, я за вас заплачу!
Прокурор с трудом пережил такое унижение. Он достал бумажник, молча отсчитал ровно три рубля шестьдесят копеек за одно парковочное место, вложил, буквально впрессовал деньги в руку остолбеневшему Ерыгину, который находился при мне вроде, как за оруженосца, получил квитанцию, аккуратно упаковал её в тот же кошель, молча сел в автомобиль, дождался, когда в него загрузятся домочадцы и сорвался с места.
Но на том не угомонился, а ещё раз наябедничал в дежурную часть ОВД, куда меня вскоре тот же автопатруль доставил для разъяснения, что все граждане, конечно равны, но прокуроры куда «ровнее» прочих. Поскольку я оппонировал тем, что при подобном потакании они вскоре дойдут до того, что будут просто хватать с прилавков всё, что им понравится без всякой оплаты, оперативный дежурный устав препираться, махнул рукой и повелел наряду вернуть упрямца туда, откуда привезли.
Это было 7 марта, в пятницу. Поскольку 8 марта выпадало на субботу этот выходной был перенесён на понедельник – на 10-е число.
Прокурор оказался злопамятен и в первый же рабочий день – 11 марта провёл совещание со всеми правоохранительными структурами района на тему: «Как удавить предприятие «БСБ», которое посмело обилетить аж целого межрайонного прокурора?»
На следующий день после этой «конференции» Никита вызвал меня в офис и устроил головомойку!
- Лёша! – начал он, - Я, конечно, знал, что от тебя всего можно ожидать! Но даже представить себе не мог, что ты, менее чем за полгода в нашем шестисоттысячном округе вычислишь одного-единственного прокурора и на него «наедешь»! Что теперь будем делать?
- Наверное, мириться? – нерешительно предложил я.
- Пробовали, - отмахнулся Никита, - направили к нему директора с извинениями, с «уважением», прокурор его даже слушать не стал, просто выгнал с порога! Он сидит в кабинете, никого не принимает, тупо смотрит на твою квитанцию и плачет! Чеченев сам в слезах вернулся. «Со мной», - рыдает, - «так в жизни никто не обращался!» Вот моё решение: две недели, пока всё не утихнет, даже носа на парковку не показывай! Будешь приходить ко мне только за зарплатой, считай, что ты в оплачиваемом отпуске. За это время что-нибудь придумаем… И чтобы все дебоши, драки и бесчинства – прекратить! Кто не желает платить и чёрт с ним, устал я от этих жалоб! Всё равно законопослушных клиентов большинство!
- Никита, как же это? – удивился я, - Так постепенно и все перестанут оплачивать парковку! Мы же боремся за повышение сборов!
- Ладно, насчёт «всех» я погорячился, но любого, кто покажет хоть какую-то «ксиву»: красную, жёлтую, синюю, зеленую, в полосочку, в крапинку, в горошек, хоть филателиста-любителя – не трогать! Понятно? А то так ты вскоре и до генерального прокурора доберёшься! Вот тогда нам точно сразу башку открутят! Свободен!
Две недели я занимался своими домашними делами, за это время шумиха улеглась, какие-то ходы через знакомых для замирения всё-таки нашли, прокурор перестал бушевать и требовать «кровопролитиев».
Но возникла иная проблема: за время моего отсутствия снизился контроль за сборами и парковщики стали больше денег класть себе в карман, нежели вносить в кассу. Работа с наличкой всегда рождает подобный соблазн, который сдерживают только регулярные проверки, наблюдение и надзор. Конечно, можно было просто разогнать оборзевших контролёров, а кого на их место ставить?
И тут в голову залетела гениальная идея. Вообще-то она носилась на «орбите» уже давно, но оформилась в конкретный план только сейчас: надо набрать молодых симпатичных женщин! Они на порядок добросовестнее, как правило не бухают, а кроме того, нормальный мужчина никогда не будет отказываться платить или грубить хорошенькой девушке-контролёру. Да и незамужним девицам выпадает шанс: ну, где и как в нашей суетливой жизни им познакомиться лицом противоположного пола? А тут – пожалуйста!
Однако встаёт очередной вопрос: где взять столько прелестных женщин? Для начала придётся самому знакомиться. И что говорить? Тормозить девушек на улице с вопросом: «Сударыня, не хотели бы вы поработать на парковке?» Объявления давать в газетах? Клеить на остановках? Нет, так не пойдёт! Почесав затылок поделился этой мыслью с бригадирами, и мы стали собирать «с бору по сосенке».
Так пришла одна привлекательная девица с рынка у метро «Планерная», за ней подтянулась вторая, третья, они потянули за собой своих знакомых, подруг и пошла целая вереница. Увидев обновление в гендерном составе парковщиков, директриса соседнего магазина привела чудесную двадцатилетнюю племянницу.
Надежда оправдалась: миловидные дамы работали более добросовестно, сборы повысились, а домой парковщицы стали уходить с тортами и торчащими из всех карманов шоколадками. А кое-кто и с цветами! Были просто вундеркинды. Красавица Наташа Усенко умудрялась приносить такие суммы, что даже я, встав на её место не мог собрать аналогичный куш! Неплательщики стали редкостью, хотя и такие бывали. Однако девушки проявляя настойчивость в обилечивании автомобилистов зачастую превосходили даже коллег-мужчин.
В один из апрельским вечеров произошел довольно курьёзный случай. Сидя в будке, я готовился к завершению смены и приёму денег. Внезапно за стенкой раздались жуткие вопли, за которыми последовал хор автомобильных гудков.
Выскочив наружу, остолбенел. Прямо напротив сторожки перспективу Волоколамского шоссе украшала «изящная» картина: крайний левый ряд в обоих направлениях перекрыл автомобиль «Волга», который перпендикулярно наехал на двойную осевую линию разметки и застыл. В передний бампер лимузина вцепилась одна рассвирепевшая парковщица, на заднем «устроилась» другая, а на передних дверях с обоих сторон повисло ещё по одной разъярённой работнице. С водительского сиденья «Волги» выглядывал перепуганный водитель, а вокруг уже образовалась пробка из автомашин различных марок, назначения, грузоподъёмности, которые отчаянно сигналили, требуя немедленно освободить проезжую часть!
- Что здесь происходит! – завопил я, подскочив в эпицентр этого безобразия, - Что случилось?! Это угонщик?!
И в полной уверенности в правоте своей версии, рывком открыв дверь впился в кудри обалдевшего водителя, намереваясь вытащить его из салона.
- Нет, нет, Алексей Владимирович! – заверещали девчонки, - Он платить не хочет!
- Вы что – с ума по сходили?! – отцепившись от водилы набросился я уже на них, - Жить надоело?! Да чёрт с ним, таких денег с риском для жизни и даром не надо!
- Нет! – продолжали галдеть девицы, - Теперь мы его не отпустим! Вы же нас порой ругаете за низкие сборы, вот мы и боремся за их повышение!
Негодник наконец сообразил, что вопрос-то копеечный, и выхватив тысячную купюру засунул её в карман ближайшей парковщицы с воплем:
- Сдачи не надо, только отпустите!
Мы уже и не удерживали, но это его не спасло: к «Волге» в сопровождении трелей служебного свистка пробирались два инспектора ДПС и было понятно, что нарушитель от заслуженной кары удрать не успеет.
По окончанию работы и приёма денег выстроил смену и строго-настрого запретил бросаться под колёса или хвататься за элементы конструкции автомашин уезжающих неплательщиков:
- У нас же есть блокираторы, есть я, два бригадира, если не платят – сообщайте, мы меры примем, но без такой дурацкой самодеятельности!
Впрочем, подобный случай был один-единственный.
Был и прямо противоположный, когда очаровательная парковщица Галя Котлягина умудрилась обилетить трёх пешеходов, перебежавших через дорогу на Т-образном перекрёстке Волоколамского шоссе и Тушинской площади с преодолением двух металлических заборчиков.
Едва они перепрыгнули через второе ограждение на тротуар, как Галя подскочила к ним с криком:
- По три шестьдесят с каждого!
- Надо же, за переход дороги уже деньги начали брать?! – удивились мужчины, но поскольку она была в форменной одежде и настроена весьма решительно безропотно заплатили.
А Галя только потом поняла, что «паркуристы-фриранисты» не были водителями, а просто пересекали проезжую часть в неположенном месте, при наличии рядом подземного перехода и, в свою очередь посчитали, что за это были оштрафованы.
Через полгода уже все автомобилисты знали, что не платить здесь нельзя, так или иначе – заставят. Работать стало спокойно, но грустно, как-то муторно и отработав примерно год я в очередной раз сменил род деятельности возглавив службу безопасности одной из организаций ветеранов МВД и армии. Там была живая оперативная работа, которой мне всегда нравилось заниматься, потому что её результаты проявлялись довольно быстро.
А здесь что? Тупой контроль за сбором денежных знаков… Скукота!
Вскоре и парковщиков убрали с улиц, заменив автоматами, затем ввели электронную оплату, оставив минимальное количество контролёров, периодически обходящих парковочные зоны с планшетами.
Кстати, несколько девушек познакомившись в процессе работы с клиентами действительно вышли замуж. В том числе и передовица Наташа Усенко. Теперь у неё двое взрослых детей. Одна пара образовалась из числа личного состава – служебный роман завершился брачным союзом. Так наша парковка внесла свой вклад не только в пополнение городского бюджета, но «поучаствовала» в увеличении численности браков и населения Москвы.
А Никита Ильенко, вскоре став совладельцем продовольственного рынка в городе Иваново вспомнив мои навыки управления в этой сфере и зная, что довольно лёгок на подъём попытался вновь сманить к себе. Отнюдь! Поскольку с детства являюсь поклонником древнегреческого философа Гераклита Эфесского, создателя первой (первоначальной) формы диалектики, которому приписывается фразеологизм: «нельзя дважды войти в одну и ту же реку», придерживаюсь данной формулы всю жизнь.
Хватит рынков, это мы уже проходили!