Ларек у перекрестка оказался предсказуемо закрыт. Если бы у Леры был внутренний голос или воображаемый друг, то он наверняка влез бы с едким и глумливым комментарием о том, что она, собственно, хочет в субботу, ранним утром, когда все нормальные люди спят – и только неудачники, лохи и конченные трудоголики прутся в неведомую даль работать работу. Кофе по дороге к автобусу давно уже стал традицией, разрешенной дозой, на краткий миг перекрашивающей мир во что– то удобоваримое.
Вообще этот ларек у перекрестка Лера давно считала подозрительным, нечистым. Кофе там подавали просто божественный: всегда горячий, ароматный, вкусный, порождающий желание жить. И очередей там особых не водилось: обслуживали клиентов очень быстро. И даже если бы однажды в окошке появилось не милое, улыбающееся лицо бариста, а рогатая чертья морда, а вместо денег за оплату попросили душу, Лера бы ни минуты не сомневалась и ничуть не передумала.
Но в это утро вселенная передумала за нее.
И к остановке Лера подошла полная ненависти к миру вокруг.
У таблички уже стояло трое: мужик в кожанке, недопарень гоповатого вида и какая– то мутная тетка. Не то, чтобы они составляли огромную толпу, но в такую, что называется, сраную срань Лера предпочла бы пустоту. Стояла бы такая вся, обдуваемая ветрами, и сокрушалась о своей жизни в полной тишине. Потому что мужик мог начать знакомиться, а тетка пристать с разговором о детях, погоде или болячках. А поддерживать какие– либо диалоги или слушать монологи не хотелось от слова совсем.
Лера решила не подходить совсем близко и стала в стороне.
– Кто крайний? – к остановке бодро подошел мужик в черном длинном пальто и белом шарфике поверх него.
«Саша Белый, глять», – подумала Лера едко.
– Я, – нехотя отозвалась она.
– А чего стоите в стороне тогда? – спросил мужик. – Станьте на остановку, ко всем остальным!
Леру внутренне передернуло.
– В смысле – чего? Где хочу, там и стою! – фыркнула она.
– Если вы последняя, так станьте нормально, чтобы видно было край очереди, – продолжил возмущаться поучать мужик.
– Сам стань нормально! – не стала молчать Лера. – И за своими краями следи, а то совсем берега попутал!
– Я подошел и стал нормально! – стал повышать голос мужик. – А вы…
– Хлебало завали, – агрессивно посоветовала Лера. – Разошелся тут!
Несколько долгих секунд они просто сверили друг друга взглядом. Мужик отвел глаза первым. Лера победоносно хмыкнула и ткнула ему фак. Мужик гордо отвернулся, отошел на несколько шагов в сторону, стал поближе к остановке. По– хорошему, инцидент был исчерпан. Но что– то в Лере не могло успокоиться. Она покосилась в одну сторону, в другую, скользнула глазами по людям.
И увидела, что гопник вытащил сигарету и активно пытается прикурить.
– Ой, мужчина, мужчина, – сладким голосом, полушепотом сказала она, обращаясь к своему недавнему собеседнику, – посмотрите, там курят, на остановке, общественном месте! Непорядок, мужчина!
Мужик в пальто проследил ее взгляд и отвернулся, что– то бормоча себе под нос.
– Мужчина, не молчите! Городу срочно нужен герой! Небезразличный человек! – продолжила она.
Мужик втянул голову в воротник и вытащил телефон, делая вид, что не слышит.
– То есть тут порядок вы не собираетесь наводить? – уточнила Лера уже громко.
На них начали оборачиваться люди с остановки. Гопник даже перестал курить и смотрел на их перепалку тяжелым, внимательным взглядом.
– Я… – проблеял мужик в пальто.
– Головка от ***! Как приставать к девушке, приказы ей раздавать – так вы тут как тут, а как…
Договорить Лера не успела. Видимо, мироздание решило, что она выпустила достаточно пара и решило перейти ко второй части балета.
Поскрипывая, похрипывая, едва ли не постанывая, к табличке подрулила маршрутка – грязная, с заляпанными стеклами и пятнами ржавчины на двери. От такого зрелища Лера внутренне застонала. Не то, чтобы она ожидала в это время суток в выходной день увидеть здесь ламбу или порш. Но и такое старье было перебором.
– Шеф, а хотя бы помыть колымагу несудьба? – спросила Лера, подходя к маршрутке. – Не скот везешь!
Но водитель не отозвался. Даже не шелохнулся. Лера смутно видела его огромный, какой– то горбатый и кривой силуэт сквозь заляпанное окно.
– Тебе дорогу хоть немного видно? – Лера хотела постучать по стеклу, но побрезговала. Влажные салфетки были где– то в глубине сумки, до них, если что, еще нужно было добираться грязными руками.
Дверь маршрутки медленно, с протяжным, хриплым стоном открылась.
«Старье такое, а дверь автоматическая, – хмыкнула Лера. – Может, и внутри все не так плохо? Типа, не суди по внешнему виду?»
Манипуляции с дверью не остались незамеченными и стали своеобразным сигналом для стоявших на остановке. За секунду ничего, напоминающего очередь, уже не было. К двери, что называется, снося все на своем пути, ринулся живой, бурлящий поток.
Гопник рванул первым. Он на повороте обошел и тетку, и обоих мужиков. Но в последний момент первой перед открытой дверью буквально выросла из– под земли какая– то бабка, которую Лера до этого не наблюдала на остановке вообще. Мужик в пальто на полкорпуса обошел мужика в куртке, но в последний момент перед дверью они оказались одновременно. Мгновенная заминка – и мужик в куртке первым вошел в маршрутку.
«А ты не так уж и крут, да?» – хмыкнув, мысленно обратилась к мужику в пальто Лера.
Она сделала несколько шагов к маршрутке – и тут мироздание решило, что недостаточно еще плюнуло ей в душу. Откуда– то сбоку к маршрутке вдруг подрулила девица.
Типичная такая инстателка с сумочкой на локте одной руки и термокружкой с розовым единорогом в другой. Такие редко ездят в маршрутках – в основном, их миром обитания становится такси, где они всю поездку с водителем темпераментно срутся за идеальное обслуживание.
Мужик в пальто мгновенно преобразился в джентльмена, пропустил даму вперед, подал руку, поддержал под локоток. И с презрительной усмешкой покосился на Леру. Надеясь, что он ее видит, та тут же сделала вид, что блюет. Пропустила, вежливо приостановившись, какого– то запыхавшегося парня. И последней медленно вошла в салон.
Внутренний мир маршрутки полностью соответствовал ее внешнему виду. Потолок оказался каким– то закопченным и низким. Сидения были кривыми и засаленными. На грязных, мокрых окнах висели какие– то деревянные от грязи, замусоленные шторки. Какая– то черная, бархатная шторка отделяла салон от водителя. Пахло странно – гнилостно и сладко, словно тут кто– то умер. Если бы у Леры все– таки был тот самый внутренний голос или воображаемый друг, он обязательно бы ввернул что– то про умершие мечты и сгнивший заживо смысл жизни.
Свободных одиночных мест, естественно, уже не осталось. И Лера, заходя в маршрутку, мстительно хлопнула дверью – на пять из пяти, со всей дури. Сделать это оказалось сложно – видимо, дверь все– таки была автоматическая, у Леры даже потянуло в плече от приложенных усилий. Но хлопок – и яростный вздох водителя – того стоили.
Оказавшись внутри, Лера плюхнулась на сдвоенное сидение. «Сейчас какой– нибудь мудак подсядет, – с тоской подумала она, – или грязный, или разговорчивый. Ну и начало у денька!»
Но додумать глубину своего жизненного падения Лера не успела.
– Передай за проезд, – послышалось сзади, мужик в куртке ткнул ее рукой в плечо.
– А у тебя ног нет, что ли? – поинтересовалась она. – Сам встань и передай!
– Ты ближе сидишь, – настоял на своем мужик.
– И что? Мне тоже вставать нужно, я со своего места не дотянусь, – возмутилась Лера.
– Так встань – что, обломится? – парировал мужик.
– А тебе ничего не обломится? – спросила Лера. – Могу обломать, в качестве дружественного жеста.
Мужик что– то пробормотал про сучек, феминисток и пмс, но покорно встал сам.
– Ой, мужчина, и мои возьмите, – сказала ему старушка.
– И мои, – тут же подключился мужик в пальто.
– А мне сдачу сообрази, – оскалился гопник.
– И мои, – злорадно хмыкнула Лера.
Мужик покорно принялся собирать и сортировать деньги. Водитель глухо заржал.
– Вы через Калининский едете? – громко спросила бабка. – Или через Бакины?
Ответом ей было молчание.
– Кто знает, как он едет? – спросила бабка у пассажиров.
– Прямо, – ответил мужик в куртке. Кто– то несмело плеснул смешком.
– А если серьезно? – спросила инстателка. – Меня там встречать будут, мне знать надо!
– Вы по какому маршруту едете? – повысив голос, спросил мужик в пальто, пытаясь докричаться до водителя.
Ему тоже никто не ответил.
– Шеф, ты остановки говори, пожалуйста, – попросил мужик в крутке. – А то не видно ни черта. Мне буквально пару кварталов ехать, я не хочу потом возвращаться!
Бархатная занавеска пришла в движение, пошла волнами, за ней раздалось смутное покашливание, словно рот был забит – «землей», – словно что– то договорила в мозгу Леры, потом раздалось хихиканье. Так смеются маленькие дети или нормонетипичные взрослые.
– Возле универмага останови, – неуверенно попросил мужик в куртке.
– И на Розе, – добавил гопник.
Ответом им было все то же хихиканье.
– Не смешно, шеф, – со странной интонацией сказал мужик в куртке. Он словно потерялся, так и не решив, нужно сохранять вежливость или пора переходить на хамство.
– Э, тебя по– человечески попросили, – тут же влез гопник. – Останови!
Мерзкое хихиканье было единственным ответом на все вопросы. Сама шторка теперь ходила ходуном, словно человек там трясся в припадке.
«Он что, пьяный? Или под чем– то?» – подумала Лера. Ей внезапно стало еще не жутко, но уже неприятно.
– Не злите водителя, – елейно сказала старушка. – Вот вам что, а ему еще работать и работать! Цельный день!
– Бабуля, – зло спросила Лера. – Вы точно уверенны, что если сейчас за него заступитесь, он вас с нужном месте высадит?
– А что еще этой дуре старой думать? – внезапно агрессивно сказал парень. – Она всю жизнь доносы писала! Привыкла к сильным и властным подмазываться!
– А ты не много на себя берешь? – взмутился мужик в пальто. – Сопляк еще, зелень, а никакого уважения к старшим! Что за поколение!
– Типа ты другим в его возрасте был? – хмыкнул мужик в куртке. – Пай-мальчик со скрипочкой?
Лера открыла рот, чтобы вставить свои пять копеек, но тут ее перебили.
– То есть мы будем ругаться между собой вместо того, чтобы спросить у водителя про остановки? – высоким голосом поинтересовалась инстателка. И Лера внезапно почувствовала к ней уважение.
– Спросить – эт ты хорошо сказала, – заявил гопник. – Слыш, водила, чё люди говорят? Остановки у тебя какие? Какой у тебя маршрут?
На секунду шторка замерла. А потом водитель опять мерзко захихикал. В этот раз Леру пробрало до самых костей.
– Ты не смейся, ты ответь! – крикнул гопник. Только голос его странно дрогнул.
– «Ответь, ответь», – тонким, девчачьим голосом передразнил его водитель. – А что с мертвыми разговаривать?
– Мы куда едем? – спросил мужик в куртке дрожащим голосом.
– Скоро приедем – узнаешь, – хихикнул водитель. – Заждались нас там уже. Ямку выкопали, стол накрыли, червей и жуков на праздник позвали!
– Конечная у тебя какая? – продолжал на автомате добиваться мужик в куртке.
– Кладбище моя конечная, – просюсюкал водитель. – Все приедут, никто не обойдет.
– Останови немедленно! – крикну мужик в пальто.
– Уже скоро остановимся и там и останемся, - каким-то грубым голос сказал водитель.
– Мне надо выйти, - неуверенно заявила инстателка.
– Так все, приехали, - старушечьим голосом сказал водитель. – Никому не выйти, всех ждут, все приедут!
– Тааак, меня это достало! – крикнул гопник. – Останови по– хорошему! Или будет по– плохому
– По-плохому будет, – радостно захихикал водитель. – Все будет по-плохому, все умрем!
Гопарь изо всех сил стукнул по окну кулаком – но оно не поддалось, не затрещало. Он приподнялся и попытался высадить стекло плечом – тот же результат. Привстал, опираясь на сидушки, раскачался и ударил обеими ногами ногой по стеклу – но никакого результата это не дало. Мужик в куртке подвигал ручку двери – та не шелохнулась.
С водительского кресла снова послышался противный смех.
- Мушки шевелятся, мушки жить хотят, - запел водитель. – Но мушки умрут!
– У меня крест есть! – сказала бабка. – Я верующая! Отче наш…
– Давай-давай, – закивал водитель. – Иже еси на небеси… У тебя крест, у меня иконы. Все мы грязь в глазах Господа. Пугаете все, пугаете… А толку никакого! Все равно никуда вы отсюда не денетесь! Кто в это маршрутку сел, из нее уже не выйдет!
– Ты много на себя не бери, – неуверенно сказал гопник.
– Это ты много на себя взял, – хихикал водитель. – Знаешь, какие тут люди ехали? Топором рубили, из пистолета стреляли, миллионы сулили. И где они?
– Где? – тупо переспросил мужик в куртке.
– Там, где вы все скоро будете! – захихикал водитель.
Лера наблюдала за этим театром абсурда со смешанными и странным чувством. С одной стороны, ее накрывало то, что современные дети называли дереализацией: ну не могло с ней ничего такого происходить, не могло. Обычное утро обычного рабочего дня. Обычная грязная маршрутка. Обычная поездка. Все как всегда! С другой стороны, казалось, что она упускает что-то важное.
И тут Леру осенило. Она полезла в сумку, вытащила конфету, громко ее раскрыла, сунула в рот, пошуршала бумажкой и демонстративно кинула ее на пол.
Все смотрели на нее странно, словно она крышей поехала. В какой-то момент Лере показалось, что так оно и было.
– Эээ, – как-то неуверенно возмутился водитель. – Ты что делаешь! Нельзя мусорить! – в голосе его впервые за все время поездки послышались новые, странные нотки – смесь удивления и возмущения.
Гопник сориентировался первым – радостно, победно заржал, вытащил из кармана семечки и принялся плевать их прямо на пол, почти не жуя.
– Семки жри со шкарлупой! – жалобно возмутился водитель. – Щас я их тебе за шкирку запихаю!
– Иди, запихай, – радостно закивал гопник и принялся плеваться в два раза интенсивнее.
Бабка тем временем активно сморкалась в шторку. Леру переполняла благодарность вместе с гадливостью: она бы точно не смогла такое поднести к лицу.
Мужик в куртке достал ключи и принялся брелком ковырять окно, снимая пленку.
– Ты потом это ремонтировать будешь?! – взвыл водитель.
Инстателка достала термокружу и принялась лить на пол и соседнее сидения странно пахнущую жидкость.
– Эй! – Лера готова была поспорить, что в голосе водителя послышались плачущие нотки.
Парень вытащил колонку и врубил на всю мощь дикую музыку, на фоне которой кто-то не то стонал, не то выл, не то верещал, не то пел тонким голосом.
– Вы чего! – жалобно проскулил водитель. – Транспорт зачем портите?
– Сам начал первый, – сказала Лера, разматывающая уже третью конфету. – Ехали по-человечески, за проезд приготовили. Нет, надо быковать! Остановок мы не знаем, кладбищем пугаем! Фу таким быть!
– На остановке останови! – крикнул мужик в куртке. – И у светофора, как просили!
– Это вы не понимаете! Это адская маршрутка! Здесь не будет остановок!.. – принялся спорить водитель.
– Мужик, что такое адская маршрутка ты узнаешь чуть позже, если не остановишься, – сказал гопник почти радостно. – Тебе не понравится, обещаю! Но будет поздно.
– Мы сейчас твою колымагу на запчасти размотаем! – едва скрывая злорадное ликование, сказала Лера. – Не советую с нами играть! Нет у тебя методов против Кости Сапрыкина!
Маршрутчик что-то пробормотал.
– Он не понимает по-человечески, – сказала Лера, доставая шоколадку. – Ему надо по его, по-адски. Поднажмем, ребята!
На несколько секунд в маршрутке воцарилась странная какофония: водитель сопел, Лера ломала шоколадку, хрустя фольгой, в руках инстателки шипела и хлюпала жидкостью кружка, с неприятным, характерным звуком проезжали по стеклу ключи, выла колонка.
– Приехали! Центр, – водитель остановил маршрутку разом, рывком. – Выметайтесь! И скажите спасибо!
– Спасибо, – глумливо сказала инстателка. – Пять звезд в инфернальном пастрансе вам гарантировано!
Бабулька долго висела на поручне, от чего он скривился. Деньги за проезд Лера легким движением руки кинула прямо в спину водилы. Последним из маршрутки вышел мужик в кожанке – он с силой хлопнул дверью.
– Я номер записал, заяву накатаю! – сказал мужик в пальто.
– А я телефон для вызова заказа, – гадко хихикнула Лера.
– Зачем? – все смотрели на нее, будто на больную.
– Затем. Будем воспитывать, приличного водителя делать, – и зашагала к универу. Первая пара у нее была на восемь, еще оставалось время нормального кофе.