На яву болит плечо.
Горит плечо ровной болью.
Явь же, подернута тонкой кисеёй сна.
Так и колышутся они в моей темной, душной комнате, слои сна, боли, яви и клубящейся дурноты.
В отдалении, готовясь прозвонить, механически шипят старые часы, поблескивают тусклой медью, поднимают там, в своей глубине, металлические молоточки, чтобы, вот вот ударить по толстым струнам - Би Бомм.
Я прижимаю к плечу свою горячую ладонь, зная, что тепло ладони на яву облегчает боль.
Мгновения ночного покоя отзываются чередой иссиня-чёрных образов плывущих под веками, тьма ослепляет, боль опускается куда-то вниз и там, терпеливо ждёт.
Вот как действует моя ладонь во сне, где плывет тепло над замёрзшими мхами, над брусниками и дальше сквозь ветки, над оленятами в лесной чаще, над книгой, над очками, над таблетками, рассыпанными на ночном столике, над лунной водой, и испариной над ней.
Но вот, один раз ударяют часы и кто-то далекий издаёт сдавленный стон.
А, это я.
Потому что, кость какая-то в плече сильно болит.
Заболело плечико у бедного кузнечика...
Но вот снова опускается тишина и дурнота, в которой голова милосердно затуманивается, медленно вращаются тёмные силуэты и тянутся низкие звуки...
Этой ночи не будет конца.
Во сне болит плечо.