В середине семидесятых прошлого столетия, тётка Андрея Борзова, Клавдия Григорьевна - коренная петербурженка, жившая после войны в Эстонии, собралась и уехала в Грузию.
Её дочка была замужем за грузином, который служил в Группе Советских войск в Германии. По выслуге лет он вышел в отставку и получил квартиру в Кутаиси. Поскольку своих детей у них не было, то они - Валентина и Гурий, взяли ребёнка из детдома.
Обосновавшись на новом месте стали настойчиво уговаривать старушку переехать к ним.
Клавдия Григорьевна, к тому времени, была физически уже плоха и даже начала слепнуть. Она немного посомневалась и переехала в Грузию.
А в начале восьмидесятых Андрей Георгиевич получил от неё первое и последнее письмо. В нём тётя живописала свою жизнь на чужбине, где "красной нитью", через всё письмо, шла печаль, что живёт она... как в пустыне...
У Андрея Борзова опять было плохое настроение. Почему опять? Да просто потому, что теперь оно бывало плохим довольно часто. Годы брали своё. Хотя он и пытался выглядеть бодрым, а на все вопросы интересантов, отвечал традиционным "не дождётесь", остро чувствовал, что сдаёт и от этого становилось страшно. Хотелось уйти из дома, сесть на первый подошедший автобус и уехать куда-нибудь. Не важно куда, лишь бы подальше - в поле, в лес, в болото...и завыть там от вселенской тоски, может даже, дурным голосом...
Чуть больше двух лет назад он переехал жить из Прибалтики в Лондон. Песню мальчикового дуэта "Кармен" - "Лондон гудбай", он слышал и даже верил Лемаху и Титомиру. Но внутри теплилась надежда, что это не про него. Ну поют мальчики, танцуют завлекательно, но потом, дома, жалеют о своём необдуманном поступке. Со мной такого не случится. Я мужчина о-го-го! Прошёл огонь, воду и в жёлтую трубу в школьном оркестре дул, я то уж прорвусь.
Добавить надо, что Андрей Георгиевич был мужчина в годах. Даже можно приоткрыть его теперешную аглицкую тайну - он был на заслуженной пенсии. Потому на жизнь смотрел позитивно и радостно. Пенсию ему начисляли на счёт Шведбанка и поэтому, со снятием паундов, то бишь фунтов, в городе "контрастов" - Лондоне, проблем не было.
Ох как всё хорошо складывается. Читатель уже напрягся - выйду на пенсию и тоже махну на Альбион, который в тумане. Не надо торопиться, дорогие господа, те, что недавно ещё числились в товарищах.
Жизнеописание мужчины в годах неблагодарное дело, но я пытаюсь. Просто каждый должен решить для себя - а стоит ли читать дальше? Хотя и не придётся глубоко окунаться в светлое капиталистическое сегодня, но попереживать придётся....
В Прибалтике у Борзова была квартира - уютная двухкомнатная хрущёвка с открытым балконом на тихий двор. Когда, в начале века, умерла жена, а плата за "хоромы", поднялась настолько, что встал вопрос - заплати коммуналку и умри с голода или плюнь на всё, живи в радость и жди выселения. Андрей, как законопослушный гражданин, выбрал первое.
Почему первое? Так ведь ясно было сказано - законопослушный!
Промучился полгода, а потом, когда стало совсем невмоготу и появилось непреодолимое желание пройтись по соседским помойкам, продал квартиру за бесценок и переехал на дачу.
Дача! Вариант так себе: лучок посадить, опять же теплица для красных и других теплолюбивых овощей, ну и конечно дом.
Ох как сильно сказано - дом! Четыре неутеплённые стены и уборная во дворе. Но печка была, для честного изложения. Правда остывала она быстро, но если топить постоянно, не ленясь, то жить можно. Тем более, что после продажи квартиры, деньги, кое-какие, были.
И вот тут у читателя возникает справедливый вопрос - а где сын или дочка, к примеру?
Ох, как я вас понимаю. Отвечаю. Дочки не было от слова совсем, а был у Георгиевича единственный ребёнок - сын.
Нет, это совсем не намёк на то, что если Вы - читатель, пока молодой и жизнерадостный, то не поздно ещё окунуться в процесс, ну в тот, где дети рождаются. Конечно воспитывать и много работать придётся, но ведь это выбор каждого, а я продолжаю.
Тот, единственный сын, нашего героя, уехал в Англию со своей женщиной. Им, почему-то показалось, что там жить будет лучше и жирнее.
Вот Вы были в Англии? Я был. Правда не везде, а только в Лондоне и в его окрестностях: тепло, зелено, чисто, красиво. На подоконниках в домах лежат кастрированные толстые коты и тупо смотрят в окна. Бродячих собак нет. Животным создали условия полного рая и, глядя на этот рай, появляется ощущение полной безысходности. Если кот лежит и ничего не хочет - это разве не тупик цивилизации в данном конкретном случае?
Опять отвлёкся от пересказа жизнеплетений своего героя.
Несколько лет Андрей промучился на даче, а потом бросил её и уехал к сыну и невестке. Они, к тому времени, расписались и родили сына...
Из письма Георгиевича своему другу - первое и единственное.
...третий год живу у сына в Лондоне. Он отвёл мне комнату в арендованой ими квартире. Нет, я не страдаю от невнимания. Просто, когда смотрю в окно, то там всё чужое и неуютное.Стал дряхлеть физически. Начались проблемы с памятью. Язык усвоить просто нереально. Поэтому живу... как в пустыне...